— Моя сестра не совершала никаких преступлений. Смерть моего мужа может расцениваться или как убийство в целях самообороны, или как несчастный случай. Комиссар полиции очень хорошо это понял, иначе он никогда бы не решился замять это дело.
— Возможно. Но Констанция Макги и Элен Хагерти были убиты не случайно.
— Моя сестра умерла задолго до этого.
— Ваши собственные поступки доказывают обратное, и они значат гораздо больше, чем это липовое свидетельство. Например, сегодня вы навещали Джила Стивенса и пытались выкачать из него подробности дела Макги.
— Он нарушил профессиональную тайну?
— Ему ничего было нарушать. Вы не являетесь его клиенткой. Он представляет интересы Макги.
— Он не сказал мне об этом.
— А почему он должен был вам об этом говорить? Вы не у себя в городе.
Она в смятении повернулась к Брэдшоу. Он покачал головой. Я подошел к нему.
— Если тело Ти мирно покоится во Франции, что заставило вас идти на такие ухищрения, чтобы развестись с ней?
— Значит, вам известно о разводе. А вы здорово умеете раскапывать улики, прямо как индейский землекоп. Интересно, вам уже все известно о моей личной жизни?
Он устало взглянул на меня. Я был слегка обескуражен такой легкой победой.
— Ваша личная жизнь или жизни — это сюжет для романа. Вам ведь приходилось жить на два дома, деля время между женой и матерью?
— По-моему, это само собой разумеется, — бесстрастно отреагировал он.
— Ти живет здесь, в городе?
— Она жила в Лос-Анджелесе. Я не скажу вам где, и будьте уверены, вам никогда не удастся ее найти. Впрочем, какая разница, ее все равно уже там нет.
— Где и как она умерла, по вашей версии?
— Она не умерла. Вы правильно догадались, французское свидетельство — подделка. Но Ти все равно за пределами досягаемости. В субботу я посадил ее на самолет, и сейчас она уже в Рио-де-Жанейро.
— Ты не сказал мне об этом, — вмешалась миссис Делони.
— Я и не собирался никому говорить. Но мне приходится объяснять мистеру Арчеру, что дальнейшие поиски бессмысленны. Моя жена — моя бывшая жена — пожилая больная женщина, она не будет выдана властям. В одном из южноамериканских городов ей будет обеспечена медицинская помощь и все необходимое. Где — я не скажу.
— Вы признаете, что она убила Элен Хагерти?
— Да. Она призналась мне в этом, когда я приехал к ней в субботу утром. Она застрелила Элен и спрятала револьвер в нашей привратницкой. Я специально связывался с Фоули в Рено, чтобы выяснить, известно ли ему об этом. Я не хотел, чтобы он меня шантажировал...
— По-моему, он уже это делал.
— Это делала Элен, — откликнулся он. — Ей стало известно о бракоразводном процессе, которым я занимался в Рено, и она сразу сделала вывод о том, что Ти жива. Я порядочно заплатил ей и устроил ее на работу, чтобы она оставила Ти в покое.
— И вас.
— И меня. Мне приходится защищать мою репутацию, хотя я и не совершал никаких преступлений.
— Конечно. Вы очень хорошо умеете устраиваться, чтобы за вас отдувались другие. Вы ведь использовали Элен вместо приманки, не правда ли?
— Не понял. — Но вид его свидетельствовал об обратном.
— Вы несколько раз появились с Элен на людях, распустили слух о том, что собираетесь жениться на ней, хотя уже были женаты на Лауре. А Элен вы ненавидели, и не без причин.
— Это неправда. Несмотря на ее претензии, мы сохраняли дружеские отношения. Она была моим старым другом, и я сочувствовал ей.
— Ваше сочувствие привело к тому, что она получила пулю в лоб. Точно так же, как Констанция Макги. Лауру могла бы постигнуть та же участь, если бы вовремя не подставили Элен.
— По-моему, вы слишком все усложняете.
— Неужели это сложно для вашей многогранной натуры?
Он затравленно оглядел комнату, как бы в замешательстве перед парадоксами собственного характера.
— Вам никогда не удастся доказать мое участие в убийстве Элен. Для меня оно было полной неожиданностью. Как и признание Легации.
— Отчего же? Разве вы не знали, что она убила Констанцию Макги?
