– Кажется, у меня для тебя кое-что есть. – О'Флаэрти мгновенно вышел из роли. – Тут какой-то молодой парень тебя спрашивал. Он говорит, что должен рассказать тебе что-то важное, но только тебе, потому что он готов испачкать штаны перед Атертоном. Говорит, что Атертон уделал его, и хочет поговорить с тобой наедине.
– Как ты его оценил?
– Думаю, у него действительно что-то есть. Его зовут Томпсон.
– Иисусе!
– Ты что, глухой? Я сказал – Томпсон, – насмешливым тоном ответил О'Флаэрти.
– Он сейчас у тебя?
– Нет, он не захотел приехать в участок, боялся, что мы его тут же задержим. Знаешь, все это похоже на собаку и косточку. Он вроде должен ждать в «Короне и Скептике», но один Бог знает, как долго он там пробудет. Если ты сразу не двинешь туда, он смоется, потому что смертельно напуган. Ты где сейчас?
– Тернхэм-Грин. Я буду там через десять минут. Слушай, Пат, можешь сделать мне одолжение? Можешь ты позвонить определенному лицу и объяснить, что произошло, и сказать, что не знаю, насколько задержусь?
– Ох, Господи, Билли...
– Кончай, Пат. Не начинай все сначала.
– Ладио, ладно, не буду. А теперь, ради Господа, давай быстрее в тот паб, пока твой парень не изменил своих намерений.
– Хорошо, я перезвоню тебе позже.
Он положил трубку и, обернувшись, увидел, что Джоанна отвернулась от него.
– Определенное лицо, подумать только! – сказала она, правда, довольно спокойно.
– Саймон Томпсон хочет со мной встретиться один на один. Мне надо ехать, пока он не передумал.
Она неохотно кивнула, по-прежнему отвернувшись от него, глядя на огонь и отпивая джин из стакана. Все частицы его тела жадно стремились к ней, желая слиться в единое целое, но он автоматически, хотя и неохотно, потянулся за одеждой.
– Прости меня. – Она молча пожала плечами в ответ. – Я позвоню тебе потом, если будет еще не очень поздно. – Голос его звучал смиренно и просительно.
Она повернулась к нему, и на лице ее было написано раскаяние.
– Позвони в любом случае, даже в поздний час. Я не буду спать.
Он оделся и нежно поцеловал ее перед уходом. Но его мысли уже были не здесь.
* * *
Паб оказался забит посетителями. Едва войдя, Слайдер остановился у двери и стал оглядываться вокруг, давая Томпсону возможность увидеть его первым. Ни один из них не знал, разумеется, как выглядит другой, но он очень скоро определил Томпсона по описанию, данному Атертоном – «Мисс Мира в штанах», – и по тому виду, с каким Томпсон сгорбился над своей нетронутой пинтой пива: ушедший в себя взгляд и скрюченная поза больного животного. Глаза Томпсона переместились на дверь, задержались, ушли в сторону и вновь вернулись к Слайдеру с загоревшейся в них надеждой. Слайдер слегка кивнул и пошел к Томпсону, который суетливо подвинулся, освобождая место на скамейке. Подойдя к нему поближе, Слайдер почти ощутил исходящий от Томпсона запах страха. Тут явно было не до шуток.
– Мистер Томпсон?
Томпсон утвердительно кивнул, по-прежнему сидя скрючившись.
– Вы – инспектор Слайдер?
– Каким образом вы узнали обо мне?
– Сью Бернстайн сказала мне, что это вы ведете следствие. Она сказала, что вы похожи па порядочного человека. И еще сказала, что вы крутите с Джоанной Маршалл, это правда?
Слайдер слегка кашлянул, прямота вопроса показалась ему отталкивающей.
– Ну, ладно, – продолжил Томпсон, – я подумал, что с вами можно будет поговорить. Во всяком случае, это лучше, чем иметь дело с сержантом Атертоном. Он меня вконец достал. – В голосе Томпсона зазвучали панические нотки. – Он думает, это я убил Анн-Мари. Он хочет доказать это во что бы то ни стало. – Похоже, его испугало еще больше звучание его же собственных слов, и он согнулся еще сильнее, оглядываясь по сторонам, как будто ожидал, что сию же секунду из-под какого-нибудь соседнего стола вылезет торжествующий Атертон с магнитофоном в руках.
