Все три варианта были нехороши, означали временную или окончательную потерю трех бойцов… И проблемы.
Палач попросил о встрече и получил «добро». Когда он рассказал Сыну о происшедшем, Грант выругался. Потом взял себя в руки, сказал:
– Ну и что ты, Виктор, об этом думаешь?
Палач изложил свои варианты и прокомментировал их:
– ДТП вполне возможно. Хотя Скутер и путевый водила, но исключить нельзя. Чем это нам грозит? Во-первых, тем, что люди либо погибли, либо изувечены. Во-вторых, при досмотре автомобиля могло быть обнаружено оружие. Помимо легального ствола у них есть два левых… результат очевиден. Вариант номер два: случайное задержание ментурой. Тоже вполне возможно. Влечет за собой возбуждение уголовного дела по тому же обстоятельству: левые стволы. Это был бы самый легкий вариант: выкупили ребят и весь разговор. Но в эту версию я не верю. Если бы так и было, Сизов нашел бы возможность отзвониться… И, наконец, остается самый паскудный из всех раскладов: они нашли Таранова, но этот супермен их обставил.
– Ты думаешь, что это реально? – спросил Сын с интересом.
– Я не очень верю в это, но обязан предусмотреть и эту возможность, Грант Витальевич.
– М-да, – сказал Сын и побарабанил пальцами по столешнице. – Есть предложения?
Реальных предложений у Палача не было, но сказать такое Сыну он не мог. Это означало бы расписаться в собственной некомпетентности.
– Есть, – ответил он. – Я могу организовать запросы по линии уголовного розыска и ГИБДД. Контакты у меня есть.
– А не подставим ребят?
– Это зависит от того, как составить запрос… Хотя, конечно, лучше бы их не светить. Все-таки не на пикник поехали. Тем более, что тачка у них от Плешивого, по доверенности. А Плешивый… э-э… исчез.
– Тогда на хер нужны твои запросы? – спросил Сын.
– Я лишь высказал предположение, – сдержанно сказал Палач. Про себя он подумал: предложи что-то лучше. Предложить что-то лучше Сын не мог. Поэтому спросил:
– Что еще можно сделать?
– Можно выехать на место. Посмотреть там.
– А кто поедет?
– Я сам и поеду.
Грант задумался, прошелся по кабинету. Ковер пружинил под ногами, со стола на Сына смотрели две фотографии в одинаковых рамках: его отец и его дед. В спину Гранту смотрел Палач… Грант резко обернулся и сказал:
– Нет, ты мне нужен здесь… За последнее время мы потеряли пять человек. В том числе Савелича. Если тебе некого направить… – Грант вопросительно посмотрел на Палача, тот неопределенно пожал плечами, – … если больше некого направить, нужно искать другие возможности. Ох, и дорого мне этот Таранов обходится!
* * *
Лешка приходил в себя очень медленно. Последние события, наложившиеся на психику наркомана, сделали его безразличным ко всему. Лешка стал замкнут и рассеян, отвечал невпопад. Таранов тревожился. Тревожились дядя Саша и тетя Рая… Иногда Таранов жалел, что связался с наркоманом. Он корил себя за такие мысли, но внутренний голос подленько шептал: оно тебе нужно – чужое горе?
«Оно не чужое, – отвечал Таранов. – Ведь это я сам пацана и втянул. Куда ему теперь деваться и кто ему поможет? Алкаши родители? Нет, теперь за него отвечаешь ты».
Потихоньку Лешка все-таки отходил. И однажды вечером Таранов даже заметил на его лице улыбку. Развеселил Лешку… вид горящей Останкинской башни на экране телевизора.
* * *
– Завтра уезжаем, – сказал Иван дяде Саше. Прошла уже неделя после расстрела бандитов. Стало ясно, что навряд ли кто-нибудь приедет их искать: если бы захотели – нагрянули сразу, по горячим следам.
– Куда ты поедешь, дурень? – отозвался дядя Саша. – Тамто тебя сразу и подловят. Голову отвернут, как куренку. Сиди уж здесь, авось позабудут про тебя.
– Нет, дядя Саша, не позабудут. Всю жизнь здесь не просидишь. Вопрос все равно нужно решать.
– Как? Как ты его решать будешь, Ваня?
– Не знаю, – сказал Таранов. Он уже знал, как будет решать вопрос… Да и дядя Саша, видно, догадывался, потому что спросил:
– Автомат возьмешь?
