— Салли все еще капает тебе на мозги, чтобы ты ушел из армии?
Он кивнул:
— Без остановки. Она говорит, что как только кончится забастовка, на шахте будет работа. Но какая? Это чертово правительство хочет одного — выпотрошить шахтеров.
— А ты бы хотел работать в шахте?
— У меня оба дяди шахтеры, так что это семейное, — он помолчал, — возможно, тогда и Салли отстанет от меня, и для детей будет лучше, но я не знаю, босс. Мне нравится армия, правда. — Он затих, и мы так и сидели, два несчастных мужика. Он думал о Салли, а я об Анжеле. Конечно, я потерял ее, но, в отличие от Терри, я был свободен.
— Если ты когда-нибудь захочешь сбежать, — сказал я ему, — то койка на «Сикоракс» всегда ждет тебя. Нам хорошо вдвоем — тебе и мне.
Он поднял бутылку пива, как будто хотел чокнуться со мной, и сказал:
— Это правда, босс!
Мы замолчали. Скалы на севере посеребрились лунным светом, а волны пенились, набегая на них. Все пошло наперекосяк, но, по крайней мере, «Сикоракс» вернулась туда, где и должна быть. Теперь главное — скрыться от Беннистера, уйти в море, где меня не достанут никакие адвокаты.
* * *
Джордж Куллен нервно крутил трубку. Он выколотил ее и снова набил табаком.
— Сейчас тяжелые времена, Ник.
— Да, конечно.
— Никому не нужна настоящая яхта. Всем подавай пластмассовые посудины с японскими моторами. — Он зажег трубку и выпустил дым к ободранному потолку. — Стекловолокно, — добавил он с насмешкой. — Какое может быть мастерство со стекловолокном?
— Трудно уложить правильно, Джордж.
— Даже безмозглая обезьяна может это сделать, но не те чертовы бездельники, которые у меня работают. — Он встал и подошел к запыленному окну своей конторы. Опять лил дождь. В конторе царил полный беспорядок. На большом столе грудой валялись бумаги, похожие на неоплаченные счета двадцатилетней давности. Повсюду висели буклеты с голыми девицами, без всякого смущения рекламирующими пружины клапанов, картеры и прокладки. Среди этих гладких и выгоревших листочков торчали засиженные мухами фотографии рыбацких катеров Куллена. Это были крепкие небольшие суденышки для ловли в дневное время. Они оснащались длинной леской для глубоководной ловли или тралом. Последний такой катер построили много лет тому назад, фактически еще при жизни отца Куллена, а сейчас верфь жила за счет ремонтных работ или изготовления корпусов из презренного стекловолокна для энтузиастов, желающих самостоятельно сделать себе катер для рыбалки, и, кроме того, за счет преступного бизнеса. Джордж скупал краденое, и все воры, орудовавшие на участке от Фолкстона до Эксетера, несли ему свою добычу. — Виделся со своим стариком?
— Нет.
— Я забегал к нему. Погоди... Когда же? Ах да, месяцев шесть назад. Да, до Рождества. Он говорил, что скучает по тебе.
— Я был в больнице.
— Да, да, конечно, Ник. — Его трубка погасла, и Джордж опять принялся колдовать над ней.
Куллен был тучный мужчина с большим животом, красным лицом и тяжелой нижней челюстью, волосы он имел седенькие, глазки — маленькие. Вообще-то я всегда недолюбливал его, но понимал, что их связывает с моим папашей. На побережье не было ни одного случая мошенничества, о котором бы Джордж не знал, а то и не участвовал в нем. Он часами пичкал моего отца рассказами о мошенниках и дураках, которые тот просто обожал. С раннего детства я помню картину: Джордж сидит и пьет у нас виски, рассказывая свои истории надтреснутым старческим голосом. В то время он казался мне старым, а сейчас выглядел как мужчина средних лет, правда слегка потрепанный.
— Твой старик очень гордится тобой, Ник, — сказал он. — Крест Виктории, а?
— Его заработали двое других, — буркнул я, — а мне просто повезло.
— Глупости, парень. Эта медаль не дается за просто так, согласись. Так что тебе нужно?
— Коротковолновый приемник, хронометр, барометр, якоря, фонари, батареи, компас, трюмные насосы...
