И именно в этот момент на ночном столике зазвонил телефон.
Ни один из нас еще не успел воспарить на седьмое небо.
Хоуп схватила свою блузку и быстро напялила ее на себя, словно у телефона были глаза. После третьего звонка она обошла кровать и, придерживая рукой распахнутую на груди блузку, к тому же надетую задом наперед, взяла трубку.
— Алло? — закричала она, едва переводя дыхание. — Да, мистер Хольт, — сказала Хоуп после небольшой паузы. — Нет, конечно нет. Какие звонки? Нет, они не были зарегистрированы, вы же знаете. Конечно, вы же не хотели, чтобы я это делала. Завтра? Понимаю. Увидимся в офисе. Хорошо. Да. До свидания.
Хоуп повесила трубку и улыбнулась мне через плечо. Но теперь ее улыбка была смущенной.
— Узнавал насчет регистрации разговоров, — сказала она.
Я сел на край кровати и наклонился к ней. Она встала, качая головой:
— Не сейчас. Пожалуйста, Чет. Он... как-то разрушил весь настрой, верно?
Я ничего не сказал, не стал упорствовать. Щеки Хоуп зарделись. Она заговорила, торопливо и взволнованно:
— Послушай, я хочу, чтобы ты кое-что знал. Я собиралась... все началось... — Ее холодный расчет состоял в том, чтобы, используя свою привлекательность и таланты, что-нибудь выудить из меня. — Не попал ли мой брат в какую-нибудь историю...
Я сказал:
— Ты не обязана все это рассказывать мне.
Хоуп продолжала, словно не слышала сказанного мною:
— Совершенно неожиданно все обернулось по-другому. У меня возникло желание... я просто захотела... тебя. — Ее лицо еще больше покраснело. — Ты, должно быть, считаешь меня ужасной.
Хоуп так раскаивалась, так сокрушалась по поводу своей уловки, вызвавшей искреннее желание, что мне стало ее жаль.
Поэтому я сказал:
— Сегодня был тяжелый день для нас обоих. Почему бы нам не начать все сначала, Хоуп? Поужинаем вместе?
Сидя спиной ко мне, она не пошевелилась.
— Парень встречается с девушкой. Мне это нравится, Чет. Но...
Она успела сказать только это, когда открылась входная дверь и Чарли Дерлет крикнул с порога:
— Хоуп? Почему ты дома в такую рань?
Хоуп вскочила, словно сидела на соломенном матрасе, к которому поднесли горящую спичку. Ее глаза расширились, взгляд стал пронзительным. Я мог укрыться в ванной, но половина моей одежды была здесь. Хоуп замерла на месте. Я шагнул было в сторону ванной комнаты, но понял, что Чарли Дерлет уже рядом. Он тяжелой походкой приблизился ко мне, и мне пришлось повернуться к нему лицом.
На нем была ветровка, все еще застегнутая на «молнию».
Его лысая голова блестела при свете люстры. От удивления у него отвисла челюсть, а глаза излучали дикую злобу. Дойдя до середины комнаты, он размахнулся и занес правую руку для удара, сделал выпад и развернулся. Из горла у него вырвался всхлип. Промахнувшись, он со всего размаху угодил кулаком в косяк двери, ведущей в ванную.
Абакус Аббамонте стоял в дверном проеме спальни, почти целиком заполнив его своим дородным телом. Он все еще отдувался от подъема по двум лестничным пролетам. На нем было расстегнутое твидовое пальто и белый шелковый шарф.
Шляпа на голове отсутствовала. Нужно было видеть эту тушу в обрамлении дверного проема — совершенно квадратный и очень похож на Никиту Хрущева, только с шевелюрой, и к тому же пышной.
Аббамонте сказал:
— Ага, сестренка весело проводит рабочее время.
Хоуп с безразличным видом как ни в чем не бывало принялась застегивать блузку.
Развернувшись, Чарли бросился на меня снова. Когда я схватил его за руку, он споткнулся и опустился на одно колено. От безысходной ярости его глаза наполнились слезами.
— Прекрати, Чарли, — сказала Хоуп.
— Ах ты, мерзкая маленькая потаскушка! — заорал он. На его лысой голове вздулись вены, похожие на белых червяков. — И это после всего, что я для тебя сделал! Стоило только отвернуться, как ты...
— Потише, — сказал я. — Вы все неверно истолковали.
— Ах ты, сукин сын! Не смей мне говорить...
— Чет, пожалуйста, — спокойно сказала Хоуп. — Тебе лучше сейчас уйти. Пожалуйста. Я сама справлюсь. Хорошо?