– Тебе еще самому пригодится. Волков стрелять.
– У вас в Питере волков-то побольше. Бери. Один хрен патронов к нему у меня мало… А ты в Питере достанешь.
– Ну… тогда возьму. Спасибо.
Вечером истопили баньку, попарились от души. Выпили «на посошок». Утром Таранов и Лешка уехали.
* * *
Грант поехал в «колхоз». Так называли базу отдыха на Карельском перешейке. В середине девяностых некое ЗАО, разжиревшее на торговле контрабандным спиртом, выкупило базу у полумертвого заводишка. А потом дела у спиртовиков пошли неважнецки – конкуренты слили таможне информацию про крупную партию спирта из Польши, груз арестовали. Тогда спиртовики пошли за помощью к Папе. Папа им «помог» – подмял под себя.
Тогда же он прибрал к рукам и базу отдыха. «Колхоз» ему понравился прежде всего своей изолированностью – база располагалась на длинном мысу, уходящем в озеро. Здесь, вдали от лишних глаз, можно было проводить конфиденциальные встречи и «перевоспитывать» несговорчивых барыг. Здесь, в конце концов, очень легко было избавляться от трупов, буквально осуществляя принцип «концы в воду». Папа провел в «колхозе» некоторую реконструкцию и максимально приспособил базу для своих целей. Прежде всего полуостров отгородился от остального мира столбами, обтянутыми колючей проволокой, шлагбаумом и будкой сторожа. Сторожами у Папы служили не старики-пенсионеры, а крепкие мордовороты с помповыми ружьями, дубинками, радиостанциями и собаками. Все это было совершенно незаконно, но законы, как известно, писаны для законопослушных граждан… Пару раз местные или горе-туристы пытались проникнуть за колючку. Кончалось это плохо – укусами и ушибами. Местные власти о папином «колхозе» знали, но предпочитали не вмешиваться. Тем более, что получали «презенты», а особо значимые в местной иерархии иногда бывали в «колхозе» и парились с Папой в баньке. К особо значимым относились глава районной администрации, прокурор и начальник РОВД с замами… Когда однажды в «колхоз» нагрянул РУБОП из Питера, Папа был своевременно предупрежден начальником РОВД. РУБОПовцам оставалось только смотреть вслед уходящей в озеро моторке, которая срочно эвакуировала двух пленных бизнесменов и несколько левых стволов.
В общем, «колхоз» был почти идеальным местом для решения деликатных задач. Чтобы еще больше приблизить его к идеалу, Папа разбил территорию на «производственную» и «жилую» зоны, как он сам выражался. Такой был у Папы своеобразный юмор. В «жилой зоне» находился шикарный двухэтажный особняк и пара коттеджей для гостей. В «производственной» – гараж, котельная и небольшая лаборатория по производству синтетических наркотиков. Там же жила обслуга «колхоза». И – «пленные». Пленных держали в подвалах. Как говорил Папа: в ПКТ.
Грант о «колхозе», конечно, слышал, но сам в нем не бывал – некогда. А как только разобрался с неотложными делами, поехал посмотреть. В принципе, «колхоз» являлся объектом второстепенным. Тем не менее рачительный хозяин обязан знать все хозяйство. Особенно, если он только «принимает дела»… Ранним утром кортеж из трех джипов выскочил из города и взял курс на Выборг. Экипажи двух крайних машин были вооружены, как на войну. Тонированные стекла не позволяли случайному (или неслучайному) наблюдателю понять, в какой машине охрана, а в какой – босс… Осторожность никогда не бывает излишней.
Гнали быстро, как на ралли. Обгоняли всех подряд, включая машину ГИБДД. Разъяренные менты ринулись было в погоню, но, конечно, догнать не смогли. Отстали, поматерились в адрес оборзевших новых буржуев… Матерись – не матерись, а на «жигуленке» «лендкрузер» не догонишь.
А кортеж Сына свернул с трассы, углубился в лес. На мыс вела невзрачная, но укатанная грунтовка. Автомобили, плавно покачиваясь на рессорах, проехали километра полтора и оказались перед шлагбаумом. «Автономная территория» покойного Папы встретила Сына лаем двух крупных овчарок. Лаяли они для порядка – они понимали, что приехали ХО– ЗЯЕВА.
