Летный состав все эти дни находился в готовности к перебазированию на другие аэродромы, но из-за тяжелых метеоусловий срок перелета уже несколько раз откладывался.
Только в самом конце месяца с огромными трудностями полки перелетели на польские аэродромы, расположенные на территории Польши и летно-технический состав сразу же приступил к маскировке и рассредоточению материальной части, оборудованию стоянок, освоению района предстоящих боевых действий. Остальное время было заполнено кропотливой учебой, обобщением боевого опыта первого этапа Висло-Одерской операции.
Молодые летчики и штурманы с большим интересом воспринимали опыт мастеров бомбовых ударов, под их руководством изучали практику бомбометания с пикирования, отрабатывали слепой полет на тренажерах.
Беседы по боевому применению пикирующих бомбардировщиков Пе-2 проводили опытные летчики и штурманы, в том числе и Илья Маликов. Ветераны полка рассказывали молодежи и о тактике действий противника на самолетах "Фокке-Вульф-190", которые в последнее время чаше использовались как бомбардировщики и штурмовики, чем истребители.
Борьба с "фоккерами" имела свои особенности. Обычно на маршруте они следовали в боевом порядке "пеленг", а при бомбометании становились в "круг". Группы сопровождались истребителями, часть которых за не сколько минут до прихода бомбардировщиков в район цели производила окаймление объекта, чтобы обезопасить действия последних от атак наших истребителей.
Гитлеровцы применяли и другой боевой порядок.
- Приведу один пример,- рассказывал Маликов молодым авиаторам.- Наши истребители, прикрывавшие наземные войска двумя четверками на высоте трех тысяч метров, заметили "фокке-вульфы", груженные бомбами. Первая восьмерка следовала на высоте трех тысяч метров. В стороне шла четверка "фоккеров" без бомбовой нагрузки- это была группа прикрытия. Вторая восьмерка с бомбами появилась через одну-две минуты на высоте двух с половиной тысяч метров. Она шла, как показалось, без прикрытия. Однако на шестьсот метров выше ее находилось четыре "фоккера", которые пришли в район несколько раньше, очевидно, для борьбы с нашими истребителями.
Наши "яки" смело завязали с "фоккерами" воздушный бой. Первая четверка набросилась на ФВ-190, груженный бомбами. В результате удара один самолет сразу же был сбит. Группу прикрытия атаковали "яки", и когда фашистские летчики были лишены возможности бомбить с пикирования, они беспорядочно сбросили груз с горизонтального полета и ушли на запад.
Вторая восьмерка "Фокке-Вульфов-190" с бомбами даже не решилась идти на пикирование и сбросила свой груз, не доходя до цели. "Яковлевы" завязали восьмеркой бой на виражах и сбили еще один самолет.
Таким образом, успех в борьбе с ФВ-190, используемыми противником в качестве пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков,- подвел итог Маликов,всегда оказывался на стороне наиболее слетанной группы, в которой безупречно было поставлено наблюдение за воздухом и обеспечено четкое взаимодействие. Помните об этом.
В Висло-Одерской операции с обеих воюющих сторон придавалось исключительное значение воздушной разведке.
- Заметил воздушного разведчика,- учил Маликов,- немедленно вызывай истребителей.
Сам он действовал именно так.
Однажды при выполнении боевого задания в районе реки Варты стрелок-радист его экипажа заметил разведчика Хе-111. Тотчас же Маликов приказал стрелку-радисту дать знать об этом истребителям. На перехват Хе-111 вылетел летчик Зеленин со своим напарником. Противник заметил советских "ястребков" и стал удирать, но было уже поздно. Зеленин сумел атаковать разведчика. Вражеский стрелок открыл огонь, пытаясь отбить атаку. Маневрируя, Зеленин сблизился с "хейнкелем" до 200 метров и дал очередь. Знание "мертвых" секторов обстрела и наиболее уязвимых мест у самолета обеспечило успех атаки: прицельная очередь угодила в бензобаки и мотор вражеского самолета, и он, охваченный пламенем, упал на землю.
