Потом вынул обойму из ручки и, разрядив ее, начал аккуратно набивать патронами заново.
Массивный склад с толстыми каменными стенами возвели еще в славные викторианские времена, когда британский торговый флот правил морями.
Коробки и тюки занимали всю его площадь. Джаго сидел на заднем сиденье „роллс-ройса" рядом с Кэтрин Рили и попивал бренди из мини-бара.
– Точно не хочешь пропустить рюмочку, киса?
– Идите к черту, – огрызнулась доктор.
– Как грубо.
Арнольд занял позицию у дверей, а Форд, невысокий, смуглый, зловещего вида шотландец в зеленой куртке вроде тех, что выдают в американской армии на зиму, устроился на ящике. В руках он держал обрез дробовика.
– Спрячь пушку, – приказал Харви и бросил Форду автомобильный коврик. Затем взглянул на часы. – Он появится с минуты на минуту.
Высоко над их головами, на узком бордюре, внимательно вглядываясь в происходящее и тщательно запоминая все детали, стоял Морган. Форд с обрезом, Арнольд у дверей, Джаго с Кэт на заднем сиденье „роллс-ройса".
Через некоторое время он медленно и бесшумно спустился по пожарной лестнице и поспешил к началу улицы, где оставил „порше". Разумеется, полковник ждал сюрпризов. Готовился к ним. Но теперь, из-за Кэт, он разозлился. Его руки на руле слегка дрожали.
– Едет. Я слышу его, – предупредил Арнольд.
За стеной раздался рев мощного мотора „порше", затем наступила тишина. Калитка распахнулась, и Морган, в незастегнутой шинели, глубоко засунув руки в карманы, шагнул через порог.
Кэтрин рванула дверцу машины, выскочила наружу и, спотыкаясь, бросилась к нему навстречу.
– Ты в ловушке, Аза! – выкрикнула она. – Они ждут тебя.
Морган обнял ее за плечи. Харви Джаго захохотал и вышел из „роллс-ройса" с фляжкой бренди в одной руке и серебряной чаркой в другой.
– Все нормально, – добродушно бросил он. – Мы же здесь все друзья, не так ли, полковник?
Морган улыбнулся Кэт. Никогда в жизни она не видела такой ледяной улыбки и впервые за время их знакомства заметила, как пляшут в его глазах странные золотые искорки.
– Они не сделали тебе ничего плохого?
– Нет.
– Тогда все в порядке.
Резким движением он убрал ее себе за спину и повернулся к Джаго.
– Кажется, ваш приятель забыл взвести курок обреза, который у него под ковриком.
– Энди! – вскричал Джаго.
Форд уже отбросил коврик и тянул на себя большим пальцем курок. Рука Моргана с „вальтером" молнией метнулась из-за полы шинели. Он выстрелил дважды, и обрез закувыркался в воздухе, а маленький шотландец рухнул навзничь на ящики.
Кэтрин Рили издала стон. Морган почувствовал, как ее пальцы впились ему в плечо.
– Беги наружу, девочка, – приказал он. – Жди меня в машине.
– Аза, ты зашел слишком далеко.
– В машину!
Она подчинилась. Калитка тихо закрылась за ее спиной. Братья Джаго в ожидании своей судьбы стояли около „роллс-ройса".
– Скажи ему, Харви. Ради всего святого, скажи ему правду.
– Хорошо, – произнес старший Джаго. – Признаю, я ошибся. Но нельзя винить человека за попытку. Ведь мы с тобой одного поля ягоды, Морган. Свой своего всегда узнает.
– Абсолютно верно. – Полковник тщательно прицелился и отстрелил мочку левого уха Джаго.
Тот отшатнулся, схватившись рукой за голову. Кровь фонтаном хлынула у него из-под пальцев.
Арнольд бросился вперед и схватил брата за лацканы пиджака.
– Скажи ему, Харви, ради Бога. Он же сумасшедший. Он убьет нас.
– Хорошо! Хорошо! – выдохнул Джаго. Несмотря на боль, твердость характера не изменила ему. – О'кэй, вот какие дела. Помимо всего прочего, Гими Гольдман продал ирлашкам из Ольстера и два „маузера". Потом, пару недель назад, он сидел здесь и проверял свой товар. Спецтовар, как мы его называем. Обычная рутина по средам. Вдруг, совершенно неожиданно, из темного угла возникает тип в маске. Швыряет конверт с тысячей в старых банкнотах и просит пистолет с глушителем. Объяснил, что пришел по рекомендации друга.
