— И виски со льдом, сэр.
— Спасибо.
— А теперь можно принести меню, сэр?
— Чуть позже.
— Благодарю вас, — официант удалился.
— Я имею в виду, не просто физически... То есть и в этом смысле тоже, конечно. Словно все тело поет.
— Понимаю.
— Но тут еще и душа, вроде, участвует. Во время бега я ни о чем другом думать не могу, только о беге.
— Ясно.
— Просто голова для всего другого закрыта, понимаете?
— Да.
— В голове все так чисто, светло. Я слышу только собственное дыхание, а больше ничего не слышу во всем мире.
— Да.
— А всякие там проблемы, всякая там чушь, она просто исчезает, понимаете? Это как если бы... словно снег идет где-то у меня в голове и покрывает белым весь мусор, смывает всю грязь, и все становится чистым, светлым и свежим. Вот что я чувствую во время бега. Словно во всем мире Рождество. И все бело и прекрасно.
— Да, — сказал он, — понимаю.
* * *
Карелла снова позвонил в Бюро по найму, на сей раз из дома.
Было девять тридцать. Близнецы уже спали, а Тедди устроилась напротив него в гостиной, внимательно изучаю колонку «Требуется» в вечерних и утренних газетах, делая пометки время от времени. На сей раз к телефону подошел мужчина. Карелла попросил позвать свою прежнюю собеседницу.
— Ее нет. Она ушла домой в восемь. Я отпустил ее.
— А как там компьютер поживает?
— Как это понять «поживает»? Прекрасно поживает. А как еще ему поживать?
— Когда я звонил в половине восьмого, он не работал.
— А сейчас работает.
— Она не передала вам, что я жду звонка? Говорит детектив Карелла. Я веду дело об убийстве.
— Нет, вроде не вижу никаких записок.
— Ладно, это по поводу вызова по адресу Лорел-стрит, 207...
— Дата?
Карелла представил себе, как этот человек сидит у себя перед компьютером и нажимает кнопки.
— Тринадцатое октября.
— Время?
— Примерно семь вечера.
— Лорел-стрит, 207, — повторил мужчина.
— Да.
— Есть, нашел.
— И куда же они поехали?
— Саус Хейли, 1118.
— Это в Айсоле?
— Да.
— В котором часу доехали до места?
— Без четверти восемь.
— А что там находится, у вас не отмечено? Жилой дом? Учреждение?
— Только адрес.
Спасибо.
— Не за что. — В Бюро повесили трубку.
Карелла на секунду задумался, а потом принялся перелистывать записную книжку в поисках телефона пожарной охраны. Среди абонентов, с которыми приходится связываться всего чаще, этого номера не оказалось. Карелла позвонил к себе в участок. Дежурил сержант Дэйв Мерчисон. Заметив, что сегодня относительно спокойный вечер, он осведомился, чем может быть полезен. Тот объяснил, что ему нужны пожарные.
Им он позвонил без двадцати десять.
— Пожарная охрана, — послышалось в трубке.
— Говорит детектив Карелла из Восемьдесят седьмого участка. Я расследую дело об убийстве.
— Ясно, слушаю.
— У меня есть один адрес, и мне надо знать, что это, жилой дом или учреждение.
— Так, Саус Хейли. По-моему, это территория Сорок первой команды. Я дам вам номер, и там вы узнаете все, что нужно. Секунду.
Карелла принялся ждать.
— Вот, пожалуйста. 9143700. Да, кстати, если капитан Хейли все еще работает у вас, передавайте привет.
— Непременно, спасибо.
Теперь Карелла звонил в Сорок первую. Было без четверти десять.
— Сорок первая. Леман.
— Говорит детектив Карелла, Восемьдесят седьмой.
— Привет, Карелла.
— Я тут расследую убийство.
— Ах, вот как?
— ...и мне нужно знать, что это за адрес — Саус Хейли, 1118. То есть что там находится. Жилой дом? Учреждение?
