Юля! Юля!!
И когда я выкрикнул это имя в третий раз, словно в ответ на мое обращение, внизу, то ли в подъезде, то ли на улице рядом с дверью, треснул пистолетный выстрел.
Вслед за ним послышался короткий женский вскрик. Я кинулся по лестнице, уже зная, что увижу внизу.
И я материл себя на ходу за свою беспросветную тупость, причем ЁТМ было самым приличным из всех выражений.
3
Я вылетел из подъезда, и первое, что бросилось мне в глаза, — распахнутая дверца «Ягуара» и женская фигура, пытающаяся завести машину. Этой женщиной была не Тамара.
— Стой! — рявкнул я, и женщина в ту же секунду выскочила из машины, бросившись наутек. Я кинулся следом, и тут же неприятный холодок пробежал у меня по спине, когда я заметил в руке бегущей Юли пистолет. Но повернуться и пристрелить меня ей почему-то не пришло в голову.
Погоня продолжалась минуту, не больше. Я догнал Юлю, толкнул ее в спину, одновременно схватив за правое запястье и выкрутив руку с пистолетом назад. Юля, взвизгнув, упала на колени и тут же разжала пальцы, выпуская оружие.
— Не убивайте меня! — вскрикнула она, низко наклонив голову, так что черные волосы почти касались асфальта. — Пожалуйста...
У меня не было желания с ней разговаривать, поэтому я осторожно подобрал пистолет, засунул его в карман, а затем схватил Юлю за ворот кожаной куртки и рывком поставил на ноги. Она испуганно смотрела на меня, губы ее дрожали, а колени в буквальном смысле подгибались, поэтому я тащил ее за собой почти волоком.
Теперь меня интересовал другой вопрос: то розовое пятно, что я заметил боковым зрением во время погони — это Тамара лежащая или Тамара стоящая? Возможно, из соображений гуманизма мне стоило раньше позаботиться о здоровье Тамары, но соображения здравого смысла требовали сначала разобраться с тем, кто стрелял, а потом уже оказывать первую помощь пострадавшим от стрельбы.
Юля сориентировалась раньше меня.
— Тамара Олеговна, — заверещала она перепуганным поросенком. — Не убивайте меня, не надо! У меня случайно получилось, случайно! Тамара Олеговна!
Стена дома была грязно-белого цвета, на этом фоне розовый халат Тамары выделялся ярким пятном, а вот лицо ее сливалось со стеной. Тамара, бледная как смерть, все еще неподвижно стояла на том месте, где застал ее выстрел. Встретившись со мной глазами, она вздохнула и как-то расслабилась, после чего сделала один осторожный шаг вперед. Я не сразу сообразил, что у нее с волосами, но потом понял, что это пыль, выбитая пулей из стены и осевшая Тамаре на голову.
— Тамара Олеговна! — вопила Юля, не переставая, и я был вынужден слегка треснуть ей коленом по заду, после чего секретарша заткнулась.
Тамара медленно приблизилась к нам, осмотрела Юлю с ног до головы, будто видела ее впервые в жизни, а потом коротко и тихо сказала:
— Дура.
— Тамара Оле... — снова начался поросячий визг, и я отвесил Юле подзатыльник, чтобы обеспечить тишину.
— Надо отъехать отсюда, — сказал я. — Она орет как резаная, да еще этот выстрел...
— Поехали, — кивнула Тамара.
— Поговорим у меня на квартире, — заикнулась было Юля, но я пригрозил ей поездкой в багажнике, и она поспешила прикусить язычок.
Тамара очень долго заводила машину, а потом очень медленно отъезжала от дома, так что Юля успела окончательно прийти в себя и понять, что ее вроде бы не собираются убивать. Эта мысль ее воодушевила. Она принялась поправлять прическу и вытирать размазавшуюся тушь.
— Ты что, с третьего этажа выпрыгнула? — спросил я.
— Зачем прыгать? У нас там пожарная лестница, — пояснила Юля. — Я услышала, как вы орете, и сразу вниз полезла... Ой, Тамара Олеговна, а что это вы в халате?
— Рот закрой, — мрачно процедила сквозь зубы Тамара.
— Тамара Олеговна, вы не обижайтесь...
Я удивленно посмотрел на Юлю — впервые я слышал, чтобы в таких обстоятельствах просили не обижаться за неточный выстрел.
— Саша, ты забрал у нее пистолет? — спросила железным тоном Тамара. — Дай-ка мне, я-то уж не промахнусь...
