Однако их опасения не сбылись. На следующий день Пастухов не приехал, но позвонил и спросил, как идут дела.
Проблеяв что-то невразумительное, Быковский начал оправдываться, и я поняла, что Анатолий обо все догадался и взбешен до крайности. Приехал он двадцать восьмого августа, в понедельник, после обеда. Первым делом он заглянул в ванную, увидел труп и, основательно избив своих помощников, долго матерился.
- Ладно, сукины коты, - после некоторого раздумья решил он. - На первый раз я вам это прощаю, но если такое повторится, то ваши родные будут вас долго и безуспешно искать. Вы меня поняли?
- Поняли, шеф, - радостно и в один голос ответили подонки.
- Учтите, что поступаю я так не из-за большой симпатии к вам, а потому, что совсем скоро мне понадобятся подручные. Но если вы будете работать так же, как позавчера, то угрохаю вас даже не моргнув глазом. А теперь поехали.
- Куда? - испуганно спросили подельники.
- Прогуляемся и решим, как нам быть дальше. Или вам не надоело сидеть и сторожить труп? Ты, сучонка, тоже собирайся. Одну тебя, без присмотра, мы не оставим. И не трясись, как заячий хвост. Не бойся, я тебя не трону. Покуда ты держишь язык за зубами, за свою жизнь можешь не волноваться. Это тебе говорю я, Толик Пастухов, а ты знаешь, что на ветер слов я не бросаю.
Мы сели в его машину и действительно начали кататься. Я с Быковским молча сидела на заднем сиденье, а Кока расположился возле Толика, и они о чем-то негромко переговаривались. Тогда я думала, что речь идет обо мне, и у меня зуб на зуб не попадал от страха. Чтобы как-то им помешать учинить надо мной расправу, я попросила остановиться возле кафе "Зеленый змий", сославшись на то, что мне все порядком осточертело и я попросту хочу надраться.
- Значит, достало бабу. - Удовлетворенный этой причиной, к моему великому удивлению, он остановился у бара. - Я полагаю, теперь она нам не очень опасна. Пойдемте, мужики, я тоже хочу малость заложить за галстук.
Всей компанией мы завалились в бар и там основательно напились. Именно тогда Пастухов и предложил этой ночью вынести труп и закопать его в укромном месте. Когда я отказалась принимать в этом участие, он напомнил, какая судьба меня ждет в случае неповиновения.
Делать было нечего, и я согласилась. Ночью мы перевезли труп в угнанной заранее машине и зарыли его недалеко от заводского забора.
- Ну вот, теперь, когда твои руки по локоть в крови, ты можешь катиться на все четыре стороны.
Подъехав к дому, Пастухов выпихнул меня из машины, и больше я его не видела. Но я все равно его жутко боялась и подбегала то к окну, то к двери каждые пять минут. Наконец я не выдержала. В субботу, второго сентября, я упаковала свои вещи и, позвонив хозяйке, сообщила, что должна срочно уехать. Этим же вечером пришла ее дочь и забрала у меня ключи. На автовокзале, забившись в угол, я просидела всю ночь, до первого автобуса, следующего на Ульяновск. Вчера в половине одиннадцатого я появилась дома и одним своим видом до смерти напугала маму. Вот и все, что я могу вам рассказать. - Она помолчала, задумавшись, и вздохнула: - А вы знаете, мне и вправду стало немного легче.
- Так и должно быть. Дина, а где и по какому адресу проживают Кокорев и Быковский? И, пожалуйста, как можно точнее укажите мне место захоронения Валентина Иванова.
- Насчет адреса я вам сказать ничего не могу, потому как попросту не знаю, где они живут, а вот где закопали Валентина, объясню или даже лучше нарисую вам схему.
- Это будет просто замечательно, - одобрил ее готовность помочь Шагов. - Это ощутимо сократит время поиска и непременно вам зачтется.
- Стараюсь, - протягивая подполковнику чертеж, невесело улыбнулась она.
- Дина, в целях вашей же безопасности я прошу вас никуда не выходить из дома. На телефонные звонки пусть отвечает мать. Кто бы ни звонил, вас нет дома, а где вы находитесь, она не имеет ни малейшего понятия. Вы с мамой живете вдвоем?
