Он был убит, ликвидирован. За час до того, как мы должны были установить за ним наблюдение.
Воцарилось напряженное молчание. Потом окончательно выведенный из себя Роут вскочил и выбежал из комнаты. Через две минуты у входа в здание состоялось очередное выяснение отношений.
– Сэм, что за игру ты затеял, черт тебя побери? – выкрикнул Роут. – Ты мог хотя бы предупредить меня.
– Мне нужно было увидеть реакцию Орлова, – резко ответил Маккриди. – Если бы я сказал тебе, ты мог бы проболтаться. Между прочим, ты обратил внимание на его реакцию?
– Нет, я смотрел на тебя.
– Никакой реакции, – объяснил Маккриди. – Я думал, он будет поражен, даже обеспокоен – если учесть возможные последствия.
– У него стальные нервы, – сказал Роут. – Он – стопроцентный профессионал. Он демонстрирует только то, что хочет продемонстрировать. Кстати, это правда? Тот человек действительно убит? Или это твоя игра?
– Он правда мертв. Мертвее не бывает. По пути на работу его зарезал кто-то из банды подростков. Теперь перед нами еще одна задача со многими неизвестными.
– У вас тоже могла быть утечка информации. Маккриди покачал головой.
– На это просто не было времени, Джо. Чтобы организовать такое убийство, требуется время. Мы выяснили личность подозреваемого только накануне вечером, после двадцатичетырехчасового расследования. А его убили вчера утром. Просто не было времени. Скажи, какова судьба информации, которую дает вам Менестрель?
– Сначала она поступает к Кэлвину Бейли, прямо к нему в руки. Потом к аналитикам. Потом к тем, кому она нужна.
– Когда Орлов впервые упомянул о шпионе в нашем Министерстве обороны? Роут сказал.
– Прошло пять дней, – размышлял Маккриди, – и только потом эти сведения пришли к нам. Вот пяти дней вполне достаточно…
– Эй, подожди… – запротестовал Роут.
– Значит, остаются три варианта, – продолжал рассуждать Маккриди. – Или это было редчайшее совпадение, но в нашей работе мы не можем позволить себе полагаться на совпадения. Или информация просочилась где-то на пути от вас до телетайпа, Или все это было спланировано заранее. Я хочу сказать, убийство было подготовлено на определенный день, на определенный час.
За несколько дней до этого часа у Орлова вдруг наступило внезапное просветление памяти. Прежде чем наши люди сообразили, что им нужно делать, выданный агент был убит.
– Я не верю, что из ЦРУ утекает информация, – серьезно сказал Роут, – и я не верю, что Орлов – двойной агент.
– Тогда почему бы ему не объяснить все как есть? Пойдем к нему, – уговаривал друга Маккриди.
Теперь Орлов был в подавленном настроении. Очевидно, его потрясло известие о том, что выданный им советский шпион был так ловко ликвидирован. Маккриди сменил тон и начал очень спокойно.
– Полковник Орлов, в Америке вы чужой человек. Вас беспокоит ваше будущее, поэтому вы в качестве страховки хотите придержать некоторые сведения. Мы это понимаем. Окажись я в Москве, я бы поступил точно так же. Любому из нас нужны гарантии. Но Джо сообщил мне, что в ЦРУ вас ценят настолько высоко, что никаких гарантий и страховок вам больше не требуется. Итак, можете ли вы сообщить нам другие подлинные имена?
В комнате воцарилась гробовая тишина. Потом Орлов медленно кивнул. Все разом облегченно вздохнули.
– Питер, – умоляюще произнес Роут, – теперь самое время назвать их.
– Румянцев, – сказал Орлов. – Геннадий Румянцев. Лицо Роута выражало разочарование, граничащее с отчаянием.
– Мы знаем о Румянцеве, – сказал он и перевел взгляд на Маккриди. – Румянцев – представитель Аэрофлота в Вашингтоне. Два года назад его арестовало и завербовало ФБР. С тех пор он работает на нас.
– Нет, – сказал Орлов, – вы ошибаетесь. Румянцев – не ваш агент. Его арест был подстроен, его вербовка была спланирована в Москве. Он обманывает вас. Вся поступающая от него информация тщательно готовится в Москве. Когда-нибудь на восстановление причиненного ущерба Америка затратит миллионы долларов. На территории США он руководит четырьмя независимыми сетями советских агентов. Он знает каждого агента.