— Уй! — заорала было Юля, но я подавил попытку брыкаться в зародыше. Одной пощечины оказалось достаточно. — Сволочи... — пробормотала Юля, пережив этот удар. — Убийцы...
— Я это не могу слушать! — взвилась Тамара. — Кто — убийцы? Мы — убийцы?! А ты тогда кто — юный пионер, что ли?! Кто в меня сейчас стрелял возле подъезда?!
— Это все нервы, — поспешно заговорила Юля. — Все нервы, Тамара Олеговна, честное слово! Я же решила, что вы меня убивать пришли! Вот я и дала деру, а как вас увидела у подъезда, так не сдержалась...
— Зачем это нам тебя убивать?
— Ну как же... — нерешительно посмотрела на затылок Тамары Юля. — Все затем же. Затем, зачем вы Георгия Эдуардовича убили...
— Ты, девочка, совсем свихнулась? — Тамара остановила машину. — Кого это я убила? Джорджика?
— Ну да, — Юля посмотрела в окно, увидела там пустынную дорогу и снова запаниковала. — Только меня не убивайте, я ведь никому ничего не расскажу, я уеду из города, я вам все имена отдам, все адреса, все кассеты...
— Какие имена ты мне отдашь? — Тамара повернулась назад. — Тех, с кем ты на диване кувыркалась? Тех, кого Джорджик шантажировать хотел?
— Не только хотел, он уже давно с некоторых получает деньги...
— И я убила Джорджика, чтобы прибрать к рукам этот его бизнес? — поинтересовалась Тамара. — Так ты это представляешь?
— Так оно и есть, — уверенно ответила Юля. — Вы же мне сами сказали тогда...
— Что я тебе сказала?!
— Вы мне сказали: «Я про все твои делишки с Джорджиком знаю, поэтому ты должна понимать, какие у меня к тебе чувства! Твое время истекло, девочка! Ты должна уйти, раз и навсегда». Я очень хорошо ваши слова запомнила, потому что я очень вас тогда испугалась. Я тогда поняла, что именно вы и убили Георгия Эдуардовича, чтобы всем одной владеть... И чтобы меня, значит, прикончить потом.
— Я имела в виду совсем другое, — проговорила слегка растерянная Тамара. — Я имела в виду, что у вас с Джорджиком были шашни...
— Это само собой, — махнула рукой Юля. — Но вы же сказали: «Твое время истекло!» И так зло это сказали, что я едва там в обморок не упала! Раз вы мужа заказали, то уж секретаршу вам убить — раз плюнуть...
Тамара, будто потеряв дар речи, посмотрела на меня и развела руками. Я понял, что продолжать беседу с Юлей предстоит мне.
— Но ты все-таки не упала в обморок, — напомнил я. — И решила нанести встречный удар, да?
— Какой встречный удар? — захлопала ресницами Юля. — Это вы про Павлика?
— Какого Павлика? — теперь растерялся я. — Был еще и Павлик?
— Ну тот, которого вы убили в офисе...
— Это который нас чуть не убил в офисе! — сердито поправил я. — Павлик! Ты наняла этого уголовника, чтобы он нас с Тамарой прикончил, а сама теперь кричишь, что мы убийцы!
— Но вы-то его убили, — упрямо повторяла Юля. — А я-то никого не убивала. Я только труп таскала на себе... Знаете, как страшно ночью тащить на себе мертвеца! И тяжело к тому же! А когда Павлика убили, я еще больше испугалась, даже пистолет себе купила, сидела дома, чтобы вы меня не подстерегли... Но теперь вы меня не убьете? Я вам отдам тот список. Вы злились, наверное, очень, что его не нашли?
— А мы его искали? — удивленно спросила Тамара.
— Ну да, конечно. Тогда утром, помните? Я тоже пришла за списком, а вы меня выгнали из офиса. Я сразу поняла, что вам нужен список. Но вы его не нашли, потому что вы не знали, где он спрятан.
— Ну и где он был спрятан? — бесцветным голосом спросила Тамара, устав удивляться потоку сюрпризов, которые валились на нее как метеоритный дождь.
— В кресле Георгия Эдуардовича, — радостно засмеялась Юля. — В том самом, где леопарды вырезаны. Мне еще так смешно было, когда вот он, — Юля ткнула в меня пальцем, — сидел в этом кресле, но не знал, что сидит на списке...
— Что же ты, Шура, — посмотрела на меня Тамара, — проворонил список. Нехорошо.