Едва только псы подали голос, как из сторожки выскочил охранник с помповым «ремингтоном» в руке. Конечно, охранник, как и собаки, понял, кто приехал, но оружие прихватил – демонстрировал «боеготовность»… Сын просек – ухмыльнулся. А охранник уже поднимал шлагбаум. Новый хозяин въехал на территорию «колхоза». Джипы прокатились метров двести по дорожке среди сосен и камней – выехали на поляну «жилой зоны»… Раскинулась впереди синь озера в мелких белых гребешках.
Новый хозяин вылез из джипа и сказал:
– О’кей. Вижу, что место отец выбрал неплохое.
– Исключительное, – ответил Палач, – во всех отношениях.
Криво усмехнувшись, Сын спросил:
– О чем это ты, Виктор?
– Вы, Грант Витальевич, видите пока только внешнюю сторону дела… Но у нашего «колхоза» есть и внутреннее содержание.
– Показывай, – скомандовал Сын, и Палач жестом поманил «председателя колхоза». Начался осмотр «внутреннего содержания».
* * *
В это же время «Нива» с Тарановым и Лешкой ехала по трассе Москва – Санкт-Петербург. Почти всю дорогу молчали. Только когда уже проехали больше половины пути, Лешка спросил:
– Что делать-то будем, Иван?
– В каком смысле? – отозвался Таранов, отметив, что впервые Лешка назвал его не «дядя Ваня», а как равный – «Иван». Лешка определенно переменился, но Таранов не мог понять: в лучшую или худшую сторону? Он помнил, как Лешка смеялся, глядя на горящую Останкинскую башню… А не поехала ли у него крыша?
– В смысле того, что мы с тобой теперь на крючке. Смертники мы. Камикадзе.
– Стать камикадзе, – ответил Таранов, – это не самое страшное в жизни.
– А что самое страшное в жизни – стать наркоманом?
– Нет. Самое страшное – стать предателем, Алексей.
Опять замолчали, да так и ехали молча до самого Питера. Когда проехали мимо «Звездной», Лешка спросил:
– Куда едем, Иван?
– Домой.
– Мне нельзя домой.
– А мы не к тебе, мы ко мне едем.
– Но к тебе тоже нельзя!
– Нельзя, – согласился Таранов. – Но придется рискнуть. Дома у меня есть кое-что, без чего никак не обойтись. Придется, брат, рискнуть… Хотя риск не так уж и велик – я не думаю, что у них хватит людей держать возле дома постоянную засаду.
Таранов был прав – лишних людей, чтобы держать в адресе засаду, у Палача не было. Но миниатюрный приборчик, срабатывающий на открывание двери, специалист Палача пристроил. Спец «воткнул» его между дверью и косяком. Задачей прибора была подача сигнала, когда дверь откроется. Радиус действия составлял всего метров пятнадцать-двадцать, но на крыше пятиэтажки спец пристроил коробочкуретранслятор. Теперь в случае появления Таранова дежурный в офисе «Франчески» сразу узнает об этом, и через десять минут дежурная группа будет в адресе.
Таранов дважды проехал мимо своего дома. Ничего необычного – праздношатающихся людей или незнакомых автомобилей – не обнаружил. Впрочем, он отдавал себе отчет, что обнаружить засаду трудно. В большинстве случаев невозможно. А если его ждут в самой квартире, то он узнает об этом только тогда, когда зайдет внутрь. Но тогда уже может быть поздно… Он остановил «Ниву» в ста метрах от подъезда, сказал Лешке:
– Вот телефон. Я на нем заранее набрал свой домашний номер… Сиди здесь и смотри по сторонам. Если вдруг к дому подкатит машина или в мой подъезд войдут люди – сразу звонишь мне. Понял?
– Понял.
– Я управлюсь быстро. Минут за десять-пятнадцать. Если я не выйду через двадцать минут – уходи.
– Куда?
– Подальше отсюда, Леха.
– Я никуда не пойду, – резко ответил Лешка.
– Дурак, – сказал Таранов. – Слушай меня. Во-первых, ты – мой единственный шанс, если я нарвусь на ловушку. Ты отойдешь метров на сто и вызовешь милицию на 02. Скажешь, что грабят квартиру… понял?
– Понял.
