Бедному юноше пришлось бежать в дальние края, стать охотником и, наконец, примкнуть к пиратам.
- Печальная история. Дьявольский план!
- Которому я против своей воли способствовал, сеньор. Признаюсь вашей светлости, я искал случая вызвать дона Энрике на дуэль и заранее привлек судей на свою сторону, чтобы в случае моего торжества не подвергнуться преследованиям.
- А я, поверив злым наветам, также помог черным замыслам его недруга.
- Какое счастье, что во власти вашей светлости загладить нашу невольную вину.
- И это будет сделано.
- Сеньор, завтра свадьба дона Хусто, и завтра же истекает последний срок, назначенный покойным графом для введения в наследство дона Энрике.
- Но дон Энрике жив, и срок теряет свою силу. Однако было бы необыкновенно удачно, если бы именно в этот день он потребовал принадлежащее ему по праву имя графов де Торре-Леаль.
- Это было бы просто изумительно.
- Так мы и сделаем. Где дон Энрике?
- В моем доме, сеньор.
- Приходите с ним сегодня в полночь. Я подпишу помилование, и с этого момента дон Энрике получит право требовать наследство и титул.
- Ваша светлость дарует счастье дону Энрике.
- Итак, жду вас.
Дон Диего сияющий вышел из дворца. Но он задумал сделать дону Энрике сюрприз, чтобы полнее насладиться его радостью: вот почему он ничего не рассказал ему, только попросил быть готовым к двенадцати часам ночи. Дон Энрике молча выслушал своего друга. Пробило двенадцать, дон Диего взял шляпу, накинул плащ, опоясался шпагой и обратился к дону Энрике, который последовал его примеру:
- Прошу вас сопровождать меня.
Молчаливый и безразличный ко всему, дон Энрике направился со своим другом к воротам дворца.
Войдя в большое унылое здание, жилище вице-королей в Новой Испании, они пересекли ряд безлюдных, обширных патио и темных коридоров, скупо освещенных фонарями. Лишь кое-где им попадались часовые с алебардой. В тишине ночи гулко отдавались шаги молодых друзей. Наконец они подошли к апартаментам вице-короля.
Там было заметно некоторое оживление; в покоях горел свет, двигались рабы и слуги, слышались голоса, смех.
Казалось, там сосредоточилась жизнь прежнего дворца Монтесумы.
Вице-король ожидал прихода дона Диего и дона Энрике.
- Ваша светлость, - сказал Индиано, - вот юный граф де Торре-Леаль.
- Добро пожаловать, кабальеро, - произнес вице-король, - садитесь, и побеседуем с вами, мне многое нужно узнать у вас и сообщить вам.
- К вашим услугам, ваша светлость.
- Прежде всего, известно ли вам, что завтра истекает срок, назначенный вашим отцом, - упокой господи его душу, - и, ежели вы не явитесь вовремя, титул и состояние графа перейдут к его младшему сыну?
- Сеньор, об этом решении мне ничего не известно.
- Выходит, что вы совсем отказались от ваших прав?
- Сеньор, изгнанный по повелению вашей светлости, без надежды когда-либо вернуться в Новую Испанию, уверенный, что в случае пленения я буду приговорен к смерти, - ведь надо мной нависло обвинение в нападении на королевских солдат, хотя я и не принимал в нем участия, - я примирился с мыслью о печальном и безвестном существовании в чужом краю.
- Дон Энрике, - ответил вице-король, - все это в прошлом, моя доля в ваших несчастьях велика, теперь я хочу восстановить ваше доброе имя. Именем его величества дарую вам прощение за время, проведенное вами среди пиратов.
- Благодарю вас, сеньор.
- А теперь вы вправе требовать возвращения вам титула и состояния вашего покойного отца. Вас оклеветал тот, кто завладел вашим наследством.
Дон Энрике устремил вопрошающий взгляд на дона Диего. Вице-король понял.
- Этого человека зовут дон Хусто.
- Дон Хусто?
- Да, это брат вашей мачехи. Завтра вы появитесь перед ним, как выходец с того света, в торжественный для него час, когда, возможно, свадебная церемония будет уже закончена.
- Он женится?! - воскликнул дон Энрике, забывая, что по этикету не положено задавать вопросы вице-королю.
- Да. Дон Диего расскажет вам на ком.
