- Нормально, - Чэпмен закрыл ноутбук, поднялся. - Я допросил свидетеля…
- А я вызвал команду, они сейчас подъедут, а еще прошелся по квартирам. Никто ничего не видел, да многих и нет дома - день, люди спешат заработать побольше долларов!
- Меня арестуют? - спросил Аркадий. - Может быть, мне нужен адвокат?
- Перестань, парень, - Луис Гарденья присел перед ним на корточки и провел рукой по его волосам, - перестань! Ты насмотрелся фильмов и думаешь, что грубые американские копы хватают всех подряд, а потом выбивают из них признание. В жизни все совсем не так. А где твой отец, кстати?
- Где-то в Огайо, - Аркадий сделал широкий жест рукой, - он - коммивояжер.
- Понятно, - задумчиво сказал Гарденья. - Ладно, парень, держись. Мы найдем ублюдка, который это сделал!
Глава шестая

ВЕСЕЛЫЕ ПОМИНКИ
После похорон незабвенной Бастинды, погибшей такой страшной смертью, братки с облегчением покинули кладбище и бодрым шагом направились на стоянку, где расселись по "меринам" и "бомбам". Компания отправлялась в родной шалман "На нарах" помянуть безвременно усопшую Бастинду.
Скорбное лицо бандита, потерявшего верную боевую подругу, по мере удаления от обители мертвых и приближения к отраде живых приобретало все более жизнерадостное выражение. А когда до ресторана осталось проехать один лишь квартал, он даже начал насвистывать траурный марш Шопена.
- Не свисти, Чирик, денег не будет, - заметил ему Леха.
- У меня не будет? - Червонец, которого приятели иногда звали еще и Чириком, расхохотался. - Это у тебя не будет, если будешь много метлой чесать. Это факт. И ваще - на дорогу смотри, ты сейчас водила.
Но свистеть на всякий случай перестал.
Пока люди намерены были торговать друг с другом, банкротство Червонцу не грозило, однако бросать лавэ на ветер все же не стоило. Непредвиденные траты несколько выбили Червонца из колеи. Один суд обошелся в двадцать штук зеленых, да теперь на Бастинду еще десятку потратить пришлось.
Придется к Желваку подвалить, на дополнительную работенку напроситься.
Но это потом, завтра-послезавтра, а пока…
- Не, пацаны, Бастинда - клевая… э-э-э… была баба. - Мокрый с трудом привстал, держа полную рюмку в одной руке, а второй размахивая так, что запросто мог зажатой в кулаке вилкой нанести соседям слева и справа тяжкие телесные повреждения. - Помню, сидит у меня на кухне и говорит: "Ты, Мокрый, пацан конкретный, но круче моего Червонца никого на свете нет!".
- О! И у меня тоже сидела… говорила так же, - встрял, как всегда своевременно, крепко поддатый Леха. - И за чо тебя, Червончик дорогой, так бабы любят?
- За то и любят, - пыжась, произнес неутешный "вдовец", - за глазки красивые.
Он раскрыл лопатник, достал две зеленые сотки и на секунду прикрыл ими глаза.
- Вот за эти самые глазки. За зеленые. За такие глазки любые бабы нас любить будут.
Слышавшие эту истину на каждой попойке, братки тем не менее согласно загудели.
- И мы, мужики, должны конкретно уметь бабе понравиться. А для этого нужно что?
- Лаю, бабки, филки, - послышалось со всех сторон.
- Вот! - довольно ухмыльнулся Червонец. - Поэтому мы с вами должны хорошо работать.
Было в его повадке помимо "чиста канкретного пацана" и еще что-то от менеджера-сетевика, чья задача подгрести как можно больше лохов и стричь с них купоны. Даже на этом печальном обряде он не мог не призвать братву с еще большей отдачей трудиться во имя и на благо…
- А Бастинда наша, - вспомнил он наконец, по какому поводу собрались, - она трудилась честно. Билась на всех фронтах, бля, и так, и сяк… Ушла от нас не вовремя, но мы не должны грустить. Давайте помянем Бастинду, блин. Вот.
От соседнего столика к Червонцу подгреб бригадир союзников с пузырем. Левый глаз у него косил с детства, но стрелять это не мешало, поскольку открытым при стрельбе Васек оставлял правый. Ну а кликуха у него была, понятное дело, - Кривой.
Червонец поднялся навстречу братану:
- Садись, Кривой, раздели мое горе. Васек наполнил стаканы, и они выпили, как и полагается, не чокаясь.