– Во-вторых, если со мной все-таки что-то случится, позвонишь вот по этому телефону, – Таранов быстро черканул семь цифр на пачке сигарет, – скажешь, что от меня и что тебе срочно нужна помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Палач попросил о встрече и получил «добро». Когда он рассказал Сыну о происшедшем, Грант выругался. Потом взял себя в руки, сказал:
– Ну и что ты, Виктор, об этом думаешь?
Палач изложил свои варианты и прокомментировал их:
– ДТП вполне возможно. Хотя Скутер и путевый водила, но исключить нельзя. Чем это нам грозит? Во-первых, тем, что люди либо погибли, либо изувечены. Во-вторых, при досмотре автомобиля могло быть обнаружено оружие. Помимо легального ствола у них есть два левых… результат очевиден. Вариант номер два: случайное задержание ментурой. Тоже вполне возможно. Влечет за собой возбуждение уголовного дела по тому же обстоятельству: левые стволы. Это был бы самый легкий вариант: выкупили ребят и весь разговор. Но в эту версию я не верю. Если бы так и было, Сизов нашел бы возможность отзвониться… И, наконец, остается самый паскудный из всех раскладов: они нашли Таранова, но этот супермен их обставил.
– Ты думаешь, что это реально? – спросил Сын с интересом.
– Я не очень верю в это, но обязан предусмотреть и эту возможность, Грант Витальевич.
– М-да, – сказал Сын и побарабанил пальцами по столешнице. – Есть предложения?
Реальных предложений у Палача не было, но сказать такое Сыну он не мог. Это означало бы расписаться в собственной некомпетентности.
– Есть, – ответил он. – Я могу организовать запросы по линии уголовного розыска и ГИБДД. Контакты у меня есть.
– А не подставим ребят?
– Это зависит от того, как составить запрос… Хотя, конечно, лучше бы их не светить. Все-таки не на пикник поехали. Тем более, что тачка у них от Плешивого, по доверенности. А Плешивый… э-э… исчез.
– Тогда на хер нужны твои запросы? – спросил Сын.
– Я лишь высказал предположение, – сдержанно сказал Палач. Про себя он подумал: предложи что-то лучше. Предложить что-то лучше Сын не мог. Поэтому спросил:
– Что еще можно сделать?
– Можно выехать на место. Посмотреть там.
– А кто поедет?
– Я сам и поеду.
Грант задумался, прошелся по кабинету. Ковер пружинил под ногами, со стола на Сына смотрели две фотографии в одинаковых рамках: его отец и его дед. В спину Гранту смотрел Палач… Грант резко обернулся и сказал:
– Нет, ты мне нужен здесь… За последнее время мы потеряли пять человек. В том числе Савелича. Если тебе некого направить… – Грант вопросительно посмотрел на Палача, тот неопределенно пожал плечами, – … если больше некого направить, нужно искать другие возможности. Ох, и дорого мне этот Таранов обходится!
* * *
Лешка приходил в себя очень медленно. Последние события, наложившиеся на психику наркомана, сделали его безразличным ко всему. Лешка стал замкнут и рассеян, отвечал невпопад. Таранов тревожился. Тревожились дядя Саша и тетя Рая… Иногда Таранов жалел, что связался с наркоманом. Он корил себя за такие мысли, но внутренний голос подленько шептал: оно тебе нужно – чужое горе?
«Оно не чужое, – отвечал Таранов. – Ведь это я сам пацана и втянул. Куда ему теперь деваться и кто ему поможет? Алкаши родители? Нет, теперь за него отвечаешь ты».
Потихоньку Лешка все-таки отходил. И однажды вечером Таранов даже заметил на его лице улыбку. Развеселил Лешку… вид горящей Останкинской башни на экране телевизора.
* * *
– Завтра уезжаем, – сказал Иван дяде Саше. Прошла уже неделя после расстрела бандитов. Стало ясно, что навряд ли кто-нибудь приедет их искать: если бы захотели – нагрянули сразу, по горячим следам.
– Куда ты поедешь, дурень? – отозвался дядя Саша. – Тамто тебя сразу и подловят. Голову отвернут, как куренку. Сиди уж здесь, авось позабудут про тебя.
– Нет, дядя Саша, не позабудут. Всю жизнь здесь не просидишь. Вопрос все равно нужно решать.
– Как? Как ты его решать будешь, Ваня?
– Не знаю, – сказал Таранов. Он уже знал, как будет решать вопрос… Да и дядя Саша, видно, догадывался, потому что спросил:
– Автомат возьмешь?
