Он, как отмечал товарищ лейтенант Содомиец, отличался крепким умом. Что обозначало это выражение, никто не знал, но все смотрели на Сивомеринова с уважением и терпеливо ждали, когда он скажет свое веское слово.
- Да, - ответил наконец Сивомеринов и в подтверждение своего согласия кивнул головой.
- Тогда - по коням! - скомандовал Самцов. - Ты, Сивомеринов, остаешься за старшего, а мы - на охоту. Вечер хороший, теплый, так что обернемся быстро…
- Да, - ответил Сивомеринов, не раздумывая.
- По коням! - повторил команду Самцов и первым направился к двери.
- Автомат брать? - спросил Живот и преданно посмотрел на Самцова.
Он был самым младшим и еще не вполне освоился с нелегкой милицейской службой.
- Брать, - серьезно ответил Самцов, - и "лифчик" не забудь надеть.
Охота на девушек было делом вполне безопасным и применения оружия не предполагала, но наличие в милицейском наряде хотя бы одного вооруженного до зубов бойца, желательно в бронежилете и надвинутой на лоб каске, придавала операции дополнительную эффектность и подчас не требовала больше никаких ухищрений.
По хорошей погоде улицы были полны, и милицейский "козелок" неторопливо двигался вдоль тротуара, тщательно выбирая будущую жертву.
- Вон та, длинная, в шортах, - сказал Живот. Он страшно потел в бронежилете и хотел только одного - поскорее вернуться в отделение, снять тяжелый "лифчик" и разуться, сунув порченные грибком ноги под струю вентилятора.
- Не-а, не хочу длинных, - отреагировал Самцов.
Как старшему наряда и изобретателю способа охоты на девушек, ему принадлежало решающее слово. А кроме того, он и на самом деле не любил длинных.
- А вон та, толстенькая, гляди, какой пупсик! Жопа - как буфет!
- Она же с мужиком, вишь, с боку трется!
- А рыжая, там, витрину разглядывает.
- Рыжая? - Самцов оживился. - Давненько не было рыжих! Тормози, Палыч!
"Козелок" остановился, Самцов приоткрыл дверцу и начал разглядывать предполагаемую жертву. Рыжая была, что говорится, на все сто.
Самцов кивнул сам себе и решительно сказал:
- Годится. Берем!
Милицейский наряд не спеша выбрался из машины, а водитель Палыч равнодушно уткнулся в старую газету - охота на девиц проводилась так часто, что давно уже стала обыденным явлением, не вызывающим никакого интереса.
Самцов осмотрел своих бойцов, показал взглядом на расстегнутую ширинку сержанту Камню, и, убедившись в боеготовности наряда, направился к рыжеволосой девице.
- Старший сержант Самцов, - по уставу представился он.
- Что? - удивилась рыжая девушка. - Сержант кого?
- Старший сержант Самцов, - спокойно повторил он, - предъявите документики!
- Сейчас, - девушка порылась в сумочке, - ой, вы знаете, а у меня нету!
- Так-с, - Самцов оглянулся и жестом подозвал Живота.
Тот мгновенно выдвинулся на боевую позицию и встал, уперев в грудь девушки ствол автомата.
- Шахидка, значит! Позвольте сумочку, а руки приподнимем, немножко так, чтобы ладони видеть!
Лина передала сумочку сержанту, еще не до конца понимая, что происходит. Ерунда какая-то, бред, сейчас все выяснится, и она пойдет дальше, по своим делам…
- А это у нас что? - с интересом спросил старший сержант, копавшийся в ее сумке.
- Что? - тоже с интересом спросила Лина.
Как у всякой нормальной девушки, в ее сумочке царил перманентный бардак, и найти там можно было все что угодно.
- А вот это! - торжественным тоном произнес Самцов и извлек на свет божий свернутый из кальки пакетик с белым порошком внутри.
- Не знаю, - удивилась Лина.
- Зато я знаю! Пройдемте до отделения, госпожа… э-э-э…
- Голубицкая, - подсказала Лина, все еще надеясь, что это недоразумение сейчас разрешится, ее отпустят, и она потом будет со смехом вспоминать о странном приключении.
- Пройдемте в отделение, госпожа Голубицкая, - настойчиво повторил Самцов и крепко взялся за ее локоть.
Лина беспомощно оглянулась, но прохожие спешили по своим мирным делам, глядя на нее и милиционеров пустыми глазами.
