Даже девушки не казались вульгарными и были хорошо одеты.
Среди посетителей были и заезжие арабы, и немцы. Все имели вид преуспевающих дельцов и на первый взгляд пришли сюда только для того, чтобы хорошо провести время и развлечься. Раус тоже был в костюме, один Кляйст пришел в своей обычной коричневой куртке летчика-бомбардировщика и в рубашке с открытым воротом. Будь он не Кляйстом, господин Абдаллах мог бы не пустить его в бар только из-за одежды.
Если не считать устрашающего на вид швейцара, то вся обстановка в баре говорила о том, что здесь собрались бизнесмены, готовые расстаться с частью своих денег в надежде – почти наверняка иллюзорной – увести одну из девушек домой. Почти все пили шампанское, а Кляйст заказал пиво.
В стену над баром было вделано большое зеркало, видное с любого столика. За ним располагался кабинет администратора бара, из которого через поляризованное зеркало можно было следить за каждым посетителем. Двое мужчин стоя смотрели в зал.
– Твой человек, он кто? – по-белфастски жестко картавя, спросил один из них.
– Немец, Кляйст. Время от времени заглядывает к нам. Когда-то был в GSG-9. Теперь не имеет к ним отношения, его давно вышвырнули. Отсидел два года за убийство.
– Не он, – сказал первый, – другой, тот, что с ним. Британец.
– Понятия не имею, Симас. Просто посетитель.
– Узнай, – приказал первый. – Кажется, я его где-то видел. Они зашли вслед за Раусом в мужской туалет, когда британец мыл руки. Один из них, здоровенный детина, встал у писсуара. Второй ирландец, более хрупкий на вид, с приятными чертами лица, остался у двери. Он достал из кармана деревянный клинышек, бросил его на пол и ногой загнал под дверь. Теперь им никто не помешает.
Раус сделал вид, будто ничего не заметил, но, искоса посматривая в зеркало, видел каждое движение ирландцев. Когда здоровяк двинулся к нему, Раус был готов. Он повернулся, уклонился от первого сокрушительного удара нацеленного ему в голову огромного кулака и носком ботинка ударил здоровяка в очень чувствительное сухожилие под левой коленной чашечкой.
Не ожидавший отпора здоровяк взвыл от боли, его левая нога подогнулась, и он невольно сложился вдвое, опустив голову к животу. Согнутая в колене нога Рауса безошибочно нашла челюсть здоровяка. Послышался хруст выбитых зубов, изо рта ирландца потекла струйка крови. Боль в разбитом колене становилась невыносимой. Третий удар, нанесенный костяшками четырех пальцев в горло здоровяка, решил исход драки. Раус повернулся ко второму ирландцу.
– Полегче, приятель, – сказал тот, кого звали Симас. – Он хотел только потолковать.
Симас широко улыбнулся той улыбкой славного парня, которая, должно быть, завораживала девушек. Впрочем, его взгляд оставался холодным и внимательным.
– Что все это значит? – возмущенно по-французски спросил Раус. В баре он выдавал себя за приезжего швейцарца. – Бросьте, мистер Раус, – ответил Симас. – Во-первых, у вас на лице написано, что вы британец. Во-вторых, ваша фотография была напечатана на обложке вашей книги, которую я прочел с большим интересом. В-третьих, много лет назад вы были в Белфасте в войсках специального назначения. Теперь я вспомнил, где вас видел.
– Ну и что? – не сдавался Раус. – Я уже давно не играю в эти игры, очень давно. Я зарабатываю свой хлеб книгами. Вот и все.
Симас О'Киф задумался.
– Может быть, и так, – согласился он. – Если бы британцы решили послать своего человека в мой бар, едва ли они выбрали бы того, чья фотография запечатлена на тысячах книг. Или я неправ?
– Может, правы, может, нет, – ответил Раус. – Только я в любом случае не стал бы этим человеком. Потому что я на них уже давно не работаю. Наши пути разошлись.
– Признаться, я тоже об этом слышал. Ну что ж, спецназовец, тогда давайте выпьем. Как следует. Вспомним минувшие дни.