– Уверен, что он не думает ничего подобного, – успокаивающе сказал Слайдер. – Мы просто обязаны задавать вопросы, чтобы установить факты, вот и все.
Томпсон уставился на него с ожившей надеждой. На его верхней губе блестели капельки пота.
– Вы кажетесь мне рассудительным человеком. Вы ведь не думаете, что это я убил ее, правда?
– Нет, фактически я так не думаю. Но ведь что-то с вами не так, верно?
– Почему вы так считаете?
– Ну, если бы вы действительно ничего не сделали, вам просто было бы не о чем беспокоиться, не так ли?
– Хорошо вам так говорить, – горько ответил Томпсон, – а если бы вы оказались в моем положении, вы бы так не усмехались. Я ничего не сделал. Вы должны мне поверить. Я так же ужаснулся этому, как и все другие, когда узнал.
– Но, может быть, ужаснулись чуточку сильнее других? – предположил Слайдер. – Ну, в конце концов, у вас же были с ней какие-то отношения. Вы должны были быть ближе к ней, чем другие...
– Никто не был близок с этой девчонкой! – с силой перебил его Томпсон. – Она была со странностями и... Послушайте, мне жаль, что она мертва, но тут я ничего не могу поделать. Она была замешана в чем-то, что и подловило ее в конце концов. Это была ее собственная ошибка, вот как я это понимаю.
– В чем же она была замешана? – спокойно спросил Слайдер, хотя сердце его подпрыгнуло.
Томпсон наконец решился.
– Я не знаю подробностей, но совершенно уверен, что она была замешана в какой-то контрабанде. Я пришел к мысли, что она под конец захотела выйти из этого дела, но уже успела увязнуть слишком глубоко. В самолете по пути домой из Италии она выглядела здорово испуганной, но не сказала мне, в чем причина.
– Ах да, Италия. Расскажите мне об этом. Вы и она везде были вместе, не так ли?
– Это только на время гастролей. – Томпсон явно испытывал неудобство. – Это должно было быть ей понятно. Мы уже делали так раньше. Мы менялись комнатами с другими, чтобы можно было спать вместе, и все было в порядке до того дня, во Флоренции. Утром мы вышли в город, заглядывали в маленькие магазинчики с барахлом на одной из тех аллей позади главной площади – ну, вы знаете. – Слайдер, который никогда не бывал во Флоренции, только молча кивнул. – Потом я спросил, как насчет пойти поесть, а она вдруг сказала нет, она, оказывается, должна пойти с кем-то повидаться. Просто взяла и выпалила это – никогда раньше не упоминала ни о чем подобном. Ну, когда вы проводите время вместе, вы вроде могли бы и рассчитывать на то, чтобы знать, что собирается делать ваша подружка, вы так не считаете?
Слайдер вновь кивнул.
– Потому я и спросил ее, кого это ей понадобилось повидать так внезапно, а она мне не ответила. Понесла вдруг какую-то дурь. Заявила, что если я действительно хочу знать, то она собирается пойти к своему кузену Марио, но это вовсе не мое дело, что я никогда не даю ей ни минутки на ее личную жизнь и все такое. Вдруг получилось так, что мы вовсю ругаемся, и я никак не мог понять, как я в этот скандал ввязался.
– Вы считаете, что она преднамеренно устроила этот скандал, чтобы иметь возможность уйти без вас?
– Да, – яростно закивал головой Томпсон, – именно так! И она была не такая, как обычно – слишком нервозная, и все время оглядывалась, будто думала, что кто-то следит за ней. В общем, мы немного поспорили, и она унеслась, а я... ну, я вроде как бы решил проследить за ней. Ну, я не имел этого в виду на самом деле. Я просто сперва пошел в том же направлении, потому что хотел идти в ту сторону с самого начала, а потом, потому что я был зол, у меня и появилась мысль, что я могу пойти за ней и поглядеть, куда она зайдет, ткнуть ее физиономией в эту чушь про кузена Марио... – тут его голос угас.
– Возможно, вы просто ревновали? – предположил Слайдер. Томпсон пожал плечами. – А она не заметила, что вы за ней следите?
– Не думаю. Мне пришлось потрудиться, чтобы не потерять ее из виду и самому не попасться на глаза, понимаете, потому что она ушла чертовски далеко от обычных туристских улиц, и я даже забеспокоился, что если упущу ее, то не найду обратной дороги. Я и понятия не имел, где нахожусь.