Вынужденный перерыв в летной работе летчики-пикировщики использовали также и для встреч с танкистами, пехотинцами, летчиками-истребителями и штурмовиками, с которыми им приходилось тесно взаимодействовать в боях.
Дело в том, что при организации взаимодействия авиации с наземными войсками немалая роль принадлежала летным экипажам. Они должны были уметь в любое время быстро и точно определить, чьи войска внизу, каков их маневр, где противник и какова его боевая задача. Эффективность взаимодействия в конечном счете определялась не количеством сброшенных бомб и самолето-вылетов, а реальной поддержкой с воздуха пехоты, танков, артиллерии.
В Висло-Одерской операции экипажи самолетов Пе-2 нашей дивизии часто взаимодействовали с танкистами 2-й гвардейской танковой армии и не раз добивались успеха. Потом боевые друзья собирались вместе, чтобы проанализировать тот или иной бой, намечали пути улучшения взаимодействия.
Одна из таких встреч состоялась на аэродроме пикировщиков. С интересом слушали участники слета мастеров бомбового удара летчика И. Маликова, штурмана Героя Советского Союза Степана Давиденко, которые вывели из строя немало военных объектов врага. Выступил также мастер воздушного боя летчик-истребитель Герой Советского Союза В. Маслов. Он провел более ста боев с противником. Прославленный летчик рассказал об одном воздушном бое.
Прикрывая передний край, его группа встретила 30 "Юнкерсов-87" и 18 "Фокке-Вульфов-190", шедших бомбить наши войска. Часть истребителей Маслова атаковала "юнкерсы", а другая завязала бой с "фоккерами".
Схватка была неравной. По числу самолетов противник превосходил нас в три раза. Однако умение первым навязать противнику бой, активно его развивать всем составом группы обеспечило успех Маслову в воздушном сражении. Гитлеровцы потеряли 8 самолетов и не прошли к цели.
Много полезного узнавала молодежь на встречах с опытными воинами. Крупицы боевого опыта становились Для экипажей ценным достоянием.
Выдавались для авиаторов на фронте иногда и такие радостные минуты. Как-то под вечер замполит 128-го полка собрал личный состав и, не скрывая радости, объявил:
- Товарищи, у нас сегодня большое событие: к нам пришли посылки.
Летчики оживились, чем-то родным, домашним повеяло издалека. И вот уже раздавались голоса:
- Вот здорово! Кто-то окажется счастливчиком? Кому-то сегодня повезло?
- Тихо, товарищи!-пытался успокоить летчиков замполит.- Счастливчики сегодня мы все. Эти посылки прислали нам, всему летному составу части работницы одного из заводов города Калинина. Послушайте, что они нам пишут:
"Дорогие фронтовики! - читал вслух замполит.- Мы не знаем вас лично, но мы читаем в газетах, слышим по радио, как мужественно вы сражаетесь за Родину. И вы нам очень дороги, очень близки. Мы обещаем вам работать, не жалея сил, чтобы к вам на фронт поступало все больше боеприпасов и оружия. Посылаем вам наши скромные подарки, мы просим вручить их воинам, особенно отличившимся в тот день, когда наши посылки придут в вашу часть. Желаем вам скорой победы.
Смерть фашистским захватчикам!
Молодые работницы Соня Петрова, Галя Голубина, Женя Иванова и другие."
Казалось, что стены столовой рухнут от грома аплодисментов.
- Ай да девчата! Вот так порадовали нас! - восклицали летчики.
Крышки ящиков были вскрыты, и содержимое предстало перед летным составом.
- Мыло! Табачок! Рукавицы! - слышались радостные голоса.- А вот кисет, а в нем записка. Ну-ка, прочитаем...
"Дорогой советский воин! Я сама шила этот кисет и вышивку сделала на нем. Буду очень рада, если он тебе понравится. Катя."
- Ну, товарищи, теперь решайте, кому вручить эти подарки,- сказал замполит.- Надо выполнить просьбу девушек.