- Слышь, Червонец, я все понимаю, горе-беда. Но надо дальше жить, братуха.
- Ага, горе… - охотно согласился Червонец.
- Так я чего базарю, - гнул свое Кривой. - Ты ведь не оставишь дело просто так, да?
- Какое дело я должен оставить? - не понял Червонец.
- Не должен. Нельзя прощать, - продолжал поучать Васек, - не то станут говорить, что братву можно просто так - ни за понюх - валить. А за такое нужно засадить по самые помидоры, чтобы изо рта зубы выпали…
- Да о чем ты? В натуре - ни хрена не понимаю, - никак не мог врубиться хорошо накачавшийся Червонец.
- Да о бабе лабуха того, которого ты, в общем, это… Не она ли с Бастиндой подсуетилась? Я ведь тоже на суде был. Видел, как она на тебя смотрела, курва рыжая.
- Какая еще баба?
- Рыжая! Не помнишь, что ли? Ты же за решеткой сидел, трезвый, как лошадь, и не заметил! Она, говорят, в шалмане была, когда ты пианиста положил. А потом я ее в суде видел. Сидит, понимаешь, переодетая, загримировалась, но я ее все равно просчитал. Сидит в углу и зырит - молнии из глаз…
- Да ты чо? Она - и Бастинду? Да Бастинда ведь - чемпионка. Да и ваще… Там же все случайно вышло. На стройке этой…
- Случайно, говоришь? А за каким лешим Бастинда поперлась на эту долбаную стройку? Она у тебя чо - строитель? Может - штукатурша или малярша?
- Не, не малярша, - Червонец мотнул головой, которая вроде бы начала что-то соображать.
- Вот и я толкую тебе об этом. Что-то здесь не то. Не могла Бастинда на стройку пойти просто так.
- Погоди-ка… Говоришь, рыжая эта - баба того самого лабуха?
- Ну да, - хмыкнул Кривой, поняв, что до Червонца только теперь начало что-то доходить…
К столику вернулись Мокрый с Лехой Жареным, отходившие проветриться маленько.
- Слышь, братва, - заявил Червонец, - тут Васек вот интересное дело говорит. Бастинду-то нашу замочили…
- Ага. Ясен пень, - кивнул Мокрый, который на самом деле еще не понял, в чем дело.
Но Кривой знал, что говорит, поэтому, не теряя нити, упорно и целеустремленно продолжал внушать Червонцу:
- Ты, братан, видать, от горя слегка поляну не разглядел. Так я тебе сейчас кое-что разжую.
- Ну, давай, разжуй. - Червонец нахмурился, старательно притворяясь трезвым и деловым.
- Значит, так, - Кривой налил себе водки, - водила тот, когда на Бастинду наехал, не видел ее. Он вернулся из магазина через десять минут, и уже тогда увидел, что получилось. Он все понял, и сам, между прочим, вызвал ментов. Ну, там, на ментовской разборке, выяснили, что работяга не виноват. Права у него, конечно, за пьянку отобрали, а так - больше ничего.
- Ну? - Червонец пока ничего не понимал.
- Не нукай, не запряг, - машинально отреагировал Кривой и опрокинул в себя стопарь, - значит, слушай дальше. У меня в том отделении ментяра прикормленный есть, так он рассказал, что в материалы дела не включили одну маленькую подробность. Просто, чтобы не было лишних заморочек. А подробность такая. Водила видел - слушай сюда внимательно - видел стоявшую прямо рядом, в нескольких метрах, рыжую кралю. С железкой в руке. Понял?
- Рыжую кралю… - Червонец, похоже, понял, какой оборот принимает дело, и нахмурился уже по-настоящему, без притворства.
- Вот именно, - кивнул Кривой, - рыжую кралю красоты немеряной.
- Красоты…
- Ага, - Кривой облегченно вздохнул, увидев, что до Червонца наконец дошло.
- Так это, значит, действительно баба этого лабуха… - Червонец внимательно посмотрел на Кривого, - отвечаешь?
- А что мне отвечать? - Кривой пожал плечами. - Я тебе рассказал, передал, так сказать, информацию, а ты уже сам допер. И, между прочим, допер точно до того же, что и я. А что это значит?
- А это значит, - на лице Червонца появилось очень недоброе выражение, - это значит…
Он быстро налил себе водки и залпом выпил ее.
