Когда танец кончился, она заметила, что мисс Мерриот пристально глядит на нее, и прошептала:
- О, Кэйт, у меня ужасная головная боль! Мне просто дурно делается.
- Дорогая, - отозвалась мисс Мерриот, - тебе немедленно нужно ехать домой и лечь в постель. Хочешь, я поищу твою тетю?
- Мне жаль так рано уходить с бала, - сказала Летти, - но голова просто ужасно болит.
Мисс Мерриот тут же взяла ее под свою опеку. Они отправились искать тетку. А сэр Энтони в ожидании своей партнерши побрел по залу туда, где у стены стоял лорд Бэрхем.
- Нет, Клеведейл, я уже натанцевался, - говорил милорд. - Теперь я только зритель... О, мой дорогой Фэншо! Но куда вы дели свою очаровательную партнершу? Я только сию минуту видел вас с прелестной мисс Мерриот.
- Она покинула меня, сэр, - отвечал сэр Энтони. - У мисс Грейсон мигрень, и мисс Мерриот повела ее к тетушке.
- Ах так?.. - проговорил милорд и предложил ему свою табакерку. От его орлиного взора не ускользнула отлучка мистера Мэркхема и Летти.
Осторожное прикосновение заставило сэра Энтони обернуться. Рядом с ним стояла Прюденс, которая застенчиво улыбнулась ему.
- Вы потеряли мою сестру, сэр? Я недавно видела вас вместе, и она бессовестно флиртовала с вами. Совершенно невыносимо, как мне кажется.
Сэр Энтони отошел с ней в сторонку.
- О да, - согласился он. - И почему у вас, моя дорогая, столь дерзкий брат?
Прюденс фыркнула.
- Но ведь вы знакомы со старым джентльменом, Тони. И вы не замечаете сходства? Робин такой же плут.
- Я считаю, что он просто ужасный сорванец. Я его сегодня спросил - мне вдруг пришла эта мысль, - не знает ли он кого-нибудь в черном домино, называющего себя Неизвестным.
- И он знает? - невинно спросила Прюденс.
- Иногда мне кажется, - медленно проговорил сэр Энтони, - что вы два сапога - пара. Нет ли доли плутовства и в характере Питера Мерриота?
- Вы несправедливы, сэр, это крайне благопристойный юноша.
Послышался шорох шелков; к ним приближался Робин, который изящно обмахивался веером.
- Что я вижу, Питер? Неужели ты нарушаешь наше уединение? Экий ты невежа!..
- Я должен беспокоиться о твоей репутации, дитя мое. Ты просто ужасно ведешь себя, оставаясь одна.
Робин бросил томный взгляд на Фэншо.
- Сэр, мой Питер, видимо, считает вас отъявленным ловеласом. А я надеялась, что вы всерьез подумываете о женитьбе!..
- Я подумываю, - промолвил сэр Энтони, - что вы явно напрашиваетесь на березовые розги, мой юный мальчик с пальчик.
Робин притворился испуганным.
- О, Прю, осторожно! Это уже второй раз, что ваша гора толкует о необходимости наказания для бедной девушки.
- Как вы назвали меня? - спросил сэр Энтони, навострив уши.
- Мой язык!.. О, мой проклятый язык! - Робин закрыл лицо веером. - Только горой, дорогой сэр. Нельзя же назвать вас кротовой кочкой? - Смеющиеся глаза выглянули вновь. Любому стороннему наблюдателю показалось бы, что мисс Мерриот вовсю флиртует с сэром Энтони Фэншо. - Это ласковое прозвище, что я придумала для вас, и ничего более, поверьте.
Глаза сэра Энтони мерцали лукавством.
- Дорогая, - обратился он к Прюденс, - если бы не вы, я прямо здесь разоблачил бы этого бессовестного мальчишку. Вы позволите мне взять его в ежовые рукавицы, когда он кончит свой маскарад?
Она отрицательно покачала головой.
- Я должна защищать моего маленького братца, Тони. Вы видите, какой он сорванец. Клянусь вам, он пропадет без своей старшей сестрички. Вам лучше оставить нас, как есть.
- О нет! - взмолился Робин. - Мне будет тоскливо развлекаться, если я не смогу видеть респектабельного Фэншо, спутавшегося с парочкой авантюристов. Это вас не обижает, мой добрый сэр?
- Нет, крошка, это лишь приятно щекочет мои чувства. А вот что мне действительно не по нраву - это видеть Прю в опасности и любоваться на то, как вы ухаживаете за Летти Грейсон. Вы там на что рассчитываете?