- Нет, у меня есть старший брат, но он сейчас на работе.
- Это уже лучше. Попросите его хотя бы на неделю взять отпуск, и пусть он побудет дома. Когда опасность минует, я вам обязательно позвоню.
- Спасибо вам за участие ко мне, никчемной и дрянной девице.
* * *
В двадцать часов стремительным шагом подполковник прошел в кабинет начальника.
- Что, Васильич, все курим? - поморщившись от едкого дыма, укоризненно сказал Шагов. - Пора бы норму сокращать.
- Ага, завтра же сокращу. Что у тебя там? По глазам вижу, что-то надыбал.
- Да ничего особенного, - наливая полстакана минералки, ответил подполковник. - А Вася-то наш крякнул?
- Крякнул, Саша, ничего не поделаешь.
- А вы знаете, кто его крякнул?
- Догадываюсь - дело рук Пастуха и его компании, но что толку? Доказательств-то у нас нет, - понимая, что Шагов неспроста завел этот разговор, равнодушно ответил он.
- Как это нет? А зачем же я мотался в Ульяновск? Чтобы просто познакомиться с Данией Давлятовой, передать от вас привет и засвидетельствовать свое почтение? Есть у нас с вами доказательства, и очень даже веские.
- Какие, например?
- Первое - это отвертка, которой Пастух уложил свою жертву, чей запах мы уловили в ванной комнате госпожи Брюхановой. Второе - чистосердечное признание самой Давлятовой, с подробным описанием и даже чертежиком места захоронения тела ее гостя.
- Что-то я не очень тебя понимаю. Если мы имеем отвертку, то чем же он проткнул Василия и Николая? Или у него их целый набор?
- Я предлагаю вам прослушать ее показания, а я тем временем что-нибудь перекушу. У меня в холодильнике...
- Ни хрена нет, - закончил фразу Фокин. - А вот у меня есть колбаса и хлеб. Купил специально для тебя. Сослуживцев и друзей надо не только уважать и ценить, но еще и любить, как родных детей. Садись и трескай.
- Сейчас, только пробью адрес жительства Коки и Быка, - обрадовался Шагов и умчался в свой кабинет.
Хмыкнув, Фокин включил диктофон и, приложив его к уху, погрузился в воспоминания Дании Давлятовой. Чем дальше крутилась пленка, тем жестче становился его взгляд, а когда Шагов закончил свою вечернюю трапезу, Фокин уже достаточно созрел и был готов к немедленным действиям.
- Берем сразу троих или Пастуха пока не трогаем? Как ты считаешь?
- Полагаю, что он от нас теперь никуда не уйдет. Послушаем, что нам выложат Кокорев и Быковский, завтра утром откопаем труп и тогда у нас будет чем его припереть и что ему предъявить. Показания одной Давлятовой Пастухов отметет как мусор. Ну а покуда мы будем крутить его дружков, за ним надо бы установить круглосуточное наблюдение. Неизвестно, что он выкинет, что отмочит, когда прознает о том, что этой ночью его подельники не явились домой.
- Наблюдение уже установлено. Как мы и условились, я попросил Ухова, и теперь он с двумя парнями-срочниками кукует в кустах в полусотне метров от дома. Пока никаких тревожных сообщений от них не поступало.
- Когда в последний раз вы с ним связывались?
- Час тому назад, по сотовому. Он позвонил сам и сообщил, что Пастухов только что поставил машину во двор и вошел в дом.
- Это успокаивает, значит, едем за его дружками.
- Поехали, - вставая, согласился Фокин. - Где они живут и есть ли у них телефоны?
- Телефон есть только у Кокорева, а живет он неподалеку от нас. У Быковского телефона нет, проживает он на самой окраине города, рядом с железнодорожным вокзалом. Какова будет очередность?
- Никакой, - чуть помедлив, ответил Фокин. - Работаем двумя параллельными группами. Ты с мужиками едешь за Кокоревым, а я с бригадой отправляюсь к Быковскому. Александр Николаевич, не в службу, а в дружбу распорядись подготовить машины и укомплектуй экипажи. А я хоть немного простирну физиономию. Не могу, глаза слипаются.
