— Господи, конечно, нет. Какое нам до этого дело! Да она и не стала бы распространяться, если уж на то пошло. Она держала свои личные дела при себе. — Он сердито посмотрел на Геббельса, который от удовольствия даже высунул розовый кончик пениса, и тот теперь дерзко проглядывал через редкую шерстку на животе. — Мерзкий, развратный зверек! Сбросьте его с колен, если он вам уже надоел, — посоветовал он сержанту.
Но Фрейзер ничего неприличного не заметил, и поэтому лишь улыбнулся, продолжая почесывать собаку.
— А самого Лео в тот день вы видели?
— Нет. Впрочем… — полковник задумался на несколько секунд. — Я вообще не встречал его больше после того утра в субботу. Тогда я даже не обратил на это внимания, но вот теперь, когда вы поинтересовались… — Он вопросительно посмотрел на жену. — А ты его видела?
— Только в то воскресенье, — напомнила она.
Полковник нетерпеливо хрюкнул:
— Потом, женщина, тебя спрашивают про «потом».
— Я и не ожидала его увидеть. Как правило, я не стремилась встречаться с ним. — Увидев удивление на лице Фрейзера, она тут же пояснила: — Он никогда не отличался благородными манерами и учтивостью. Если и пробурчит «доброе утро», то это наивысшая степень уважения и вежливости с его стороны. Мне кажется, он не слишком хорошо относился к нам, потому что мы были знакомы с Расселом. Наверное, он считал, что мы постоянно сравниваем его с первым мужем Джинкс. Но все дело в том, что и Рассел нам не нравился. Поэтому для нас было большим разочарованием узнать, что Джинкс опять выбрала себе похожего жениха.
Муж сверлил Дафну взглядом мифического василиска:
— Тебе, старая клюшка, задали один-единственный вопрос: ты его видела после воскресенья?
Пожилая женщина рассеянно улыбнулась:
— По-моему, нет. Кажется, не видела.
— Даже во время той недели, когда Джинкс отсутствовала? — попробовал помочь ей Фрейзер.
— Определенно нет! — рявкнул полковник, распушив усы. — Но его и не должно было быть здесь. Джинкс заскочила к нам вечером в пятницу, это было третьего июня, и сказала, что она одна уезжает в Гемпшир, а он всю неделю проведет в Суррее. Потом она добавила, что в доме цветы поливать не надо и попросила немного побрызгать в ее саду, когда я буду заниматься своим участком. Она предупредила, что дома будет через неделю, в воскресенье.
Фрейзер нахмурился и нагнулся к бумагам, чтобы свериться со своими записями. Блокнот лежал на полу рядом со стулом:
— Мне почему-то казалось, что она вернулась раньше, в пятницу десятого июня.
— Так оно и вышло. Правда, об этом мы узнали только на следующее утро. Она сама пришла ко мне уже в субботу одиннадцатого и сказала: «Ни за что не догадаетесь, полковник, что произошло. Свадьба, наконец-то, отменяется. Представляете, этот ублюдок заманил меня и бросил. А теперь сбежал». — Он снова поджал губы и нахмурился. — И вот еще что, сержант. Говоря про это, она веселилась от души. Она выглядела так, будто только что с ее плеч свалился непосильный груз. Потом она снова убежала в дом позвонить отцу, а меня попросила скрестить пальцы на счастье и подержать их так, пока она будет объясняться по телефону. Она тогда еще пошутила, будто боится, что отец заставит ее взять на себя все расходы за то, чтобы предупредить гостей об отмене торжества.
— Если верить ее родителям, она вернулась домой раньше, чем это было запланировано. Кто-то позвонил ей в пятницу днем. Когда она прибыла сюда, то застала Лео еще в доме. Он собирал свои вещи, потом сообщил ей, что собирается жениться на Мег, и уехал. Похоже на то, что он оставался здесь в течение всей недели.
— Нет, — категорически мотнул головой полковник. — И я, черт возьми, уверен в том, что они ошиблись. Да и в пятницу его тоже здесь не было. Я весь день пробыл в саду, и не мог не заметить его машины.
— Вы уверены в этом?