— Я плохо слышу, Карелла, — сказал Леман. — Эй, вы, потише нельзя? — Это была реплика в сторону, а в трубку Леман сказал:
— Тут в покер играют. Так какой адрес?
— Саус Хейли, 1118.
— Сейчас посмотрю на карте. Минуту.
Карелла ждал. Из трубки донесся приглушенный расстоянием возглас: «О матерь Божья!», и Карелла живо представил себе, как кто-то с фулом на руках налетел на флеш-рояль.
— Слушаете? — спросил Леман.
— Угу.
— Так, дом 1118 по Сайс Хейли — это шестиэтажное здание, на верхних этажах офисы, на первом — ресторан.
— А как он называется?
— "Марино". Я там никогда не бывал, но, говорят, готовят неплохо.
— Большое спасибо.
— Тут у одного четыре туза собралось, — сказал Леман и повесил трубку.
Карелла перелистал телефонный справочник Айсолы. Набрав номер ресторана «Марино», он представился и спросил:
— Скажите, нельзя ли по вашим записям кое-что проверить? Меня интересует тринадцатое октября, это прошлый четверг.
— Разумеется, а время?
— Восемь вечера или что-то около этого.
— Имя?
— Макинтайр, Кори Макинтайр.
Было слышно, как шелестят страницы.
— Да, есть. Макинтайр, восемь часов.
— Столик на сколько персон?
— На две.
— А с кем он был, не помните?
— Боюсь, что нет, у нас ведь столько посетителей, как же тут... Впрочем, минуту. Как его, вы говорите, зовут? Макинтайр?
— Точно.
— Секунду.
Снова послышался шелест страниц.
— Да, так я и думал, — сказал человек из ресторана.
— Что именно?
— Они сейчас здесь.
— Что?
— Да, заказал столик на двоих, на восемь вечера. Стол номер четыре. Подождите минуту, ладно?
Карелла ждал.
Человек из ресторана снова взял трубку:
— Очень жаль, но пять минут назад он ушел.
— А с кем он был?
— Официант сказал, что с девушкой.
— О Боже мой! Вы когда закрываетесь?
— В половине двенадцатого, в двенадцать, как когда. А что?
— Пусть официант не уходит, — резко сказал Карелла и повесил трубку.
* * *
Подземный гараж был в двух кварталах от ресторана. Цены за стоянку здесь, в самом центре города, были запредельные, но, как явствовало из объявления на стене, если в течение пяти минут после оплаты машину не выведут на улицу, деньги возвращаются. Прошло семь. Послышался шелест шин — это сторож, одетый так, словно собирался принять участие в соревнованиях на Гран-при, одолевал повороты в надежде поспеть вовремя, а то недолго и работу потерять. «Интересно, — подумал он, — они что, и впрямь вернут деньги?» Но из-за двух или трех минут он спорить не собирался. Сегодня не должно быть никаких задержек.
— Вам совсем не обязательно провожать меня до общежития, — сказала Дарси. — Я вполне могу взять такси.
— Ну что вы, как можно.
— Или на метро поеду.
— На метро опасно.
— Но я всегда езжу на метро.
— И совершенно напрасно.
Из-за последнего поворота показалась его машина. За рулем был пуэрториканец лет пятидесяти. Вылезая из кабины, он сказал:
— Тютелька в тютельку. Пять минут.
Спорить он не стал. Протянув сторожу пятьдесят центов чаевых, он придержал дверь для Дарси, захлопнул ее и занял водительское место. Это был «Мерседес-Бенц 280» пятнадцатилетней давности. Он купил его, когда денег было еще навалом. Реклама в газетах, коммерческие ролики для телевидения. Это было тогда. Сейчас — иначе.
— Пристегнитесь, — скомандовал он.