* * *
Частный дом, где имел счастье проживать Михаил Быковский, оказался ветхим бревенчатым строением с покосившимся углом и прогнившим забором. Не доезжая до него несколько десятков метров, Фокин приказал остановиться и далее следовать за ним пешком, да еще при этом не кашлять и не издавать громких и вообще никаких демаскирующих звуков.
В двадцать два ноль-ноль дом с единственным освещенным окном был окружен с трех сторон тремя сотрудниками, а четвертую, "парадную" его часть, как наиболее опасную, контролировал сам господин подполковник.
В целях рекогносцировки и следуя всем правилам военного искусства, он решил заглянуть в освещенное окно, а уж потом, сориентировавшись на местности и исходя из ситуации, действовать напористо и стремительно, используя фактор внезапности. Первые десять метров, отдалявшие его от окна, он преодолел успешно и неслышно, но дальше все пошло кувырком. Невесть откуда взявшийся тазик, наполненный дождевой водой и слизью, нарушил плавный ход операции. Падая, подполковник смачно выматерился и чисто инстинктивно, стараясь удержать равновесие, вытянул вперед руки. В правой он сжимал пистолет. Этот-то пистолет и пробил таранным ударом оконное стекло.
- Не двигаться! Всем лечь на пол! - заорал он, ногой выбивая остатки стекла. - Вы окружены. В случае побега открываю огонь на поражение.
Сделав это грозное предупреждение, Фокин осторожно заглянул в проделанную им дыру и невольно хмыкнул, стараясь скрыть смущение. В маленькой, грязной комнатушке никого, кроме безмятежно спящего мужика, не было. Отклячив зад, он лежал на обтрепанном диване и художественно храпел. Пустая водочная бутылка валялась в метре от него, и это давало основание предполагать, что перед сном хозяин основательно ее приласкал.
- Владимир Васильевич, что с вами? - врываясь в избу через дверь, тревожно спросил молоденький сотрудник и вскинул автомат, готовясь к схватке. - Вы ранены?
- Ага! Он отстреливался до последнего патрона. Зови остальных и разбудите этого снайпера, - пнув ногою таз, еще раз выругался Фокин.
В ожидании, когда хозяин избы придет в себя, подполковник закурил сигарету, сплюнул и направился к дивану. Похмельный чернявый парень с трудом оторвал голову от подушки и красными опухшими глазами удивленно взирал на стоящий перед ним почетный караул.
- А? Что такое? - наконец с протяжным скрипом заработали в его мозгах шестеренки. - Я вас не знаю... Кто вы такие и зачем ко мне пришли без спроса?
- Ты нас не знаешь, зато мы тебя знаем, но так и быть, можем и представиться, - зажимая порез на руке платком, усмехнулся Фокин. - Мы из милиции, а кто ты?
- А я Михаил Семенович Быковский. Зачем вы пришли?
- За тобой, Бык племенной. Коров нам крыть нечем, вот и просим тебя ненадолго нас посетить, - задев пустую бутылку, разозлился Фокин. - Ладно, присказки кончились. Борис, прикинь ему наручники, да мы поедем, а вы, парни, хорошенько здесь все осмотрите. Больше всего меня интересуют отвертки и его окровавленная одежда. Ну, с Богом. Выводи его, Борис, возвращаемся к себе.
В двадцать три двадцать Фокин привез свою добычу в РОВД, где его уже поджидал Шагов.
- Поздравляю вас с первой ласточкой. А мне вот не повезло. Кокорева дома не оказалось. Мать говорит, что несколько дней тому назад он устроился на работу и теперь трудится исключительно в ночное время. На всякий случай я оставил там двух человек, возможно, к утру они его приволокут.
- Будем надеяться. А пока пойдем послушаем, о чем будет мычать наш Бычок. - Пропустив вперед зама, Фокин тщательно закрыл дверь зарешеченной комнаты с привинченными табуретками и столом. Быковский сидел в самом углу и, глядя в цементный пол, сосредоточенно думал о своей нелегкой судьбе.
- Послушай, гражданин Быковский или Бык, если тебе так больше нравится, - садясь напротив, начал подполковник, - у тебя есть два варианта поведения. Первый - ты нам выкладываешь всю правду без какого-либо нажима с нашей стороны, и тогда мы будем расценивать твои показания как чистосердечное признание, и, естественно, это в определенной мере скостит тебе срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29