Я, само собой, не знаток хороших манер, я последнее время вышибалой в кабаке трудился... Но когда я вломился на поминки и попутно вломил двоим шкафам, это тебе показалось непочтительным.
— Правильно, — согласилась Тамара, не отрывая глаз от дороги, — тогда процедура прощания с покойным еще не закончилась. А сейчас — все, финиш. Можно расслабиться.
Я, как и полагается человеку, проводящему независимое расследование, задумался. И сделал смелое умозаключение:
— А у вас с мужем того... В смысле, большой любви не было.
Тамара удивленно вытаращила глаза и чуть не вмазалась в зад «Волге».
— Н-да, — произнесла она, переварив информацию. — Это ты сильно сказал. Большой любви не было. Средней, к слову сказать, тоже не было. У нас было мирное сосуществование. Ему нужна была фигуристая молодая блондинка. Мне нужен был не слишком противный мужик при деньгах. Вот так все и сложилось. Мы имели то, что хотели.
— Так вы и имели друг друга... — задумчиво проговорил я.
— Слушай, Шура, — резко повернулась ко мне Тамара. — Ты хотя бы немного следи за языком.
Я проверил: язык был во рту. Левая рука, правда, находилась в опасной близости от бедра Тамары, но ведь про руки разговора не было. Тамара сама сказала — процедура прощания с покойным кончилась, можно расслабиться.
— Мужик он и вправду был неплохой, — продолжала Тамара свои воспоминания о замужестве. — В смысле, встречались мне мужики и похуже. Но все равно — устаешь от всего этого...
— От чего? — не понял я.
— От брака, — пояснила Тамара. — Тем более что напоследок он мне кинул-таки подлянку.
— Какую?
— Умер, — просто сказала Тамара. — Без предупреждения. И я теперь как дура на этом «Ягуаре» без копейки в кармане. Идиотское положение, правда?
Я согласился.
— Зато свобода. Сплю одна на всей постели...
— Большой плюс, — оценил я.
— И, господи, перестану краситься в блондинку, — со вздохом облегчения сказала Тамара. — Это ведь у Джорджика пунктик был — непременно блондинка...
— То есть в смерти Джорджика есть и положительные стороны, — подытожил я.
— Чего? — недоуменно уставилась на меня Тамара. — Положительные стороны? Ну ты и циник! А я тебя хотела в самураи записать...
— Не надо меня никуда записывать, — попросил я. — Я уж как-нибудь сам, без записи. У меня безо всякого самурайства теперь хватает причин копаться в этом деле...
Я вспомнил эти причины и помрачнел. Можно было сколько угодно трепаться с Тамарой, трогать ее за бедро и рассматривать искоса грудь, но пользы для дела в этом не было никакой.
— Может, ну ее, парикмахерскую? — вдруг сказал я. — Давай в другой раз.
— А что такое? — удивленно спросила Тамара. Она еще больше удивилась, когда я сказал, что нужно делом заниматься. — А нельзя сначала в парикмахерскую, а уже потом делом заниматься?
— Нельзя, — уверенно сказал я, и Тамара со вздохом согласилась. — Надо бы выяснить, что был за бизнес у Джорджика. Гиви с Шотой тоже ни черта про это не знают. Давай подъедем в контору, порасспрашиваем секретаршу, документы поищем...
— Хорошо, — Тамара развернула машину, и мы поехали в офис «Талер Инкорпорейтед». Я вспомнил, как Тамара в прошлый раз обломала мое приключение с секретаршей, и ухмыльнулся. Надо будет сработать сейчас по методу Джеймса Бонда — трахнуть секретаршу на столе и попутно выведать все секреты джорджадзевского бизнеса. Тамара может подождать снаружи.
— Что это ты сияешь как медный таз? — покосилась на меня Тамара.
— Да так, — многозначительно сказал я, стараясь улыбаться по-джеймсбондовски, роскошно и обаятельно. — Вспомнил вашу секретаршу. Юля, кажется...
