- Конечно, понимаю, - улыбка Доктора стала шире. - Вам очень не хочется расстаться с медальоном.
- А вам он нужен? - спросила Лина, подумав о том, что это, наверное, и есть один из тех, кто все еще думает, что, предъявив медальон, можно получить деньги в швейцарском банке.
- Конечно.
Доктор перестал улыбаться.
- Если я правильно поняла, в том шкафчике есть препараты, которые сделают меня разговорчивой? - спросила Лина и кивнула в сторону стеклянного шкафа.
- Есть, - ответил Доктор. Он уже не улыбался.
- Ну тогда давайте хотя бы поиграем с вами. Вы будете пытаться узнать у меня то, что вам нужно, а я буду пытаться не сказать вам этого.
- Ого, - удивился Доктор, - вот это да! Такого я от вас не ожидал. А вы смелая женщина!
- Совсем нет, - ответила Лина, - просто я понимаю, что мне отсюда деться некуда, так что почему бы не испытать новые ощущения. Кстати говоря, это не слишком вредно?
Лина чувствовала, что игру она ведет рискованную, но верную.
- Ну, - замялся не ожидавший такого поворота Доктор, - не более, чем, например, пить водку без закуски целую неделю.
- А что будет со мной, когда вы все узнаете? - спросила Лина и испытующе уставилась на собеседника, склонив голову набок.
- Если я получу то, что мне нужно, вы будете совершенно свободны. Это я вам обещаю, - твердо заявил Доктор.
Знаю я эту абсолютную свободу, подумала Лина, мертвые свободны от всего.
- У меня к вам просьба, - извиняющимся тоном сказала она, - я с самого утра хочу кофе. Привыкла, знаете ли…
И тут же со страхом подумала о том, что ее тюремщик ей откажет.
Но Доктор мгновенно превратился в радушного хозяина:
- Конечно, конечно. Вы позволите? - и он снова пристегнул правую руку Лины к подлокотнику.
Когда он удалился, Лина уже собралась было исполнить трюк имени Гарри Гудини, но Доктор тут же вернулся и сказал:
- Я поставил чайник. Вы растворимый пьете? У меня нет другого.
- Да, конечно. А какой? - Сердце Лины билось так, что на самом деле ей никакого кофе не требовалось.
- Сейчас посмотрю, - ответил Доктор и снова вышел на кухню.
Вернувшись, он сообщил:
- Зеленый "Якобс".
- Отлично, - сказала Лина и умолкла. Что же будет дальше?
Наверное, у нее будет не менее тридцати секунд, пока ее страж и палач будет на кухне насыпать кофе в чашку, добавлять сахар, наливать кипяток и размешивать все это. Если он будет делать кофе и для себя, то добавится еще немного времени.
- О чем вы сейчас думаете? - вдруг спросил внимательно смотревший на Лину Доктор.
Лина ответила совершенно откровенно:
- О свободе.
- Вы можете стать свободной прямо сейчас, - улыбнулся Доктор. - Скажите, где медальон, я заберу его, и все!
- Вот уж нет, - возразила Лина, стараясь, чтобы в ее словах прозвучала жадность, - сама, по собственной воле, я его вам не отдам.
Во взгляде Доктора мелькнула тень презрения, и в это время на кухне начал шуметь закипающий чайник.
- Как угодно, - сухо бросил он и пошел на кухню.
Лина услышала, что там началось движение предметов на кухонном столе, и в ее голове прозвучал странно знакомый голос:
"Сейчас!"
Время изменило скорость своего течения, и Лина действовала, словно во сне. Она, как несколько минут назад, стала повторять про себя действия, одновременно делая то, о чем думала.
"Поворачиваю кисть налево, потом локоть вперед, и колено прижать к нижней части подлокотника. Ремень немного сдвигается. Теперь повернуть кисть ладонью вверх, плечо назад, будет немного больно, теперь полностью расслабить кисть, пальцы гнутся в обратную сторону, потом плечо вперед и готово. Рука свободна".
Рука была действительно свободна. Из кухни раздался голос Доктора:
- Вам сколько ложек?
Лина вздрогнула и, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно, ответила:
- Две полных. И одну сахара.
- Хорошо, - отозвался Доктор, и снова раздалось звякание и постукивание.