— Разумеется. У нас твердый распорядок дня. Вся неделя расписана. По вторникам и пятницам я провожу время в передней части сада. По понедельникам и средам — в задней. Ну, а по четвергам мы отправляемся за покупками. Ни разу в жизни еще этот распорядок не менялся.
Фрейзер с недоверием посмотрел на Дафну, но она гордо кивнула в ответ.
— Ни разу, — согласилась миссис Клэнси. — Во всем виновата армия. — Таинственная улыбка заиграла на ее губах. — Впрочем, армию можно обвинять не только в этом.
Фрейзер задумчиво нахмурился:
— Почему же вы не стали рассказывать об этом ричмондской полиции, когда они допрашивали вас сразу после несчастного случая? — удивился он.
— Потому что их интересовало только то, почему Джинкс хотела покончить жизнь самоубийством, — справедливо заметил полковник. — Вот Дафна и сказала им про то, что Лео бросил ее. Я даже не успел объяснить, что Джинкс не только не переживала это событие, но наоборот, казалась счастливой. А Дафна тут же разрыдалась и начала причитать, вспоминая тот случай в воскресенье. Если вы хотите знать мое мнение, то в отношении Джинкс было сделано много неправильных выводов.
— А как бы вы объяснили то, что произошло в воскресенье, сэр?
— Это был несчастный случай. Порывом ветра захлопнуло дверь. Геббельс сразу же пулей бросился туда. И я, конечно, тут же встревожился. Я вытащил ее оттуда, и она почти мгновенно пришла в себя.
— Этот старый дурень чуть сам себя не угробил, — живо отозвалась миссис Клэнси. — В его возрасте уже не положено таскать такую ношу, как Джинкс.
Фрейзер понимающе кивнул:
— Но она дала вам какое-нибудь объяснение случившемуся после того, как вы извлекли ее из гаража?
— Она полностью согласилась с тем, что все произошло чисто случайно, — повторил полковник, — и очень просила Дафну не волноваться. «Все в порядке», — говорила она тогда.
Фрейзер успел осмотреть гараж сразу же после прибытия на место. Он походил на гараж соседей и отделялся от него узкой тропинкой возле четырехфутовой стенки, которая и служила границей между владениями. Гараж представлял собой часть двухэтажной пристройки в задней части дома и имел дополнительный вход изнутри. Передние двери домов смотрели друг на друга и находились на равном расстоянии от угла дома и гаража. При этом от ворот до порога дома оставался приличный лоскут земли. На участке Джинкс росло множество кустов и невысоких деревьев. Они закрывали весь первый этаж, если смотреть на дом с дороги. У Клэнси растительность казалась более официальной: традиционные клумбы с розами и небольшая ухоженная лужайка. «Неудивительно, что здесь царит идеальный порядок», — подумал Фрейзер, вспомнив о том, что вторники и пятницы целиком посвящались уходу за садиком. Во время допроса Фрейзер, глядя в окно, успел заметить, что площадь за домом была такой же, как и перед ним.
— Скажите, пожалуйста, после того как вы спасли мисс Кингсли, она уехала на своей машине? — продолжал сержант.
— Не сразу.
— Но она все же уехала?
Полковник кивнул:
— Сначала она позвонила. А потом еще раз успокоила нас, уверяя, что все уже прошло и она себя чувствует прекрасно.
— А кому она звонила?
— Понятия не имею. Она звонила из своей спальни. Возможно, тот, к кому она ехала, нуждался в объяснениях, почему она запаздывает.
— Как вы считаете, не было ли опасно отпускать ее на машине одну, учитывая все то, что случилось?
— В общем, конечно, да, но, в любом случае, она бы не стала прислушиваться к нашему мнению. Сомневаюсь, что мне удалось бы остановить ее.
— Она вернулась в тот день домой?
Полковник и миссис Клэнси переглянулись:
— Точно не могу сказать, если уж быть честным. Могу только предположить, что она ночевала дома. Она вообще большая домоседка и никогда не пропадает по ночам.
Фрейзер снова принялся трепать Геббельса за уши:
— Скажите, когда собака залаяла, двери гаража были закрыты на засов или нет?
— Нет, не были.