Он выбил клинышек и распахнул дверь туалета. Лежавший на кафельном полу здоровяк зашевелился и с трудом поднялся на четвереньки. Раус вышел в коридор, а О'Киф задержался, чтобы шепнуть несколько слов здоровяку.
В баре Ули Кляйст сидел все за тем же столиком. Рядом с ним стояли огромный швейцар и распорядитель бара, а девушки исчезли. Увидев Рауса, Кляйст вопрошающе поднял брови. Если бы Раус сказал, он стал бы драться даже в абсолютно безнадежной ситуации. Но Раус покачал головой.
– Все в порядке, Ули, – сказал он. – Успокойся. Иди домой. Увидимся.
О'Киф пригласил Рауса к себе. Они пили разбавленный водой виски «Джеймсон».
– Расскажите мне, какие такие материалы вы собираете, спецназовец, – тихо сказал О'Киф.
Раус знал, что из коридора, стоит только О'Кифу крикнуть, появятся еще два ирландца. Драться было бесполезно. Раус объяснил О'Кифу замысел нового романа.
– Значит, это не о ребятах из Белфаста? – уточнил О'Киф.
– Нельзя дважды использовать один и тот же сюжет, – ответил Раус. – ил еще до рассвета. Когда взошло солнце, Кляйста бросили умирать; теперь смерть была для него избавлением. Тот ирландец, которого Раус избил в туалете, смотрел и слушал, время от времени прикладывая носовой платок к разбитому рту. О'Киф приказал ему узнать все, что известно немцу о цели приезда Рауса в Гамбург. Когда все было кончено, он сообщил О'Кифу то, что удалось выжать из Кляйста. Шеф местного отделения ИРА кивнул.
– Я так и думал, что здесь замешан не только роман, – сказал он.
Потом О'Киф послал телеграмму в Вену. Телеграмму он составлял очень тщательно.
Когда Раус, расставшись с О'Кифом, брел по пробуждающемуся городу до привокзального отеля, один из сержантов незаметно двинулся вслед за ним. Другой следил за заброшенным складом, но не вмешивался.
На ленч Раус взял большую порцию жареной колбасы, обильно сдобренной сладкой немецкой горчицей. Он купил ее в «шнелльимбисе», одном из многочисленных киосков, которые стоят на каждом углу и предлагают вполне приличную еду тем, кто не располагает свободным временем. Не переставая жевать, Раус вполголоса беседовал со стоявшим рядом мужчиной.
– Вы думаете, О'Киф вам поверил? – спросил Маккриди.
– Мог поверить. Это вполне разумное объяснение. В конце концов, сочинитель триллеров должен раскапывать необычные истории в странных местах. Но, возможно, он сомневается. Он не дурак.
– Вы думаете, что Кляйст вам поверил?
Раус засмеялся.
– Нет, только не Ули, Он убежден, что я своего рода ренегат, что я переквалифицировался в наемника и теперь, выполняя поручение какого-то клиента, ищу оружие. Он слишком хорошо ко мне относится, чтобы сказать напрямик, но сказка о поиске материалов для романа его не обманула.
– Ага, – рассуждал Маккриди. – Что ж, возможно, за последнюю ночь наши шансы возросли. Вас определенно стали замечать. Посмотрим, не поможет ли Вена продвинуться нам еще на шаг. Между прочим, вы заказали билеты на завтра, на утренний рейс. Заплатите наличными в аэропорту.
Самолет на Вену с посадкой во Франкфурте поднялся в воздух точно по расписанию. Раус сидел в салоне бизнес-класса. После взлета стюардесса предложила газеты. Поскольку это был внутренний рейс, английских газет у нее не оказалось. Раус с трудом изъяснялся по-немецки, а в газетах мог расшифровать лишь заголовки. Но статью, занимавшую половину первой полосы «Моргенпост», не нужно было расшифровывать.
На фотографии было запечатлено знакомое лицо с закрытыми глазами на фоне мусора. Заголовок гласил: «Убийца барона наркобизнеса найден мертвым». Ниже пояснялось, что тело обнаружили два мусорщика возле контейнера для мусора в одном из переулков недалеко от дока. Полиция полагала, что Кляйст пал жертвой мести гангстеров. Раус придерживался другого мнения и подозревал, что вмешательство сержантов из полка специального назначения могло бы спасти жизнь его немецкому другу.