– Тебе еще самому пригодится. Волков стрелять.
– У вас в Питере волков-то побольше. Бери. Один хрен патронов к нему у меня мало… А ты в Питере достанешь.
– Ну… тогда возьму. Спасибо.
Вечером истопили баньку, попарились от души. Выпили «на посошок». Утром Таранов и Лешка уехали.
* * *
Грант поехал в «колхоз». Так называли базу отдыха на Карельском перешейке. В середине девяностых некое ЗАО, разжиревшее на торговле контрабандным спиртом, выкупило базу у полумертвого заводишка. А потом дела у спиртовиков пошли неважнецки – конкуренты слили таможне информацию про крупную партию спирта из Польши, груз арестовали. Тогда спиртовики пошли за помощью к Папе. Папа им «помог» – подмял под себя.
Тогда же он прибрал к рукам и базу отдыха. «Колхоз» ему понравился прежде всего своей изолированностью – база располагалась на длинном мысу, уходящем в озеро. Здесь, вдали от лишних глаз, можно было проводить конфиденциальные встречи и «перевоспитывать» несговорчивых барыг. Здесь, в конце концов, очень легко было избавляться от трупов, буквально осуществляя принцип «концы в воду». Папа провел в «колхозе» некоторую реконструкцию и максимально приспособил базу для своих целей. Прежде всего полуостров отгородился от остального мира столбами, обтянутыми колючей проволокой, шлагбаумом и будкой сторожа. Сторожами у Папы служили не старики-пенсионеры, а крепкие мордовороты с помповыми ружьями, дубинками, радиостанциями и собаками. Все это было совершенно незаконно, но законы, как известно, писаны для законопослушных граждан… Пару раз местные или горе-туристы пытались проникнуть за колючку. Кончалось это плохо – укусами и ушибами. Местные власти о папином «колхозе» знали, но предпочитали не вмешиваться. Тем более, что получали «презенты», а особо значимые в местной иерархии иногда бывали в «колхозе» и парились с Папой в баньке. К особо значимым относились глава районной администрации, прокурор и начальник РОВД с замами… Когда однажды в «колхоз» нагрянул РУБОП из Питера, Папа был своевременно предупрежден начальником РОВД. РУБОПовцам оставалось только смотреть вслед уходящей в озеро моторке, которая срочно эвакуировала двух пленных бизнесменов и несколько левых стволов.
В общем, «колхоз» был почти идеальным местом для решения деликатных задач. Чтобы еще больше приблизить его к идеалу, Папа разбил территорию на «производственную» и «жилую» зоны, как он сам выражался. Такой был у Папы своеобразный юмор. В «жилой зоне» находился шикарный двухэтажный особняк и пара коттеджей для гостей. В «производственной» – гараж, котельная и небольшая лаборатория по производству синтетических наркотиков. Там же жила обслуга «колхоза». И – «пленные». Пленных держали в подвалах. Как говорил Папа: в ПКТ.
Грант о «колхозе», конечно, слышал, но сам в нем не бывал – некогда. А как только разобрался с неотложными делами, поехал посмотреть. В принципе, «колхоз» являлся объектом второстепенным. Тем не менее рачительный хозяин обязан знать все хозяйство. Особенно, если он только «принимает дела»… Ранним утром кортеж из трех джипов выскочил из города и взял курс на Выборг. Экипажи двух крайних машин были вооружены, как на войну. Тонированные стекла не позволяли случайному (или неслучайному) наблюдателю понять, в какой машине охрана, а в какой – босс… Осторожность никогда не бывает излишней.
Гнали быстро, как на ралли. Обгоняли всех подряд, включая машину ГИБДД. Разъяренные менты ринулись было в погоню, но, конечно, догнать не смогли. Отстали, поматерились в адрес оборзевших новых буржуев… Матерись – не матерись, а на «жигуленке» «лендкрузер» не догонишь.
А кортеж Сына свернул с трассы, углубился в лес. На мыс вела невзрачная, но укатанная грунтовка. Автомобили, плавно покачиваясь на рессорах, проехали километра полтора и оказались перед шлагбаумом. «Автономная территория» покойного Папы встретила Сына лаем двух крупных овчарок. Лаяли они для порядка – они понимали, что приехали ХО– ЗЯЕВА.