Лина быстро отстегнула левую руку, затем обе ноги, и, помедлив секунду, сняла легкие летние тапки. Счастье, что для этого не пришлось развязывать шнурки или громко отдирать липучки.
До подоконника, на котором лежал пистолет, было около четырех метров, Лина, встав из кресла, уже повернулась в ту сторону, но в это время из кухни послышался голос Доктора:
- Несу!
Лина услышала, как Доктор шагнул раз, потом еще раз, и поняла, что не успевает. Отчаяние охватило ее, и тут она увидела стоявшую на стуле рядом с креслом массивную стеклянную пепельницу.
Схватив ее и почти не понимая, что делает, Лина бросилась навстречу появившемуся из дверей кухни Доктору, который нес в обеих руках чашки с кофе, и с визгом ударила его по голове пепельницей, весившей не менее килограмма.
Пепельница от удара раскололась, и в руке Лины осталась ее половина с острым неровным краем.
Выронив чашки и покачнувшись, Доктор протянул к ней руки, но Лина ударила его изо всех сил еще несколько раз.
Доктор с залитым кровью лицом рухнул на пол и слабо застонал.
Лина отбросила не нужный более обломок пепельницы и, схватив стул, стала бить им Доктора по голове, по рукам, по ногам, по туловищу, в общем - по чему попало.
При этом она выкрикивала сдавленным голосом:
- Свобода, говоришь? Отлично! Я свободна! Стулом в тебя не швырять? А я и не швыряю! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! - в такт ударам повторяла она.
Доктор перестал шевелиться.
Лина бросила стул и встала над поверженным врагом, задыхаясь и почти плача.
Наконец, успокоившись и несколько раз глубоко вздохнув, Лина перетащила Доктора в кресло, тщательно пристегнула его, потом, подумав, сняла с него брючный ремень, надела его Доктору на шею и, не слишком затягивая, зацепила за имевшуюся на спинке кресла скобу.
Проверив еще раз надежность всех креплений, Лина надела тапки, затем сходила в ванную, вымыла руки, вытерла их хорошим махровым полотенцем и вернулась в комнату.
- Вот так, - произнесла она, посмотрев на Доктора, и открыла медицинский шкафчик.
Найдя нашатырный спирт, она смочила им ту же ватку, которую совал ей под нос похититель, зацепила ее пинцетом и сунула в лицо неудачливому палачу.
Доктор вдохнул нашатырь, отдернул окровавленное лицо, потом вдохнул еще раз, сморщился и отрицательно замотал головой. Лина убрала ватку и, бросив ее на пол, уселась напротив своего превратившегося в пленника палача, точно так же оседлав стул задом наперед.
Наконец Доктор открыл глаза и уставился на Лину, по всей видимости, еще не до конца понимая, насколько изменилась ситуация. Лина встала, прошла в ванную, намочила полотенце холодной водой и, вернувшись, тщательно вытерла окровавленное лицо Доктора.
К этому времени тот уже полностью очухался и смотрел на Лину не отрывая глаз.
Лина ответила ему спокойным взглядом и сказала:
- А кофе-то мне все-таки хочется. Вы будете?
И, не дождавшись ответа, пошла на кухню. Принеся из кухни две чашки кофе, Лина подвинула к правой руке пленника стул, поставила на него чашку кофе и, откровенно дразня пленника, сказала:
- Сейчас я освобожу вашу правую руку и надеюсь, что вы не будете швырять в меня стулом. Насколько я поняла, вы человек уравновешенный.
Доктор, по-прежнему не сводивший с Лины глаз, криво улыбнулся и ответил:
- Как же я в вас ошибся! - Он замолчал, покачивая головой из стороны в сторону, как бы не веря тому, что происходит, и продолжил: - Не нужно было с вами любезничать. Нужно было просто узнать у вас то, что нужно, а потом убить.
- А зачем убить? - спросила Лина, начав расстегивать ремень на правой руке Доктора, и заметила, как тот бросил молниеносный взгляд на торчавший из кармана джинсов Лины пистолет.
Затянув ремень снова, Лина погрозила Доктору пальцем, потом вынула пистолет из кармана и положила его на подоконник, от греха подальше.