Роут присвистнул.
– Если это правда, то такой информация цены нет. Если это правда.
– Разобраться можно только одним способом, – предложил Маккриди. – Арестовать Румянцева, напичкать его пентоталом и посмотреть, что из него посыпется. Думаю, нам пора подкрепиться.
– Две неплохие мысли за десять секунд, – согласился Роут, – Ребята, мне нужно съездить в Лондон и переговорить с Лэнгли. Перерыв на двадцать четыре часа.
Джо Роут позвонил Кэлвину Бейли по линии прямой спецсвязи в восемь вечера по лондонскому времени, в три часа дня по вашингтонскому. Роут сидел в шифровальной комнате, в глубоком подвале под зданием посольства США на Гроувнор-сквер, Бейли был в своем кабинете в Лэнгли. Слышимость была отличной, лишь их голоса приобрели механический тон, который придавали устройства шифрования и дешифрования человеческой речи.
– Я провел все утро вместе с британцами в Алконбери, – сообщил Роут. – На их первой встрече с Менестрелем. – Как она прошла?
– Плохо.
– Вы шутите. Неблагодарные ублюдки. Что именно было плохо?
– Кэлвин, опрос вел Маккриди. Он умен и отнюдь не настроен антиамерикански. Он уверен, что Менестрель – двойной агент, подсадная утка.
– Плюньте на него. Вы ему сказали, сколько проверок прошел Менестрель? Что мы в нем уверены?
– Да, во всех деталях. Но он стоит на своем.
– У него есть веские доказательства?
– Нет. Он говорит, что его мнение – результат анализа информации Менестреля британцами.
– Боже мой, это безумие. За шесть недель Менестрель дал горы первоклассной информации. Чем недоволен Маккриди?
– Мы обсудили три направления. Относительно военной информации Менестреля он сказал, что Москва может все изменить, если там известно, что именно он нам сообщил, а раз они его послали, то должны знать все заранее.
– Чушь. Дальше.
– Про Афганистан он промолчал. Но я знаю Сэма. Мне кажется, ему известно что-то, что неизвестно мне, но он не говорит, что именно. Все, что мне удалось из него вытянуть, так только одно «предположим». Он намекнул, что, по мнению британцев, русские скоро уйдут из Афганистана. И если так и будет, то все сведения Менестреля об афганской войне можно будет сдать в архив. У нас делались подобные анализы?
– Джо, у нас нет никаких данных о том, что русские собираются уйти из Кабула, сейчас или вообще когда бы то ни было. Что еще не устраивает мистера Маккриди?
– Он сказал, что все разгромленные сети советских агентов в Центральной и Южной Америке никому уже не нужны. Он сказал, что эти сети давно сделали свое дело, а все арестованные агенты – местные, среди них нет ни одного русского.
– Послушайте, Джо, Менестрель выдал десяток шпионских сетей в четырех странах. Всем руководила Москва, но, разумеется, агентов вербовали на месте. Их допрашивали не слишком мягко, согласен. Но руководили ими из советских посольств. С позором выдворили уже десяток русских дипломатов. Менестрель свел на нет плоды многолетних трудов КГБ. Маккриди несет чепуху.
– Он привел один довольно весомый довод. Что касается советских агентов в Великобритании, то Менестрель сообщил только их кодовые имена. Ничего, что помогло бы их обнаружить. За исключением одного агента. А он убит. Вы слышали об этом?
– Конечно. Не повезло. Неудачное стечение обстоятельств. – ает, что или Менестрель знал, что тот человек будет убит в определенный день, и поэтому якобы вспомнил о нем слишком поздно, чтобы британцы не успели его допросить, или у нас есть утечка информации.
– И то и другое – чушь.
– Он склоняется к первому варианту. Полагает, что Менестрель работает на московский центр.
– Этот мистер Сэм Большой Умник Маккриди представил вам какие-то достаточно убедительные доказательства?
– Нет. Я специально спросил, нет ли у него в Москве агента, который выдал ему Менестреля. Он сказал, что такого агента нет. Уверял, что все его доводы – результат анализа информации Менестреля его людьми.
