— Почему?
— Я не привыкла гадать по правой руке.
— Расскажите мне, что вы увидели, — попросил я.
Она слегка покачала головой и опять посмотрела на меня спокойными темными глазами.
— Вы проживете долгую жизнь. Я выглянул из-за искусственного занавеса.
Преследователи скрылись из виду.
— Сколько я вам должен? — осведомился я. Она назвала мне сумму, я заплатил ей и осторожно двинулся к выходу.
— Берегитесь, дорогой, — предупредила она. — Будьте внимательны.
Я посмотрел на нее через плечо. Выражение ее лица по-прежнему было спокойным, но в голосе улавливалось волнение. Мне хотелось верить убежденности, сквозившей в ее взгляде. Возможно, она ощутила мою тревогу или догадалась, что я прячусь от преследователей, но не более того. Я аккуратно задернул занавеси и расстался со смутным миром призрачных ужасов. Но здесь, в парке, в этот ясный майский день они и правда подстерегали меня.
Глава 11
Спрашивать о том, где проводятся соревнования по аэростатам, больше не требовалось. Шары нельзя было не заметить. Они начали подниматься в небо, как огромные грибы кричаще-ярких расцветок. Я предполагал, что увижу там два или три аэростата, ну, максимум шесть, но их оказалось целых двадцать.
Вместе с толпой зрителей, шедших в том же направлении, я миновал ворота и направился к дальнему полю. В этот момент я понял, что найти Джона Вайкинга будет очень нелегко. Площадку для старта отгородили канатами, и служащие объясняли зрителям, что им нужно встать за ними. Как бы то ни было, мне удалось преодолеть эти препятствия, и я очутился среди полунадутых шаров, которые загромождали площадку и не позволяли что-либо разглядеть.
Группа зрителей, с которой я добрался до лужайки, окружила красно-розовое чудовище и вдувала в его пасть воздух с помощью гигантского насоса. К шару четырьмя отличными веревками была привязана корзина, лежавшая на земле. Молодой человек в красном шлеме пригнулся и с тревогой осматривал ее.
— Простите, — обратился я к девушке, стоявшей неподалеку от меня; — Вы не знаете, где бы я мог найти Джона Вайкинга?
— Увы, нет.
Человек в красном шлеме выпрямился, и я обратил внимание на его ярко-голубые глаза.
— Он где-то здесь — вежливо откликнулся он. — Готовится взлететь на своем заоблачном шаре. А сейчас, пожалуйста, отойдите. Мы заняты.
Я двинулся вдоль заграждения, стараясь никому не мешать. Соревнования по полетам на аэростатах — дело серьезное, и их участникам не до смеха и пустой болтовни. Они суетились, проверяя надежность веревок и оборудования, и озабоченно хмурились. Ни один из шаров по виду не мог взлететь за облака, и я спросил еще одного спортсмена.
— Джон Вайкинг? Этот идиот? Да, он здесь. Полетит на своем заоблачном шаре. — Он отвернулся. Вид у него был деловитый и встревоженный.
— Какого цвета его аэростат? — поинтересовался я.
— Желто-зеленый. Послушайте, уходите отсюда.
На шарах красовались рекламы виски, мармелада, разных городов и даже страховых компаний. Аэростаты ярких тонов и бело-розовые, как пастила, озаренные солнечными лучами, поднимались с зеленой травы, сверкая и переливаясь на солнце. В любой другой день я бы с удовольствием понаблюдал за великолепным зрелищем, но теперь, когда мне пришлось пробираться мимо и расспрашивать очередную группу воздухоплавателей, с беспокойством проверявших свои корзины, аэростаты показались мне грудами шелка, не более.
Я обошел мягко вздувавшееся черно-белое чудовище и двинулся к центру площадки. И тут, словно по сигналу, аэростаты с отчаянным ревом начали подниматься ввысь. Этот рев исходил от пламени, взметнувшегося из больших горелок. Они были прикреплены к каркасам над корзинами. Пламя с шумом вылетало из прорезей полунадутых баллонов. Они разогревались, вбирали в себя воздух и взлетали к небу. Яркие оболочки раздувались и вздымались, как будто зная, что им отпущен недолгий срок. Они вырастали на глазах, превращаясь из грибов в гигантские мячи, их верхушки медленно и торжественно устремлялись в тускло-голубое небо.