— Я вам его прямо сейчас отдам, — спохватилась Юля и полезла куда-то за пояс черных джинсов. Я с неподдельным интересом следил, как Юля ловко нащупывала спрятанную в укромном месте бумажку, а потом изобразил на своем лице радость, когда список появился на свет.
— Чудесно, — с прежней интонацией изломанного робота произнесла Тамара. — Теперь я смогу шантажировать полгорода.
— Нет, тут только восемнадцать человек, — уточнила Юля. — А видеокассеты у меня дома. Потом можем съездить, я вам все отдам.
— Не хочешь ничего оставить себе на память? — Тамара наконец пробудилась к жизни и немедленно съязвила: — Все-таки часть твоей личной жизни...
— Не только моей, — сказала Юля.
— Ну да, — Тамара вспомнила про другую приманку, на которую ловил свою добычу Джорджик. — Димина личная жизнь там тоже есть... Кажется, ему это не очень нравилось.
— Что правда, то правда, — вздохнула Юля. — Георгий Эдуардович ему какие-то таблетки давал, чтобы он легче переносил... Но Диме все равно не нравилось. Вот он и уволился в конце концов, хотя Георгий Эдуардович ему очень нравился. Как мужчина.
— Ты знаешь, что Дима умер?
Если Тамара думала, что после этого вопроса Юля упадет в обморок или по крайней мере зальется горькими слезами раскаяния, она ошибалась.
— Вы и его убили? — вздохнула Юля, глядя Тамаре в глаза.
— Тьфу ты, черт! — выругалась Тамара. — Это вы с Джорджиком его убили, ясно тебе?
— Но деньги-то он брал, — возразила Юля. — Если бы ему совсем противно было, так не брал бы деньги! И уволиться мог раньше! Он же этого не сделал... Конечно, тот тип, под которого его Георгий в последний раз подложил, он совсем противный был, совсем мерзкий такой...
— Последний раз — это на даче? — уточнил я.
— На даче, — кивнула Юля. — То ли Георгий Эдуардович тогда с таблетками переборщил, то ли этот тип извращенцем оказался... Короче, Дима потом очень плохо выглядел. Но, кстати, этот тип, — оживилась Юля, — он должен был очень большие деньги Георгию дать! Он в каком-то финансовом комитете работал, и Георгий говорил, что он может дать очень большие деньги. Это он Диме говорил, а я случайно услышала... Так что вы зря его убили.
— Дима покончил с собой, — сказала Тамара. — Мы его не убивали, ясно?
— Так я не про Диму.
— А про кого?
— Про этого извращенца. Про мерзкого типа, которого тогда на даче Георгий обрабатывал. Я же в газете читала — его нашли убитым. Вы, наверное, к нему без видеокассеты пошли, — сочувственно произнесла Юля. — А он вам поэтому не захотел платить. Вы разнервничались, совсем как я сегодня, и его...
— Веретенникова убили? — Я схватил Юлю за плечи и слегка встряхнул. — Ты читала в газете, что убили Веретенникова? Депутата городской думы?
— Я фамилию не помню, — сказала Юля, с опаской поглядывая на меня. — Но что депутат — это точно. И рожу его я на фотографии узнала. Но теперь у нас таких проколов не будет, потому что у вас будет список, у вас будут кассеты...
— Заткнись! — рявкнула Тамара, и Юля испуганно вжала голову в плечи. — И запомни раз и навсегда: мы никого не убивали. Ни Джорджика, ни Диму, ни Веретенникова. Даже Павлика твоего мы не убивали, хотя стоило бы. И нам не нужны твои кассеты и твои списки!
— Bay! — не выдержала Юля. — Так это вы мне оставите?! Bay!
— Дура! Тебе не радоваться надо, а бояться, потому что кто-то убил Джорджика, кто-то убил Диму и Веретенникова, а следующей в этой компании запросто можешь оказаться ты! Поэтому сейчас мы отвезем тебя домой, ты закроешься на все замки и не будешь выходить из квартиры!
— Долго?
— Сколько нужно, столько и будешь сидеть!
— Ясно, — поспешила согласиться Юля и стала засовывать свой список в прежнее укромное место.
— И последний вопрос, — устало произнесла Тамара. — Где деньги Джорджика?! Куда он их дел?
— Откуда я знаю? — пожала плечами Юля. — Деньги — это была чисто Джорджикова забота. Он сам деньги получал с клиентов, а потом уже со мной расплачивался, с Димой, с бухгалтером... Я вам одно скажу, — сказала Юля, и Тамара впилась в нее напряженным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
И когда я выкрикнул это имя в третий раз, словно в ответ на мое обращение, внизу, то ли в подъезде, то ли на улице рядом с дверью, треснул пистолетный выстрел.