- На очаровательной девушке, недавно поселившейся в нашем городе, - пояснил дон Диего. - Не знаю имени ее отца, но мне говорили, что семья жила постоянно на Эспаньоле, что девушка по происхождению француженка, а зовут ее Хулия.
- Хулия! - воскликнул дон Энрике, снова забывая, что он находится перед вице-королем. - Хулия! Но, боже мой, это невозможно!
- Как, вам знакома эта девушка? - спросил вице-король.
- О да, сеньор! Простите, ваша светлость, что я осмелился забыться в вашем присутствии. Ведь с этой девушкой я мечтал соединить свою судьбу в тот день, когда мне удастся вновь обрести свободу. И вернул бы я свое богатство и знатное имя или остался бы нищим изгнанником, все равно я предложил бы ей руку.
- А она знала все? Знала, кто вы?
- Нет, сеньор, она не знала даже моего имени. Но она знала, что я люблю ее, что мы поженимся, и поклялась ждать меня.
- Значит, она забыла вас.
- Не думаю. Хулия на это не способна. Здесь кроется непонятная для меня тайна. По доброй воле Хулия не вышла бы замуж за другого.
- В таком случае необходимо расстроить эту свадьбу, - сказал дон Диего.
- Вы находите, что это возможно? - спросил вице-король.
- Если девушка по-прежнему любит дона Энрике, то стоит ему появиться перед ней, как она откажется от брака с доном Хусто. А уладить все остальное очень просто, сеньор.
- Превосходно. Но не будем терять ни минуты. Ночь на исходе, а свадьба, возможно, состоится рано поутру.
- Просим у вашей светлости разрешения удалиться.
- Разрешаю. Дон Энрике, вот пергамент с дарованным вам прощением. Приходите сообщить, успешно ли продвигаются ваши дела.
- Благодарствуйте, сеньор, - ответил дон Энрике, почтительно склонившись перед вице-королем и принимая из его рук грамоту.
Молодые люди вышли из дворца.
- Дорогой друг, - сказал дон Энрике, - я вам и так уже многим обязан, но все же прошу вас, не покидайте меня: необходимо помешать этому браку. Если Хулия обвенчается с доном Хусто, я не знаю, что со мной будет.
- Дон Энрике, то, что я сделал для вас, ничтожно по сравнению с возвращенной мне честью и счастьем; располагайте мною, я весь к вашим услугам.
- Знаете ли вы, где живет Хулия?
- Нет, понятия не имею.
- У кого мы могли бы получить эти сведения?
- Я знаю только одну особу, которой это известно.
- Кто же она?
- Это молодая женщина по имени Паулита.
- Паулита?
- Да, она-то и сообщила мне, что дон Хусто женится.
- Так идемте же к ней.
- Идемте.
Дон Энрике с лихорадочной поспешностью направился к дому Паулиты. Дверь оказалась на запоре. На стук никто не отозвался. Подождав, дон Энрике снова постучал, потом забарабанил, но все было безуспешно.
- Очевидно, ее нет дома, - заметил Индиано.
- Как же быть?
- Ничего не поделаешь, придется ждать.
- Ждать? Но время летит… А если она до рассвета не вернется домой? Если никто не сможет сообщить нам, где дом Хулии, и бракосочетание тем временем состоится?
- А как вы предлагаете поступить?
Дон Энрике погрузился в размышления, потом горестно воскликнул:
- Вы правы, - остается лишь ждать. Может быть, она вернется.
- Будем ждать.
Оба продолжали стоять около двери. Дон Энрике - снедаемый сильнейшей тревогой, дон Диего - задумчивый и печальный.
Близилось утро, никто не появлялся, дон Энрике сходил с ума от беспокойства и нетерпения.
Внезапно в переулке послышались шаги, мужские шаги. Друзья бросились вслед за незнакомцем, который при виде людей попытался было бежать, но его уже крепко держали четыре руки.
- Москит! - с удивлением воскликнул дон Энрике. - Мы спасены.
- Да, это я, дон Энрике, - сказал Москит, справившись с испугом.
- Знаешь ли ты, где живет Хулия? - спросил дон Энрике.
- Да, сеньор.
- Ну, так веди меня к ней.
- Это невозможно.
- Невозможно? Почему?
- Сеньор, меня преследует стража, я должен бежать.
- Так укажи улицу, дом.
- А для чего это вам, сеньор?
- Москит, мне необходимо расстроить свадьбу Хулии, а для этого я должен с ней увидеться.