Он встал и, отбросив занавеску салона бизнес-класса, направился по проходу к туалетам туристического класса. Не останавливаясь, он на ходу швырнул газету мужчине в помятом костюме, который сидел ближе к хвосту самолета и листал журнал.
– Сволочи, – прошипел Раус.
* * *
К немалому удивлению Рауса, майор Карягин ответил на его первый же звонок в советское посольство. Раус говорил по-русски.
Солдаты, а тем более офицеры войск специального назначения должны быть всесторонне образованы. Поскольку их основное боевое подразделение состоит всего лишь из четырех человек, каждый из них должен владеть многими искусствами. Помимо военных премудростей все они должны иметь основательную медицинскую подготовку, уметь обращаться с радиостанцией и знать несколько языков. Так как полк участвовал в операциях в Малайе, Индонезии, Омане, Центральной и Южной Америке, то самыми популярными иностранными языками были малайский, арабский и испанский. С другой стороны, полку отводилась важная роль и в НАТО, поэтому солдаты и офицеры учили также русский и один-два языка союзников. Раус говорил по-французски, по-русски и по-ирландски.
Впрочем, ничего необычного в звонке незнакомца майору Карягину в посольство не было, если учесть вторую работу майора – регулирование потока заявок на оружие, которое выбрасывали на венский рынок чешские заводы «Омнипол».
Если с просьбой о продаже оружия обращалось правительство какой-либо страны, то такая просьба поступала в Прагу, к президенту Густаву Гусаку. Такие заказы Карягина не интересовали. Другие заявки, поступавшие от более сомнительных покупателей, направляли в международный офис «Омнипола», располагавшийся в нейтральной Вене. Ни одна из таких заявок не проходила мимо Карягина. Одни он одобрял сразу, другие для принятия решения отправлял в Москву, на третьи своей властью накладывал вето. Разумеется, он не сообщал в Москву, что его решение часто зависело от щедрости чаевых. Карягин согласился встретиться с Раусом в ресторане «У Захера».
Карягин ничем не напоминал типичного карикатурного русского. Холеный майор был в хорошем костюме, отлично пострижен. В знаменитом ресторане его знали. Метрдотель провел Рауса к столику в углу, вдали от оркестра и гула голосов с других столиков. Мужчины заказали по шницелю с легким красным австрийским вином.
Раус объяснил, какие материалы ему нужны для нового романа.
Карягин внимательно слушал.
– Эти американские террористы… – начал он, когда Раус замолчал.
– Вымышленные террористы, – поправил его Раус.
– Разумеется, вымышленные американские террористы. Так что им нужно?
Раус извлек из нагрудного кармана отпечатанный на листе бумаги список. Русский майор просмотрел список, поднял брови и вернул бумагу Раусу.
– Об этом не может быть и речи, – сказал он. – Вы обратились не по адресу. Почему вы пришли ко мне?
– Мой друг в Гамбурге сказал, что вы чрезвычайно хорошо информированы.
– Разрешите сформулировать вопрос по-другому: зачем идти к кому бы то ни было? Почему бы просто не сочинить? Ведь все это нужно только для романа?
– Дело в правдивости повествования, – ответил Раус. – Современный романист не может себе позволить писать безнадежную чепуху. Сегодняшний читатель слишком образован, он сразу обратит внимание на ошибки.
– Боюсь, вы все же обратились не по адресу, мистер Раус. В вашем списке есть некоторые вещи, которые просто не подходят под определение «обычное вооружение». Мины-ловушки в виде портфелей, мины направленного действия «клеймор»… страны социалистического лагеря не поставляют такие игрушки. Почему бы в вашем… романе не воспользоваться более обычным оружием?
– Потому что террористы…
– Вымышленные террористы, – пробормотал Карягин.
– Конечно, разумеется, вымышленные террористы… В романе я хотел бы описать… хотел бы организовать нападение на Белый дом. С обычными карабинами, купленными в техасской оружейной лавке, на Белый дом не пойдешь.
