Ты тоже, девочка моя, не сестра милосердия. Не согласилась бы мою подругу изображать - не влипла бы во все эти неприятности.
- Ага! - проворчала Нелли. - У Генки, у него попробуй откажись... Короче, говори, чего тебе от меня надо, да проваливай скорее, пока сам на Генку не напоролся.
- Ну, это навряд ли, - Леня усмехнулся, - сама же только что говорила, что работа у вас ночная и в такой ранний час гостей не бывает! Ладно, слушай, что нужно сделать! Гена, когда к тебе приходит, сотовый телефон куда кладет?
- Когда как, - Нелли пожала плечами, - когда на тумбочку, когда на пол возле тахты, чтобы недалеко тянуться, если зазвонит...
- Вот дождешься, когда он выйдет ненадолго - в ванную там или еще куда, - и к нему в сотовый, под крышечку, которой батарейки закрыты, запихнешь вот это, - он осторожно протянул девушке крошечную металлическую крупинку, - она там прилипнет. Потом крышку закроешь, и все дела.
- А если он меня застукает?
- Не застукает, - Маркиз посмотрел на Нелли выразительно, - ты девушка ловкая.
В случае чего скажешь - взяла мобильник, хотела бабушке позвонить.
- Сам ты бабушка! - огрызнулась Нелли.
- Это ты зря, - Маркиз усмехнулся, - еще дедушкой обозвать - я бы стерпел, а вот бабушкой - это уж слишком! Это голословное обвинение. Если хочешь, могу тебе представить убедительные доказательства, что я не бабушка.
Нелли окинула Маркиза заинтересованным взглядом и неторопливо направилась к тахте.
***
Лиза Белохвостикова очень дорожила своей работой.
Имея от природы не слишком выдающиеся способности, слабенькую память и более чем заурядную внешность, она кое-как закончила Институт культуры и просидела несколько лет в маленьком литературном агентстве, куда ее пристроила по знакомству двоюродная сестра. Лизина работа заключалась в том, что она звонила в несколько московских издательств и сообщала, что автор Семиносов написал новую детективную повесть, а писательница Троеухова - новый любовный роман.
Московский издатель выслушивал радостную новость и предлагал купить повесть за пятьсот рублей, а роман - за семьсот.
Лиза робко благодарила и звонила авторам, чтобы обрадовать их столь щедрым предложением. Авторы почему-то не радовались.
Лиза не умела выбивать деньги из издателей, не умела работать с авторами, ни разу не нашла ни одного нового имени и не заключила хоть сколько-нибудь выгодного договора. Кроме всего прочего, она умудрялась забывать о половине необходимых звонков и пропускать самый важный пункт контракта.
Авторы на нее сердились, а Лиза хлопала белесыми ресницами, всхлипывала красноватым носиком в мелких угрях, и все продолжалось по-прежнему.
Наконец, когда она умудрилась перепутать издательства и послала вместо любовного романа по электронный почте монографию о размножении ленточных червей, а единственный экземпляр любовного романа стерла в компьютере, добросердечный начальник предложил ей поискать новую работу.
И все та же двоюродная сестра устроила Лизу горничной в отель "Невский Палас".
- Ты ни на что больше не способна! - возмущенно произнесла сестра, девушка с большими претензиями.
А Лиза ничего больше и не хотела. Ей очень нравилась работа горничной. - аккуратная униформа, крахмальный передничек, белая наколка, понятные и несложные задания. Когда-то давно Лизе говорили, что лозунг коммунизма - от каждого по способностям, каждому - по потребностям.
Так вот Лизиных способностей как раз хватало на работу горничной, так что можно сказать, что она жила наполовину при коммунизме.
Увидев на своем пульте вызов в семьсот восьмой номер с просьбой принести кофе, она слегка удивилась: в этом номере жил господин Белофф из Мюнхена, который вот уже два дня ничего не заказывал в номер да и сам в номере не появлялся, во всяком случае, прибирая в его апартаментах, Лиза находила постель неразобранной. Тем не менее уже через минуту она стояла на пороге номера с подносом в руке и жизнерадостной улыбкой на лице.