– А как вам показалось, она шла уверенно? Она знала дорогу?
– О, да. Она нисколько не колебалась. И шла по этим узеньким улочкам и задним аллеям. Я бы ни за что не вспомнил дорогу, слишком сложный был маршрут.
Осторожная, подумал Слайдер. Как же, черт побери, она могла не заметить такую неопытную ищейку, как Томпсон?
– Куда же вы пришли, в конце концов?
– На самую обычную улочку, с домами и несколькими магазинами на каждой стороне. Не для туристов. Не шикарная. А потом она вошла в подъезд одного из домов.
– В магазин?
– Я не мог рассмотреть. Я был чуть-чуть позади нее, и, когда она вошла, я не рискнул подойти поближе на тот случай, если она вдруг выйдет и засечет меня. Так что я стоял в подъезде немножко ниже по улице и выжидал. Я еще подумал – а что, если это проходной подъезд, куда она вошла. Предположим, она вошла туда и вышла через черный ход, тогда я буду в затруднительном положении.
– Вы, я полагаю, не заметили название улицы?
– Нет, я посмотрел. Подъезд, где я стоял, был как раз напротив таблички с названием, так что я как бы глазел на него чуть ли не целый день. И запомнил потому, что название было уж очень неподходящее – «Райская аллея», только по-итальянски, понимаете?
Вот это да, подумал Слайдер, наконец-то хоть один факт! Кто-то что-то и в самом деле запомнил.
– Продолжайте.
– Ну, она пробыла там, я не знаю сколько, но мне показалось, что долго, может, десять минут, а когда она вышла, у нее в руках была сумка.
– Какого рода сумка? Большая?
– Кажется, это называется ковровая сумка. Знаете, похожа на большую спортивную сумку, но мягкая – холщовая, я думаю – и с ручками сверху. Примерно вот такого размера. – Он развел ладони примерно на тридцать дюймов.
– Она была тяжелая? – Томпсон удивился вопросу. – Как она ее несла? Шла тяжелой походкой, как будто несла большой груз?
– Ах, это, – просветлел Томпсон. – Нет, нет. Просто нормально шла. Как обычно. Ну вот, когда она проходила мимо моего подъезда, я присел, а потом вышел и опять пошел за ней, пока мы не подошли к центральной площади и я не понял наконец, где нахожусь, и тогда свернул в сторону. Но она, наверное, тоже свернула на следующем углу, потому что через минуту, когда я вышел на площадь, я с ней столкнулся. Она не показалась такой уж довольной, что увидела меня, но я отнес это за счет того, что мы только недавно поругались. Ну, я и спросил ее, что у нее в сумке. Ведь это естественный вопрос, верно?
– Абсолютно. Что она сказала?
– С минуту я думал, что она и не собирается отвечать. Думал, сейчас она мне скажет, чтобы я занимался своими делами. А потом она вроде как засмеялась и сказала, что там оливковое масло.
– Оливковое масло? – Слайдер был поражен. Маленькие колесики в мозгу жужжали и пощелкивали, но результаты по-прежнему выглядели бессмысленными.
– Оливковое масло, две жестянки, вот что она сказала. Ну, она была немножко чокнутая насчет готовки, я это знал. Она сказала, что это особый сорт, который нельзя достать в Англии. – Он опять пожал плечами, как бы отделяя себя от всей этой грязи.
– Вы сказали, она засмеялась, – уточнил Слайдер. – Какой у нее был вид при этом? Довольный? Возбужденный?
– Да это был не такой смех, – ответил Томпсон с сомнением. – Больше похож на... Как будто у нее был какой-то секрет и она смеялась надо мной. Она опять хотела избавиться от меня, это точно, потому что, когда я предложил пойти вместе пообедать, она сказала, что пойдет в отель и рванула от меня, как ошпаренная кошка.
– Когда вы увидели ее после этого?
– В отеле, в комнате, когда я вернулся взять свою скрипку, чтобы пойти на репетицию. Она уже была там, когда я пришел.
– И вы опять видели эту сумку?
– Да, она стояла на ее кровати. Я спросил ее, действительно ли ее кузен отдал ей эту сумку насовсем, потому что это была красивая вещь, не такая, чтобы просто так отдавать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51