— Джон Вайкинг? Он тут рядом. — Девушка Неопределенно взмахнула рукой. Но он занят, как и все мы.
По мере того как аэростаты наполнялись газом, они отрывались от земли, натыкаясь друг на друга и раздуваясь еще сильнее. Однако им не хватало мощи, чтобы лететь вместе с птицами. Под каждым баллоном рокотали сполохи пламени, а помощники крепко вцепились в корзины и следили, как бы огонь не погас раньше времени.
Среди аэростатов, готовящихся к взлету, я сразу обнаружил желто-зеленый.
Цвета чередовались дольками, и он походил на апельсин, а его дно было опоясано широкой зеленой полосой.
В корзине я увидел лишь одного человека, а трое других держали и подталкивали ее. В отличие от других воздухоплавателей он не надел на голову громоздкий защитный шлем, а остался в легкой синей кепке.
Я бросился к нему, но не успел добежать, как прозвучал стартовый выстрел.
Все помощники покинули корзины, и аэростаты начали толчками подниматься ввысь.
Зрители оживились и принялись весело выкрикивать напутствия.
Наконец я приблизился к группе, окружавшей желто-зеленый аэростат, и положил руку на борт корзины.
— Джон Вайкинг?
Однако никто из них не откликнулся. Они продолжали с ожесточением спорить.
Девушка в защитном шлеме, теплой спортивной куртке, джинсах и ботинках стояла в центре, а двое других помощников находились чуть поодаль от нее. Все были мрачны и обескуражены.
— Я не полечу. А ты просто болван.
— Садись, садись сюда, черт бы тебя побрал. Соревнования начались. — Он был очень высок, очень худ и очень взволнован.
— Я не полечу.
— Ты должна. — Он схватил девушку и с силой сжал ей запястье. Судя по его решительному виду, он собирался втащить девушку в корзину. Она тоже не сомневалась в его намерениях. Девушка дергалась, с трудом дышала и кричала:
«Отпусти, Джон, отпусти. Я не полечу».
— Вы Джон Вайкинг? — громко спросил я. Он повернул голову, продолжая удерживать девушку.
— Да, это я, что вам от меня надо? Я поднимусь, как только в корзину сядет пассажир.
— Я не полечу, — взвизгнула она.
Я огляделся по сторонам. Другие корзины поднялись в воздух, с легкостью взлетели на фут или два над землей и восторженно следившими за ними зрителями.
В каждой из них сидело по два человека.
— Вам нужен пассажир? — проговорил я. — Можно мне полететь с вами?
Он отпустил девушку и осмотрел меня с ног до головы.
— Сколько вы весите? — А затем торопливо добавил, увидев, что остальные шары уже в полете:
— Впрочем, неважно. Садитесь. Устраивайтесь.
Я уцепился за перекладину, прыгнул, изогнулся и в конце концов очутился в небольшой корзине под огромным облаком аэростата.
— Готово, — скомандовал воздухоплаватель, и его помощникам оставалось только подчиниться.
Веревки ослабли, корзина закачалась. Затем Джон Вайкинг поднял руку над головой и одним щелчком включил горелки. Прямо над нами, едва не касаясь годов, вспыхнуло пламя и раздался отчаянный рев.
Лицо девушки по-прежнему находилось на одном уровне с моим.
— Он сумасшедший, — выкрикнула она. — И вы тоже сумасшедший.
Корзина неуклюже оторвалась от земли и взлетела на шесть футов. Девушка побежала за ней и даже попыталась нас приободрить.
— И вы не надели защитный шлем.
Однако это меня не волновало — главное, что я сумел удрать и скрыться от двух преследователей, а защитный шлем показался мне излишним, к тому же Вайкинг обходился без него.
Во взгляде Джона Вайкинга все еще угадывался неостывший гнев, но постепенно он успокаивался. Он что-то бормотал себе под нос и ни на секунду не отрывался от горелок.
Он взлетел на аэростате последним. Я посмотрел вниз на аплодирующих зрителей. Они наблюдали за исчезающим в небе караваном воздушных шаров, а какой-то маленький мальчик проскользнул под натянутыми веревками и выбежал на опустевшую площадку. Он кричал и указывал пальцем на аэростат Джона Вайкинга.
