Где-то в половине шестого мы перекусили, перед тем как снова отправиться на Черинг-кросс для завершения работы. Там заказчик попросил сделать еще несколько кадров в сумерках и ночных, поэтому закончили мы где-то в половине одиннадцатого.
— А как она себя чувствовала в среду?
— Точно так же. Весь день была радостная и веселая. Мы с Энжи подумали тогда, что она дала Лео отставку. Правда, она сама ничего нам не сказала, и мы решили, что она оставляет это на потом, поскольку сначала должна была обо всем рассказать отцу. Вы должны при этом иметь в виду, сколько времени мы старались вести себя исключительно осторожно и были крайне осмотрительны. Ведь одно только упоминание имени Лео могло вызывать в ней резкое изменение настроения, и разговор тут же переводился на другую тему. И вдруг такая радость! К нам снова вернулась наша старая милая Джинкс!
— И вы все это относите на счет того, что она раздумала выходить замуж за Лео?
Дин кивнул:
— Разумеется. Даже более того, я считаю, что это произошло еще и потому, что Лео больше не было рядом с ней. Во всяком случае, они уже не спали вместе, это точно. Впервые за долгое время ей хотелось идти домой. Возьмите, к примеру, четверг. Все утро она заставляла меня трудиться, как раба, но сразу после двенадцати вдруг смотрит на часы и заявляет: «Сделай мне одолжение, Дин, подежурь в студии за меня. Дома скопилась куча дел». Я был буквально сражен! Ведь раньше она избегала своего собственного дома, как зачумленного. И все с той поры, как там поселился Лео.
— Почему же?
Дин снова застонал от такого непонимания:
— Потому что она очень быстро поняла, что не выносит его. Вот только не знала, как ему об этом сказать. И снова в этом имеется большая доля вины ее отца. Слишком уж он увлекся приготовлениями к предстоящей свадьбе. Позвал в гости половину Суррея и Гемпшира. Конечно, Джинкс чувствовала себя обязанной перед этими людьми, ей было неловко все отменять. То есть, я хочу сказать, что среди приглашенных были солидные люди, даже пара министров. А им просто так не скажешь, что никакого торжества не будет, придется как-то объяснять…
Фрейзер усмехнулся:
— Да, в подобной ситуации мне оказываться не приходилось. Наверное, это довольно забавно. — Он помолчал. — Похоже, вы правы, его, видимо, действительно уже не было в доме. Тем более, что они серьезно поругались в понедельник, тридцатого мая. Логично было бы предположить, что он уехал из ее дома сразу же после этой размолвки. — Сержант задумчиво потянул себя за губу. — Однако она сама утверждает, что четвертого июня в субботу утром он опять появился в доме. И когда Джинкс уезжала в Хеллингдон Холл, они даже тепло попрощались.
Дин неуверенно пожал плечами:
— Значит, с Лео произошли какие-то коренные перемены, а это просто невозможно. Клянусь Богом, если бы я немного спокойней относился к виду крови, я бы ему пару раз все же вмазал по носу. Это был законченный слизняк и мерзавец.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что Джинкс вам наврала. Никаких добрых прощаний между ними не могло быть.
— Вы тоже считаете, что они были в ссоре?
— Нет. Просто мне кажется, что она не хотела, чтобы кто-то знал о его уходе. Поэтому и сочинила все про это теплое прощание, которого на самом деле не было. Если бы нам всегда приходилось говорить правду о своих личных отношениях, то со стороны мы выглядели бы как трясущиеся и дрожащие существа без какого-либо самолюбия. Я, например, без зазрения совести вру, когда речь заходит о моих любовных связях. И продолжаю сочинять сказки про своих дружков еще долгое время после того, как мы расстаемся.
— Жаль, что вы не рассказали всего этого полиции, когда вас допрашивали в первый раз, сразу же после автомобильной аварии Джинкс, — укоризненно покачал головой Фрейзер.
— Да я бы все рассказал, если бы они хоть намекнули, что им интересно послушать про события, случившиеся до пятницы десятого июня, но они расспрашивали только о том, что было уже после того, как она вернулась из Гемпшира. Я и ответил, что она слегка изумила нас тем, что сообщила об отмене свадьбы, когда приехала из Холла. Она ведь пришла к такому решению еще за две недели до того. А они почему-то ответили, что это как раз Лео ее бросил. Впрочем, я все равно ничего бы им не доказал, да и добавить было нечего.
— Ладно. Теперь остается вспомнить, что же было в пятницу третьего июня. Что-нибудь необычное происходило на работе?
— Съемки в районе доков для журнала мод. Начали в половине девятого и до семи вечера работали без перерыва. Затем вернулись сюда, и Джинкс бросила меня одного в студии в половине восьмого, послав на прощание воздушный поцелуй. Она еще сказала тогда: «Неделю теперь управляйся сам, будь паинькой». И с тех пор я ее больше не видел.