На другом конце телефонной линии надолго замолчали, как будто Бейли погрузился в раздумья. Так оно и было. Наконец он спросил:
– Вы поверили ему?
– Честно говоря, нет. Думаю, он меня обманывает. Подозреваю, что у них есть агент, о котором нам ничего неизвестно.
– Тогда почему британцы все честно не объяснят?
– Не знаю, Кэлвин. Но если у них и есть агент, разоблачивший Менестреля, они это отрицают.
– Все ясно, Джо. Теперь послушайте меня. Передайте Сэму Маккриди от моего имени: пусть он все выкладывает или заткнется. Менестрель – это большой успех ЦРУ, и я не склонен терпеть начатую Сенчери-хаусом кампанию по дискредитации наших успехов. Во всяком случае, без убедительных доказательств, очень убедительных. Поняли, Джо?
– Отлично понял.
– И еще одно. Даже если кто-то им действительно намекнул, что Орлов – двойной агент, то это самый обычный прием московского центра. Москва его потеряла, мы приобрели, а. британцы остались ни с чем. Разумеется, в такой ситуации Москва постарается утешить британцев и скормит им дезинформацию: якобы триумф американцев – это пустышка. А британцы должны клюнуть на такую приманку, потому что Менестрель достался не им, и они раздражены. Насколько я понимаю, полученные британцами сведения – самая настоящая дезинформация. Если у них и есть неизвестный нам агент, то он лжет. А наш – на высоте.
– Хорошо, Кэлвин. Если Сэм снова заговорит о том же, могу я передать ему ваши слова?
– Разумеется. Это официальная точка зрения Лэнгли, и мы будем ее отстаивать.
Ни Бейли, ни Роут старались не вспоминать о том, что теперь признание Орлова двойным агентом грозило их восходящим карьерам.
– В одном Сэм все же добился успеха, – сказал Джо Роут. – Он очень давил на Менестреля, мне пришлось дважды чуть ли не насильно вытаскивать его из комнаты, но он заставил его назвать еще одно имя. Геннадия Румянцева.
– Румянцева ведем мы, – возразил Бейли. – Уже два года вся поступающая от него информация проходит через мой отдел.
Роут рассказал, что Орлов объявил Румянцева верным Москве офицером КГБ, и о предложении Маккриди арестовать Румянцева и попытаться сломать его. Бейли надолго замолчал, потом сказал:
– Возможно. Мы подумаем. Я поговорю с заместителем директора по оперативной работе и с ФБР. Если мы согласимся с вашим предложением, я дам вам знать. Пока же не пускайте Маккриди к Менестрелю. Пусть они отдохнут друг от друга.
* * *
На следующее утро Джо Роут пригласил Маккриди к себе домой на завтрак. Сэм охотно согласился.
– Специально не готовься, – сказал Роут. – Я знаю, что по соседству есть несколько отличных ресторанов, и дядя Сэм, конечно, может себе позволить завтрак на две персоны, но я и сам неплохо готовлю. Тебя устроит сок, яичница с беконом, вафли и кофе?
Маккриди рассмеялся.
– Сока и кофе вполне достаточно. Когда Маккриди пришел, Роут в фартуке хозяйничал на кухне, с гордостью демонстрируя свое умение приготовить яичницу с беконом. После недолгих уговоров Маккриди уступил и положил себе немного яичницы. Потом они перешли к кофе, и Роут сказал:
– Сэм, я хотел бы, чтобы ты изменил свое отношение к Менестрелю, Вчера вечером я говорил с Лэнгли.
– С Кэлвином?
– Да.
– И какова была его реакция?
– Его огорчает твоя позиция.
– Огорчает, черт его возьми, – сказал Маккриди. – Бьюсь об заклад, говоря обо мне, он вспомнил несколько старомодных англосаксонских выражений.
– Ладно, ты прав. Он очень недоволен. Считает, что с Менестрелем мы предоставили тебе отличный шанс. Мне поручено передать тебе следующее. Лэнгли смотрит на ситуацию так: мы заполучили Менестреля, и в Москве все взбесились. Теперь они пытаются дискредитировать Менестреля, подбрасывая в Лондон умно сфабрикованную дезинформацию, якобы Менестрель на самом деле агент Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Воцарилось напряженное молчание. Потом окончательно выведенный из себя Роут вскочил и выбежал из комнаты. Через две минуты у входа в здание состоялось очередное выяснение отношений.