* * *
Хейз только улегся в постель с Энни Ролз, как зазвонил телефон. Он взглянул на часы. Без десяти десять.
— Пусть его, — сказала Энни.
Хейз заглянул ей в глаза. Его глаза сказали: «Нельзя». В ее глазах он прочел согласие. Такова уж эта работа! Он повернулся и поднял трубку.
— Хейз.
— Коттон, это Стив.
— Привет.
— Надеюсь, не помешал.
— Нет, нет, — откликнулся он и скосил глаза на Энни. На ней были только золотая цепочка и кулон. Она поигрывала ими. Он собирался спросить ее еще тогда, на прошлой неделе, в первую же ночь, но не спросил. Он собирался спросить ее сегодня, когда она даже в душе не сняла цепочку и кулон, но опять не спросил.
— Да, Стив, в чем дело?
— Наш клиент только что ушел из ресторана «Марино» на Саус Хейли, 1118. Можешь сейчас поехать туда и поговорить с официантом, который его обслуживал?
— Что за спешка?
— Он был с девушкой.
— Проклятье, еду.
— Встретимся на месте. Постараюсь быть там как можно раньше.
Оба повесили трубку.
— Надо идти, — сказал Хейз, вылезая из кровати.
— Мне ждать тебя? — спросила Энни.
— Не знаю, на сколько задержусь. Может, придется преследовать.
— Буду ждать, — Энни помолчала. — Если засну, разбуди. — Снова короткое молчание. — Ты знаешь, как это делается.
— Правда, очень мило с вашей стороны, — сказала Дарси. — Такой крюк.
— Ну надо же хоть как-то отблагодарить вас за чудесное интервью.
Они ехали по набережной, двигаясь в восточном направлении, в сторону университета. Только что пересекли Хэмилтон Бридж. Огни на мосту и на пирсе ярко освещали темные воды реки. Издали донесся гудок баржи. На противоположном берегу реки, где уже был другой штат, высокие башни бросали отважный, но безнадежный вызов городскому пейзажу, расстилавшемуся перед ними. Часы на приборной доске показывали десять ноль семь. Движение было более оживленным, чем он рассчитывал. Обычно служивый люд разъезжается между пятью и шестью, театральная публика между одиннадцатью и двенадцатью. Он не сводил глаз с дороги. Сегодня он меньше всего хотел попасть в аварию. Не хватало еще вляпаться в какую-нибудь историю и упустить ее, когда цель так близка.
— Вам от меня больше ничего не надо? — спросила Дарси.
— Это было очень хорошее интервью. Очень содержательное.
— Скажете тоже.
— Я серьезно. Вы умеете выразить самые потаенные чувства. А это очень важно.
— Думаете?
— Иначе бы не говорил.
— Ну что ж... А с вами так легко говорить. У вас так все... Не знаю, как сказать. Словом, слова сами текут, когда говоришь с вами.
— Спасибо.
— Можете сделать мне одолжение?
— Разумеется.
— Глупо, конечно.
— Глупо, не глупо — посмотрим. В чем дело-то?
— Можно мне... можно мне послушать, как звучит мой голос?
— На пленке, что ли?
— Да. Глупо, правда?
— Нет, совершенно естественное желание.
Он полез в карман пиджака и протянул ей диктофон.
— Видите кнопку, на которой написано «Перемотка»? Нажмите ее.
— Вот эту?
Она на секунду скосила глаза.
— Именно. Впрочем, подождите, сперва надо включить.
— Включила.
— А теперь перематывайте.
— Ладно.
— Нажмите «Воспроизведение».
Она нажала нужную кнопку, и в машине, прямо на середине фразы, зазвучал ее собственный голос:
— ...даже думать об Олимпиаде сейчас, понимаете? Да я и мечтать об этом боюсь...
— О Боже, ну и голос! — воскликнула Дарси.
— ...Да я никогда всерьез об этом и не думала. Сейчас я думаю только о том, чтобы показать лучшее, на что я способна. Вот если выбегу из двенадцати, тогда, может...