- Ну, вы можете быть совершенно спокойны, свадьба и без того расстроена.
- Свадьба расстроена? Откуда ты знаешь?
- Да очень просто: этой ночью сеньорита Хулия бежала из дому.
- Бежала?
- Вернее сказать, я ее похитил из дому по приказу дона Педро Хуана, он, видите ли, тоже жаждет расстроить эту свадьбу.
- И где же сейчас находится сеньорита?
- Сеньор, узнав, что за мной гонится стража, я ее оставил на попечение Паулиты в доме на углу той улицы, где монастырь Санто-Доминго. Ступайте туда.
- Чей же это дом?
- Спросите там дона Педро Хуана де Борику.
- Дом принадлежит ему?
- Он нанял его на время. Там же увидите и Паулиту.
- Плохо тебе придется, если ты нас обманываешь.
- Клянусь богом!
- Ступай. Вы пойдете со мной, дон Диего?
- Конечно.
Друзья поспешно направились на ту улицу, где стоял монастырь Санто-Доминго.
XIV. ПОХИЩЕНИЕ
Педро Хуан де Борика безуспешно пытался совладать со своей страстью и найти покой и счастье у домашнего очага. Любовь к Хулии нахлынула на него с такой силой, что ему никак не удавалось забыть девушку.
Правда, в первые дни после бурных объяснений между матерью и дочерью Педро Хуан испытал глубокое потрясение и, казалось, излечился от своей страсти.
Он избегал встречаться с Хулией, беседовать с ней и даже не справлялся о ней у жены. Но известие о ее браке с доном Хусто вновь зажгло в его сердце пламя страсти. Ревность терзала его, нелепая и бессмысленная ревность, которую можно было назвать скорее досадой.
Он не мог себе представить, что Хулия будет принадлежать другому; он привык жить с ней под одной кровлей, ежедневно видеть ее, слышать ее голос и нашептывать ей нежные слова; правда, Хулия выслушивала их без удовольствия, но все же ей приходилось считаться с отчимом, и это вселяло в его сердце некоторую надежду. Кто знает, не смягчится ли в один прекрасный день девичье сердце.
Но отдать ее другому, расстаться с ней означало навсегда потерять надежду, и с этим Педро Хуан не мог примириться. День свадьбы близился, и Педро Хуан решился на отчаянный шаг, лишь бы расстроить свадьбу.
Похитить девушку - вот первая мысль, которая пришла ему в голову; он понимал, что Хулия не покорится ему, но он желал во что бы то ни стало вырвать ее из дому. Он предпочитал видеть ее мертвой, чем замужем за другим.
Для выполнения этого замысла Педро Хуану нужен был соучастник; порывшись в памяти и перебрав всех, кого он знал в Мехико, - а знал он очень немногих, - он надумал обратиться за помощью к Москиту, мужу Паулиты, которая часто бывала у них в доме.
Педро Хуан мало знал Москита, а потому решил предварительно поговорить с ним.
- У вас как будто нет сейчас подходящего занятия, не правда ли? - начал бывший живодер.
- Что верно, то верно, - ответил Москит, - нынче дела в Мехико для нас, бедняков, идут из рук вон плохо; было бы славно, если бы ваша милость нашла мне выгодное дельце.
- Для меня это нетрудно, но прежде всего надо знать, что вы умеете делать.
Москит, как и все ловкие пройдохи, был неглуп и разом смекнул, что Педро Хуан нащупывает почву, желая убедиться, можно ли ему, Москиту, доверять.
- Ваша милость, - ответил он, - я умею делать все, что мне прикажут, и за хорошие денежки возьмусь обделать любое дельце, лишь бы при этом не требовалось ни читать, ни писать, - каюсь, в грамоте я не силен.
- О, я вижу, вы малый решительный.
- Каждый станет решительным, когда нужда подопрет. Дайте мне поручение, ваша милость, и вы убедитесь, что я способен на все.
- На все?
- На все.
- Это сильно сказано.
- На все, что возможно исполнить.
- А если бы понадобилось вступить в схватку с королевскими солдатами?
- То это был бы не первый случай в моей жизни, - хвастливо ответил Москит.
Педро Хуан с любопытством и некоторым сомнением поглядел на Москита.
- Ваша милость не верит мне? - вскипел Москит.
- А вы взялись бы помочь мне похитить даму из ее дома?
- Вашей милости нужна моя помощь, или мне придется все проделать одному?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60