- Девушка недурна собой, - равнодушно ответил дон Педро Хуан, - это моя падчерица.
- Она не только хороша собой, но обладает высокими достоинствами, как я мог убедиться.
- Верно.
- Счастлив тот, кто назовет ее своей супругой.
- Пожалуй…
- Знаете что?
- Что?
- Эта девушка заставляет меня подумать о втором браке.
- Вот как?
- Если вы даете мне свое согласие, я осмелюсь сделать ей предложение.
- Мы пока еще не думаем выдавать ее замуж, - ответил Педро Хуан, бледнея.
- А я полагаю, пора уже об этом подумать, особенно если представляется хорошая партия.
- Как я вам уже сказал, мы об этом не думаем.
- Сделайте одолжение выслушать меня.
- Бесполезно говорить об этом. Кроме того, надо спросить согласия девушки и ее матери, - как вам известно, Хулия дочь моей жены от первого брака.
- Конечно, конечно, но прежде всего необходимо заручиться вашим согласием; а потом я уж беру на себя уговорить донью Магдалену и завоевать сердце девушки.
- Повторяю, сеньор дон Хусто, мы еще об этом не думаем…
- А я вам повторяю, что рано или поздно придется об этом подумать.
- Но до этого еще далеко, - резко ответил бывший живодер.
Дон Хусто понял, что его предложение не одобрено, и решил поискать другого пути. «Может, сеньора Магдалена окажется сговорчивее, - сказал он про себя, - поговорим с нею».
И он тут же переменил тему разговора.
Вскоре дону Хусто представился случай оказаться наедине с матерью Хулии, и он не упустил его.
- Сеньора, - начал он, - на матери лежит серьезная забота о будущем детей, особенно когда в доме имеется дочь.
- Да и эта забота не дает матери покоя в последние дни ее жизни, - ответила сеньора Магдалена.
- По счастью, вам еще далеко до последних дней.
- Почему вы так думаете?
- В вашем возрасте, сеньора, и с вашим завидным здоровьем вы можете спокойно жить в полной уверенности, что будущность вашей дочери обеспечена.
- Как знать, сеньор.
- Что вы, сеньора! Хулия красивая девушка с прекрасными качествами, к тому же вы дали ей блестящее воспитание. Хулии цены нет.
- Благодарю вас, вы слишком к ней милостивы.
- Она этого вполне заслуживает, сеньора. Почтенный, разумный и богатый человек будет счастлив назвать Хулию своей супругой.
- О, таких партий немного.
С давних пор существует привычка жаловаться на то, что мужчины, подходящие для священного союза, встречаются якобы крайне редко. Между тем во все времена браки заключались и продолжают и нынче заключаться. Девицы любят твердить, что среди нынешних мужчин не найти хороших и верных мужей, и претворяются, будто по собственной воле, а не за недостатком женихов остаются в старых девах. Все вокруг делают вид, что верят этим сказкам, в глубине же души готовы биться об заклад, что любому покупателю удастся по сходной цене приобрести сокровище.
Словом, одна половина рода человеческого успешно обманывает другую. Невинный обман продолжает существовать из поколения в поколение, он переходит по наследству от отцов к детям, отцы неизменно стараются и сами поверить, и детям внушить, будто таково истинное положение вещей.
Эта явная ложь не вводит людей в заблуждение, но и никого не смущает. Так, женщина, желая себя украсить, румянит щеки и, все любуются ее прекрасным цветом лица, отлично зная, что дело не обошлось без помощи румян.
Дон Хусто, не утруждая себя философскими рассуждениями подобного рода, начал непосредственно с того, с чего начали мы, то есть с брака, решив, что для достижения цели надо прежде всего ввести в заблуждение мать девушки.
- Ах, сеньора! - воскликнул он. - Найти выгодную партию для вашей Хулии весьма просто, - ведь кроме ее личных прекрасных качеств, имеется еще одно немаловажное обстоятельство.
- Какое же, сеньор дон Хусто?
- Ее семья, сеньора.
- Ее семья?
- Вот именно. Когда мы, мужчины, собираемся соединить свою судьбу с девушкой, мы больше всего задумываемся над тем, в какую семью мы входим, могла ли эта семья преподать достойный пример нашей будущей супруге, ну и прочее. Вы понимаете меня, сеньора?
- Да, сеньор.