— Прямо детский сад какой-то, — она нажала кнопку «Стоп». — И как у вас только хватило терпения слушать всю эту чушь?
— Почему же, очень поучительно.
— Хотите снова спрятать ее или можно оставить здесь, на сиденье?
— Прокрутите, пожалуйста.
— А как?
— Нажмите кнопки «Вперед». И пусть крутится, пока не начнется чистая пленка.
Она принялась орудовать кнопками и в конце концов дошла до конца записи.
— Ну вот, кажется, все, — сказала она и выключила диктофон. Положить вам в карман?
— Пожалуйста.
— Эй, мы пропустили поворот, — воскликнула Дарси.
— Я хочу кое-что показать вам, — сказал он. — Минутка лишняя есть?
Они проехали под знаком, указывающим поворот на Холлис-авеню и университет Конверс.
— Конечно, — ответила она и тут же как бы поправилась: — Пожалуй, а что это такое?
— Памятник.
— Памятник? — она удивилась. — Что за памятник?
— А вы не знали, что в этом городе есть памятник бегуну?
— Нет. Да вы, должно быть, шутите. Кому это придет в голову ставить памятник бегуну?
— Вот-вот, я так и думал, что удивлю вас.
— Ну, и где этот бегун?
— Здесь, поблизости. Ну так как, есть время посмотреть?
— Ого! Еще как. Разве от такого можно отказаться? — И, поколебавшись, она добавила: — Знаете, вы забавный. Правда-правда, с вами ужасно забавно.
На своей машине у Кареллы не было сирены. Хотя и мчался он на предельной скорости, проскакивая на красный и лишь за тем следя, чтобы не сбить кого-нибудь да не врезаться в машину, все равно добрался до ресторана только через полчаса. К тому времени Хейз уже поговорил с официантом и начал расспрашивать метрдотеля, принявшего у Макинтайра заказ на столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Спасибо.
— А теперь можно принести меню, сэр?
— Чуть позже.
— Благодарю вас, — официант удалился.
— Я имею в виду, не просто физически... То есть и в этом смысле тоже, конечно. Словно все тело поет.
— Понимаю.
— Но тут еще и душа, вроде, участвует. Во время бега я ни о чем другом думать не могу, только о беге.
— Ясно.
— Просто голова для всего другого закрыта, понимаете?
— Да.
— В голове все так чисто, светло. Я слышу только собственное дыхание, а больше ничего не слышу во всем мире.
— Да.
— А всякие там проблемы, всякая там чушь, она просто исчезает, понимаете? Это как если бы... словно снег идет где-то у меня в голове и покрывает белым весь мусор, смывает всю грязь, и все становится чистым, светлым и свежим. Вот что я чувствую во время бега. Словно во всем мире Рождество. И все бело и прекрасно.
— Да, — сказал он, — понимаю.
* * *
Карелла снова позвонил в Бюро по найму, на сей раз из дома.
Было девять тридцать. Близнецы уже спали, а Тедди устроилась напротив него в гостиной, внимательно изучаю колонку «Требуется» в вечерних и утренних газетах, делая пометки время от времени. На сей раз к телефону подошел мужчина. Карелла попросил позвать свою прежнюю собеседницу.
— Ее нет. Она ушла домой в восемь. Я отпустил ее.
— А как там компьютер поживает?
— Как это понять «поживает»? Прекрасно поживает. А как еще ему поживать?
— Когда я звонил в половине восьмого, он не работал.
— А сейчас работает.
— Она не передала вам, что я жду звонка? Говорит детектив Карелла. Я веду дело об убийстве.
— Нет, вроде не вижу никаких записок.
— Ладно, это по поводу вызова по адресу Лорел-стрит, 207...
— Дата?
Карелла представил себе, как этот человек сидит у себя перед компьютером и нажимает кнопки.