- Пройдемте, - согласилась она и попыталась высвободить локоть, однако сержант держал крепко, и она пошла к машине, как преступница, в сопровождении вооруженного автоматчика в бронежилете.
- Все нормально, Сивомеринов? - спросил старший сержант Самцов, когда наряд вместе с задержанной опасной преступницей Акулиной Голубицкой вернулся в отделение.
Сивомеринов полистал "Журнал дежурного", почесал бровь и наконец сказал: - Да.
- Это хорошо. А мы с уловом, гляди, какая красавица попалась! Нравится?
Сивомеринов немного привстал, чтобы лучше разглядеть добычу, близоруко прищурился и согласился, что девица хороша.
- Да, - сказал старший сержант Сивомеринов.
- Задержанную - в "обезьянник", - скомандовал Самцов, - пусть посидит пока, о жизни подумает, а мы поужинаем!
Ужин стражей порядка был скромным - две бутылки водки, полбуханки хлеба и селедка холодного копчения. Все это было успешно конфисковано Животом в ближайшем "Гастрономе". Прием пищи проходил в благоговейной тишине, изредка прерываемой необходимыми служебными репликами:
- Подставляй стаканы, мужики!
- Рыбку-то, рыбку ешь, хороша рыбка!
- Ну что, еще по одной?
- Да, - вставлял время от времени Сивомеринов.
Сидевшая в "обезьяннике" задержанная Акулина Голубицкая слушала эти разговоры и думала о том, что сейчас мужики выпьют, подобреют и отпустят ее восвояси, потому что держать ее здесь абсолютно не за что. Сплошное неприятное недоразумение, еще пять - десять минут - и она свободна. А порошок, найденный в ее сумке, оказался там совершенно случайно, скорее всего, это просто тальк… Зачем-то сунула его в сумку… После похорон Максима у нее такое случается - делает что-то абсолютно бездумно, механически, а потом не помнит… Это все потому, что все ее мысли сосредоточены на одном - мести. Мести подонку Червонцу… Уже несколько месяцев прошло, а боль не утихает… Она знает, что если убьет Червонца, ей станет легче… Но как к нему подобраться? Ей известно, где он живет, в каких местах бывает, но толку-то? Охрана у него работает на совесть. Она знает, где взять пистолет, и стрелять она умеет, не зря много лет ходила в тир. Что же делать?.. Мысли Лины, как всегда, крутились вокруг планов мести…
- Так, выпили, покурили, теперь - за дело, - Самцов потер большие, жирные от селедки ладони и заговорщицки подмигнул собутыльникам.
Сержант Камень распахнул решетку "обезьянника", и Лина, стараясь не зацепиться за грязный железный косяк, вышла в коридор.
- Дайте-ка вашу ручку, мадемуазель! - настроение у Самцова было прекрасным и хотелось растянуть удовольствие. - Я, мадемуазель, немножко хиромант и могу читать судьбу по линиям руки. Дайте вашу ладонь и я расскажу все, что было, что будет, что звезды говорят.
Лина неуверенно подала правую руку.
- Тэк-с… Ой-ой-ой, - притворно запричитал Самцов, - как нехорошо жизнь-то складывается! Больше скажу, хреново! Никому бы такой судьбы не пожелал! Гляди, Камень, что линии говорят!
Камень тоже склонился над рукой девушки и провел по ней грязным ногтем.
- Ты видишь ведь, видишь!
- Ой, хреново!
- Да, - на всякий случай сказал Сивомеринов, сидевший за столом.
- Даже и не знаю, как вам это сказать, девушка, - с трогательным сочувствием в голосе произнес Самцов, - много чего вас ждет впереди - и дорога дальняя, и дом казенный, и большая любовь в этом самом казенном доме. Вам же не приходилось пока срок тянуть, или, как мы, юристы, говорим - отбывать наказание? Нет? Тогда вы не знаете, что это такое - женская колония! Даже я этого не знаю, но слышал, и видел девушек, которые оттуда вернулись. Сидели-то всего года два, или три, как и вы будете сидеть, а вернулись - смотреть страшно…
Самцов задумался, прикурил от услужливо поданной зажигалки.
- Простите, вы сказали - мне грозит два или три года, - удивилась Лина, - но за что?
- За что? - поразился Самцов и от возмущения даже выронил сигарету. - За что! У вас же обнаружены наркотики, девушка, вы не забыли? Вон, сержант Сивомеринов "Акт изъятия" пишет!