- Так вот, ваша дочь располагает еще тем преимуществом, что вы, сеньора, - поверьте, я вам не льщу, - что вы одна из самых уважаемых дам, которых я когда-либо знал.
- Но, сеньор…
- Я почел бы за счастье принадлежать к вашему семейству, сеньора.
- Много чести для нас, сеньор.
- Поверьте, сеньора, я был бы бесконечно счастлив, если бы вы разрешили мне просить руки вашей дочери.
- Но, сеньор дон Хусто, вы ее так мало знаете…
- Вполне достаточно, сеньора. Я свободен, богат, еще не стар. В Мехико вы можете справиться обо мне и о моих родителях. Скажите, сеньора, могу ли я надеяться?
- Говоря откровенно, я была бы рада назвать вас своим зятем, конечно, если моя дочь согласна. Вы испанец?
- Нет, сеньора, я уроженец Мексики.
- Тем лучше…
- Лучше?
- У каждого свои соображения, не спрашивайте меня о моих. Повторяю, меня радует, что вы мексиканец.
- Так я могу рассчитывать на ваше согласие, сеньора?
- Да, при условии, что моя дочь не станет возражать.
- Ну, конечно.
- Вы уже говорили об этом с мужем?
Дон Хусто покраснел, не зная, что ответить. Лучше всего сказать правду, подумал он, и признался:
- Да, сеньора.
- И что же?
- Дон Педро Хуан… - начал дон Хусто и запнулся. - Как видно, мое предложение ему не по душе.
- Понятно. Но пусть это вас не смущает. Если вы получите согласие Хулии, то вам достаточно моего слова. Можете на него рассчитывать; я сделаю все, чтобы поддержать вас, конечно, если Хулия согласится. Вот единственное условие.
- Благодарю вас, сеньора, благодарю, я не ожидал встретить столь дружеское расположение.
- В дальнейшем старайтесь не посвящать дона Педро Хуана в свои планы. У мужчин, как известно, бывают свои капризы, и ради мира в семье приходится с ними считаться.
- Отлично, сеньора, я ни словом не обмолвлюсь ему о нашем разговоре.
- Надеюсь на вашу рассудительность.
Тут на пороге гостиной показался Педро Хуан, и сеньора Магдалена с хладнокровием, присущим женщине, ловко и невозмутимо продолжала разговор, не имевший начала. Таким образом, бывший живодер ни о чем не догадался.
- Вы говорите, на последнем корабле с Филиппин пришли большие китайские вазоны? Они просто необходимы для нашего дома, мне надо посадить несколько апельсиновых деревьев.
- Но, дорогая моя, - сказал Педро Хуан, - у тебя их и без того немало, право, это совершенно лишний расход.
- Обещаю, что больше вазонов покупать не стану, - ответила сеньора Магдалена.
- Пусть будет по-твоему, - согласился Борика.
И все трое заговорили о диковинных товарах, прибывших на корабле с Филиппин.
III. ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ
Педро Хуан де Борика воспринял с глубоким неудовольствием предложение дона Хусто, потому что по-прежнему лелеял мысль овладеть девушкой. Правда, дальше планов дело пока не шло.
Впрочем, робостью Педро Хуан не отличался: он уже открылся Хулии в любви, испытав при этом, как и следовало ожидать, горькое разочарование. И все же он не терял надежды. Настойчивость казалась ему верным средством для достижения желанной цели: не проходило дня, чтобы он не делал молодой девушке нового предложения, зачастую весьма дерзкого, если позволяли обстоятельства.
Жизнь Хулии превратилась в настоящую пытку; она и ненавидела, и боялась отчима, но выхода из этого положения не находила.
Рассказать обо всем сеньоре Магдалене? Пожаловаться на его преследования? Невозможно. Хулия с ее мягким сердцем не способна была нанести матери такой удар. И она молчала.
Она боялась оставаться наедине с Педро Хуаном, боялась сидеть с ним рядом за обеденным столом. В те времена ходило немало толков о приворотном корне, который продавался колдуньями на вес золота; с его помощью, говорили, удавалось овладеть самой добродетельной женщиной. Хулия опасалась, что отчим и впрямь опоит ее волшебным зельем, как он однажды пригрозил ей в порыве ярости.
Однако время шло, а Педро Хуан не прибегал к злым колдовским чарам, хотя по-прежнему преследовал девушку.