— Тринадцатое октября.
— Время?
— Примерно семь вечера.
— Лорел-стрит, 207, — повторил мужчина.
— Да.
— Есть, нашел.
— И куда же они поехали?
— Саус Хейли, 1118.
— Это в Айсоле?
— Да.
— В котором часу доехали до места?
— Без четверти восемь.
— А что там находится, у вас не отмечено? Жилой дом? Учреждение?
— Только адрес.
Спасибо.
— Не за что. — В Бюро повесили трубку.
Карелла на секунду задумался, а потом принялся перелистывать записную книжку в поисках телефона пожарной охраны. Среди абонентов, с которыми приходится связываться всего чаще, этого номера не оказалось. Карелла позвонил к себе в участок. Дежурил сержант Дэйв Мерчисон. Заметив, что сегодня относительно спокойный вечер, он осведомился, чем может быть полезен. Тот объяснил, что ему нужны пожарные.
Им он позвонил без двадцати десять.
— Пожарная охрана, — послышалось в трубке.
— Говорит детектив Карелла из Восемьдесят седьмого участка. Я расследую дело об убийстве.
— Ясно, слушаю.
— У меня есть один адрес, и мне надо знать, что это, жилой дом или учреждение.
— Так, Саус Хейли. По-моему, это территория Сорок первой команды. Я дам вам номер, и там вы узнаете все, что нужно. Секунду.
Карелла принялся ждать.
— Вот, пожалуйста. 9143700. Да, кстати, если капитан Хейли все еще работает у вас, передавайте привет.
— Непременно, спасибо.
Теперь Карелла звонил в Сорок первую. Было без четверти десять.
— Сорок первая. Леман.
— Говорит детектив Карелла, Восемьдесят седьмой.
— Привет, Карелла.
— Я тут расследую убийство.
— Ах, вот как?
— ...и мне нужно знать, что это за адрес — Саус Хейли, 1118. То есть что там находится. Жилой дом? Учреждение?
— Я плохо слышу, Карелла, — сказал Леман. — Эй, вы, потише нельзя? — Это была реплика в сторону, а в трубку Леман сказал:
— Тут в покер играют. Так какой адрес?
— Саус Хейли, 1118.
— Сейчас посмотрю на карте. Минуту.
Карелла ждал. Из трубки донесся приглушенный расстоянием возглас: «О матерь Божья!», и Карелла живо представил себе, как кто-то с фулом на руках налетел на флеш-рояль.
— Слушаете? — спросил Леман.
— Угу.
— Так, дом 1118 по Сайс Хейли — это шестиэтажное здание, на верхних этажах офисы, на первом — ресторан.
— А как он называется?
— "Марино". Я там никогда не бывал, но, говорят, готовят неплохо.
— Большое спасибо.
— Тут у одного четыре туза собралось, — сказал Леман и повесил трубку.
Карелла перелистал телефонный справочник Айсолы. Набрав номер ресторана «Марино», он представился и спросил:
— Скажите, нельзя ли по вашим записям кое-что проверить? Меня интересует тринадцатое октября, это прошлый четверг.
— Разумеется, а время?
— Восемь вечера или что-то около этого.
— Имя?
— Макинтайр, Кори Макинтайр.
Было слышно, как шелестят страницы.
— Да, есть. Макинтайр, восемь часов.
— Столик на сколько персон?
— На две.
— А с кем он был, не помните?
— Боюсь, что нет, у нас ведь столько посетителей, как же тут... Впрочем, минуту. Как его, вы говорите, зовут? Макинтайр?
— Точно.
— Секунду.
Снова послышался шелест страниц.
— Да, так я и думал, — сказал человек из ресторана.
— Что именно?
— Они сейчас здесь.
— Что?
— Да, заказал столик на двоих, на восемь вечера. Стол номер четыре. Подождите минуту, ладно?
Карелла ждал.