— О Боже, пощади меня! — Он опять сел, вздрогнув от какой-то внутренней боли. Всю жизнь Джордж говорил, что умирает, и всю жизнь глотал какие-то новейшие патентованные лекарства, хотя вообще-то предпочитал виски и как раз сейчас наливал нам по стаканчику. Был только полдень, но, похоже, Джордж принимал это лекарство уже часов с семи. И неудивительно, подумал я, что с его стапелей больше не сходят рыбацкие баркасы Куллена.
«Сикоракс» надежно спрятали в узком доке возле конторы Джорджа и замаскировали поломанными баркасами. Терри Фебровера благополучно отправили домой на поезде. На какое-то время у меня было пристанище. Взамен Джордж хотел услышать рассказ о моих приключениях или, по крайней мере, о самых волнующих эпизодах.
— Мульдер... — задумался он, — я знаю Фанни.
— Он тебе нравится?
— Фанни нормальный парень, — сказал Джордж осторожно, — иногда подкидывает мне работенку. Ты ведь понимаешь, Ник?
— Он ведь вор, Джордж. Это он украл все те вещи с моего катера, о которых я тебе говорил. Может, они еще у тебя?
— Я не удивлюсь этому, — спокойно заметил Джордж. — Я дам тебе попозже посмотреть, и если найдешь там свое, то заберешь его, разумеется за плату.
— Спасибо, Джордж.
— Откровенность за откровенность, — сказал он так, словно сделал мне большое одолжение. — Ты ведь сын Томми Сендмена. А ради Томми я готов на все. А уже ради героя — тем более. — Он откупорил бутылку и налил себе еще стаканчик. Стакан был грязный, да и виски никогда не лежало рядом с шотландским. — А какие якоря тебе нужны?
— Два с вращающимися лапами и один рыбацкий.
Он прищурился.
— В прошлом году ко мне заявился голландец, совершенно без денег. Но у него был прекрасный катер. Может, возьмешь пару его семидесятипятифунтовых якорей?
— Идет. А цепи у тебя есть?
Я знал, что нет смысла спрашивать о цене, так как Джордж не назовет ее, пока абсолютно точно не выяснит, чем я располагаю. Затем он произведет подсчет и разрешит мне находиться у него ровно столько, за сколько я в состоянии уплатить, а когда поймет, что я гол, он меня отсюда вышвырнет.
— Цепей, Ник, полно. Полудюймовая подойдет?
Вдруг в приемной, где сидела секретарша, послышался шум. Секретарша была фигуристой девицей, о которой говорили, что она печатает со скоростью один удар в минуту. Все рабочее время она посвящала уходу за ногтями и чтению любовных историй в журналах. Я услышал вопли Риты:
— Господин Куллен на конференции.
— Господину Куллену ничего не стоит закончить свою конференцию! — Матовая стеклянная дверь с шумом распахнулась, и в кабинет вошел инспектор Эббот. — Привет, Джордж. — Меня он словно не замечал; я как сидел в старом кожаном кресле, так и остался в нем.
— Привет, Гарри! — Джордж машинально достал еще стакан, в который плеснул своего низкосортного виски. — Как дела?
— Дела отвратительные. Хуже некуда. — Эббот все еще не обращал на меня внимания. — Может, ты встречал где-нибудь молодого Сендмена?
Джордж бросил на меня взгляд, а потом решил, что Эббот ведет какую-то свою игру.
— Нет, Гарри, не видел его с тех пор, как он уехал на Фолкленды.
Эббот взял стакан с виски и осторожно пригубил. Его передернуло, но он отважно выпил еще.
— Если ты его где-нибудь встретишь, дай ему хороший подзатыльник.
Опять Джордж взглянул на меня, а затем перевел взгляд на Эббота:
— Конечно, Гарри. Обязательно.
— А после этого передай ему от меня, чтобы он не высовывался. Он не должен показывать свою рожу ни на улицах, ни в кафе, ни где бы то ни было еще. Он должен замереть, лежать очень тихо и надеяться, что ему все сойдет с рук, пока дядя Гарри будет расхлебывать то, что он заварил. — В основном он обращался к Джорджу, но некоторые фразы произносил в мою сторону.
Я молчал и не двигался.
— Я передам ему, Гарри, — торопливо проговорил Джордж.
— Ты также можешь передать ему, если, конечно, встретишь, что если его пушка все еще на яхте, то ему лучше потерять ее, прежде чем я начну обыскивать яхту с металлоискателем.
