Поднялись по двум лестничным пролетам - Седой время от времени кивал
встречным - прошли бар-кишку, глянули на стойку с бутылками, сигаретами и
закусками.
Прошли в ресторан. К Седому подошла метрдотель, блондинка средних
лет, более напоминающая доктора филологии. Посадила у левой стены под
зеркалом в обрамлении зажженных миньонов.
Официант подскочил тут же. Седой, не обращаясь к меню, заказал:
- Соленые грибы... лобио... четыре порции пельменей... две рыбные
солянки и две вырезки с грибами.
Официант не шелохнулся. Седой обратился за советом к Холину:
- Водку или красное к мясу?
- Я на машине... лучше вино.
- Две бутылки "Каберне".
Официант исчез.
- Слушаю вас, - Седой разлил воду по фужерам.
Холин отхлебнул:
- Цулко полностью доверяет вам...
- Слушаю, - бесстрастно подстегнул Седой.
- К нам в Цюрих приезжал человек и...
- Я все знаю... что случилось, как и почему. У вас проблемы с женой?
Я тут кое-что придумал. - Седой с интересом взирал, как официант расставил
четыре стальные плошки с пельменями и разлил вино.
Выпили. Седой и Холин склонились к середине стола. Седой долго
говорил. Холин слушал. Оба время от времени прикладывались к бокалам.
В ресторанный зал входила разношерстная публика от нечесанных юнцов с
размалеванными девицами до вышколенных дипломатов.
Появился капитан Борис Иванович, протянул пачку сигарет Седому и
Холину. Холин отказался. Седой взял: капитан и Седой обменялись дружескими
улыбками.
В конце неспешной беседы Седой осведомился:
- Неплохо?
Холин сжал ножку бокала:
- Мне никогда б не пришло в голову...
- У каждого своя профессия! - рассмеялся Седой.
Холин сослался на занятость - попытался расплатиться, Седой пресек
попытки. Холин ушел. Седой продолжил трапезу. Несколько раз к нему за стол
присаживался капитан Борис Иванович, и оба заразительно смеялись.

В Париж летели втроем: Черкащенко, Марь Пална и Ребров. Самолет
взлетел, Мастодонт направился в туалет, Марь Пална, сидевшая в центре
между двумя мужчинами привычно не утерпела:
- Кто ж за тобой стоит, Ребров?
- Никто. - Ребров вспоминал приключения в сердце Азии и не верил.
- Так не бывает! - наставительно заключила Марь Пална. - Скрытник
великий!
Вернулся Мастодонт, тяжело опустился в авиационное кресло. Марь Пална
вмиг примолкла.
Сели у де Голя, быстро добрались до города на серостальном
"ситроене", присланном администрацией Евробанка. Разместились в отеле.
Мастодонт остался в номере отдыхать, Реброва и Марь Палну послали в
Евробанк готовить документы. Вез шофер-француз ни слова не понимающий
по-русски.
Ушлая Марь Пална, за возможность поерничать не пожалеющая родную
мать, нашептывала на ухо Реброву:
- Раньше большевички тащили младших братьев из Коминтерна на склады,
в запасники музеев, раздавали добро дворян, купцов - все что награбили...
это в двадцатых... крали у одних - плохих, и передавали другим - хорошим.
Антиквариат, бриллианты, николаевские десятки мешками... Эйфелева башня?!
- Марь Пална быстро утеряла интерес к символу галльской столицы. - После
войны насоздавали народных банков... открыли отделения совковые в
Швейцарии, ФРГ, Иране, Люксембурге, Австралии... Евробанк, между прочим,
основали русские эмигранты, жертвы красного террора... потом проморгали
или сознательно отдали своим мучителям. В Евробанке нашенском пасутся все
посольства соцдрузей, вся грибница Жорика Марше - куча организаций:
женские, молодежные, профсоюзные, пионерские, спортивные... Тьма
нахлебников... Отделения всеобщей конфедерации труда, включающие - не
поверишь! - работающих на французскую "оборонку".
- Не понимаю, почему 99.7 процента капитала принадлежат Госбанку и
Внешторгбанку, а не все сто? - Ребров хотел показать, что и он не лыком,
тоже готовился к набегу на Париж. - Кокетство?..