Сеньора Магдалена между тем стала кое-что замечать и, чтобы проверить свои догадки, позвала Хулию и попыталась выведать у нее правду об ее отношениях с отчимом, не признаваясь ей, однако, в своих ревнивых опасениях.
Хулия постаралась рассеять подозрения матери, однако ничего этим не достигла, напротив, еще больше огорчила сеньору Магдалену: бедная женщина решила, что Хулия, если и не отвечает на любовь отчима, то, во всяком случае, с удовольствием выслушивает его признания.
С этого дня в сердце сеньоры Магдалены не утихала жестокая борьба страстей; ревность, любовь к дочери, слепой гнев, глубокая печаль, отчаяние и надежда кипели в сердце оскорбленной женщины: мать ревновала мужа к собственной дочери.
Сеньора Магдалена стала подозрительной, научилась хитрить, выслеживать. Она то и дело справлялась у слуг, где Хулия, где Педро Хуан, и трепетала при мысли, что они вместе, но заговорить об этом, бросить им в лицо жестокое обвинение она не смела, - ведь у нее не было никаких доказательств, все было основано лишь на ревнивых подозрениях.
Единственный виновник столь тягостного положения, Педро Хуан, оставался по-прежнему спокоен, терпеливо выжидая, когда наступит «его день». Он шел на все, чтобы добиться цели, и не понимал, какая буря разыгрывается дома, не замечал, как следит за ним сеньора Магдалена и как ширится пропасть между дочерью и матерью.
Узнав о домоганиях дона Хусто, Педро Хуан задумал ускорить события и силой овладеть Хулией. Сеньора Мащалена увидела в предложении дона Хусто путь к спасению. Так дон Хусто сыграл роль искры, воспламенившей бочку с порохом.
В тот день Педро Хуан ушел после полудня из дому, а сеньора Мащалена позвала дочь и заперлась с ней у себя в спальне.
- Хулия, - начала мать, - мне надо поговорить с тобой об одном весьма важном деле, касающемся твоего будущего.
- Я вас слушаю, матушка, - ответила Хулия.
- Хулия, пришла пора подумать о твоем замужестве. У тебя нет другой защиты на земле, кроме меня, а я, несмотря на видимое здоровье, чувствую, что силы мои гаснут.
- О матушка, ради бога, не говорите так…
- Почему же я не должна говорить об этом? Моя жизнь на закате; мысль, что я покидаю тебя одну на белом свете, отравила бы мои последние минуты. Что станется с тобой без родных, без друзей?..
- Матушка, еще не пришло время думать об этом.
- Никому не ведомо, когда наступит его конец. Можно ли быть уверенным в завтрашнем дне, в особенности в моем возрасте, когда силы угасают? Хулия, ты должна выйти замуж, и как можно скорее.
- Выйти замуж, и как можно скорее? Но почему?
- Я тебе изложила все причины, кроме тех, о которых я молчу, хотя они не менее важны. Сегодня один кабальеро, местный житель, попросил у меня твоей руки; он дворянин, богатый, благородный человек.
- Я не хочу выходить замуж, матушка.
- В этом мире не всегда можно делать лишь то, что желаешь, иногда надо поступать так, как этого требуют честь и достоинство.
- Матушка, - произнесла Хулия, испуганная тоном матери, - что вы хотите этим сказать?
- Я говорю это не зря; и, может быть, к несчастью, ты меня понимаешь. Тебе надо выйти замуж, Хулия.
- Сеньора, ради бога, мне неясен смысл ваших слов, хотя я догадаюсь, что он должен быть ужасен. Но поймите меня, я не хочу выходить замуж.
- Может, ты объяснишь мне почему?! - воскликнула сеньора Магдалена, вставая и бледнея от негодования: для нее не оставалось больше сомнений, что между Хулией и Педро Хуаном существует любовная связь.
- Вы же знаете, матушка, дрожащим голосом произнесла Хулия, - вы знаете - и я не могу долее скрывать, - я люблю другого.
- Мне это слишком хорошо известно! - крикнула сеньора Магдалена, судорожно хватая Хулию за руку. - Я знаю, я догадывалась. Ты низкая женщина и недостойная дочь.
- Матушка! - в ужасе воскликнула Хулия.
- Не называй меня матерью, я тебе не мать, нет, я не могла породить такое чудовище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60