Вслед за ним послышался короткий женский вскрик. Я кинулся по лестнице, уже зная, что увижу внизу.
И я материл себя на ходу за свою беспросветную тупость, причем ЁТМ было самым приличным из всех выражений.
3
Я вылетел из подъезда, и первое, что бросилось мне в глаза, — распахнутая дверца «Ягуара» и женская фигура, пытающаяся завести машину. Этой женщиной была не Тамара.
— Стой! — рявкнул я, и женщина в ту же секунду выскочила из машины, бросившись наутек. Я кинулся следом, и тут же неприятный холодок пробежал у меня по спине, когда я заметил в руке бегущей Юли пистолет. Но повернуться и пристрелить меня ей почему-то не пришло в голову.
Погоня продолжалась минуту, не больше. Я догнал Юлю, толкнул ее в спину, одновременно схватив за правое запястье и выкрутив руку с пистолетом назад. Юля, взвизгнув, упала на колени и тут же разжала пальцы, выпуская оружие.
— Не убивайте меня! — вскрикнула она, низко наклонив голову, так что черные волосы почти касались асфальта. — Пожалуйста...
У меня не было желания с ней разговаривать, поэтому я осторожно подобрал пистолет, засунул его в карман, а затем схватил Юлю за ворот кожаной куртки и рывком поставил на ноги. Она испуганно смотрела на меня, губы ее дрожали, а колени в буквальном смысле подгибались, поэтому я тащил ее за собой почти волоком.
Теперь меня интересовал другой вопрос: то розовое пятно, что я заметил боковым зрением во время погони — это Тамара лежащая или Тамара стоящая? Возможно, из соображений гуманизма мне стоило раньше позаботиться о здоровье Тамары, но соображения здравого смысла требовали сначала разобраться с тем, кто стрелял, а потом уже оказывать первую помощь пострадавшим от стрельбы.
Юля сориентировалась раньше меня.
— Тамара Олеговна, — заверещала она перепуганным поросенком. — Не убивайте меня, не надо! У меня случайно получилось, случайно! Тамара Олеговна!
Стена дома была грязно-белого цвета, на этом фоне розовый халат Тамары выделялся ярким пятном, а вот лицо ее сливалось со стеной. Тамара, бледная как смерть, все еще неподвижно стояла на том месте, где застал ее выстрел. Встретившись со мной глазами, она вздохнула и как-то расслабилась, после чего сделала один осторожный шаг вперед. Я не сразу сообразил, что у нее с волосами, но потом понял, что это пыль, выбитая пулей из стены и осевшая Тамаре на голову.
— Тамара Олеговна! — вопила Юля, не переставая, и я был вынужден слегка треснуть ей коленом по заду, после чего секретарша заткнулась.
Тамара медленно приблизилась к нам, осмотрела Юлю с ног до головы, будто видела ее впервые в жизни, а потом коротко и тихо сказала:
— Дура.
— Тамара Оле... — снова начался поросячий визг, и я отвесил Юле подзатыльник, чтобы обеспечить тишину.
— Надо отъехать отсюда, — сказал я. — Она орет как резаная, да еще этот выстрел...
— Поехали, — кивнула Тамара.
— Поговорим у меня на квартире, — заикнулась было Юля, но я пригрозил ей поездкой в багажнике, и она поспешила прикусить язычок.
Тамара очень долго заводила машину, а потом очень медленно отъезжала от дома, так что Юля успела окончательно прийти в себя и понять, что ее вроде бы не собираются убивать. Эта мысль ее воодушевила. Она принялась поправлять прическу и вытирать размазавшуюся тушь.
— Ты что, с третьего этажа выпрыгнула? — спросил я.
— Зачем прыгать? У нас там пожарная лестница, — пояснила Юля. — Я услышала, как вы орете, и сразу вниз полезла... Ой, Тамара Олеговна, а что это вы в халате?
— Рот закрой, — мрачно процедила сквозь зубы Тамара.
— Тамара Олеговна, вы не обижайтесь...
Я удивленно посмотрел на Юлю — впервые я слышал, чтобы в таких обстоятельствах просили не обижаться за неточный выстрел.
— Саша, ты забрал у нее пистолет? — спросила железным тоном Тамара. — Дай-ка мне, я-то уж не промахнусь...