Человек из ресторана снова взял трубку:
— Очень жаль, но пять минут назад он ушел.
— А с кем он был?
— Официант сказал, что с девушкой.
— О Боже мой! Вы когда закрываетесь?
— В половине двенадцатого, в двенадцать, как когда. А что?
— Пусть официант не уходит, — резко сказал Карелла и повесил трубку.
* * *
Подземный гараж был в двух кварталах от ресторана. Цены за стоянку здесь, в самом центре города, были запредельные, но, как явствовало из объявления на стене, если в течение пяти минут после оплаты машину не выведут на улицу, деньги возвращаются. Прошло семь. Послышался шелест шин — это сторож, одетый так, словно собирался принять участие в соревнованиях на Гран-при, одолевал повороты в надежде поспеть вовремя, а то недолго и работу потерять. «Интересно, — подумал он, — они что, и впрямь вернут деньги?» Но из-за двух или трех минут он спорить не собирался. Сегодня не должно быть никаких задержек.
— Вам совсем не обязательно провожать меня до общежития, — сказала Дарси. — Я вполне могу взять такси.
— Ну что вы, как можно.
— Или на метро поеду.
— На метро опасно.
— Но я всегда езжу на метро.
— И совершенно напрасно.
Из-за последнего поворота показалась его машина. За рулем был пуэрториканец лет пятидесяти. Вылезая из кабины, он сказал:
— Тютелька в тютельку. Пять минут.
Спорить он не стал. Протянув сторожу пятьдесят центов чаевых, он придержал дверь для Дарси, захлопнул ее и занял водительское место. Это был «Мерседес-Бенц 280» пятнадцатилетней давности. Он купил его, когда денег было еще навалом. Реклама в газетах, коммерческие ролики для телевидения. Это было тогда. Сейчас — иначе.
— Пристегнитесь, — скомандовал он.
* * *
Хейз только улегся в постель с Энни Ролз, как зазвонил телефон. Он взглянул на часы. Без десяти десять.
— Пусть его, — сказала Энни.
Хейз заглянул ей в глаза. Его глаза сказали: «Нельзя». В ее глазах он прочел согласие. Такова уж эта работа! Он повернулся и поднял трубку.
— Хейз.
— Коттон, это Стив.
— Привет.
— Надеюсь, не помешал.
— Нет, нет, — откликнулся он и скосил глаза на Энни. На ней были только золотая цепочка и кулон. Она поигрывала ими. Он собирался спросить ее еще тогда, на прошлой неделе, в первую же ночь, но не спросил. Он собирался спросить ее сегодня, когда она даже в душе не сняла цепочку и кулон, но опять не спросил.
— Да, Стив, в чем дело?
— Наш клиент только что ушел из ресторана «Марино» на Саус Хейли, 1118. Можешь сейчас поехать туда и поговорить с официантом, который его обслуживал?
— Что за спешка?
— Он был с девушкой.
— Проклятье, еду.
— Встретимся на месте. Постараюсь быть там как можно раньше.
Оба повесили трубку.
— Надо идти, — сказал Хейз, вылезая из кровати.
— Мне ждать тебя? — спросила Энни.
— Не знаю, на сколько задержусь. Может, придется преследовать.
— Буду ждать, — Энни помолчала. — Если засну, разбуди. — Снова короткое молчание. — Ты знаешь, как это делается.
— Правда, очень мило с вашей стороны, — сказала Дарси. — Такой крюк.
— Ну надо же хоть как-то отблагодарить вас за чудесное интервью.