— Юля, — подтвердила Тамара. — Юля девушка своеобразная. Как-то приехал в офис один тип из налоговой инспекции, а Джорджика на месте не было. Тип сидел на диване, сидел, совсем истомился, а Юля ему и говорит: «Что время зря терять? Давайте перепихнемся по-быстренькому». Налоговик, не будь дураком, сразу штаны снимать, а Юля его завела в один из кабинетов и говорит: «Вы тут пока раздевайтесь, а я пойду дверь запру наружную, чтобы нас не прервали». Налоговик разделся, ждет. Приходит Юля, тоже раздевается, ложатся они на диван, и вот уже почти доходит до главного момента, но тут Юля говорит: «А вы знаете, нас снимают на видеокамеру». У налоговика тут же все и повисло. Короче говоря, проблем с налоговой инспекцией у Джорджа потом не было. Забавная девушка, правда?
Я ничего не ответил. Я просто подумал, что правду говорят — случайные связи до добра не доводят. Мой выбор — безопасный секс. Безопасный во всех отношениях. Правда, непонятно было, на кой черт я понадобился Юле? Я-то не из налоговой инспекции. Действительно, забавная девушка.
6
Дверь офиса оказалась закрытой, и Тамара ожесточенно жала на кнопку звонка, пока у нее не заболел палец. Я постарался быть остроумным и предположил:
— Наверное, к Юле опять кто-то пришел?
Тамара хмуро посмотрела в мою сторону, видимо, подбирая слова для оценки моего остроумия, но тут загромыхали отпираемые запоры, дверь открылась, и мы увидели слегка растрепанную голову секретарши.
Юля сначала увидела меня и ухмыльнулась, но потом встретилась взглядом с Тамарой, которая в длинном черном платье выглядела довольно мрачновато, и стерла ухмылку с розовощекой физиономии.
— Тамара Олеговна... — проговорила она, отходя в сторону и пропуская Тамару внутрь.
— Я рада, что ты меня узнала, — сухо бросила на ходу Джорджадзе. Я прошел следом, подмигнув Юле, но та больше не смотрела в мою сторону. Кажется, став спутником Тамары, я утратил в глазах секретарши какую-либо ценность. Ну и черт с ней. Никогда не горел желанием стать звездой порнофильмов.
Дверь в кабинет Георгия Эдуардовича, сломанная мною на днях, осталась в том же состоянии, в каком мы ее оставили. Тамара сделала вывод:
— Милиция больше не приезжала?
— Нет, — ответила Юля, присев на краешек своего стола. Сегодня она была одета в голубые обтягивающие джинсы и желтую майку с короткими рукавами. — И я не собираюсь их дожидаться, Тамара Олеговна.
— То есть?
Юля пихнула носком туфли небольшую картонную коробку, набитую всякой мелочью типа одежных вешалок, стоптанных кроссовок примерно тридцать пятого размера, хрустальной пепельницы и свернутого в трубочку постера Леонардо Ди Каприо.
— Вот, сваливаю, — пояснила она. — Сейчас соберу вещи...
Тамара подняла брови, что, вероятно, означало: «Это, конечно, твое личное дело, но на твоем месте я бы так не поступала».
Юля взяла со стола косметичку и бросила ее в коробку к остальным вещам, что должно было означать примерно следующее: «А мне чихать на то, что вы думаете по этому поводу».
Вслух она сказала:
— Я так понимаю, что ловить здесь больше нечего... А париться тут сутки напролет и с ментами общаться — удовольствие маленькое. Так что всего хорошего, Тамара Олеговна. Примите еще раз мои соболезнования.
В последней фразе мне послышалось нечто вроде иронии. Тамара не стала устраивать по этому поводу разборки, она махнула на Юлю рукой и устало опустилась на диван. У нее в этот момент было какое-то опустошенное лицо, и я решил, что сам должен разобраться в тех вопросах, из-за которых мы и приехали сюда. Я же как-никак был мужчина. И где-то даже самурай.
— Юля, — сказал я и строго посмотрел на секретаршу, отчего и сам себе-то стал казаться идиотом. Что уж говорить про Юлю? Она широко улыбнулась, показав щель между зубами. — Юля, нам нужна информация, — сказал я. — Насчет бизнеса Георгия Эдуардовича.
— Бумаги забрала милиция, — сказала Юля.
— Да? — растерянно переспросил я. Юля кивнула. А больше я и не знал, о чем спрашивать. Я беспомощно посмотрел на Тамару, та вздохнула и подключилась к моим усилиям.
— Юля, Джорджик ведь не сам составлял все эти отчеты? — осведомилась Тамара.