Потом она все-таки освободила Доктору руку и повторила вопрос:
- Так зачем меня убивать? Доктор не ответил и взял кофе.
- Вы не можете ответить на такой простой вопрос. Ай-яй-яй! Хотя, по правде сказать, он, наверное, самый сложный из тех, которые вам зададут сегодня.
Она уже знала, что будет делать дальше.
Доктор молча пил кофе.
Лина почувствовала власть над жизнью этого человека, и то, что она испытала при этом, ей очень не понравилось. Она вдруг поняла, как это странное чувство может опьянять и как человек может стремиться испытывать его снова и снова.
Только не это, сказала она себе и встряхнула головой, прогоняя наваждение. Но она поняла еще одно. Этот человек не должен жить. Его не должно быть в мире, принадлежащем ей, Лине.
Она резко встала со стула, стоявшего напротив привязанного Доктора, забрала у него недопитую чашку, заметив при этом удивление в его глазах, и снова пристегнула его руку.
- Простите меня. Я начала становиться такой же, как вы, но вовремя почувствовала это. Вы обошлись со мной, как с вещью, и поэтому не должны жить. Не потому, что именно со мной, а потому, что вы можете так обойтись с любым человеком. А до этого я сама обойдусь с вами, как с вещью. С вами - можно.
Доктор смотрел на Лину как на нечто, превосходящее его. А оно так и было на самом деле. Улыбчивый убийца нарвался на возмездие там, где ожидал этого меньше всего. Лина подошла к подоконнику, взяла с него мобильник Доктора и, срывая злость, с силой швырнула его об пол.
- Абонент недоступен, - сказала Лина и с размаху наступила на расколовшуюся трубку, - или находится вне зоны приема.
Доктор молчал, продолжая глядеть на Лину.
Вот он на меня смотрит, подумала она, а я вот сейчас возьму и решу, что он прозрел, что в его душе что-то изменилось, что он стал другим… А он на самом деле ждет малейшей возможности перевернуть ситуацию по-старому. И когда я, растроганная собственным благородством, освобожу его, он тут же убьет меня. И будет мне, дуре несчастной, поделом…
Лина вспомнила восточную притчу, в которой черепаха, сжалившись над тарантулом, перенесла его на спине через бурный поток, а он ее за это укусил в шею. И когда она, закатив гаснущие глаза, спросила его, что же это он так, тарантул, пожав плечами, ответил: "Уж такая у нас, у тарантулов, природа".
Восток - дело тонкое, ни к селу ни к городу подумала Лина и достала из кармана трубку. Набрав номер Артура, она дождалась ответа и, недобро косясь на крепко привязанного Доктора, сказала противным голосом:
- Артурчик, тут меня абижа-ают… Доктор посмотрел на Лину и слегка изменился в лице.
Глава 10

ГИПНОЗ КАК СПОСОБ УБИЙСТВА
Второй день на спецбазе целиком ушел на чертежи и схемы.
Это не представило для Сереги особого труда, потому что в голове у него все было уже давно готово. Он видел систему в мельчайших подробностях и совершенно точно представлял, как она будет работать. Толик и Кирилл почтительно торчали рядом, расторопно подавали ему карандаши и линейки и приносили горячий кофе.
Серега не отвлекался ни на минуту. Он работал, как одержимый. Никогда еще он не был так увлечен поставленной перед ним задачей, а комфортные условия работы и маячивший впереди небывалый гонорар делали ее приятной и легко выполнимой.
В нем после длительного анабиоза проснулся талантливый электронщик, соскучившийся по своему любимому делу за многие годы бездействия. По ходу дела Серега внес в первоначальную схему несколько остроумных изменений, пристроил опознающую систему, и к вечеру предварительная часть работы была готова.
Он испытывал невероятное воодушевление.
К вечеру, когда вся компания собралась на ужин, Серега уже полностью обрел былую уверенность, снова, как когда-то, почувствовал себя авторитетным специалистом и говорил о выполняемой работе твердо и убедительно.
- Система рассчитана на использование в радиусе до семидесяти километров от передатчика, - говорил он уверенным лекторским тоном, - такая дальность в сочетании с малыми размерами передатчика обеспечивается за счет импульсных сигналов большой мощности.
Серега сам удивлялся тому, как гладко и точно он выражает свои мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29