Они ехали по набережной, двигаясь в восточном направлении, в сторону университета. Только что пересекли Хэмилтон Бридж. Огни на мосту и на пирсе ярко освещали темные воды реки. Издали донесся гудок баржи. На противоположном берегу реки, где уже был другой штат, высокие башни бросали отважный, но безнадежный вызов городскому пейзажу, расстилавшемуся перед ними. Часы на приборной доске показывали десять ноль семь. Движение было более оживленным, чем он рассчитывал. Обычно служивый люд разъезжается между пятью и шестью, театральная публика между одиннадцатью и двенадцатью. Он не сводил глаз с дороги. Сегодня он меньше всего хотел попасть в аварию. Не хватало еще вляпаться в какую-нибудь историю и упустить ее, когда цель так близка.
— Вам от меня больше ничего не надо? — спросила Дарси.
— Это было очень хорошее интервью. Очень содержательное.
— Скажете тоже.
— Я серьезно. Вы умеете выразить самые потаенные чувства. А это очень важно.
— Думаете?
— Иначе бы не говорил.
— Ну что ж... А с вами так легко говорить. У вас так все... Не знаю, как сказать. Словом, слова сами текут, когда говоришь с вами.
— Спасибо.
— Можете сделать мне одолжение?
— Разумеется.
— Глупо, конечно.
— Глупо, не глупо — посмотрим. В чем дело-то?
— Можно мне... можно мне послушать, как звучит мой голос?
— На пленке, что ли?
— Да. Глупо, правда?
— Нет, совершенно естественное желание.
Он полез в карман пиджака и протянул ей диктофон.
— Видите кнопку, на которой написано «Перемотка»? Нажмите ее.
— Вот эту?
Она на секунду скосила глаза.
— Именно. Впрочем, подождите, сперва надо включить.
— Включила.
— А теперь перематывайте.
— Ладно.
— Нажмите «Воспроизведение».
Она нажала нужную кнопку, и в машине, прямо на середине фразы, зазвучал ее собственный голос:
— ...даже думать об Олимпиаде сейчас, понимаете? Да я и мечтать об этом боюсь...
— О Боже, ну и голос! — воскликнула Дарси.
— ...Да я никогда всерьез об этом и не думала. Сейчас я думаю только о том, чтобы показать лучшее, на что я способна. Вот если выбегу из двенадцати, тогда, может...
— Прямо детский сад какой-то, — она нажала кнопку «Стоп». — И как у вас только хватило терпения слушать всю эту чушь?
— Почему же, очень поучительно.
— Хотите снова спрятать ее или можно оставить здесь, на сиденье?
— Прокрутите, пожалуйста.
— А как?
— Нажмите кнопки «Вперед». И пусть крутится, пока не начнется чистая пленка.
Она принялась орудовать кнопками и в конце концов дошла до конца записи.
— Ну вот, кажется, все, — сказала она и выключила диктофон. Положить вам в карман?
— Пожалуйста.
— Эй, мы пропустили поворот, — воскликнула Дарси.
— Я хочу кое-что показать вам, — сказал он. — Минутка лишняя есть?
Они проехали под знаком, указывающим поворот на Холлис-авеню и университет Конверс.
— Конечно, — ответила она и тут же как бы поправилась: — Пожалуй, а что это такое?
— Памятник.
— Памятник? — она удивилась. — Что за памятник?
— А вы не знали, что в этом городе есть памятник бегуну?
— Нет. Да вы, должно быть, шутите. Кому это придет в голову ставить памятник бегуну?
— Вот-вот, я так и думал, что удивлю вас.
— Ну, и где этот бегун?
— Здесь, поблизости. Ну так как, есть время посмотреть?
— Ого! Еще как. Разве от такого можно отказаться? — И, поколебавшись, она добавила: — Знаете, вы забавный. Правда-правда, с вами ужасно забавно.
На своей машине у Кареллы не было сирены. Хотя и мчался он на предельной скорости, проскакивая на красный и лишь за тем следя, чтобы не сбить кого-нибудь да не врезаться в машину, все равно добрался до ресторана только через полчаса. К тому времени Хейз уже поговорил с официантом и начал расспрашивать метрдотеля, принявшего у Макинтайра заказ на столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37