— Я передам ему, Гарри.
— И если я не найду ее металлоискателем, то буду отрывать доску за доской. Передай ему это, Джордж.
— Я передам ему, Гарри.
Эббот допил виски и налил себе еще.
— Еще передай господину Сендмену, что я обеспокоен не бурской войной, а войной 1812 года.
Джордж никогда не слышал о такой.
— Войной 1812 года? — переспросил он.
— Между нами и Америкой, Джордж.
— Я передам ему, Гарри.
Эббот подошел к окну и стал смотреть через баррикады и дождь на «Сикоракс».
— А руководству я скажу, что после изнуряющего обыска этой воровской малины я не обнаружил ни господина Сендмена, ни его чертовой яхты.
— Хорошо, Гарри. — В голосе Джорджа почувствовалось облегчение оттого, что обошлось без неприятностей.
Эббот, который до сих пор не глянул на меня, повернулся к Джорджу и указал на меня пальцем:
— И если ты его увидишь, то задержи его. Я не хочу, чтобы он носился по всему юго-западу, как обезьяна.
— Я передам ему, Гарри.
— И передай ему, что я дам знать, когда он сможет покинуть свое убежище.
— Я передам ему, Гарри.
— И еще передай, что ему чертовски повезло, что никто не убит. Одна из его чертовых пуль прошла всего в дюйме от красивой головы Беннистера. Господин Беннистер недоволен.
— Я передам ему, Гарри.
— В его полку никогда не отличались меткостью, — радостно заметил Эббот, — в отличие от стрелковой части, в которой служил я. Но об этом можешь ему не рассказывать.
— Хорошо.
— И передай ему, что жизнь репортера вне опасности, хотя какое-то время его приятеля будут мучить сильные головные боли.
— Я передам ему, Гарри.
Эббот понюхал пустой стакан.
— Сколько ты платишь за это шотландское виски?
— Это был деловой презент. Болтовня помощника.
— Тебя надули. Ну, я исчезаю. Всего хорошего.
И он ушел.
Джордж закрыл глаза и громко выдохнул:
— Ты все слышал?
— Не глухой.
— Значит, не надо тебе ничего пересказывать?
— Нет.
— Черт побери. — Он откинулся на спинку стула и оценивающе взглянул на меня своими маленькими хитрыми глазками. — Пушка? Сколько ты за нее хочешь?
— Какая пушка, Джордж?
— Ты можешь получить за нее неплохие деньги, Ник. Автоматическая?
— Я не понимаю, о чем ты, Джордж?
Он был явно разочарован:
— Я всегда считал тебя прямым парнем, Ник.
А я таким и был.
* * *
В Британии стояла жара. Область высокого давления с Азоров переместилась к северу и принесла нам эту длительную жару. Для Сен-Пьера погода была не из лучших. В журналах по парусному спорту писали, что яхты в Шербуре ждут плохой погоды, которая обещала бы быстрые гонки. Но «Уайлдтрека-2» среди этих яхт не было. Рита принесла мне журналы и вырезки из газет, где рассказывалось об инциденте у побережья Девона. Но на эти статьи не было никаких откликов, и о них забыли. Никаких имен там не упоминалось. «Дейли телеграф» писала, что разыскивается человек, стрелявший по катеру, но, хотя полиции он и известен, имя его не называлось. Полиция полагала, что он не представляет опасности для общества. Английская команда по крикету потерпела поражение. Росла безработица. В полугодовом отчете Сити отмечались рекордные прибыли по контрактам Кассули, хотя примерно через неделю после того, как я приехал к Джорджу, в газетах замелькали статьи, говорящие, что Яссир Кассули собирается свернуть свою деятельность в Британии. Я чувствовал, что за этими статьями стоит Мики Хардинг, но через день или два Кассули опубликовал резкое опровержение, и вся эта история, как и случай со стрельбой у побережья Девона, канули в Лету.
Я работал на Джорджа Куллена. Чинил моторы, сращивал планширы, приводил в порядок гелевые покрытия и чистил с песком палубы. Мне платили пивом, бутербродами и кредитом. За счет кредита я приобрел три компаса «Пластимо». Один установил на столе с картой, другой на шпангоуте в кубрике, а третий — чуть ближе к корме от бизань-мачты. Еще я купил у Джорджа два больших якоря и затащил их на борт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54