— Я ничего не знал об этом до субботы. Признаюсь, у меня были подозрения. Ти всегда была страшно ревнива. Я десять лет существовал с этими страшными подозрениями, надеясь и молясь, что это не так...
— Почему вы ее прямо не спросили?
— Я бы не перенес ее признания. Отношения между нами и так были слишком напряженными. А мой вопрос означал бы, что я признаю, что любил Кони. — Он вдруг осознал смысл произнесенного. Взгляд его уткнулся в пол, как будто перед ним впервые разверзлась бездна его собственной души. — А я действительно любил ее. Ее смерть чуть не убила меня.
— Но вы пережили ее и полюбили снова.
— Как любой нормальный мужчина. Я отношусь к тому роду людей, которые не могут жить без любви. Я любил Ти так долго, насколько это было возможно. Но она состарилась.
Миссис Делони фыркнула.
— Я мечтал, чтобы моя жена родила мне детей.
— Ты бы их бросил, как бросил мою сестру. Ты нарушил все свои обещания.
— Это случается со всеми. Я не виноват, что полюбил Кони. Это произошло само собой. Я совершенно случайно познакомился с ней в приемной доктора Годвина. Но ведь я не бросил вашу сестру. Я ее никогда не бросал. Я сделал для нее гораздо больше, чем она для меня.
— Моя сестра подняла тебя из грязи. Кем ты был? Жалким лифтером.
— У меня была приличная семья, и я мог пользоваться ее доходами, если бы захотел.
— Да-да, твоя драгоценная мамочка...
— Оставьте в покое мою маму.
В его словах прозвучала холодная угроза, и это остановило миссис Делони. Это был один из моментов, когда я почувствовал, что они ведут сложную шахматную партию — игру честолюбий на невидимой доске. Мне предстояло разгадать ее. Но прежде всего надо было закончить дело и, пока Брэдшоу соглашался говорить, нельзя было отвлекаться на посторонние сюжеты.
— Мне не очень ясна судьба револьвера, — произнес я. — Полиция установила, что Кони Макги и Элен были убиты из одного и того же оружия — револьвера, который первоначально принадлежал сестре Констанции Алисе. Каким образом он попал к Ти?
— Я не знаю.
— У вас должны быть какие-то предположения. Алиса Дженкс не могла передать его Ти?
— Вполне возможно.
— Ну это же чушь, Брэдшоу, и вы сами прекрасно это знаете. Револьвер был украден из дома Алисы. Кто его украл?
— Я все скажу вам, если миссис Делони выйдет.
— С какой стати? — спросила она, не вставая. — Я думаю, мои уши вынесут то, что пришлось пережить моей сестре.
— Я забочусь не о вас, а о себе.
Она заколебалась. Это было настоящее единоборство воль. Брэдшоу встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Там находилась роскошно меблированная спальня.
Миссис Делони с недовольным видом прошествовала в спальню. Брэдшоу поспешно закрыл за ней дверь.
— Я начинаю испытывать ненависть к пожилым женщинам, — произнес он.
— Вы собирались рассказать мне историю револьвера.
— Мне нужна была какая-то поддержка. С Летицией было непросто. Она иногда сводила меня с ума своей животной силой и своими претензиями. Но теперь все кончено. — Последняя фраза прозвучала полувопросительно, полуумоляюше.
— Я не могу вам ничего обещать. Рассказывайте все с начала до конца, а потом подумаем. Каким образом к Ти попал револьвер Алисы?
— Его передала мне Кони. Нам в голову пришла безумная мысль, как можно развязать этот гордиев узел.
— Вы собирались убить Ти?
— Это был чистый бред. Ни я, ни Кони никогда бы не решились на убийство, как бы плохо нам ни было. Вы не представляете, в каком кошмаре я жил, деля себя между двумя женами, двумя любовницами — старой и жадной, молодой и страстной. Джим Годвин предупреждал меня, что мне грозит духовная гибель.
— Единственным спасением от которой было физическое убийство.
— Но я не совершал его. Я бы не смог. Я понял это благодаря Джиму. Я не насильник.
Однако именно теперь я чувствовал, что он на это способен, такая ненависть ко мне проглядывала сквозь его непоколебимо учтивую манеру поведения, к которой он привык, как привыкают к корсету. Я ведь выуживал из Брэдшоу все его тайны.