Марь Пална не только для подоконников годилась, но и дело знала:
- По французским законам на территории страны банк может возглавлять
только подданный Франции. Вот эти косметические 0.3 процента принадлежат
местным коммунистам, и во главе банка - для отмазки! - француз.
Приехали, прошли в офис Евробанка. Ребров запросил бумаги для
Мастодонта. Расторопные клерки быстро завалили стол папками, Марь Пална
потребовала кофе, выпила две чашки, выкурила сигарету и сообщила Реброву:
- Я шефа ждать не буду... пройдусь по магазинам... через пару часов
ждите. - И исчезла, обворожительная, таинственная, на взгляд
непосвященных, неприступная.
Мастодонт вошел по-хозяйски, выгнал из кабинета посторонних, оглядел
Реброва, корпевшего на ворохом бумаг:
- Ну что?
- Разбираюсь, - сообщил Ребров.
- Давай, давай... - тоном Мастодонт показал, что все эти бумаги ему
совершенно безразличны.
- Не понимаю, - поделился Ребров.
- Чего? - без одобрения, скрывая усталость уточнил Мастодонт.
Ребров протянул несколько бумаг - колонки цифр напротив чреды
фамилий, как выплатная ведомость:
- Фамилии только испанские и выплаты приблизительно одинаковые,
похоже зарплата. Откуда столько испанцев, и за что мы им платим?
Мастодонт лениво подцепил листок, пробежал сверху вниз отшвырнул:
- Яснее ясного... Зарплата... только не испанцам. Кубинцам! Содержим
экспедиционный корпус в Анголе... полностью. А ты как хотел? Тоже люди...
жрать-пить должны, опять же бабы... домой перевести... набегает...
- Но почему деньги наши, если Кастро послал? - Не утерпел Ребров и
различил в глазах Мастодонта неодобрение.
- Почему, почему?.. Где бы мне "Беломора" достать? - поплакался
предправления, но все же ответил. - Почему, говоришь? Да потому что у Феди
ж... голая. Мы за все платим! И за всех! Думаешь, нас поддерживают за то,
что мы такие хорошие? За поддержку заплачено, еще как! Все друзья куплены!
Без конца снуют гонцы, осведомляются все ли в порядке у наших
ставленников? Не пособить ли деньжатами?.. А где взять... на всех? -
злость полыхнула в глазах Мастодонта, приблизился к окну: внизу пестрел
крышами, разновысокими зданиями, зеленел скверами, голубел лентой реки
знаменитый город. - Вон! Смотри! Дома в престижных районах. Живут буржуа,
им и в голову не приходит, что приобретение участков под застройку,
возведение домов - все финансировалось из Кремля, и живут господа-парижане
в наших квартирах.
- Но есть же законы... можно проследить, откуда деньги... - возразил
Ребров.
- Проследи!.. Где ж мой "беломор", мать его?!. - Мастодонт, закурил
из пачки на столе. - Игры... Даем в долг, под смехотворный процент и...
никогда не требуем назад. Сплошь подарки! Или скупим на корню тираж никому
не нужной газетенки да еще по десятикратной цене... А как, ты думаешь,
кормятся компартии в странах, где их, кроме как придурками, никто не
признает? Займы, кредиты, разовые дотации - все гонорар за верную службу.
Курьеры кремлевские так и скачут туда-обратно, развозят "зеленые"... а уж
способов отмывки - сотни. Один праздник газеты "Юманите" чего стоит!
Сколько собрали на празднике? Парижане, может, и ста тысяч пожалели, а
наорут, мол собрали сто миллионов! Проверь. Вспотеешь!
- Сицилийская мафия... - Ребров отодвинул от себя бумаги.
- Этого я не люблю!.. - поморщился Мастодонт. - Когда ярлыки клеют...
Запуталось все, не распутаешь...
- А вы не боитесь говорить все это? - Ребров красноречиво обвел
глазами стены, имеющие уши.
- Не боюсь! - Мастодонт хлопнул по столу. - Штуковина у меня есть
отменная, - ткнул в толстый "атташе-кейс". - И вообще, не боюсь... -
Мастодонт поднял руку открытой ладонью вверх будто клялся. - Наше дело -
не правое, но... мы победим. - И любезно разъяснил. - Не правое - факт,
но... победим, тоже факт. Слишком много денег - раз, и людей даже за говно
не считаем - два. Это сила! - Мастодонт поднялся, приказал Реброву. -
Подготовь акты ревизии и прочую требуху - все подмахну. И не копай,
тяжелее жить будет.