- Поставьте, пожалуйста, поднос, - сказал ей худощавый приятный мужчина среднего роста.
Кроме него в номере находилась девушка одного роста с Лизой. Но куда более интересная, с выразительными карими глазами и копной каштановых волос.
Лиза поставила поднос и остановилась в ожидании дальнейших распоряжений. Распоряжения последовали, и они были удивительными. Кареглазая девушка подошла к Лизе сзади и ткнула ей под лопатку что-то твердое и холодное.
- Что это? - спросила Лиза скорее удивленно, чем испуганно.
- Это пистолет, - ответила девушка.
- Ой, - сказала Лиза совсем тихо.
- Только пикни - застрелю! - заявила ужасная девица.
- Я ничего, я молчу... - пробормотала Лиза.
Она совершенно не понимала, что происходит.
- Раздевайся! - потребовала девица.
- Что?! - Лиза мучительно покраснела.
- Я сказала - раздевайся! А то застрелю!
"Господи, - подумала Лиза в полной растерянности, - неужели меня сейчас изнасилуют? Но зачем здесь девица?"
Лизе приходилось слышать всякие страшные истории, которые происходили с молодыми неопытными девушками, но они случались где-то в других местах и с другими девушками, но никак не в таком приличном месте, как отель "Невский Палас", и уж ни в коем случае не с ней, Лизой Белохвостиковой! Честно говоря, Лиза была не так уж привлекательна, чтобы ожидать от судьбы таких сюрпризов, да и не так молода: ей уже исполнилось двадцать семь лет, хотя отпечатавшийся на лице умеренный интеллект делал ее куда моложе.
- Я тебе сказала - раздевайся! - прикрикнула девица.
Лиза вспомнила неприятные разговоры с авторами, захлюпала красноватым носиком в мелких угрях и начала неловко расстегивать платье.
- Дальше не надо, - остановила ее ужасная девица, когда Лиза перешла к заключительной фазе стриптиза. - Ты что себе вообразила?
Девица забрала Лизину одежду и направилась в ванную, а к Лизе подошел мужчина, который до сих пор молча наблюдал за происходящим.
"Вот сейчас меня точно изнасилуют!" - в сладком ужасе подумала Лиза.
Но мужчина не оправдал ее надежд, он повел себя совершенно странно. Надев на Лизу купальный махровый халат, он заклеил ей рот полоской лейкопластыря, усадил ее в кресло и таким же лейкопластырем связал по рукам и ногам.
Из ванной вышла его кареглазая подруга в униформе горничной отеля "Невский Палас".
- Сиди тихо! - прикрикнула она напоследок, вместе с мужчиной выходя из номера.
Лиза осталась одна. Она испытывала легкое разочарование. То, чего она так боялась, не произошло. И еще одна неприятная мысль беспокоила ее: что, интересно, они собираются делать на ее этаже? И где, интересно, пистолет, которым пугала ее девица? Когда она вышла у Лизы из-за спины, в руках у нее был только тюбик губной помады...
***
Лола постучала в номер профессора Шульца. Дверь была незакрыта. Войдя внутрь, она услышала из ванной плеск льющейся воды и фальшивые оперные рулады. Ситуация складывалась как нельзя более удачно. Делая вид, что прибирает в комнате, Лола быстро искала нужный ей предмет.
Профессор, как это свойственно служителям науки, успел устроить в номере настоящий бедлам. На полу валялись стопки немецких книг, на журнальном столике стоял один правый ботинок, рядом с ним - стакан с остатками яичного ликера. Видимо, только в такой обстановке профессор чувствовал себя как дома.
Подобрав с пола шерстяной пуловер и повесив его на спинку стула, Лола наконец увидела то, что искала, - сотовый телефон профессора. Воровато оглянувшись на дверь ванной, она подцепила на задней стенке телефона крышечку, закрывающую батарейки, и засунула под нее крошечную металлическую пластинку микропередатчика.
Пение в ванной стихло. Лола положила телефон на столик и продолжила прерванную уборку.
Когда профессор Шульц появился на пороге ванной, он просто не узнал свою комнату.
Лола должна была навести порядок еще в двух номерах.
***
- Мама, я ненадолго, - затараторила Надежда, - вот продуктов принесла...