Едва только псы подали голос, как из сторожки выскочил охранник с помповым «ремингтоном» в руке. Конечно, охранник, как и собаки, понял, кто приехал, но оружие прихватил – демонстрировал «боеготовность»… Сын просек – ухмыльнулся. А охранник уже поднимал шлагбаум. Новый хозяин въехал на территорию «колхоза». Джипы прокатились метров двести по дорожке среди сосен и камней – выехали на поляну «жилой зоны»… Раскинулась впереди синь озера в мелких белых гребешках.
Новый хозяин вылез из джипа и сказал:
– О’кей. Вижу, что место отец выбрал неплохое.
– Исключительное, – ответил Палач, – во всех отношениях.
Криво усмехнувшись, Сын спросил:
– О чем это ты, Виктор?
– Вы, Грант Витальевич, видите пока только внешнюю сторону дела… Но у нашего «колхоза» есть и внутреннее содержание.
– Показывай, – скомандовал Сын, и Палач жестом поманил «председателя колхоза». Начался осмотр «внутреннего содержания».
* * *
В это же время «Нива» с Тарановым и Лешкой ехала по трассе Москва – Санкт-Петербург. Почти всю дорогу молчали. Только когда уже проехали больше половины пути, Лешка спросил:
– Что делать-то будем, Иван?
– В каком смысле? – отозвался Таранов, отметив, что впервые Лешка назвал его не «дядя Ваня», а как равный – «Иван». Лешка определенно переменился, но Таранов не мог понять: в лучшую или худшую сторону? Он помнил, как Лешка смеялся, глядя на горящую Останкинскую башню… А не поехала ли у него крыша?
– В смысле того, что мы с тобой теперь на крючке. Смертники мы. Камикадзе.
– Стать камикадзе, – ответил Таранов, – это не самое страшное в жизни.
– А что самое страшное в жизни – стать наркоманом?
– Нет. Самое страшное – стать предателем, Алексей.
Опять замолчали, да так и ехали молча до самого Питера. Когда проехали мимо «Звездной», Лешка спросил:
– Куда едем, Иван?
– Домой.
– Мне нельзя домой.
– А мы не к тебе, мы ко мне едем.
– Но к тебе тоже нельзя!
– Нельзя, – согласился Таранов. – Но придется рискнуть. Дома у меня есть кое-что, без чего никак не обойтись. Придется, брат, рискнуть… Хотя риск не так уж и велик – я не думаю, что у них хватит людей держать возле дома постоянную засаду.
Таранов был прав – лишних людей, чтобы держать в адресе засаду, у Палача не было. Но миниатюрный приборчик, срабатывающий на открывание двери, специалист Палача пристроил. Спец «воткнул» его между дверью и косяком. Задачей прибора была подача сигнала, когда дверь откроется. Радиус действия составлял всего метров пятнадцать-двадцать, но на крыше пятиэтажки спец пристроил коробочкуретранслятор. Теперь в случае появления Таранова дежурный в офисе «Франчески» сразу узнает об этом, и через десять минут дежурная группа будет в адресе.
Таранов дважды проехал мимо своего дома. Ничего необычного – праздношатающихся людей или незнакомых автомобилей – не обнаружил. Впрочем, он отдавал себе отчет, что обнаружить засаду трудно. В большинстве случаев невозможно. А если его ждут в самой квартире, то он узнает об этом только тогда, когда зайдет внутрь. Но тогда уже может быть поздно… Он остановил «Ниву» в ста метрах от подъезда, сказал Лешке:
– Вот телефон. Я на нем заранее набрал свой домашний номер… Сиди здесь и смотри по сторонам. Если вдруг к дому подкатит машина или в мой подъезд войдут люди – сразу звонишь мне. Понял?
– Понял.
– Я управлюсь быстро. Минут за десять-пятнадцать. Если я не выйду через двадцать минут – уходи.
– Куда?
– Подальше отсюда, Леха.
– Я никуда не пойду, – резко ответил Лешка.
– Дурак, – сказал Таранов. – Слушай меня. Во-первых, ты – мой единственный шанс, если я нарвусь на ловушку. Ты отойдешь метров на сто и вызовешь милицию на 02. Скажешь, что грабят квартиру… понял?
– Понял.
– Во-вторых, если со мной все-таки что-то случится, позвонишь вот по этому телефону, – Таранов быстро черканул семь цифр на пачке сигарет, – скажешь, что от меня и что тебе срочно нужна помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40