Я пожал плечами, отпустил руку Чарли и стал поворачиваться. Хоуп охнула. В правом кулаке Чарли из ниоткуда появился маленький пистолет.
— Я убью его, — прошипел он. — Я убью этого сукиного сына!
Абакус Аббамонте, слегка поколебавшись, отвел свои маленькие глазки от Хоуп. Происходящее явно развлекало его.
— Послушай, Чарли, — сказал он. — Будь благоразумным. Никакая маленькая сучка этого не стоит, ни жена, ни сестра, ни одна другая женщина. Убери пушку, Чарли!
— Не смей мной командовать, ты, жирный слюнтяй! — завопил Чарли.
И вдруг Абакус Аббамонте сдвинулся с места. Это было невероятно! Наверняка в нем было фунтов двести шестьдесят, но шел по комнате так непринужденно, словно весил на две трети меньше и имел шесть ног. Чарли некуда было улизнуть, поэтому он просто стоял и ждал, когда Аббамонте к нему подойдет. Вероятно, у него была возможность воспользоваться пистолетом, но он упустил удобный момент. Аббамонте выхватил из рук Чарли оружие, а его самого толкнул плечом. Чарли отлетел к стене, сполз по ней и плюхнулся задом на пол, который содрогнулся при этом. Аббамонте спокойно положил пистолет себе в карман.
Он смерил меня взглядом, а потом вполне миролюбивым тоном спросил:
— Ребята хотели тебя прикончить, а? Ты получил то, что на их языке называется приятной жизнью. Так бери ее и убирайся отсюда, пока не отобрали!
Хоуп опустилась на колени возле своего брата. Его глаза были открыты, но явно ничего не видели. Я прошел в ванную и надел майку, рубашку и пиджак, сунув галстук в карман. Я посмотрел на очки Хоуп в синей оправе, лежавшие на краю раковины, и вернулся в спальню.
— Если этот молодчик приблизится к тебе хоть на шаг, я убью его! — говорил разъяренно Чарли. — Клянусь Богом!
— Ты уверена, что с тобой будет все в порядке? — спросил я ее.
— Да. Уходи, пожалуйста.
— После вас, мистер Аббамонте, — сказал я.
Он посмотрел на меня. Потом улыбнулся:
— Конечно, какого черта! Это может подождать, Чарли. А, Чарли? Только больше не поднимай шума, ладно? Слышишь, Чарли! Это вредно для кровяного давления.
Мы вышли вместе. Я взял свое пальто в гостиной и последовал за Аббамонте вниз по лестнице. Черный «кадиллак» стоял на улице, и толстяк с трудом втиснулся в него. Рулевое колесо упиралось ему в живот. Он включил двигатель, потом опустил оконное стекло и крикнул:
— Эй, бедолага! У барышни фигурка ничего себе. Да и умом ее Бог не обидел. Ей не следует растрачивать себя на такого дешевого неудачника, как ты.
Я шагнул в его сторону. Аббамонте рассмеялся, и машина рванулась вперед. А я постоял немного, глядя на кружащиеся в воздухе снежинки, и тоже двинулся в путь. Я прошел пешком два квартала, взял такси и поехал домой.
За завтраком, пока пил кофе, я отыскал в справочнике номер телефона Чарльза Дерлета и тут же его набрал.
— Алло? — ответила Хоуп.
— Это Чет. Как дела?
— Я... я чувствую себя чертовски глупо. Чарли немного успокоился, после того как отлупил меня. Наверно, я получила по заслугам.
Я ничего на это не сказал.
— И куда человек держит путь? — игривым тоном осведомилась Хоуп.
— Когда я смогу тебя увидеть? — в свою очередь спросил я.
— Не знаю. Сам понимаешь, что произойдет, если Чарли застанет нас вместе. Кроме того, я беспокоюсь о нем.
— Беспокоишься о нем? С чего бы это?
— Может быть, тебе известно, что он когда-то водил грузовик. Он всегда говорил, что любой, кто свяжется с Абакусом Аббамонте, заработает себе рога. Но ты-то видел, как они вчера пришли вместе. Чет, что мне делать?
— Можешь собрать вещички и убраться оттуда.
— Ну нет! Я не могу этого сделать.
— Если ты так волнуешься о Чарли, то я не знаю, что можно тебе посоветовать.
— Думаю, мне не стоило об этом спрашивать. Но ведь я же хочу снова увидеться с тобой! Правда.
— Я тебе позвоню, — сказал я с твердым намерением сделать это. А меня переполняла бессильная злоба: какого черта она так боится Чарли?