– Ничем не могу вам помочь, – вытирая губы салфеткой, сказал русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Среди посетителей были и заезжие арабы, и немцы. Все имели вид преуспевающих дельцов и на первый взгляд пришли сюда только для того, чтобы хорошо провести время и развлечься. Раус тоже был в костюме, один Кляйст пришел в своей обычной коричневой куртке летчика-бомбардировщика и в рубашке с открытым воротом. Будь он не Кляйстом, господин Абдаллах мог бы не пустить его в бар только из-за одежды.
Если не считать устрашающего на вид швейцара, то вся обстановка в баре говорила о том, что здесь собрались бизнесмены, готовые расстаться с частью своих денег в надежде – почти наверняка иллюзорной – увести одну из девушек домой. Почти все пили шампанское, а Кляйст заказал пиво.
В стену над баром было вделано большое зеркало, видное с любого столика. За ним располагался кабинет администратора бара, из которого через поляризованное зеркало можно было следить за каждым посетителем. Двое мужчин стоя смотрели в зал.
– Твой человек, он кто? – по-белфастски жестко картавя, спросил один из них.
– Немец, Кляйст. Время от времени заглядывает к нам. Когда-то был в GSG-9. Теперь не имеет к ним отношения, его давно вышвырнули. Отсидел два года за убийство.
– Не он, – сказал первый, – другой, тот, что с ним. Британец.
– Понятия не имею, Симас. Просто посетитель.
– Узнай, – приказал первый. – Кажется, я его где-то видел. Они зашли вслед за Раусом в мужской туалет, когда британец мыл руки. Один из них, здоровенный детина, встал у писсуара. Второй ирландец, более хрупкий на вид, с приятными чертами лица, остался у двери. Он достал из кармана деревянный клинышек, бросил его на пол и ногой загнал под дверь. Теперь им никто не помешает.
Раус сделал вид, будто ничего не заметил, но, искоса посматривая в зеркало, видел каждое движение ирландцев. Когда здоровяк двинулся к нему, Раус был готов. Он повернулся, уклонился от первого сокрушительного удара нацеленного ему в голову огромного кулака и носком ботинка ударил здоровяка в очень чувствительное сухожилие под левой коленной чашечкой.
Не ожидавший отпора здоровяк взвыл от боли, его левая нога подогнулась, и он невольно сложился вдвое, опустив голову к животу. Согнутая в колене нога Рауса безошибочно нашла челюсть здоровяка. Послышался хруст выбитых зубов, изо рта ирландца потекла струйка крови. Боль в разбитом колене становилась невыносимой. Третий удар, нанесенный костяшками четырех пальцев в горло здоровяка, решил исход драки. Раус повернулся ко второму ирландцу.
– Полегче, приятель, – сказал тот, кого звали Симас. – Он хотел только потолковать.
Симас широко улыбнулся той улыбкой славного парня, которая, должно быть, завораживала девушек. Впрочем, его взгляд оставался холодным и внимательным.
– Что все это значит? – возмущенно по-французски спросил Раус. В баре он выдавал себя за приезжего швейцарца. – Бросьте, мистер Раус, – ответил Симас. – Во-первых, у вас на лице написано, что вы британец. Во-вторых, ваша фотография была напечатана на обложке вашей книги, которую я прочел с большим интересом. В-третьих, много лет назад вы были в Белфасте в войсках специального назначения. Теперь я вспомнил, где вас видел.
– Ну и что? – не сдавался Раус. – Я уже давно не играю в эти игры, очень давно. Я зарабатываю свой хлеб книгами. Вот и все.
Симас О'Киф задумался.
– Может быть, и так, – согласился он. – Если бы британцы решили послать своего человека в мой бар, едва ли они выбрали бы того, чья фотография запечатлена на тысячах книг. Или я неправ?
– Может, правы, может, нет, – ответил Раус. – Только я в любом случае не стал бы этим человеком. Потому что я на них уже давно не работаю. Наши пути разошлись.
– Признаться, я тоже об этом слышал. Ну что ж, спецназовец, тогда давайте выпьем. Как следует. Вспомним минувшие дни.