- Да, - подтвердил Сивомеринов и взялся за ручку.
- Ноя…
- Понимаю, девушка, очень хорошо понимаю, - прервал ее Самцов, - я не первый год служу в органах внутренних дел и занимал, между нами, гораздо более высокие посты. Но, знаете, я мягкий человек, уступчивый, легко вхожу в положение нечаянно оступившихся людей. Если бы вы знали, сколько человек благодаря мне избежали жестокой тюремной школы! Скольким я помог встать на путь исправления! Люди до сих пор пишут письма, благодарят… Но - злопыхатели, завистники - они есть везде… Донос, поклеп, подметное письмо - и вот я сержант. Но, - Самцов поднял все еще дымившуюся сигарету, - но дух мой не сломлен! Я продолжаю, по мере сил, помогать людям, особенно таким, как вы, впервые вставшим на стезю порока. Поэтому, скажу прямо, у вас есть шанс избежать наказания, пусть справедливого, но, как бы сказать, несвоевременного!
- Вам нужны деньги? - прямо спросила Лина.
- Боже мой! Как люди вульгарны и… - Самцов замолк, пытаясь подобрать слово.
- Да, - на всякий случай сказал Сивомеринов.
- Да и еще раз - да! Мы, девушка, не мздоимцы, мы слуги закона и стоим на его страже!
- Тогда чего же вы хотите? - Немножко любви, участия, нежности! Каждому!..
Когда до Лины дошел смысл сказанного, она содрогнулась, оглядела милицейские лица с жадно блестящими сальными глазами, и приступ тошноты подкатил к горлу. Она несколько раз глубоко вздохнула.
- Могу вас огорчить, господа милиционеры, у меня… - она замялась, - обычное женское.
- Месячные, что ли? - уточнил Самцов. Она кивнула.
- Да-а, - разочарованно протянул Сивомеринов.
- Ну, это не беда, - первым нашелся Самцов, - мы же знаем, что секс разнообразен и прекрасен именно своим разнообразием. Не так ли, дорогая?
Лина поморщилась, ее начала трясти неприятная, злая лихорадка.
Она не знала, что сказать, и промолчала.
- Молчание - знак согласия, - резюмировал Самцов. - Тогда не будем терять времени. Надеюсь, голубушка, что слово "минет" вам знакомо не только по словарю. Я, как старший по званию, обладаю правом первой ночи, а потом - все остальные, спокойно, не спеша, с расстановкой. Двух раз нам хватит, господа сержанты?
- Да, - ответил за всех Сивомеринов.
- Вот видите, девушка, всего-то по два раза каждому, и вы свободны, меч правосудия больше не висит над вашей очаровательной рыжей головкой! Согласитесь, мизерная плата за волшебное слово "свобода"!
- Да вы с ума сошли! - воскликнула Лина, все еще не веря, что это происходит с ней на самом деле.
- Ничего подобного, - с достоинством ответил Самцов, - мы в полном умственном здравии. Иначе не работали бы в органах внутренних дел. Так что - пройдемте в опочивальню.
И он начал подталкивать Лину к раскрытой двери в соседнее помещение.
Никакой опочивальни там, понятное дело, не было, но поскольку сексуальное обслуживание милиционеров происходило обычно именно в этой маленькой и грязной комнате без окон, ее называли опочивальней.
Лина слабо сопротивлялась, но Самцов уверенно теснил ее корпусом, по опыту зная, что все они вот так сопротивляются поначалу, а потом раскидывают ноги за милую душу или делают минет, ничем не уступая профессиональным уличным проституткам, которых милиционеры тоже не обделяли своим вниманием.
Но проститутки частенько бывали заняты, да и не очень-то интересно трахать равнодушную, готовую ко всему потасканную девку. То ли дело - ошарашенная неожиданной ситуацией чистенькая, хорошо одетая девушка…
Затолкав Лину в соседнюю комнату, Самцов не стал закрывать дверь, потому что знал, что звуковое сопровождение было подчас не менее занимательным и сильно возбуждало дожидающихся своей очереди ментов.
Все притихли, приготовившись послушать завлекательный саундтрек, и тут из опочивальни, где Самцов уединился с задержанной, раздался дикий мужской вопль.
- Эко его пробрало! - позавидовал сержант Камень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31