– И?..
– У Гими еще оставался один из тех „маузеров". Он дал его незнакомцу вместе с коробкой патронов, и тот ушел.
– Ясно. – Морган поднял „вальтер". – Пожалуй, на сей раз я отстрелю тебе правое ухо.
– Я говорю правду, клянусь! – вскричал Джаго, на сей раз в его голосе звучала самая настоящая паника.
Морган опустил „вальтер".
– Боюсь, так оно и есть. Твой голос звучит искренне. – Он взглянул на Форда, лежащего с раскрытым ртом на ящике. – Не знаю, что вы станете с ним делать. Полагаю, впрочем, что у вас есть свои методы.
Он направился к выходу, и когда открывал калитку, Джаго выкрикнул ему вслед:
– Я отомщу тебе, полковник! Ты у меня еще поплачешь!
Морган обернулся.
– Нет, – сказал он совершенно спокойно. – Не думаю. Мне кажется, что по здравому размышлению вы поймете, мистер Джаго, что лучшее для вас – забыть все происшедшее, как страшный сон.
Дверь за ним закрылась, заурчал двигатель, и „порше" уехал.
Левая щека, плечо и рука Джаго были залиты кровью, но он не утратил самообладания.
– Харви? – позвал Арнольд дрожащим от страха голосом.
– Все в порядке. Позвони доктору Джордану. Скажи, что со мной произошла маленькая неприятность. Пусть ждет нас в частной клинике на Бейли-стрит.
Арнольд бросил взгляд на Энди Форда.
– А с ним как?
– Мало ли пьянчуг-шотландцев исчезает без следа каждый день? Позвони в клуб Сэму. Пусть быстро высылает людей. Чтобы к утру здесь все убрали. А труп можно отвезти к новой Хендонской автостраде. Там каждую ночь закачивают по пятьсот тонн жидкого бетона. Прогресс – великая штука. А теперь помоги мне сесть в машину. Вести придется тебе. Арнольд подчинился.
– Мне очень жаль, Харви. – В его глазах сверкали слезы.
– Пустяки. Он прав. Забудем случившееся, как страшный сон. – Джаго-старший потрепал брата по щеке и потерял сознание.
Добравшись до Кенсингтона, Морган заглушил двигатель и повернулся к Кэтрин Рили.
– Жалко, что так все произошло.
– Вовсе вам не жалко, – ответила она. – Теперь я поняла: вы одержимый, Аза. Вы пойдете на все, лишь бы достичь своей цели. И вы утянете с собой на дно любого, как только что чуть не утянули меня. И зачем? Разве вы хоть сколько-нибудь продвинулись вперед?
– Нет.
– С меня довольно. Вы для меня слишком уж цельная натура. Я упаковываю вещи и возвращаюсь в Кембридж прямо сегодня.
– Если вас беспокоят возможные последствия инцидента – не волнуйтесь. Меньше всего на свете Джаго хочет вмешательства полиции.
– Вы хотите сказать, что он без особого труда избавится от трупа? Ради всего святого, Аза, неужели тем самым снимутся все вопросы?
Доктор Рили вышла из машины, хлопнув дверцей. Полковник нажал кнопку электрического подъемника, и боковое стекло мягко опустилось.
– Прости, девочка. Но разве я имел возможность выбора? – сказал он и, запустив мотор, тронулся с места. Кэтрин некоторое время стояла, прислушиваясь к затихающему вдали гулу мотора, а потом медленно и устало поднялась по ступенькам. Она долго искала ключи, затем, наконец, открыла дверь.
10
Занимался серый рассвет. Семас Киган брел под проливным дождем по дорожке, ведущей к черному ходу коттеджа, стоящего на Антримской дороге в двух милях от Баллимены. Он устал до смерти, и его правая рука горела, как в огне, несмотря на наложенную врачом повязку.
Из-за занавески кухонного окна Тим Пат Кеог следил за ним. Талли за столом у камина ел яичницу с ветчиной.
Тим Пат сжимал автомат „Стерлинг".
– Киган идет. Вид у него неважнец. Убрать?
– Повремени, – ответил Талли. – Сперва узнаем, что ему нужно.
Тим Пат открыл дверь, и перед ним предстал Семас Киган, изможденный и бледный как смерть. Старая линялая шинель на его плечах насквозь промокла от дождя.
– Господи, ну и видок – краше в гроб кладут, – вырвалось у Тима Пата.
– Могу ли я повидать мистера Талли? – спросил Семас.