Я сделал еще один звонок, на этот раз в дом сенатора Блэра Хартселла. Горничная после некоторого раздумья соединила меня с ним.
— Доброе утро, сенатор. Простите, что беспокою вас дома, но вас не так-то просто застать на работе.
— Мне всегда приятно побеседовать с тобой, Чет, — пробасил он. — Слушаю тебя!
— Вам что-нибудь известно о стратегических совещаниях шишек «Братства»? Одно такое предстоит в скором времени.
— Слышал об этом. Но мы не знаем, где и когда они состоять, — сказал сенатор, потом добавил: — Сказать, кому на самом деле нужно такое стратегическое совещание? Хартселльской комиссии.
— Почему?
— Ну, возможно, Моуди в Лос-Анджелесе кое-что разузнал. В понедельник там был убит один парень. Застрелен в пригороде. Он был членом местного отделения профсоюза. Имя этого бедолаги — Браун Торн. Но самое неприятное в этом деле — что Моуди видел, как этот Торн пару раз приходил к Гедеону Фросту!
— Откуда это стало известно? Разве за Фростом следили?
— Конечно, наши люди за ним следили. Ради его же безопасности. Однако в этот раз он сумел обвести Моуди вокруг пальца.
— Нельзя ли воспользоваться убийством этого Торна?
— Если сможем доказать причастность профсоюза к убийству, то можно.
Я уже подумал было, не сказать ли сенатору то, что мне известно об убийстве Хэнка Кэмбриа, но решил воздержаться. Он непременно пошлет коллегу Моуди в Вашингтон, а то, что мы вдвоем будем расследовать один и тот же случай, явно не в мою пользу. Поэтому я ограничился ничего не значащей фразой:
— Будем надеяться, что сможете, сенатор.
— Ну, мне нравятся слухи об этом стратегическом совещании. Если сможешь разузнать, когда и где, мне хотелось бы тоже иметь об этом представление. — Он хихикнул. — Мы могли бы даже установить там «жучок». Держи меня в курсе.
Я пообещал. Я уж было собрался повесить трубку, когда сенатор пробасил:
— Чет! Теперь об этом парне, Шелле Скотте. Смешно, но он возник как раз в тот момент, когда исчез Фрост, сразу после того, как пристрелили этого Брауна Торна. Может, все это случайные совпадения, но я не уверен. Моуди считает, что он, возможно, имеет отношение к убийству Торна. Возможно, даже участвовал в нем.
— Я ему звонил. Он как-то странно отреагировал. Не знаю почему.
— Хочешь, чтобы Моуди вызвал его в суд повесткой?
Я решил, что Скотт облечен уж слишком большими полномочиями и играет чересчур неосторожно.
— А почему бы и нет? — ответил я.
— Ладно, приятель. Моуди позаботится о бумагах. Не пропадай, звони.
Я повесил трубку, размышляя о Шелле Скотте. Я не знал, что мне предстоит с ним столкнуться еще до того, как я закончу свое расследование.
Я провел полтора часа в своем офисе, печатая отчет по ричмондскому делу. К половине двенадцатого я закончил работу и подумал о Хоуп. Мне хотелось увидеться с ней. Я был абсолютно свободен, мне не нужно было срочно чем-то заниматься, куда-то идти, не нужно было завоевывать никаких наград.
Никому не будет до меня дела, если даже я открою люк в тротуаре, прыгну в него, а потом захлопну за собой крышку.
— Прекрати! — одернул я себя вслух.
Бывают дни и похуже.
И в этот момент зазвонил телефон. Я сразу же поднял трубку:
— Драм у телефона.
— Мистер Честер Драм? Минуточку, пожалуйста. С вами будут говорить из Фронт-Ройала, штат Вирджиния.
Я никого не знал во Фронт-Ройале, городишке у подножия Голубого Хребта. Я ждал, прислушиваясь к звучавшему в трубке гулу голосов, когда сквозь него прорезался звонкий голос Хоуп:
— Чет? Это Хоуп.
— Ты во Фронт-Ройале? — задал я дурацкий вопрос.
— Слава богу, мне удалось до тебя дозвониться! — Речь ее была странной, она говорила очень быстро, проглатывая окончания слов.
— Что случилось?
— Таунсенд Хольт велел мне приехать сюда. В дом Нелса Торгесена во Фронт-Ройале.
Торгесен был отставным президентом «Национального братства грузоперевозчиков», который несколько лет тому назад отказался от своего поста в пользу Майка Сэнда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50