Кривой с удовлетворением посмотрел на Червонца и, повернувшись к браткам, внимательно слушавшим его выкладки, сказал:
- Слушай сюда, пацаны. У того лабуха из шалмана, которого Червонец завалил, шмара рыжая была. Красивая. И затаила она, как видно, зло на Червонца вашего. Зуб нарисовала. А Бастинда это дело просекла и решила из той рыжей душу вытряхнуть, протрезвить ее как следует. Пошла за ней, потом догнала на стройке, а та увидела, что дело жареным пахнет, и пристроила ее под грузовик. Примерно так.
- Ни хера ж себе, - Мокрый удивленно присвистнул, - это что же выходит? Мокруха? И мы, как петухи позорные, должны такое схавать?
- А где эта рыжая швабра сейчас?
- Так кто ж ее знает?..
Выпив еще по паре стаканов, братки окончательно уверились в том, что гибель Бастинды - вовсе не несчастный случай, а злой умысел и даже коварная подляна. И они решили отомстить так, чтобы содрогнулись небо, земля и потомки. Но для начала, понятное дело, следовало эту самую шмару рыжую прихватить и потрясти как следует. Вытрясти у нее всю правду из матки.
На том и порешили.
Глава седьмая

НАВЫКИ ШПИОНСКОГО ДЕЛА
Для осуществления своих планов Лина взяла отпуск. Выследить Червонца оказалось не так уж и трудно.
Артур сказал однажды, что вся уголовная братия собирается обычно в ресторане "На нарах", и Лина для начала решила отправиться туда. Вдруг ей повезет, и она увидит там Червонца. А потом сможет проследить за ним, выяснить, где он живет, где еще бывает…
Как-то вечером, одевшись попроще, нацепив парик и водрузив на нос древние очки без диоптрий, которые когда-то носила еще ее мама, Лина вышла на улицу и, остановившись на краю тротуара, подняла руку. Через пятнадцать секунд рядом с ней резко затормозила "Волга" с сильно тонированными стеклами. Водитель, седоватый мужчина средних лет в камуфляжной форме, перегнулся на правое сиденье и открыл перед Линой дверь.
- Куда вам? - спросил он, оценивающе оглядывая возможную клиентку.
- Ресторан "На нарах", - ответила Лина.
- Это на Сампсониевском?
- Возможно. Я там не бывала. Водитель усмехнулся и сказал:
- Лучше бы вам там и не бывать. Ладно, садитесь.
Лина уселась рядом с ним и захлопнула дверь, которая при этом издала звук упавшей крышки мусорного бака.
- Сто рублей устроит? - спросил водитель, глядя в зеркало заднего вида и включая поворотник.
- Устроит, - сказала Лина и поправила плохо державшийся парик, - но мне нужно не просто доехать туда, а еще и ждать.
- Триста рублей в час, - незамедлительно ответил водитель, - и можете ждать хоть трое суток. Но в этом случае - обязательно аванс.
- Пожалуйста, - сказала Лина и вытащила из кармана джинсов пятисотенную купюру.
Получив аванс, водитель повеселел и сунул деньги куда-то под сиденье.
Сворачивая на Каменноостровский проспект, он притормозил, пропуская ковылявшую по "зебре" старушку с собачкой под мышкой, и сказал:
- Знаю я этот ресторан. Там братва собирается. А вам-то что там нужно?
- Нужно найти человека.
Назвав Червонца человеком, Лина поморщилась, и это не укрылось от взгляда водителя, который искоса посматривал на нее.
- Видать, вы этого человека не очень любите, - усмехнулся он.
- Я его вообще не знаю.
- Но узнать-то сможете?
- Да, конечно, - Лина нахмурилась, - при любых обстоятельствах.
- Ну, тогда никаких проблем, - кивнул водитель, - главное, чтобы у нас с вами потом не образовалось проблем. Как насчет этого?
- Проблем не будет.
- Вот и хорошо, - сказал водитель и замолчал.
Минут пять он тихонько насвистывал, неторопливо вертя баранку и дисциплинированно соблюдая все правила движения, а потом сказал задумавшейся Лине:
- Ну вот. Приехали.
Лина вздрогнула и посмотрела в окно.
- Вот ваш ресторан, на той стороне улицы, на углу.
- Хорошо, - ответила Лина, - нужно встать в такое место, чтобы на нас не обращали внимания, а мы, наоборот, всех видели. Кто приезжает и кто заходит в ресторан.
- А мы уже так и встали, - сказал водитель, - я сразу понял, что вам нужно.
- А что мне нужно? - Лина напряглась.
- Вы сами сказали, - водитель пожал плечами, - вам нужно выследить человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31