— Что стало дальше с револьвером?
— Я спрятал его в надежное место, как мне казалось, но Ти, вероятно, нашла его.
— В вашем доме?
— В доме мамы. Она иногда бывала там, когда не было мамы.
— Она была у вас, когда к вам заходил Макги?
— Да. — Он посмотрел мне в глаза. — Как странно, что вы сосредоточились на этом дне. Вы очень внимательны. Это был день, когда все и произошло. Ти обнаружила в ящике моего стола револьвер. До этого она, вероятно, подслушала Макги, который сетовал на мою связь с его женой. Она взяла револьвер и убила Констанцию. Наверное, в этом была даже своеобразная, романтически понятая справедливость.
— Вы продолжаете утверждать, что не знали все эти годы, что Ти убила Констанцию?
— Я не признавался себе в этом. Я считал, что револьвер просто исчез. Его мог взять и Макги, пока он был один в кабинете. Предъявленное ему обвинение казалось мне доказательным.
— Теперь вам известно, что оно было сфабриковано. Сейчас меня больше всего волнуют Макги и его дочь. И я не успокоюсь, пока они не будут полностью оправданы.
— Но это можно сделать и не требуя выдачи Летиции из Бразилии.
— У меня нет никаких доказательств, что она в Бразилии, кроме ваших показаний. Даже миссис Делони впервые слышит об этом.
— Господи, неужели вы мне не верите? Я вывернул перед вами все потроха.
— Если бы у вас не было причин на это, вы бы не стали это делать. Я думаю, что вы лжете, Брэдшоу. Я думаю, что вы один из тех виртуозов, которые умеют искусно перемешивать правду и ложь, чтобы их рассказы выглядели достоверными. Но ваш страдает одним существенным недостатком. Если бы Ти была в безопасности в Бразилии, вы бы никогда не сказали мне об этом. Я уверен, что она в Калифорнии.
— Вы ошибаетесь.
Он наклонился ко мне. Его взгляд был открытым и искренним, как бывает лишь у хороших актеров. Мы бы еще долго играли в гляделки, если бы в соседней комнате на зазвонил телефон. Брэдшоу кинулся к аппарату. Но я оказался быстрее; прижав его к косяку, я схватил трубку:
— Алло.
— Это ты, милый? — Это была Лаура. — Рой, я боюсь.
Она все знает. Она только что звонила мне и сказала, что сейчас приедет.
— Закройте дверь. А лучше всего вызовите полицию.
— Это не Рой? Кто это?
Рой стоял у меня за спиной. Я повернулся к нему в тот момент, когда медная кочерга уже опускалась мне на голову. Последнее, что осталось в памяти, — желтый отблеск меди.
Глава 31
Я очнулся от того, что миссис Делони хлопнула меня по лицу мокрым полотенцем. Я попросил ее успокоиться. Поднявшись, я увидел у телефона фотографию в кожаной рамке. Может быть, именно благодаря тому, что перед глазами у меня все плыло, я вдруг понял, что это фотография симпатичного пожилого черноглазого джентльмена, чей портрет я видел в гостиной миссис Брэдшоу.
— Откуда у вас фотография отца Брэдшоу?
— Это мой отец, сенатор Осборн.
— Значит, миссис Брэдшоу тоже виртуоз.
Миссис Делони участливо взглянула на меня, будто подозревая, что я тронулся в результате полученного удара. Но удар был скользящим, и вряд ли я был бы без сознания более чем несколько секунд. Когда я добежал до стоянки, Брэдшоу еще только выезжал оттуда.
Я последовал за ним и нагнал его, даже не доезжая до его дома. Он вдруг резко затормозил, машина завихляла и остановилась поперек дороги.
Но он хотел остановить не меня. К нам приближалась другая машина. Отблески ее фар прыгали в листве, как глаза безумца, и фигура Брэдшоу была отчетливо видна в их свете. Похоже было, что он запутался со своим пристежным ремнем. Я узнал «роллс-ройс» миссис Брэдшоу за секунду до того, как ее машина, визжа тормозами, врезалась в машину Роя.
Я выскочил на дорогу, включил подфарники и бросился к месту происшествия. В наступившей тишине мои шаги громом отдавались у меня в ушах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39