Он выбил клинышек и распахнул дверь туалета. Лежавший на кафельном полу здоровяк зашевелился и с трудом поднялся на четвереньки. Раус вышел в коридор, а О'Киф задержался, чтобы шепнуть несколько слов здоровяку.
В баре Ули Кляйст сидел все за тем же столиком. Рядом с ним стояли огромный швейцар и распорядитель бара, а девушки исчезли. Увидев Рауса, Кляйст вопрошающе поднял брови. Если бы Раус сказал, он стал бы драться даже в абсолютно безнадежной ситуации. Но Раус покачал головой.
– Все в порядке, Ули, – сказал он. – Успокойся. Иди домой. Увидимся.
О'Киф пригласил Рауса к себе. Они пили разбавленный водой виски «Джеймсон».
– Расскажите мне, какие такие материалы вы собираете, спецназовец, – тихо сказал О'Киф.
Раус знал, что из коридора, стоит только О'Кифу крикнуть, появятся еще два ирландца. Драться было бесполезно. Раус объяснил О'Кифу замысел нового романа.
– Значит, это не о ребятах из Белфаста? – уточнил О'Киф.
– Нельзя дважды использовать один и тот же сюжет, – ответил Раус. – ил еще до рассвета. Когда взошло солнце, Кляйста бросили умирать; теперь смерть была для него избавлением. Тот ирландец, которого Раус избил в туалете, смотрел и слушал, время от времени прикладывая носовой платок к разбитому рту. О'Киф приказал ему узнать все, что известно немцу о цели приезда Рауса в Гамбург. Когда все было кончено, он сообщил О'Кифу то, что удалось выжать из Кляйста. Шеф местного отделения ИРА кивнул.
– Я так и думал, что здесь замешан не только роман, – сказал он.
Потом О'Киф послал телеграмму в Вену. Телеграмму он составлял очень тщательно.
Когда Раус, расставшись с О'Кифом, брел по пробуждающемуся городу до привокзального отеля, один из сержантов незаметно двинулся вслед за ним. Другой следил за заброшенным складом, но не вмешивался.
На ленч Раус взял большую порцию жареной колбасы, обильно сдобренной сладкой немецкой горчицей. Он купил ее в «шнелльимбисе», одном из многочисленных киосков, которые стоят на каждом углу и предлагают вполне приличную еду тем, кто не располагает свободным временем. Не переставая жевать, Раус вполголоса беседовал со стоявшим рядом мужчиной.
– Вы думаете, О'Киф вам поверил? – спросил Маккриди.
– Мог поверить. Это вполне разумное объяснение. В конце концов, сочинитель триллеров должен раскапывать необычные истории в странных местах. Но, возможно, он сомневается. Он не дурак.
– Вы думаете, что Кляйст вам поверил?
Раус засмеялся.
– Нет, только не Ули, Он убежден, что я своего рода ренегат, что я переквалифицировался в наемника и теперь, выполняя поручение какого-то клиента, ищу оружие. Он слишком хорошо ко мне относится, чтобы сказать напрямик, но сказка о поиске материалов для романа его не обманула.
– Ага, – рассуждал Маккриди. – Что ж, возможно, за последнюю ночь наши шансы возросли. Вас определенно стали замечать. Посмотрим, не поможет ли Вена продвинуться нам еще на шаг. Между прочим, вы заказали билеты на завтра, на утренний рейс. Заплатите наличными в аэропорту.
Самолет на Вену с посадкой во Франкфурте поднялся в воздух точно по расписанию. Раус сидел в салоне бизнес-класса. После взлета стюардесса предложила газеты. Поскольку это был внутренний рейс, английских газет у нее не оказалось. Раус с трудом изъяснялся по-немецки, а в газетах мог расшифровать лишь заголовки. Но статью, занимавшую половину первой полосы «Моргенпост», не нужно было расшифровывать.
На фотографии было запечатлено знакомое лицо с закрытыми глазами на фоне мусора. Заголовок гласил: «Убийца барона наркобизнеса найден мертвым». Ниже пояснялось, что тело обнаружили два мусорщика возле контейнера для мусора в одном из переулков недалеко от дока. Полиция полагала, что Кляйст пал жертвой мести гангстеров. Раус придерживался другого мнения и подозревал, что вмешательство сержантов из полка специального назначения могло бы спасти жизнь его немецкому другу.