- Старый джентльмен уверяет меня, что я тоже Тримейн-оф-Бэрхем, - легкомысленно отвечал Робин. - Что вы думаете об этом, о Гора?
- Почти ничего, - ответил сэр Энтони. - Что же до сыновнего почтения, которого вы не проявляете к своему отцу...
- Прю, разве я не говорил, что он воплощенная добропорядочность? Мой дорогой сэр, я берегу все свое уважение для моего респектабельного зятя. Ну а старый джентльмен вообще не вызывает почтения. Если бы вы имели сомнительное удовольствие быть с ним знакомым так же, как и я, вы бы осознали это.
- Возможно, что и так, - уступил сэр Энтони. - Но пока, чем более я его вижу, тем более чувствую, что это человек, к которому следует относиться со всем возможным уважением и... э-э... осмотрительностью.
Глава 22
СТРАННЫЕ МЕТОДЫ ЛОРДА БЭРХЕМА
Робин сохранил свою непринужденную манеру, но его начинали угнетать его юбки. И правда, казалось, будто старый джентльмен ничего не делает, а в обществе поползли слухи о том, что как только Ренсли сможет встать с постели, он начнет судебное дело против мнимого кузена. Робину вовсе не улыбалось до бесконечности играть роль юной леди. Он надеялся, что Черное домино осталось в памяти Летти, но проходили дни, а у него по-прежнему было мало случаев встретиться с ней. То она где-то каталась, то уехала с визитами, то ей просто нездоровилось. Когда же они, наконец, встречались, Летти была рассеянной и не желала пускаться в откровенности. Под глазами у нее залегли тени: тетушка говорила, что удивляться тут нечему, коли она теперь редко ложится в постель раньше полуночи. Робину оставалось лишь надеяться, что именно Черное домино был причиной такого беспокойства.
Прюденс об этом не думала; сейчас ее больше занимали собственные дела, и она выказала мало интереса, даже когда Робин заговорил с ней о том, как изменилось поведение Джона. Робин заметил его частые отлучки. На все вопросы Джон отвечал уклончиво, и поэтому юноша немедленно заподозрил тут руку милорда Бэрхема. Прюденс спокойно ответила, что, весьма возможно, они скоро обо всем узнают.
Она была права, вскоре милорд явился с утренним визитом на Арлингтон-стрит и восторженно расцеловал ручки леди Лоуестофт. Он желал конфиденциально побеседовать с сыном.
Миледи высказала предположение, что bon papa вновь затевает некую авантюру, игриво погрозила милорду пальчиком и оставила мужчин одних.
Робин бросил на отца быстрый взгляд, тронув браслет на запястье.
- Да, сэр?
Милорд кружевным платком смахнул с рукава невидимые пылинки.
- Время пришло, мой Робин. Для тебя есть важная работа.
- Хвала Господу! Неужели я наконец сброшу с себя эти юбки?
- На короткое время, сын мой, только на короткое время! Немного терпения! Я открою тебе чудесную тайну.
- Я весь внимание, сэр! Позвольте мне услышать об этом!
Милорд уселся у окна. В его глазах был тот особенный блеск, который так хорошо знал Робин, а на губах играла самодовольная улыбка. Похоже было, что миледи не ошиблась: затевалась некая новая авантюра.
- Сын мой, я предвижу благополучный исход дела. Теперь все становится просто. Я устроил все с изумительной тонкостью. Ты можешь сказать, что я дергаю за веревочку тут и за веревочку там и куклы двигаются.
- Господи! Неужто и я - одна из этих кукол?
- Ну разумеется, Робин! - нежно произнес его лордство. - Я подготовил сцену, а ты сыграешь в ней героя. Ты должен благодарить меня!
- Должен, сэр? Но у меня нет привычки играть героя.
- Я предназначил для тебя роль, которая полна романтики, - провозгласил милорд. - Без сомнения, ты станешь меня благодарить.
- Что же, рассказывайте, сэр. Вы становитесь интересным.
- Я становлюсь опасным, Робин, - опасным, каким могу быть только я один. Я - Немезида, по меньшей мере! А ты - ты орудие в моих руках. Ты спасешь леди и убьешь негодяя.
- Где моя шпага? - легкомысленно вскочил Робин. - Вы меня заинтриговали, сэр. Но кто же эта леди?
Милорд с удивлением посмотрел на него.
- Кто же, как не дама твоего сердца, сын мой? Разве я стал бы выбирать другую?
Робин выпрямился. Легкомыслие в один миг оставило его, и он быстро спросил:
- О чем вы?