— Уй! — заорала было Юля, но я подавил попытку брыкаться в зародыше. Одной пощечины оказалось достаточно. — Сволочи... — пробормотала Юля, пережив этот удар. — Убийцы...
— Я это не могу слушать! — взвилась Тамара. — Кто — убийцы? Мы — убийцы?! А ты тогда кто — юный пионер, что ли?! Кто в меня сейчас стрелял возле подъезда?!
— Это все нервы, — поспешно заговорила Юля. — Все нервы, Тамара Олеговна, честное слово! Я же решила, что вы меня убивать пришли! Вот я и дала деру, а как вас увидела у подъезда, так не сдержалась...
— Зачем это нам тебя убивать?
— Ну как же... — нерешительно посмотрела на затылок Тамары Юля. — Все затем же. Затем, зачем вы Георгия Эдуардовича убили...
— Ты, девочка, совсем свихнулась? — Тамара остановила машину. — Кого это я убила? Джорджика?
— Ну да, — Юля посмотрела в окно, увидела там пустынную дорогу и снова запаниковала. — Только меня не убивайте, я ведь никому ничего не расскажу, я уеду из города, я вам все имена отдам, все адреса, все кассеты...
— Какие имена ты мне отдашь? — Тамара повернулась назад. — Тех, с кем ты на диване кувыркалась? Тех, кого Джорджик шантажировать хотел?
— Не только хотел, он уже давно с некоторых получает деньги...
— И я убила Джорджика, чтобы прибрать к рукам этот его бизнес? — поинтересовалась Тамара. — Так ты это представляешь?
— Так оно и есть, — уверенно ответила Юля. — Вы же мне сами сказали тогда...
— Что я тебе сказала?!
— Вы мне сказали: «Я про все твои делишки с Джорджиком знаю, поэтому ты должна понимать, какие у меня к тебе чувства! Твое время истекло, девочка! Ты должна уйти, раз и навсегда». Я очень хорошо ваши слова запомнила, потому что я очень вас тогда испугалась. Я тогда поняла, что именно вы и убили Георгия Эдуардовича, чтобы всем одной владеть... И чтобы меня, значит, прикончить потом.
— Я имела в виду совсем другое, — проговорила слегка растерянная Тамара. — Я имела в виду, что у вас с Джорджиком были шашни...
— Это само собой, — махнула рукой Юля. — Но вы же сказали: «Твое время истекло!» И так зло это сказали, что я едва там в обморок не упала! Раз вы мужа заказали, то уж секретаршу вам убить — раз плюнуть...
Тамара, будто потеряв дар речи, посмотрела на меня и развела руками. Я понял, что продолжать беседу с Юлей предстоит мне.
— Но ты все-таки не упала в обморок, — напомнил я. — И решила нанести встречный удар, да?
— Какой встречный удар? — захлопала ресницами Юля. — Это вы про Павлика?
— Какого Павлика? — теперь растерялся я. — Был еще и Павлик?
— Ну тот, которого вы убили в офисе...
— Это который нас чуть не убил в офисе! — сердито поправил я. — Павлик! Ты наняла этого уголовника, чтобы он нас с Тамарой прикончил, а сама теперь кричишь, что мы убийцы!
— Но вы-то его убили, — упрямо повторяла Юля. — А я-то никого не убивала. Я только труп таскала на себе... Знаете, как страшно ночью тащить на себе мертвеца! И тяжело к тому же! А когда Павлика убили, я еще больше испугалась, даже пистолет себе купила, сидела дома, чтобы вы меня не подстерегли... Но теперь вы меня не убьете? Я вам отдам тот список. Вы злились, наверное, очень, что его не нашли?
— А мы его искали? — удивленно спросила Тамара.
— Ну да, конечно. Тогда утром, помните? Я тоже пришла за списком, а вы меня выгнали из офиса. Я сразу поняла, что вам нужен список. Но вы его не нашли, потому что вы не знали, где он спрятан.
— Ну и где он был спрятан? — бесцветным голосом спросила Тамара, устав удивляться потоку сюрпризов, которые валились на нее как метеоритный дождь.
— В кресле Георгия Эдуардовича, — радостно засмеялась Юля. — В том самом, где леопарды вырезаны. Мне еще так смешно было, когда вот он, — Юля ткнула в меня пальцем, — сидел в этом кресле, но не знал, что сидит на списке...
— Что же ты, Шура, — посмотрела на меня Тамара, — проворонил список. Нехорошо.
