- Том?
- Что?
- Ты считаешь, это я тебя нескладно соблазняю?
- Считай, что я свихнулся.
Джолейн спрыгнула. Когда он поднялся, она уже уселась на кровати, искоса глядя на него:
- А тебе опять в душ!
- Я думал, у нас профессиональные отношения, - сказал он. - Я журналист, ты - рассказчик.
- И поэтому задавать вопросы можешь только ты? Справедливо, нечего сказать.
- Спрашивай на здоровье, только больше никакой борьбы. - пробормотал Кроум, подумав: какая же с ней все-таки морока.
Джолейн слегка ткнула его кулаком:
- Ну хорошо, сколько у тебя чернокожих друзей? По правде друзей, я имею в виду.
- У меня вообще мало близких друзей любого цвета. Меня, знаешь, общительным не назовешь.
- Да?
- Есть один черный парень с работы - Дэниэл, из редакции. Мы играем в теннис время от времени. И Джим с Дженни, они юристы. Мы встречаемся и ужинаем.
- Это и есть твой ответ?
Кроум уступил:
- Ладно, ответ будет - нет. Никаких черных по правде друзей.
- Так я и думала.
- Но я над этим работаю.
- Это точно, - ответила Джолейн. - Поедем-ка прокатимся.
Девять
Друг Джолейн опаздывал на двадцать минут - самые долгие двадцать минут в жизни Тома Кроума. Они ждали в баре под названием «У Шилоу» в Либерти-сити. Джолейн Фортунс пила имбирный эль и жевала орешки к пиву. На ней была большая мягкая шляпа и круглые солнечные очки персикового оттенка. Одежда Тома Кроума не имела никакого значения - в баре он был единственным белым. Что и отметили некоторые завсегдатаи, причем вовсе недружелюбным тоном.
Джолейн велела ему положить блокнот на барную стойку и начать писать:
- Так ты будешь выглядеть официально.
- Хорошая идея, - согласился Кроум, - если не считать того, что я оставил блокнот в номере.
Джолейн поцокала языком:
- Вы, мужчины, и члены бы свои позабывали, не будь они к вам приклеены.
К Кроуму приблизился долговязый трансвестит в фантастическом хромированном парике и предложил отсосать за сорок долларов.
- Нет, спасибо, у меня свидание, - ответил Кроум.
- А ей тогда я сделаю бесплатно.
- Звучит заманчиво, - вмешалась Джолейн, - но, думаю, мы пас.
Костлявой рукой трансвестит сжал ногу Кроума:
- Долли не принимает ответов «нет». И у Долли в сумочке есть нож.
Джолейн наклонилась поближе к Кроуму и прошептала:
- Дай ему двадцатку.
- Обойдется.
- А теперь скажи громче, - заявило существо по имени Долли. Нелепые накладные ногти впились в Кроуму в икру. - Давай, бугай, выйдем к твоей тачке. И девчонку свою можешь прихватить.
Кроум ответил:
- Хорошее платье - в «Вечеринке» , случаем, не снимался?
Трансвестит хрипло хохотнул и сдавил сильнее:
- Долли заводит нашего мальчика!
- Нет, просто раздражает.
Чтобы отцепить Долли от своего колена, Кроум резко выкрутил большой палец существа против часовой стрелки, пока тот не вышел из сустава. От щелчка в баре стало тихо. Джолейн Фортунс была поражена. Ей хотелось узнать, где он научился этому трюку.
Упав на колени, проститутка-трансвестит завизжал и схватился за вывернутый палец. Отомстить за его честь собрались два болтливых наркомана, вооруженные блестящими ножами. Они заспорили, кому первым бить белого парня и сколько раз. Превосходный момент для прибытия друга Джолейн, и его появление прояснило обстановку. Во время бегства Долли потеряло шипованную туфлю.
Друга Джолейн звали Моффит, и он ничего не спросил о наркоманах и завывающем грабителе. Моффит был сложен как боксер среднего веса и одет как дорогой юрист. Серый костюм превосходно сшит, галстук в шашечку оказался шелковым. На Моффите были очки в тонкой оправе консервативной круглой формы, а в руках - маленький сотовый телефон. При встрече он обнял Джолейн, но Тому Кроуму лишь скупо кивнул.
Бармен принес Моффиту диетическую кока-колу и тарелку оливок без косточек. Моффит закинул одну в рот и попросил Джолейн снять солнечные очки.