— Точно! — спохватился я, вспомнив свой предыдущий визит. — Вы же говорили, что раз в месяц приходил бухгалтер, который делал всю документацию...
— Говорила, — хмуро ответила Юля, явно не обрадовавшись моей хорошей памяти. — Что с того?
— А где бы нам найти этого чудесного бухгалтера? — это опять Тамара с дивана.
— И всех прочих, кто работал на Георгия Эдуардовича, — добавил я.
Юля вздохнула.
— А почему я должна это делать? — печально произнесла она, обращаясь, видимо, к самой себе. — На фига мне это сдалось? Контора-то накрылась, все... Я даже расчета не получила. Да еще и в милицию наверняка тягать будут.
— Будут, — подтвердила Тамара. — И если не хочешь, чтобы тебя туда тягали каждый божий день, давай сюда адреса и телефоны.
Угроза была какая-то сомнительная. Вряд ли Тамара могла как-то влиять на ментов, и Юля это понимала. Тогда, для усиления эффекта, я подошел к картонной коробке и наклонился над ней, будто бы меня очень заинтересовало ее содержимое. И еще я слегка пнул коробку ногой, будто бы собирался ее сейчас перевернуть, чтобы получше рассмотреть все это барахло. Юля, как любая женщина в такой ситуации, перепугалась за свое уложенное шмотье, нервно чертыхнулась, залезла к себе в сумочку и вытащила сложенный вчетверо лист бумаги.
— Последний в списке — бухгалтер, — сказала она пренебрежительно и протянула мне листок. Я взял его и передал Тамаре. Та слегка качнула подбородком, благодаря то ли меня, то ли Юлю.
Во всяком случае, после этого жеста секретарша подхватила свою коробку и быстро удалилась из офиса, оставив ключи на столе.
Так что вроде бы все прошло успешно. В смысле, мы получили то, что хотели. Я был, что называется, на душевном подъеме и по инерции изображал из себя крутого башковитого следователя. Хотя Юля уже слиняла, и ломать комедию больше было не перед кем, ведь Тамара-то знала, чего я стою.
— Странно... — сказал я и почесал в затылке.
— Что тебе странно? — оторвалась от изучения листка Тамара.
— Она явно не хотела отдавать нам этот список. Почему? Может, Юля замешана как-то в убийстве и теперь хочет помешать нашему расследованию?
— Голова! — язвительно отреагировала Тамара. — Если одна женщина делает мелкую пакость другой женщине, то это объясняется простым словом «ревность».
— Ревность? — удивился я. — Кого к кому?
— Думаешь, эта Юля не пыталась охомутать Джорджика? Думаешь, она не стелилась под него, чтобы он бросил меня и женился на ней? Пыталась и стелилась. У нее ни черта не вышло. Так что... — Тамара развела руками. — Только это ей и остается.
— Нормально, — сказал я, присаживаясь на диван рядом с Тамарой, — крепкий тут у вас был коллектив. Дружный и сплоченный. Как пауки в банке.
— Преувеличиваешь, — бросила Тамара. — Хотя, если учесть, что Джорджика в конце концов все же прикончили... Может, ты и прав.
7
Зря она это сказала. В том смысле, что я, может быть, и прав. Я как самовлюбленный кретин посчитал это комплиментом, да не просто комплиментом, а заслуженным комплиментом. Я решил, что и вправду кое-что соображаю в распутывании всяких там криминальных узелков. И меня понесло дальше.
— Надо бы тут все обыскать, — сказал я деловито. — Менты наверняка схалтурили, пропустили что-то...
— Неужели? — скептически отозвалась Тамара. — А ты большой спец по проведению обысков?
Я скромно потупился, хотя даже толком и не представлял, что именно нужно искать в офисе. В мозгу всплывали всякие глупые картинки из глупых фильмов, и получалось, что где-то тут находится штука навроде кассеты, дискеты или просто пачки листов бумаги, которая все кратко и доходчиво объясняет, называет мотивы убийства, имена убийц, их домашний адрес и семейное положение. Обычно такая фигня обнаруживается за пять минут до конца фильма, и все хватаются за голову с криками: «Как же это мы раньше не допетрили!»
— Ну ищи, если есть охота, — сказала Тамара. — А я посмотрю, как у тебя получится.