Он встал и, отбросив занавеску салона бизнес-класса, направился по проходу к туалетам туристического класса. Не останавливаясь, он на ходу швырнул газету мужчине в помятом костюме, который сидел ближе к хвосту самолета и листал журнал.
– Сволочи, – прошипел Раус.
* * *
К немалому удивлению Рауса, майор Карягин ответил на его первый же звонок в советское посольство. Раус говорил по-русски.
Солдаты, а тем более офицеры войск специального назначения должны быть всесторонне образованы. Поскольку их основное боевое подразделение состоит всего лишь из четырех человек, каждый из них должен владеть многими искусствами. Помимо военных премудростей все они должны иметь основательную медицинскую подготовку, уметь обращаться с радиостанцией и знать несколько языков. Так как полк участвовал в операциях в Малайе, Индонезии, Омане, Центральной и Южной Америке, то самыми популярными иностранными языками были малайский, арабский и испанский. С другой стороны, полку отводилась важная роль и в НАТО, поэтому солдаты и офицеры учили также русский и один-два языка союзников. Раус говорил по-французски, по-русски и по-ирландски.
Впрочем, ничего необычного в звонке незнакомца майору Карягину в посольство не было, если учесть вторую работу майора – регулирование потока заявок на оружие, которое выбрасывали на венский рынок чешские заводы «Омнипол».
Если с просьбой о продаже оружия обращалось правительство какой-либо страны, то такая просьба поступала в Прагу, к президенту Густаву Гусаку. Такие заказы Карягина не интересовали. Другие заявки, поступавшие от более сомнительных покупателей, направляли в международный офис «Омнипола», располагавшийся в нейтральной Вене. Ни одна из таких заявок не проходила мимо Карягина. Одни он одобрял сразу, другие для принятия решения отправлял в Москву, на третьи своей властью накладывал вето. Разумеется, он не сообщал в Москву, что его решение часто зависело от щедрости чаевых. Карягин согласился встретиться с Раусом в ресторане «У Захера».
Карягин ничем не напоминал типичного карикатурного русского. Холеный майор был в хорошем костюме, отлично пострижен. В знаменитом ресторане его знали. Метрдотель провел Рауса к столику в углу, вдали от оркестра и гула голосов с других столиков. Мужчины заказали по шницелю с легким красным австрийским вином.
Раус объяснил, какие материалы ему нужны для нового романа.
Карягин внимательно слушал.
– Эти американские террористы… – начал он, когда Раус замолчал.
– Вымышленные террористы, – поправил его Раус.
– Разумеется, вымышленные американские террористы. Так что им нужно?
Раус извлек из нагрудного кармана отпечатанный на листе бумаги список. Русский майор просмотрел список, поднял брови и вернул бумагу Раусу.
– Об этом не может быть и речи, – сказал он. – Вы обратились не по адресу. Почему вы пришли ко мне?
– Мой друг в Гамбурге сказал, что вы чрезвычайно хорошо информированы.
– Разрешите сформулировать вопрос по-другому: зачем идти к кому бы то ни было? Почему бы просто не сочинить? Ведь все это нужно только для романа?
– Дело в правдивости повествования, – ответил Раус. – Современный романист не может себе позволить писать безнадежную чепуху. Сегодняшний читатель слишком образован, он сразу обратит внимание на ошибки.
– Боюсь, вы все же обратились не по адресу, мистер Раус. В вашем списке есть некоторые вещи, которые просто не подходят под определение «обычное вооружение». Мины-ловушки в виде портфелей, мины направленного действия «клеймор»… страны социалистического лагеря не поставляют такие игрушки. Почему бы в вашем… романе не воспользоваться более обычным оружием?
– Потому что террористы…
– Вымышленные террористы, – пробормотал Карягин.
– Конечно, разумеется, вымышленные террористы… В романе я хотел бы описать… хотел бы организовать нападение на Белый дом. С обычными карабинами, купленными в техасской оружейной лавке, на Белый дом не пойдешь.
– Ничем не могу вам помочь, – вытирая губы салфеткой, сказал русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80