- Я восхищаюсь ею! - Милорд сделал весьма характерный для французов жест, поцеловав кончики пальцев. - Она очаровательна!
- Кто?
Глаза милорда расширились.
- Ну, разумеется Летиция, - произнес он с упреком. - Неужели я бы послал тебя спасать кого-то другого? Неужели ты... неужели ты бы мог думать, что я не знаю? Сын мой, сын мой. Ты меня огорчаешь. Положительно, огорчаешь.
- Примите мои извинения, сэр. Я думаю, вы знаете все. Но о каком спасении идет речь и кто этот негодяй?
- Эй, полегче, мистер горячая голова, не торопись! Ты узнаешь все. Завтра вечером ты спасешь ее; негодяй - мой бедный друг мюнхенских времен.
- Как? Опять Мэркхем! Вы сошли с ума, сэр, он никогда не решится на это во второй раз. Да и она не согласится!
- Ты недооцениваешь мое влияние, Робин. Вспомни, что и твоя Летти, и мистер Мэркхем всего лишь марионетки.
Робин сорвался с места.
- Да что это за дьявольщина? Если вам не трудно, будьте со мной откровенны, сэр!
Милорд сложил вместе кончики пальцев.
- Завтра вечером она вместе с моим мюнхенским другом бежит из Воксхолл-Гарденс.
- Она убегает! - Робин был будто громом поражен. - И вы мне говорите, что сами же это и устроили!
- Разумеется, - ответил милорд. - Я сам все это придумал. Меня следует поздравить.
- Только не мне, сэр! - с горечью сказал Робин.
- Именно тебе, дитя мое. Ты, наконец, оценишь меня. Садись, и я все тебе расскажу.
Робин опустился на стул.
- Продолжайте, сэр. Осмелюсь предположить, что один из нас - сумасшедший. Зачем вы устроили - если вы не врете - столь преступное дело?
Милорд задумался.
- Мне это кажется самым поэтическим способом мести, - объяснил он. Он покачал головой и нежно улыбнулся серебряной пряжке на своей туфле. - Немезида! - вздохнул он. - Мой мюнхенский друг думал, что со мною можно не считаться; а я этого не прощаю. Он вообразил, что может согнуть меня - меня, Тримейна-оф-Бэрхем, - в бараний рог. Он осмелился - ты содрогаешься? - он осмелился грозить мне. Он думает, что я лишь пешка в чужих руках. Я склонен сожалеть о нем в глубине души. Но это была наглость. - И милорд сурово покачал головой.
- Мэркхем что-то узнал о вас? - нахмурился Робин. - О том письме?
Милорд поднял на него глаза.
- Сын мой, ты частично унаследовал мою быстроту ума. Да, у него было то письмо, о котором я тебе говорил. Где он его раздобыл, не знаю. Я прямо признаю это. Это совершенно не важно, а то бы я узнал. Он принес его мне домой. Он требовал денег. - Его светлость засмеялся при этом воспоминании. - Он, конечно, быстро все сообразил, несомненно... Но он не знал, что выбрал себе в противники человека сверхъестественных способностей. Он показал мне мое собственное письмо; он сказал мне, что знает, что я и есть Кольни; и, видимо, ожидал, что я буду поражен страхом.
Улыбка мелькнула на лице Робина. В его глазах горел тот же огонек, и сейчас отец с сыном были удивительно похожи.
- Клянусь, он был разочарован, сэр.
- Боюсь, что так, мой Робин. Но был ли я напуган? Может быть, под моим хладнокровием скрывался страх? Нет, сын мой! Я чувствовал невероятное облегчение. Наконец-то я узнал, где находится мое письмо. Я не боюсь опасности, которую вижу. Мой мюнхенский друг - его манеры приводят меня в ужас, я потрясен таким отсутствием воспитания! - сам предался в мои руки.
- Ну и дурак же он! - заметил Робин. - Но вправду сказать, он ведь вас не знает, сэр!
- Никто не знает меня, - с суровым величием проговорил милорд. - Но неужели он не мог разглядеть во мне нечто величественное? Нет, он восторгался своим убогим умишком! - Я поразил его словно небесная кара - настолько этот Мэркхем ниже меня, а он даже не мог оценить манер, с какими это было сделано. Я бы желал, чтобы он был более достоин моей вражды. Заметь, мой сын, недостатки его рассудка! Он надеялся получить у меня письменное обещание на выплату громадной суммы в день, когда я буду признан Тримейном-оф-Бэрхем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43