И она смотрела, как я мучился битых два часа, ползая на четвереньках, простукивая плинтуса, забираясь в стенные шкафы и исследуя содержимое сливного бачка в служебном туалете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Правильно, — согласилась Тамара, не отрывая глаз от дороги, — тогда процедура прощания с покойным еще не закончилась. А сейчас — все, финиш. Можно расслабиться.
Я, как и полагается человеку, проводящему независимое расследование, задумался. И сделал смелое умозаключение:
— А у вас с мужем того... В смысле, большой любви не было.
Тамара удивленно вытаращила глаза и чуть не вмазалась в зад «Волге».
— Н-да, — произнесла она, переварив информацию. — Это ты сильно сказал. Большой любви не было. Средней, к слову сказать, тоже не было. У нас было мирное сосуществование. Ему нужна была фигуристая молодая блондинка. Мне нужен был не слишком противный мужик при деньгах. Вот так все и сложилось. Мы имели то, что хотели.
— Так вы и имели друг друга... — задумчиво проговорил я.
— Слушай, Шура, — резко повернулась ко мне Тамара. — Ты хотя бы немного следи за языком.
Я проверил: язык был во рту. Левая рука, правда, находилась в опасной близости от бедра Тамары, но ведь про руки разговора не было. Тамара сама сказала — процедура прощания с покойным кончилась, можно расслабиться.
— Мужик он и вправду был неплохой, — продолжала Тамара свои воспоминания о замужестве. — В смысле, встречались мне мужики и похуже. Но все равно — устаешь от всего этого...
— От чего? — не понял я.
— От брака, — пояснила Тамара. — Тем более что напоследок он мне кинул-таки подлянку.
— Какую?
— Умер, — просто сказала Тамара. — Без предупреждения. И я теперь как дура на этом «Ягуаре» без копейки в кармане. Идиотское положение, правда?
Я согласился.
— Зато свобода. Сплю одна на всей постели...
— Большой плюс, — оценил я.
— И, господи, перестану краситься в блондинку, — со вздохом облегчения сказала Тамара. — Это ведь у Джорджика пунктик был — непременно блондинка...
— То есть в смерти Джорджика есть и положительные стороны, — подытожил я.
— Чего? — недоуменно уставилась на меня Тамара. — Положительные стороны? Ну ты и циник! А я тебя хотела в самураи записать...
— Не надо меня никуда записывать, — попросил я. — Я уж как-нибудь сам, без записи. У меня безо всякого самурайства теперь хватает причин копаться в этом деле...
Я вспомнил эти причины и помрачнел. Можно было сколько угодно трепаться с Тамарой, трогать ее за бедро и рассматривать искоса грудь, но пользы для дела в этом не было никакой.
— Может, ну ее, парикмахерскую? — вдруг сказал я. — Давай в другой раз.
— А что такое? — удивленно спросила Тамара. Она еще больше удивилась, когда я сказал, что нужно делом заниматься. — А нельзя сначала в парикмахерскую, а уже потом делом заниматься?
— Нельзя, — уверенно сказал я, и Тамара со вздохом согласилась. — Надо бы выяснить, что был за бизнес у Джорджика. Гиви с Шотой тоже ни черта про это не знают. Давай подъедем в контору, порасспрашиваем секретаршу, документы поищем...
— Хорошо, — Тамара развернула машину, и мы поехали в офис «Талер Инкорпорейтед». Я вспомнил, как Тамара в прошлый раз обломала мое приключение с секретаршей, и ухмыльнулся. Надо будет сработать сейчас по методу Джеймса Бонда — трахнуть секретаршу на столе и попутно выведать все секреты джорджадзевского бизнеса. Тамара может подождать снаружи.
— Что это ты сияешь как медный таз? — покосилась на меня Тамара.
— Да так, — многозначительно сказал я, стараясь улыбаться по-джеймсбондовски, роскошно и обаятельно. — Вспомнил вашу секретаршу. Юля, кажется...
— Юля, — подтвердила Тамара. — Юля девушка своеобразная. Как-то приехал в офис один тип из налоговой инспекции, а Джорджика на месте не было. Тип сидел на диване, сидел, совсем истомился, а Юля ему и говорит: «Что время зря терять? Давайте перепихнемся по-быстренькому». Налоговик, не будь дураком, сразу штаны снимать, а Юля его завела в один из кабинетов и говорит: «Вы тут пока раздевайтесь, а я пойду дверь запру наружную, чтобы нас не прервали». Налоговик разделся, ждет. Приходит Юля, тоже раздевается, ложатся они на диван, и вот уже почти доходит до главного момента, но тут Юля говорит: «А вы знаете, нас снимают на видеокамеру». У налоговика тут же все и повисло. Короче говоря, проблем с налоговой инспекцией у Джорджа потом не было. Забавная девушка, правда?