— Я вам его прямо сейчас отдам, — спохватилась Юля и полезла куда-то за пояс черных джинсов. Я с неподдельным интересом следил, как Юля ловко нащупывала спрятанную в укромном месте бумажку, а потом изобразил на своем лице радость, когда список появился на свет.
— Чудесно, — с прежней интонацией изломанного робота произнесла Тамара. — Теперь я смогу шантажировать полгорода.
— Нет, тут только восемнадцать человек, — уточнила Юля. — А видеокассеты у меня дома. Потом можем съездить, я вам все отдам.
— Не хочешь ничего оставить себе на память? — Тамара наконец пробудилась к жизни и немедленно съязвила: — Все-таки часть твоей личной жизни...
— Не только моей, — сказала Юля.
— Ну да, — Тамара вспомнила про другую приманку, на которую ловил свою добычу Джорджик. — Димина личная жизнь там тоже есть... Кажется, ему это не очень нравилось.
— Что правда, то правда, — вздохнула Юля. — Георгий Эдуардович ему какие-то таблетки давал, чтобы он легче переносил... Но Диме все равно не нравилось. Вот он и уволился в конце концов, хотя Георгий Эдуардович ему очень нравился. Как мужчина.
— Ты знаешь, что Дима умер?
Если Тамара думала, что после этого вопроса Юля упадет в обморок или по крайней мере зальется горькими слезами раскаяния, она ошибалась.
— Вы и его убили? — вздохнула Юля, глядя Тамаре в глаза.
— Тьфу ты, черт! — выругалась Тамара. — Это вы с Джорджиком его убили, ясно тебе?
— Но деньги-то он брал, — возразила Юля. — Если бы ему совсем противно было, так не брал бы деньги! И уволиться мог раньше! Он же этого не сделал... Конечно, тот тип, под которого его Георгий в последний раз подложил, он совсем противный был, совсем мерзкий такой...
— Последний раз — это на даче? — уточнил я.
— На даче, — кивнула Юля. — То ли Георгий Эдуардович тогда с таблетками переборщил, то ли этот тип извращенцем оказался... Короче, Дима потом очень плохо выглядел. Но, кстати, этот тип, — оживилась Юля, — он должен был очень большие деньги Георгию дать! Он в каком-то финансовом комитете работал, и Георгий говорил, что он может дать очень большие деньги. Это он Диме говорил, а я случайно услышала... Так что вы зря его убили.
— Дима покончил с собой, — сказала Тамара. — Мы его не убивали, ясно?
— Так я не про Диму.
— А про кого?
— Про этого извращенца. Про мерзкого типа, которого тогда на даче Георгий обрабатывал. Я же в газете читала — его нашли убитым. Вы, наверное, к нему без видеокассеты пошли, — сочувственно произнесла Юля. — А он вам поэтому не захотел платить. Вы разнервничались, совсем как я сегодня, и его...
— Веретенникова убили? — Я схватил Юлю за плечи и слегка встряхнул. — Ты читала в газете, что убили Веретенникова? Депутата городской думы?
— Я фамилию не помню, — сказала Юля, с опаской поглядывая на меня. — Но что депутат — это точно. И рожу его я на фотографии узнала. Но теперь у нас таких проколов не будет, потому что у вас будет список, у вас будут кассеты...
— Заткнись! — рявкнула Тамара, и Юля испуганно вжала голову в плечи. — И запомни раз и навсегда: мы никого не убивали. Ни Джорджика, ни Диму, ни Веретенникова. Даже Павлика твоего мы не убивали, хотя стоило бы. И нам не нужны твои кассеты и твои списки!
— Bay! — не выдержала Юля. — Так это вы мне оставите?! Bay!
— Дура! Тебе не радоваться надо, а бояться, потому что кто-то убил Джорджика, кто-то убил Диму и Веретенникова, а следующей в этой компании запросто можешь оказаться ты! Поэтому сейчас мы отвезем тебя домой, ты закроешься на все замки и не будешь выходить из квартиры!
— Долго?
— Сколько нужно, столько и будешь сидеть!
— Ясно, — поспешила согласиться Юля и стала засовывать свой список в прежнее укромное место.
— И последний вопрос, — устало произнесла Тамара. — Где деньги Джорджика?! Куда он их дел?
— Откуда я знаю? — пожала плечами Юля. — Деньги — это была чисто Джорджикова забота. Он сам деньги получал с клиентов, а потом уже со мной расплачивался, с Димой, с бухгалтером... Я вам одно скажу, — сказала Юля, и Тамара впилась в нее напряженным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53