– Сэм, что за игру ты затеял, черт тебя побери? – выкрикнул Роут. – Ты мог хотя бы предупредить меня.
– Мне нужно было увидеть реакцию Орлова, – резко ответил Маккриди. – Если бы я сказал тебе, ты мог бы проболтаться. Между прочим, ты обратил внимание на его реакцию?
– Нет, я смотрел на тебя.
– Никакой реакции, – объяснил Маккриди. – Я думал, он будет поражен, даже обеспокоен – если учесть возможные последствия.
– У него стальные нервы, – сказал Роут. – Он – стопроцентный профессионал. Он демонстрирует только то, что хочет продемонстрировать. Кстати, это правда? Тот человек действительно убит? Или это твоя игра?
– Он правда мертв. Мертвее не бывает. По пути на работу его зарезал кто-то из банды подростков. Теперь перед нами еще одна задача со многими неизвестными.
– У вас тоже могла быть утечка информации. Маккриди покачал головой.
– На это просто не было времени, Джо. Чтобы организовать такое убийство, требуется время. Мы выяснили личность подозреваемого только накануне вечером, после двадцатичетырехчасового расследования. А его убили вчера утром. Просто не было времени. Скажи, какова судьба информации, которую дает вам Менестрель?
– Сначала она поступает к Кэлвину Бейли, прямо к нему в руки. Потом к аналитикам. Потом к тем, кому она нужна.
– Когда Орлов впервые упомянул о шпионе в нашем Министерстве обороны? Роут сказал.
– Прошло пять дней, – размышлял Маккриди, – и только потом эти сведения пришли к нам. Вот пяти дней вполне достаточно…
– Эй, подожди… – запротестовал Роут.
– Значит, остаются три варианта, – продолжал рассуждать Маккриди. – Или это было редчайшее совпадение, но в нашей работе мы не можем позволить себе полагаться на совпадения. Или информация просочилась где-то на пути от вас до телетайпа, Или все это было спланировано заранее. Я хочу сказать, убийство было подготовлено на определенный день, на определенный час.
За несколько дней до этого часа у Орлова вдруг наступило внезапное просветление памяти. Прежде чем наши люди сообразили, что им нужно делать, выданный агент был убит.
– Я не верю, что из ЦРУ утекает информация, – серьезно сказал Роут, – и я не верю, что Орлов – двойной агент.
– Тогда почему бы ему не объяснить все как есть? Пойдем к нему, – уговаривал друга Маккриди.
Теперь Орлов был в подавленном настроении. Очевидно, его потрясло известие о том, что выданный им советский шпион был так ловко ликвидирован. Маккриди сменил тон и начал очень спокойно.
– Полковник Орлов, в Америке вы чужой человек. Вас беспокоит ваше будущее, поэтому вы в качестве страховки хотите придержать некоторые сведения. Мы это понимаем. Окажись я в Москве, я бы поступил точно так же. Любому из нас нужны гарантии. Но Джо сообщил мне, что в ЦРУ вас ценят настолько высоко, что никаких гарантий и страховок вам больше не требуется. Итак, можете ли вы сообщить нам другие подлинные имена?
В комнате воцарилась гробовая тишина. Потом Орлов медленно кивнул. Все разом облегченно вздохнули.
– Питер, – умоляюще произнес Роут, – теперь самое время назвать их.
– Румянцев, – сказал Орлов. – Геннадий Румянцев. Лицо Роута выражало разочарование, граничащее с отчаянием.
– Мы знаем о Румянцеве, – сказал он и перевел взгляд на Маккриди. – Румянцев – представитель Аэрофлота в Вашингтоне. Два года назад его арестовало и завербовало ФБР. С тех пор он работает на нас.
– Нет, – сказал Орлов, – вы ошибаетесь. Румянцев – не ваш агент. Его арест был подстроен, его вербовка была спланирована в Москве. Он обманывает вас. Вся поступающая от него информация тщательно готовится в Москве. Когда-нибудь на восстановление причиненного ущерба Америка затратит миллионы долларов. На территории США он руководит четырьмя независимыми сетями советских агентов. Он знает каждого агента.