Осмотрев ее лицо, он повернулся к Кроуму:
- По телефону она рассказала мне одну версию, но я хочу услышать твою - это ты с ней сделал?
- Нет.
- Если я узнаю, что это ты, тебе светит поездка на «скорой»…
- Я этого не делал.
- …возможно - в мешке для трупов.
- Моффит, это не он, - перебила Джолейн.
Они переместились в кабинку. Моффит попросил визитку Тома, и Кроум достал ее из бумажника. Моффит заметил, что никогда раньше не слышал о «Реджистере». Джолейн попросила его угомониться.
Моффит ответил:
- Извини. Я писакам не доверяю.
- Я просто поражен, - парировал Кроум. - Мы привыкли, что нас обожают и превозносят.
Моффит даже не улыбнулся.
- Какой у тебя план, Джо? - спросил он. - Чего ты от меня хочешь?
- Помощи. И не отправляй меня к копам: если я так поступлю - никогда не верну билет.
Моффит бесстрастно согласился. Зазвонил его сотовый. Он отключил его и сказал:
- Я сделаю все, что смогу.
Джолейн обернулась к Кроуму:
- Мы знаем друг друга с детского сада. Он лично заинтересован в моем благополучии, а я - в его.
- Не ври ему. Открытку на Рождество получаю - считай, уже повезло. - Моффит постучал костяшками пальцев по столу. - Расскажи мне о тех, кто это сделал.
- Белые гопники, - ответила Джолейн. - Гопники до мозга костей. Они называли меня, помимо всего прочего, поганой ниггерской потаскухой.
- Славно, - напряженно ответил Моффит. Когда он потянулся за своей колой, Кроум заметил выпуклость под его левой рукой.
- Мы их преследуем, - продолжала Джолейн.
- Преследуете? - Моффит глянул скептически. - Как?
- Ее кредитка, - объяснил Кроум. - Они оставляют след.
Казалось, Моффит приободрился. Он достал золотую ручку «Кросс», придвинул пачку коктейльных салфеток и мелким четким почерком записал подробности, которые сообщила Джолейн, - покупку лотерейного билета, как она встретила Тома Кроума, вторжение, избиение, красный грузовичок-пикап, пропавшую видеокассету из «Хвать и пошел». Когда она закончила, Моффит исписал с обеих сторон уже три салфетки, после чего аккуратно свернул их и положил во внутренний карман.
- Теперь вопрос у меня, - сказал Кроум.
Джолейн толкнула его локтем и попросила не вмешиваться. Моффит раздраженно поерзал.
- На кого вы работаете? - спросил Кроум. - Чем вы занимаетесь?
- Подключи воображение, - посоветовал Моффит. И потом, уже Джолейн: - Позвони мне через денек-другой, но только не в офис.
Затем встал и вышел. В баре стояла тишина, никаких признаков Долли и его приятелей.
Джолейн ласково сказала:
- Бедный Моффит - у него от меня припадки. Он всегда ужасно нервничает.
- Что и объясняет его пистолет, - заметил Кроум.
- Ах, это… Он работает на правительство.
- Что делает?
- Я разрешу ему сказать тебе, - отозвалась Джолейн, выскальзывая из кабинки. - Я снова проголодалась, а ты?
Парня Эмбер звали Тони. Он хотел, чтобы она бросила работу, - пока она не стала первой вице-мисс Сентябрь в фотокалендаре с девочками «Ухарей». После этого Тони приезжал в ресторан по три-четыре раза в неделю, ведь он так гордился. Чем больше пива он пил, тем громче он хвастался Эмбер. Таков, понимала она, был его способ вежливо дать посетителям понять, что она занята.
Несколькими месяцами раньше люди из «Ухарей» попросили Эмбер и еще трех официанток попозировать для рекламного плаката, который собирались бесплатно раздавать сексуально озабоченным студентам колледжей на пляже Форт-Лодердейла. Когда Эмбер рассказала Тони о плакате, он немедленно записался в спортзал и принялся накачиваться стероидами. За десять месяцев он набрал тридцать два фунта и обзавелся такой вулканической грядой прыщей на плечах, что Эмбер запретила ему носить безрукавки.