Я ничего не ответил. Я просто подумал, что правду говорят — случайные связи до добра не доводят. Мой выбор — безопасный секс. Безопасный во всех отношениях. Правда, непонятно было, на кой черт я понадобился Юле? Я-то не из налоговой инспекции. Действительно, забавная девушка.
6
Дверь офиса оказалась закрытой, и Тамара ожесточенно жала на кнопку звонка, пока у нее не заболел палец. Я постарался быть остроумным и предположил:
— Наверное, к Юле опять кто-то пришел?
Тамара хмуро посмотрела в мою сторону, видимо, подбирая слова для оценки моего остроумия, но тут загромыхали отпираемые запоры, дверь открылась, и мы увидели слегка растрепанную голову секретарши.
Юля сначала увидела меня и ухмыльнулась, но потом встретилась взглядом с Тамарой, которая в длинном черном платье выглядела довольно мрачновато, и стерла ухмылку с розовощекой физиономии.
— Тамара Олеговна... — проговорила она, отходя в сторону и пропуская Тамару внутрь.
— Я рада, что ты меня узнала, — сухо бросила на ходу Джорджадзе. Я прошел следом, подмигнув Юле, но та больше не смотрела в мою сторону. Кажется, став спутником Тамары, я утратил в глазах секретарши какую-либо ценность. Ну и черт с ней. Никогда не горел желанием стать звездой порнофильмов.
Дверь в кабинет Георгия Эдуардовича, сломанная мною на днях, осталась в том же состоянии, в каком мы ее оставили. Тамара сделала вывод:
— Милиция больше не приезжала?
— Нет, — ответила Юля, присев на краешек своего стола. Сегодня она была одета в голубые обтягивающие джинсы и желтую майку с короткими рукавами. — И я не собираюсь их дожидаться, Тамара Олеговна.
— То есть?
Юля пихнула носком туфли небольшую картонную коробку, набитую всякой мелочью типа одежных вешалок, стоптанных кроссовок примерно тридцать пятого размера, хрустальной пепельницы и свернутого в трубочку постера Леонардо Ди Каприо.
— Вот, сваливаю, — пояснила она. — Сейчас соберу вещи...
Тамара подняла брови, что, вероятно, означало: «Это, конечно, твое личное дело, но на твоем месте я бы так не поступала».
Юля взяла со стола косметичку и бросила ее в коробку к остальным вещам, что должно было означать примерно следующее: «А мне чихать на то, что вы думаете по этому поводу».
Вслух она сказала:
— Я так понимаю, что ловить здесь больше нечего... А париться тут сутки напролет и с ментами общаться — удовольствие маленькое. Так что всего хорошего, Тамара Олеговна. Примите еще раз мои соболезнования.
В последней фразе мне послышалось нечто вроде иронии. Тамара не стала устраивать по этому поводу разборки, она махнула на Юлю рукой и устало опустилась на диван. У нее в этот момент было какое-то опустошенное лицо, и я решил, что сам должен разобраться в тех вопросах, из-за которых мы и приехали сюда. Я же как-никак был мужчина. И где-то даже самурай.
— Юля, — сказал я и строго посмотрел на секретаршу, отчего и сам себе-то стал казаться идиотом. Что уж говорить про Юлю? Она широко улыбнулась, показав щель между зубами. — Юля, нам нужна информация, — сказал я. — Насчет бизнеса Георгия Эдуардовича.
— Бумаги забрала милиция, — сказала Юля.
— Да? — растерянно переспросил я. Юля кивнула. А больше я и не знал, о чем спрашивать. Я беспомощно посмотрел на Тамару, та вздохнула и подключилась к моим усилиям.
— Юля, Джорджик ведь не сам составлял все эти отчеты? — осведомилась Тамара.
— Точно! — спохватился я, вспомнив свой предыдущий визит. — Вы же говорили, что раз в месяц приходил бухгалтер, который делал всю документацию...