Роут присвистнул.
– Если это правда, то такой информация цены нет. Если это правда.
– Разобраться можно только одним способом, – предложил Маккриди. – Арестовать Румянцева, напичкать его пентоталом и посмотреть, что из него посыпется. Думаю, нам пора подкрепиться.
– Две неплохие мысли за десять секунд, – согласился Роут, – Ребята, мне нужно съездить в Лондон и переговорить с Лэнгли. Перерыв на двадцать четыре часа.
Джо Роут позвонил Кэлвину Бейли по линии прямой спецсвязи в восемь вечера по лондонскому времени, в три часа дня по вашингтонскому. Роут сидел в шифровальной комнате, в глубоком подвале под зданием посольства США на Гроувнор-сквер, Бейли был в своем кабинете в Лэнгли. Слышимость была отличной, лишь их голоса приобрели механический тон, который придавали устройства шифрования и дешифрования человеческой речи.
– Я провел все утро вместе с британцами в Алконбери, – сообщил Роут. – На их первой встрече с Менестрелем. – Как она прошла?
– Плохо.
– Вы шутите. Неблагодарные ублюдки. Что именно было плохо?
– Кэлвин, опрос вел Маккриди. Он умен и отнюдь не настроен антиамерикански. Он уверен, что Менестрель – двойной агент, подсадная утка.
– Плюньте на него. Вы ему сказали, сколько проверок прошел Менестрель? Что мы в нем уверены?
– Да, во всех деталях. Но он стоит на своем.
– У него есть веские доказательства?
– Нет. Он говорит, что его мнение – результат анализа информации Менестреля британцами.
– Боже мой, это безумие. За шесть недель Менестрель дал горы первоклассной информации. Чем недоволен Маккриди?
– Мы обсудили три направления. Относительно военной информации Менестреля он сказал, что Москва может все изменить, если там известно, что именно он нам сообщил, а раз они его послали, то должны знать все заранее.
– Чушь. Дальше.
– Про Афганистан он промолчал. Но я знаю Сэма. Мне кажется, ему известно что-то, что неизвестно мне, но он не говорит, что именно. Все, что мне удалось из него вытянуть, так только одно «предположим». Он намекнул, что, по мнению британцев, русские скоро уйдут из Афганистана. И если так и будет, то все сведения Менестреля об афганской войне можно будет сдать в архив. У нас делались подобные анализы?
– Джо, у нас нет никаких данных о том, что русские собираются уйти из Кабула, сейчас или вообще когда бы то ни было. Что еще не устраивает мистера Маккриди?
– Он сказал, что все разгромленные сети советских агентов в Центральной и Южной Америке никому уже не нужны. Он сказал, что эти сети давно сделали свое дело, а все арестованные агенты – местные, среди них нет ни одного русского.
– Послушайте, Джо, Менестрель выдал десяток шпионских сетей в четырех странах. Всем руководила Москва, но, разумеется, агентов вербовали на месте. Их допрашивали не слишком мягко, согласен. Но руководили ими из советских посольств. С позором выдворили уже десяток русских дипломатов. Менестрель свел на нет плоды многолетних трудов КГБ. Маккриди несет чепуху.
– Он привел один довольно весомый довод. Что касается советских агентов в Великобритании, то Менестрель сообщил только их кодовые имена. Ничего, что помогло бы их обнаружить. За исключением одного агента. А он убит. Вы слышали об этом?
– Конечно. Не повезло. Неудачное стечение обстоятельств. – ает, что или Менестрель знал, что тот человек будет убит в определенный день, и поэтому якобы вспомнил о нем слишком поздно, чтобы британцы не успели его допросить, или у нас есть утечка информации.
– И то и другое – чушь.
– Он склоняется к первому варианту. Полагает, что Менестрель работает на московский центр.
– Этот мистер Сэм Большой Умник Маккриди представил вам какие-то достаточно убедительные доказательства?
– Нет. Я специально спросил, нет ли у него в Москве агента, который выдал ему Менестреля. Он сказал, что такого агента нет. Уверял, что все его доводы – результат анализа информации Менестреля его людьми.