Мой приятель Марк с его зоркими глазками и языком, не умеющим лгать. Мой приятель Марк, которого я бы сейчас охотно придушил.
Джон Вайкинг начал ругаться. Я перевел взгляд, пристально посмотрел вперед и понял, чем вызваны его громко прозвучавшие, крепкие и весьма живописные проклятия. Прямо перед нами тянулась лесополоса, и деревья, несомненно, могли преградить нам путь. Один аэростат уже запутался в их верхушках, а второй, розово-алый, похоже, был готов за них зацепиться.
Джон Вайкинг гаркнул на меня, силясь перекричать нескончаемый рев горелок.
— Держитесь крепче обеими руками, если корзина ударится о верхушки деревьев, мы полетим вверх тормашками.
На вид деревья были шестидесяти футов в высоту. При взлете такое препятствие трудно преодолеть, однако большинство аэростатов отлично управились с ним и взмыли вверх — огромные, яркие, напоминающие груши на синем подносе небес.
Мы неслись прямо на лес, языки пламени из горелок плясали над головами, словно обезумевший дракон. Я уже решил, что нам не удастся подняться.
— Ветер, — пронзительно выкрикнул Джон Вайкинг. — Проклятый ветер.
Держитесь. Нам придется покувыркаться.
От страха и какой-то тайной радости у меня перехватило дух. Выпасть из корзины с высоты в шестьдесят футов, да еще без тяжелого шлема — такое случается не каждый день. Я улыбнулся Джону Вайкингу. Он заметил мою улыбку и удивленно хмыкнул.
Корзина задела три дерева и резко накренилась, от этого толчка я пошатнулся и плавно упал, не почувствовав всех преимуществ горизонтального положения над вертикальным. Я уцепился за борт правой рукой, чтобы удержаться и не свалиться на спину. Но в эту минуту аэростат над нами вздулся с какой-то необычайной силой и, невзирая на препятствия, продолжил свой полет. Он мощным рывком потянул за собой корзину, пробился сквозь верхушки деревьев и стал швырять меня из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Мне казалось, что мое тело повисло где-то в пространстве, но Джон Вайкинг держался устойчиво. Можно было подумать, что кости у него просто железные. Одной рукой он, словно тисками, сжал металлическую подпорку горелок, а на другую намотал черный резиновый ремень. Он поставил ноги на одну сторону корзины, после поворота оказавшуюся ее полом. По мере надобности он менял точку опоры, однажды уперся мне ногой в живот.
После отчаянной встряски и толчка корзина высвободилась, и мы, подобно маятнику, закачались под огромным аэростатом. От этого раскачивания меня бросило в угол, и я уткнулся лицом в кучу тряпок, но Джон Вайкинг по-прежнему стоял прямо и даже не шелохнулся.
Тут мало места, подумал я, выбравшись из-под тряпок и стараясь распрямиться. Корзину продолжало трясти. Я прикинул, что в ширину она не больше четырех футов, а в высоту доходит человеку среднего роста лишь до талии. По углам стояло восемь баллонов с газом — по два в каждом, прикрепленные к плетенке резиновыми ремнями. В оставшемся пространстве могли свободно встать двое мужчин, но передвинуться им уже было нелегко, на каждого приходилось всего по два квадратных фута пола.
Наконец Джон Вайкинг перестал возиться с горелками и, когда смолк шум, отчетливо проговорил:
— Черт возьми, почему вы не держались так, как я вам объяснил? Неужели вы не знали, что в любую минуту могли выпасть из корзины и мне бы пришлось за это отвечать?
— Простите, — изумленно отозвался я. — Надо ли было выпускать огонь, когда мы зацепились за дерево?
— Если бы не пламя, мы бы не смогли подняться, — объяснил он.
— Да, так оно и вышло.
— Тогда не жалуйтесь. Я вас сюда не приглашал.
Он был моим ровесником, возможно, моложе на год или два. Теперь я смог хорошо разглядеть его лицо под синей легкой кепкой — резкое, жесткое, хорошо очерченное, со временем его, очевидно, будет легко вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43