Сначала ей льстили неожиданные появления Тони в ресторане, особенно когда другие официантки решили, что он ну такой симпатичный - просто красавчик что надо! Эмбер никогда никому не говорила, что Тони не мог найти работу, бесстыже существовал за счет родителей, с десятого класса не дочитал ни одной книги и был не так уж хорош в постели. А с тех пор как он ударился в тренировки, в придачу стал угрюмым и грубым. Однажды он затащил ее, еще мокрую, из душа в постель, за волосы. Она подумывала бросить его, но пока никого получше не объявилось. Тони действительно неплохо смотрелся (по крайней мере, в рубашке с рукавами), а в мире Эмбер это чего-то да стоило.
И все же ей хотелось, чтобы он прекратил заезжать к ней на работу. Его присутствие не просто отвлекало - оно было утечкой ее дохода. Эмбер вела подсчет: каждый раз, когда приезжал Тони, ее чаевые сокращались практически на треть. Поэтому зрелище ее громоздкого милого, который развязно входил в двери в этот самый вечер среды - среда и так вялый вечер в плане чаевых, - не вызвало у вице-мисс Сентябрь ни счастья, ни любви. Игривая обстановка в «Ухарях» пробуждала необузданность Тони, и при любой возможности он нескромным объятием, поцелуем или хлопком по попке задерживал свою принцессу с нагруженным подносом. Шумное собственничество Тони должно было помешать другим постоянным клиентам заигрывать с Эмбер - и мешало. К несчастью, оно также мешало большим чаевым.
Сегодня единственной надеждой Эмбер была отвратительного вида пара гопников за седьмым столиком, тех самых, что вчера оставили ей сто долларов на кредитке. Тот, что пониже, сегодня оказался в чистом камуфляже, а его компаньон с конским хвостом - который пытался купить ее шорты, - похоже, не переодевался и даже не брился. На левом глазу у него появилась новая резиновая велосипедная заплатка - Эмбер старалась не думать, что под ней скрывалось. Лица обоих мужчин все еще были в струпьях от диких порезов, будто они исполосовали друг друга бритвами. Эмбер не исключала такую возможность.
Но с точки зрения ее интересов эти гопники не могли быть грубыми, жуткими и отвратительными. Они были привлекательными, сексуальными и утонченными - просто Мел Гибсон и Том Круз за тарелкой куриных крылышек на двоих. Вот как относилась к ним Эмбер. Это было нелегко, но сотня баксов есть сотня баксов.
- Милашка, - сказал тип с хвостом, - ты, по ходу, права насчет Братства Белых Повстанцев. Это без балды рок-группа.
- Видели бы вы их вживую, - ответила Эмбер, ставя на стол две холодные «Короны».
Приземистый в камуфляже спросил, нет ли в названии группы какой-нибудь шутки.
- У них же негров куча, - добавил он.
- Думаю, да, это нарочно для смеха, - сказала Эмбер.
Тип с хвостом, потирая мокрые от запотевшей пивной бутылки руки, заметил:
- Ну, Боду это смешным не кажется. Да и мне как-то не очень.
Плакатная улыбка Эмбер не померкла.
- Музыка у них - обалдеть. Это все, что я знаю.
После чего она ускользнула с пустыми бутылками и заказом на новые луковые колечки. Ее путь к кухне пролегал как раз мимо стола Тони, и, конечно же, он ухватил ее за эластичный пояс шортов.
- Не сейчас, - отрезала она.
- Кто эти засранцы?
- Просто посетители. А теперь отпусти, мне надо работать, - попросила Эмбер.
- Они к тебе клеятся? - проворчал Тони. - Именно так это все и выглядит.
- Хочешь, чтобы у меня были неприятности с начальством? Отпусти, а?
- Сначала поцелуй! - Одной рукой он притянул ее ближе.
- Тони!
- Поцелуй для Тони, все верно.
И конечно, ему надо было засунуть ей в рот свой язык, прямо посреди ресторана. Краем глаза Эмбер заметила, что гопники за ней наблюдают. Тони, должно быть, тоже их видел, поскольку просто светился, когда Эмбер вырвалась.
Через несколько минут, когда она принесла им луковые колечки, тот, что с хвостом, спросил:
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты один в один Ким Бейсингер?
- Правда? - Эмбер приняла польщенный вид, хотя сама себе она всегда казалась похожей на Дэрил Ханну.
- Бод тоже так думает, а?
- Просто копия, - отозвался человек в камуфляже. - И мне виднее. У меня еще оба глаза на месте.
- Это очень мило с вашей стороны, - сказала Эмбер. - Может, вам что-нибудь еще?
- Кстати, да, давай-ка, - заявил тип с хвостом. - Твой горячий поцелуйчик, ну, как для того пацана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60