- Товарищ подполковник, разрешите? - раздался голос Героя Советского Союза Михаила Мизинова.
- Пожалуйста, слушаем вас.
- Я считаю, подарки надо вручить экипажам старшего лейтенанта Маликова. Три самолета его звена только что вернулись с боевого задания. Они выполнили задачу отлично. Несмотря на ураганный заградительный огонь противника, ведущий так сумел построить противозенитный маневр самолетов, что избежал потерь, и машины вернулись на аэродром.
Все единодушно поддержали предложение Михаила Мизинова.
Замполит, пригласив Маликова к столу, попросил сказать несколько слов.
- Товарищи, фронтовые друзья! - начал он.- Большое спасибо за высокую оценку, которую вы дали экипажам моего звена. Мы обязательно сегодня же напишем на завод и заверим девчат, работающих по-фронтовому у станков, что авиаторы полка оправдают их надежды.
В ту ночь Илья Маликов долго не мог уснуть. В жизни каждого человека бывают минуты, когда, оставшись наедине со своими думами, он как бы заглядывает себе в душу, ищет точного ответа на вопросы, которые то и дело ставит перед ним нежданно-негаданно сама жизнь. Такие минуты не проходят без следа, они оставляют на сердце свои зарубки, шлифуют характер человека.
Два момента потрясли в тот день Маликова - трогательный привет из глубокого тыла, эти милые подарки и сердечные письма незнакомых девушек и единодушное, такое щедрое решение товарищей отдать эти подарки экипажам его звена.
На память приходили строчки из песни, которую любили напевать пилоты в часы затишья:
На посылке адрес странный,
В нем написано одно:
Или Мише, или Грише,
Или Ване,- все равно!
А вот оказалось, что не все равно! С такой любовью связанные шерстяные перчатки достались ему и его товарищам.
- Только что я особенного сделал? - спрашивал сам себя Илья.
Мизинов говорил об отлично выполненном боевом задании, о противозенитном маневре - так ведь это же обычное дело. Разве сам Мизинов воюет хуже? А то, что вернулись с задания без потерь, так это просто повезло - бой был горячий, могли и не вернуться.
Все было верно в рассуждениях Маликова, об одном он только не догадывался: летчики, служившие с ним рядом, не раз ходившие с ним на боевые задания, давно уже заметили и оценили душевную красоту коммуниста Маликова. И полюбили его.
Огромная отвага, беспредельная храбрость и самопожертвование, которые Илья Маликов проявлял в бою, сочетались в нем с чувством товарищества, преданностью друзьям. В самую опасную минуту боя он не забывал о чувстве локтя, заботился о том, кто был рядом, и, не страшась риска, шел на выручку. Чуткий и требовательный командир, отлично владевший своим искусством, летчик, Илья Маликов вел себя скромно и просто, как равный среди равных, делился опытом и знаниями и сам бывал рад случаю поучиться у другого.
Окружающие давно уже увидели и оценили достоинства Маликова, они заметили и то, что он не красуется, не старается выставлять напоказ себя и свои поступки. Война, конечно, наложила свой отпечаток на его характер, как и на каждого человека его поколения. Мы рано стали взрослыми, не по годам серьезными, быстро седели виски. Мы становились все более закаленными, все более мудрыми после каждого боя, после каждой победы в бою.
* * *
В феврале 1945 года советские войска вышли к реке Одер и создали плацдармы на западном берегу. Гитлеровцы же еще удерживали несколько плацдармов на восточном берегу. Важнейшим из них был Кюстринский, сильно укрепленный узел сопротивления, прикрывающий ближние подступы к Берлину. Враг справедливо считал город-крепость Кюстрин воротами к Берлину.
Одер - одна из самых больших рек Германии. Она протекает через всю страну с юга на север. После принятия двух притоков - Барты и Нетце Одер становится полноводной естественной преградой.
С востока Одер прикрывает пути к Берлину. Поэтому противник придавал укреплениям на Одере большое значение, у слияния Одера с Вартой он создал мощный укрепленный район.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33