Тим Пат втолкнул юношу в кухню и обыскал. В левом кармане шинели он обнаружил „кольт" и швырнул его на стол.
Талли оглядел Семаса с головы до ног, не прерывая трапезы.
– Чего тебе?
– Вы говорили, что хорошему солдату у вас всегда найдется место, мистер Талли.
Талли налил себе еще чаю.
– Почему рука на перевязи?
– Сломал, мистер Талли.
– Вот видишь, – сказал Талли. – О'Хаган всегда говорил, что с револьвером в правой руке ты не знаешь себе равных. Но он же признавал, что левой ты в амбар с трех шагов не попадешь.
– Через месяц-другой я поправлюсь, мистер Талли. Только дайте мне шанс.
Измученное лицо мальчишки выражало отчаяние. Талли принялся ковырять в зубах спичкой.
– Не думаю, Семас. Честно говоря, я посоветовал бы тебе подольше отдохнуть. Долго-долго. Ты со мной согласен, Тим Пат?
– Абсолютно, – ухмыльнулся здоровенный детина и передернул затворы автомата.
Семас стоял понурившись, опустив плечи. Вся его поза выражала отчаяние, но когда он поднял голову, на его лице играла улыбка.
– Ничего другого я от вас почему-то и не ожидал, мистер Талли.
Пуля из „люгера", скрытого под повязкой, сразила Тима Пата наповал.
Тело великана, стукнувшись о буфет, еще не грохнулось на пол, а Талли уже рванул на себя ящик стола, лихорадочным движением пытаясь схватить лежавший там пистолет. Следующая пуля Кигана попала ему в левое плечо и, крутанув вокруг оси, скинула со стула.
Какой-то миг он лежал, скорчившись на полу, вопя от боли и пытаясь подняться. Киган выстрелил опять. На этот раз пуля попала Талли в затылок. Он рухнул головой в очаг, разметав горящие поленья. Куртка на нем ярко вспыхнула. Несколько минут Семас смотрел на убитого, затем повернулся и зашагал прочь.
Морган заставил себя лечь в постель, он спал лишь урывками. После шести утра, оставив наконец попытки уснуть, он пошел на кухню. Телефон зазвонил, когда он заваривал кофе. По звуку было ясно, что звонят из автомата. В трубке послышался звон опускаемых монет, затем голос с явным ольстерским акцентом произнес:
– Вы, полковник? Я – Киган, Семас Киган.
– Откуда звонишь?
– Из Баллимены. Решил, что вам будет небезынтересно узнать: я только что рассчитался с Талли и Тимом Патом Кеогом.
– Окончательно?
– И бесповоротно.
Через несколько секунд Морган нарушил тягостное молчание.
– И что собираешься делать дальше?
– Поеду отдохнуть на юг.
– А потом?
– А что вы думаете, полковник? Обратной дороги нет, как говорим мы в ИРА, сами знаете. Вы хороший человек, но мы по разные стороны баррикад.
– Постараюсь не забыть на случай, если нам доведется еще раз встретиться.
– Думаю, нам лучше не встречаться. Киган прервал разговор. Морган постоял некоторое время молча и повесил трубку.
– Да здравствует Республика, Семас Киган, – тихо произнес он и отправился на кухню.
* * *
Морган сидел у окна и пил кофе. Он чувствовал себя усталым и разочарованным. Но не потому, что несколько часов назад убил человека. За прошедшие годы он слишком многих отправил на тот свет. Впрочем, он вообще ни о чем не жалел. В конце концов, Форд был профессиональным убийцей.
– И ты тоже, старина, – тихо заметил сам себе Морган по-валийски. – По крайней мере, многие так считают.
Ему вспомнились слова Кэтрин Рили. Она права. Он не продвинулся ни на шаг. С самого начала он располагал только двумя зацепками. Лизелотта Гофман и „маузеры". И обе завели его в тупик.
Так что же осталось? Газеты на столе, каждая со своей версией покушения на Кохена. Сколько раз он штудировал их? Морган подвинул к себе „Телеграф" и снова углубился в статью. Прочитав ее, налил себе еще кофе и в задумчивости откинулся на спинку стула. Конечно, в ней ничего не говорилось о смерти Меган в тоннеле, поскольку прессе не позволили установить связь между двумя событиями. В одной из газет промелькнула заметка о том что водитель угнанной машины сбил школьницу и скрылся, бросив автомобиль у Крейвен-Хилл-Гарденз в районе Бейсуотер.
Без особой надежды Морган отметил, что почему-то не побывал на том месте, где Критянин оставил машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33