- Да что я - сама не схожу? - Мать привычно рассердилась, она не любила, когда ей напоминали о возрасте, но Надежда видела, что на самом деле ей приятна забота.
- Чая хоть выпей, - ворчливо продолжала мать, - все бегом да бегом.
- Саша вечером приезжает, - оправдывалась Надежда, - еще нужно ужин приготовить...
- Варенья возьми, пирог испечешь, - предложила мать.
- Возьму, - согласилась Надежда, - только банку поменьше.
С тех пор как она таскала глиняные таблички, руки начинали ныть, как только она видела тяжелую сумку.
- Ну, как тут у вас? - невнятно спросила Надежда, стремясь проглотить кусок бутерброда с селедочным форшмаком, который матери всегда отлично удавался. - Тетя Вася где?
- Да где ей быть-то? - удивилась мать. - Сидит над своими табличками, даже на улицу не выходит, разве в библиотеку.
Кстати, вот почитай-ка, что пишут. - Мать протянула газету.
В статье сообщалось, что сотрудники одного из санкт-петербургских отделений милиции обнаружили как-то, придя на работу, лежащих у двери, связанных двух странных типов. Они были одеты в белые балахоны, лица закрыты золотыми масками, также у обоих были ярко-рыжие бороды, завивавшиеся колечками. Когда сотрудники милиции с большой осторожностью сняли с удивительных существ маски, они обнаружили, что двое крепко спят. Бороды оказались фальшивыми, причем даже не приклеенными, а держались на резинке, как у Деда Мороза на детском утреннике.
Несмотря на множество циркулирующих по городу сплетен о таинственных златолицых преступниках, если и были очевидцы их преступлений, то в милицию они не обращались. Так было до того дня, когда двое злоумышленников в золотых масках (маски, кстати, оказались изготовленными из папье-маше и покрашенными бронзовой краской) среди бела дня на Литейном проспекте не обезглавили главаря одной из сильнейших бандитских группировок Анатолия Пискунова по кличке Кривой и его помощника Ашика Магомедова по кличке Али-Баба.
Этому преступлению было множество свидетелей, и мечи, лежащие рядом со спящими людьми, указывали, что это именно те самые златолицые, которые и являлись искомыми преступниками.
Однако, указывалось далее в статье, от самих златолицых не удалось добиться никаких вразумительных показаний. Оба оказались немыми, к тому же их психика была очень расшатана приемом какого-то неизвестного сильнодействующего наркотика.
Сейчас оба находятся в Институте судебной медицины, где врачи пытаются вывести их из ломки.
На кухне появилась тетя Вася. Вид она имела утомленный, но глаза горели воодушевлением.
- Замечательно, все просто замечательно! Это именно то, чего мне недоставало для окончания монографии! - вскричала она, увидев Надежду.
- Тетя Вася, надо бы их вернуть, - осторожно начала Надежда, - как бы не вышло неприятностей.
- И речи быть не может! - Тетя Вася замахала руками. - Если их сейчас вернуть, мне и приблизиться к ним не дадут! Ну еще немножко, Надя, а? совсем по-детски попросила она.
- Ну ладно, а потом подбросим их как-нибудь, чтобы ребят не подводить. Если всю правду рассказать, то их обвинят и в убийствах, и в краже богини Ламашту.
- Что ты, за это не беспокойся, от меня никто ничего не узнает! пообещала тетя Вася.
***
Макс щелкнул зажигалкой, пустил дым в потолок и тоскливо проговорил:
- Бросил ведь курить, два месяца уже продержался, а теперь из-за всей этой нервотрепки опять начал.
- Тихо! - Маркиз вскочил с дивана и подбежал к столу с приборами. Кажется, кто-то из наших клиентов звонит по мобильнику.
Макс посмотрел на шкалу и сказал:
- Это Вайсман, мой помощник. Набирает номер в Германии.., в Баварии.
В динамике послышались длинные гудки, наконец раздался щелчок, и озабоченный женский голос проговорил по-немецки:
- Это фрау Вайсман. Я вас слушаю.
- Здравствуй, Мицци! Как у вас дела?
Как Лора?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35