Вошла Марь Пална, притворно повинилась:
- Задержалась чуть, Тихнстепаныч, магазины...
- О! - оживился Мастодонт, мне тоже кое-что потребно. Поехали! Устрою
знакомство с Парижем! Как я перепахал этот городишко, так врядли кто...
Серостальной "ситроен" медленно многопушечным дредноутом отвалил от
входа в Евробанк.

Мадзони и Цулко беседовали в офисе итальянского банкира.
- Жаль, что сеньор Холин так стремительно покинул нас. - Мадзони
вертел никелированную телескопическую указку. - Надеюсь, это не меняет
наших планов?
- Нет... - Пашка, конечно же, тискал стакан, - но... вместо Холина
приедет другой.
- Ну и что? - Мадзони не хотел преувеличивать возможные трудности. -
Мы и с ним договоримся? Разве нет?..
В соседней комнате на диване, плечом к плечу, как воробьи на
жердочке, смирно устроились два молодых человека - уже других! - с
мотоциклетными шлемами на коленях. Мадзони рассеянно посмотрел на юношей,
сокрушенно покачал головой, доверительно сообщил Цулко:
- Ну и женщины в России...
Мадзони, в шелковом пиджаке от Сен-Лорана и с шейным платком Риччи,
ироничный и уверенный в себе, проводил Цулко до дверей:
- У вас страсть давать названия сделкам... нашу окрестим "голден вэй
- золотой путь"! - обменялись рукопожатиями. Мадзони, не отрываясь смотрел
в спину спускающемуся Цулко, как недавно Холину и напевал излюбленное:
"...que sera sera". Итальянец развернулся, вошел в комнату с диваном - оба
юноши вскочили, как по команде, прижав шлемы к груди.
- Brigandi! - Мадзони дружески потрепал парней.

Ребров прилетел в Цюрих вскоре после встречи Цулко и Мадзони. В
аэропорту сразу попал в объятия Пашки Цулко, который усадил нового
начальника в машину, домчал до дома, где жил Холин, провел в холинскую
квартиру с прежней же мебелью, но уже без личных вещей "погоревшей" четы.
Внесли вещи, Пашка провел Реброва по комнатам, наконец уселись в белой
гостиной. Пашке не терпелось выпить, благо остались еще бутылки Холина, он
притащил с кухни стаканы:
- Не возражаете?..
Ребров кивнул, выпили, спросил:
- Что тут у вас?
- Все в порядке... - Пашка замялся, подумал и... решил сразу взять
быка за рога, - готовлю... выгодную сделку с золотом...
- Выгодную кому? - Ребров уже немало слышал о нравах совчиновников, и
их представлениях о выгоде.
- Нашей стороне, - не моргнув, сообщил Пашка, в глубине души надеясь,
что если вновь прибывший - лопух, то и все сорок процентов отойдут в
пользу Цулко.
Ребров разжевал соленую соломинку:
- Помните? Что Россия?.. Воруют-с!
Пашка располагающе рассмеялся.
Ребров неуловимо походил на Чугунова и даже предложил тоже самое:
- Завтра начнем с баланса...
Пашка кивнул.
Ребров подхватил ломтик сыра, посмотрел на просвет:
- Кто покупает золото?
- Весьма почтенная - не старая, но проверенная - фирма. За ней стоят
близкие нам организации...
- Коммунисты? - уточнил Ребров.
- Решительно левые, скажем так... - пояснил Пашка.
- Кто санкционировал продажу? - Ребров принялся за сыр.
Пашка извлек козырного туза:
- С самого верха... Герман Сергеевич... слыхали?..
- Еще бы! - непонятно, проникся ли Ребров робостью или осуждал. - Я
пока замораживаю эту сделку.
- Как? - не выдержал Пашка.
- Так! - Ребров ободряюще улыбнулся и предложил. - Вам еще налить?
Даже столь великодушное предложение не смогло утешить Пашку.

Утром в офисе совбанка в Цюрихе Ребров просматривал бумаги.
- У вас была недостача?
- Была, - согласился Пашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24