— Говорила, — хмуро ответила Юля, явно не обрадовавшись моей хорошей памяти. — Что с того?
— А где бы нам найти этого чудесного бухгалтера? — это опять Тамара с дивана.
— И всех прочих, кто работал на Георгия Эдуардовича, — добавил я.
Юля вздохнула.
— А почему я должна это делать? — печально произнесла она, обращаясь, видимо, к самой себе. — На фига мне это сдалось? Контора-то накрылась, все... Я даже расчета не получила. Да еще и в милицию наверняка тягать будут.
— Будут, — подтвердила Тамара. — И если не хочешь, чтобы тебя туда тягали каждый божий день, давай сюда адреса и телефоны.
Угроза была какая-то сомнительная. Вряд ли Тамара могла как-то влиять на ментов, и Юля это понимала. Тогда, для усиления эффекта, я подошел к картонной коробке и наклонился над ней, будто бы меня очень заинтересовало ее содержимое. И еще я слегка пнул коробку ногой, будто бы собирался ее сейчас перевернуть, чтобы получше рассмотреть все это барахло. Юля, как любая женщина в такой ситуации, перепугалась за свое уложенное шмотье, нервно чертыхнулась, залезла к себе в сумочку и вытащила сложенный вчетверо лист бумаги.
— Последний в списке — бухгалтер, — сказала она пренебрежительно и протянула мне листок. Я взял его и передал Тамаре. Та слегка качнула подбородком, благодаря то ли меня, то ли Юлю.
Во всяком случае, после этого жеста секретарша подхватила свою коробку и быстро удалилась из офиса, оставив ключи на столе.
Так что вроде бы все прошло успешно. В смысле, мы получили то, что хотели. Я был, что называется, на душевном подъеме и по инерции изображал из себя крутого башковитого следователя. Хотя Юля уже слиняла, и ломать комедию больше было не перед кем, ведь Тамара-то знала, чего я стою.
— Странно... — сказал я и почесал в затылке.
— Что тебе странно? — оторвалась от изучения листка Тамара.
— Она явно не хотела отдавать нам этот список. Почему? Может, Юля замешана как-то в убийстве и теперь хочет помешать нашему расследованию?
— Голова! — язвительно отреагировала Тамара. — Если одна женщина делает мелкую пакость другой женщине, то это объясняется простым словом «ревность».
— Ревность? — удивился я. — Кого к кому?
— Думаешь, эта Юля не пыталась охомутать Джорджика? Думаешь, она не стелилась под него, чтобы он бросил меня и женился на ней? Пыталась и стелилась. У нее ни черта не вышло. Так что... — Тамара развела руками. — Только это ей и остается.
— Нормально, — сказал я, присаживаясь на диван рядом с Тамарой, — крепкий тут у вас был коллектив. Дружный и сплоченный. Как пауки в банке.
— Преувеличиваешь, — бросила Тамара. — Хотя, если учесть, что Джорджика в конце концов все же прикончили... Может, ты и прав.
7
Зря она это сказала. В том смысле, что я, может быть, и прав. Я как самовлюбленный кретин посчитал это комплиментом, да не просто комплиментом, а заслуженным комплиментом. Я решил, что и вправду кое-что соображаю в распутывании всяких там криминальных узелков. И меня понесло дальше.
— Надо бы тут все обыскать, — сказал я деловито. — Менты наверняка схалтурили, пропустили что-то...
— Неужели? — скептически отозвалась Тамара. — А ты большой спец по проведению обысков?
Я скромно потупился, хотя даже толком и не представлял, что именно нужно искать в офисе. В мозгу всплывали всякие глупые картинки из глупых фильмов, и получалось, что где-то тут находится штука навроде кассеты, дискеты или просто пачки листов бумаги, которая все кратко и доходчиво объясняет, называет мотивы убийства, имена убийц, их домашний адрес и семейное положение. Обычно такая фигня обнаруживается за пять минут до конца фильма, и все хватаются за голову с криками: «Как же это мы раньше не допетрили!»
— Ну ищи, если есть охота, — сказала Тамара. — А я посмотрю, как у тебя получится.
И она смотрела, как я мучился битых два часа, ползая на четвереньках, простукивая плинтуса, забираясь в стенные шкафы и исследуя содержимое сливного бачка в служебном туалете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53