На другом конце телефонной линии надолго замолчали, как будто Бейли погрузился в раздумья. Так оно и было. Наконец он спросил:
– Вы поверили ему?
– Честно говоря, нет. Думаю, он меня обманывает. Подозреваю, что у них есть агент, о котором нам ничего неизвестно.
– Тогда почему британцы все честно не объяснят?
– Не знаю, Кэлвин. Но если у них и есть агент, разоблачивший Менестреля, они это отрицают.
– Все ясно, Джо. Теперь послушайте меня. Передайте Сэму Маккриди от моего имени: пусть он все выкладывает или заткнется. Менестрель – это большой успех ЦРУ, и я не склонен терпеть начатую Сенчери-хаусом кампанию по дискредитации наших успехов. Во всяком случае, без убедительных доказательств, очень убедительных. Поняли, Джо?
– Отлично понял.
– И еще одно. Даже если кто-то им действительно намекнул, что Орлов – двойной агент, то это самый обычный прием московского центра. Москва его потеряла, мы приобрели, а. британцы остались ни с чем. Разумеется, в такой ситуации Москва постарается утешить британцев и скормит им дезинформацию: якобы триумф американцев – это пустышка. А британцы должны клюнуть на такую приманку, потому что Менестрель достался не им, и они раздражены. Насколько я понимаю, полученные британцами сведения – самая настоящая дезинформация. Если у них и есть неизвестный нам агент, то он лжет. А наш – на высоте.
– Хорошо, Кэлвин. Если Сэм снова заговорит о том же, могу я передать ему ваши слова?
– Разумеется. Это официальная точка зрения Лэнгли, и мы будем ее отстаивать.
Ни Бейли, ни Роут старались не вспоминать о том, что теперь признание Орлова двойным агентом грозило их восходящим карьерам.
– В одном Сэм все же добился успеха, – сказал Джо Роут. – Он очень давил на Менестреля, мне пришлось дважды чуть ли не насильно вытаскивать его из комнаты, но он заставил его назвать еще одно имя. Геннадия Румянцева.
– Румянцева ведем мы, – возразил Бейли. – Уже два года вся поступающая от него информация проходит через мой отдел.
Роут рассказал, что Орлов объявил Румянцева верным Москве офицером КГБ, и о предложении Маккриди арестовать Румянцева и попытаться сломать его. Бейли надолго замолчал, потом сказал:
– Возможно. Мы подумаем. Я поговорю с заместителем директора по оперативной работе и с ФБР. Если мы согласимся с вашим предложением, я дам вам знать. Пока же не пускайте Маккриди к Менестрелю. Пусть они отдохнут друг от друга.
* * *
На следующее утро Джо Роут пригласил Маккриди к себе домой на завтрак. Сэм охотно согласился.
– Специально не готовься, – сказал Роут. – Я знаю, что по соседству есть несколько отличных ресторанов, и дядя Сэм, конечно, может себе позволить завтрак на две персоны, но я и сам неплохо готовлю. Тебя устроит сок, яичница с беконом, вафли и кофе?
Маккриди рассмеялся.
– Сока и кофе вполне достаточно. Когда Маккриди пришел, Роут в фартуке хозяйничал на кухне, с гордостью демонстрируя свое умение приготовить яичницу с беконом. После недолгих уговоров Маккриди уступил и положил себе немного яичницы. Потом они перешли к кофе, и Роут сказал:
– Сэм, я хотел бы, чтобы ты изменил свое отношение к Менестрелю, Вчера вечером я говорил с Лэнгли.
– С Кэлвином?
– Да.
– И какова была его реакция?
– Его огорчает твоя позиция.
– Огорчает, черт его возьми, – сказал Маккриди. – Бьюсь об заклад, говоря обо мне, он вспомнил несколько старомодных англосаксонских выражений.
– Ладно, ты прав. Он очень недоволен. Считает, что с Менестрелем мы предоставили тебе отличный шанс. Мне поручено передать тебе следующее. Лэнгли смотрит на ситуацию так: мы заполучили Менестреля, и в Москве все взбесились. Теперь они пытаются дискредитировать Менестреля, подбрасывая в Лондон умно сфабрикованную дезинформацию, якобы Менестрель на самом деле агент Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80