— Эрик! — Миссис Клэнси осуждающе покачала головой. — Зачем же говорить неправду? Джинкс это все равно не поможет. Они были закрыты на засов, сержант. Эрик заглянул в окошко гаража, увидел, что там происходит, и прибежал домой за запасным ключом. Слава Богу, она не задвинула засов в доме, иначе нам пришлось бы взламывать дверь.
Полковник поднялся из кресла и, подойдя к окну, выглянул в сад:
— Я знаком с Джинкс с того самого дня, когда они переехали сюда с Расселом, — заметил он. — С тех пор прошло уже лет тринадцать или четырнадцать. Она прекрасная женщина, может быть, не слишком общительная, а иногда даже чересчур независимая. Порой она начинает думать, что ей по плечу буквально все, что она также сильна, как мужчина. Ну, а потом оказывается, что она все же слабовата для этого. Один раз мне пришлось спасать ее из-под мешка с цементом, который оказался для нее все же очень тяжелым. — Он не смог сдержать смеха, вспоминая этот эпизод. — Этот мешок придавил ее, и она барахталась под ним, как краб, застрявший между камней. Я так долго не смеялся уже много лет. — Он немного помолчал. — Я видел, как она переживала ту трагедию с Расселом, потом наблюдал, как постепенно она возвращалась к жизни, как мало-помалу начинал процветать ее бизнес в фотографии. И притом без какой-либо помощи со стороны отца, заметьте себе. Она бы не взяла у него ни копейки. «Либо я все сделаю сама, полковник, либо мне вообще ничего не надо». Вот как она любила говорить. — Он повернулся, и его косматые брови грозно сдвинулись у переносицы. — Такие женщины не совершают самоубийства. Они даже не думают об этом. А уж если бы она и задумала такое, то довела бы дело до конца. Она вывела бы шланг от выхлопной трубы в салон машины и надежно закрыла бы все окна. Уж она не стала бы полагаться на выхлопные газы, постепенно заполнявшие гараж.
— А может быть, она хотела, чтобы ее спасли? — предположил Фрейзер.
Полковник насмешливо фыркнул:
— Тогда бы потом она долго рыдала и рассказывала, какая она несчастная, — возразил он. — Мне кажется, что главным вопросом здесь должно быть: зачем все это устраивать. До того, как стало известно, что Мег и Лео были убиты, полиция крепко придерживалась одной теории: будто Джинкс серьезно переживала из-за того, что Лео ее бросил. В состоянии депрессии попытку самоубийства можно если не оправдать, то хотя бы понять. — Глаза его сузились. — Но что вы можете сказать об этом теперь, когда всем известно, что Лео погиб? Вы хотите сказать, что она знала об убийстве и пыталась покончить с собой уже после того, как он был мертв?
Фрейзер некоторое время обдумывал этот нюанс, внимательно вглядываясь в лицо старика. Да, над этим действительно стоило поразмышлять. Здесь просматривался явный парадокс. Если первая попытка самоубийства была совершена, когда Лео еще оставался в живых, тогда все сводилось к удивительно сложному психологическому рисунку. Это суицидальное отчаяние, затем гнев, приводящий к убийству, и опять суицидальное отчаяние.
Фрейзер взял собачку в ладони, аккуратно перевернул и поставил на пол, после чего поднял свой блокнот и принялся перелистывать страницы.
— Я разговаривал с Джинкс вчера, — сообщил он. — Мы беседовали об автомобильной аварии, и она заявила, что вовсе не собиралась убивать себя. — Фрейзер нашел нужную страницу. — Она сказала: «Это совершенно непохоже на меня». И вот тут, чуть дальше: «Если я сама не пыталась покончить с собой, значит, кто-то другой хотел убить меня». — Он взглянул на Клэнси. — Вы никого не заметили в то воскресенье возле ее дома? Или, может быть, что-то слышали? А когда выходили на улицу, не обратили внимания на что-то необычное?
Но полковник только с сожалением покачал головой.
— Увы, нет, — вынужден был признать он.
Фрейзер, к своему удивлению, испытал большое разочарование.
— Ну, хорошо. Тогда давайте сразу перейдем к понедельнику. Это было тринадцатого июня.
— Я вспомнила, — неожиданно заявила миссис Клэнси, и при этом взгляд ее стал каким-то отрешенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72