— А вы разговаривали с ней после этого?
— Да, один раз, и то по телефону.
— Когда это было?
— Вечером в воскресенье.
— Кто из вас кому звонил?
— Она мне.
— Домой?
Дин кивнул.
— Значит, это был важный звонок, — предположил Фрейзер.
— Вы угадали. Мне как раз исполнилось тридцать лет, и она понимала, что я просто умру, если не услышу ее голоса, даже если учесть, что она в это время лежала в больнице и страдала амнезией. — Он обаятельно улыбнулся. — Я уже говорил, что это самая очаровательная леди на всей земле.
Фрейзер перелистнул пару страниц в своем блокноте:
— Странно, — задумчиво произнес он, — а она сказала, что попросила вас позвонить Уолладерам и выяснить, не погибли ли Лео и Мег. Она ничего не говорила о вашем дне рождения. Послушайте, сэр, вы можете поручиться за то, что хоть что-то в вашем рассказе — правда?!
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
1 час дня.
Звонок из Солсбери раздался в полицейском участке как раз в тот момент, когда старший детектив Чивер инструктировал своих подчиненных по поводу вопросов, которые следовало бы задать семье Кингсли в Хеллингдон Холле. Чивер снял трубку и молча выслушивал сообщение в течение пяти минут, иногда тихо поддакивая, чтобы подтвердить свою заинтересованность в информации собеседника. Под конец разговора он спросил:
— Скажите, а эта проститутка уверена в том, что правильно опознала своего обидчика? — И после паузы добавил: — Итак, у вас двое свидетелей, готовых поклясться, что это он. Да, мы собирались допросить всех членов семьи еще раз сегодня днем. Нет, он вообще пока что не входил в число подозреваемых. — Следующая пауза. Затем: — Потому что ему едва исполнилось шестнадцать лет, когда погиб Лэнди. Хорошо, хорошо, я тоже знаю на что способны некоторые подростки. — Он сжал губы так, что они стали похожи на узенькую полоску. — Ну, и когда же она сможет прибыть сюда? Полчаса. Хорошо, мы будем ждать. Да, да, да. Там дежурят наши машины еще со вчерашнего дня. Вся семья находится в доме, включая самого мистера Кингсли. Он как раз вернулся сегодня утром из Лондона. — Чивер снова принялся слушать, потом раздраженно крикнул: — Нет, не собираемся мы у нее ничего воровать! — Он со злостью швырнул трубку на рычаг и обвел собравшихся свирепым взглядом. — Проклятье! — прорычал старший детектив.
— Что там стряслось? — аккуратно поинтересовался Мэддокс.
— Выяснилось, что Майлз Кингсли избивал проституток в Солсбери. Мне только что сообщили о его художествах. По всем критериям получается, что он — самый настоящий психопат.
— И что это означает для нашего расследования?
Чивер в раздражении принялся теребить свой галстук:
— В настоящий момент мы больше напоминаем судно, выброшенное на берег. Сейчас к нам прибудет сотрудница полиции с тем материалом, который она успела собрать на Майлза Кингсли. Пока что предлагаю временно отложить нашу поездку и дождаться ее прибытия. — Он скрестил руки на груди. — Вот вам величайшая загадка, джентльмены. Почему, во имя всего святого, Майлзу Кингсли понадобилось убивать мужа своей сестры, а потом ее подругу и жениха? Вы находите в этом хоть каплю смысла?
— Вам не кажется, сэр, что вы опережаете события? — запротестовал Мэддокс. — Если этот подонок избивает проституток, отсюда вовсе не следует, что он к тому же является и убийцей.
— Значит, ты до сих пор предполагаешь, что все это наделала Джейн?
— Конечно. Она — единственный человек, имеющий мотивы для всех трех убийств.
— А отец, зная, что она натворила, пытается теперь защитить ее?
— Примерно так. После смерти Лэнди он спровадил ее к психиатру, а сам остался один на один с полицией, прекрасно понимая, что его-то никогда не изобличат в содеянном. На этот раз он упрятал ее в Найтингейл после якобы совершенной попытки самоубийства. Но теперь у нас связаны руки, поскольку она, как предполагается, страдает амнезией и ничего не помнит. В это время папочкин адвокат решает какие-то таинственные дела с администрацией клиники. Разумеется, она виновна во всех этих преступлениях. И это известно и ее отцу, и доктору Протероу.
— Да тут целый заговор. Правда, в твоей теории многого недостает. Если уж доктор на ее стороне, зачем ей понадобилось нападать на него ночью в понедельник?
— Потому что у нее шарики за ролики зашли, сэр.
— Другими словами, мы имеем дело с настоящей психопаткой.
— Вот именно.
Фрэнк только опустил руки и саркастически рассмеялся:
— Точно так же десять лет назад был сделан вывод о том, что ее отец является истинным психопатом. В Солсбери уверены, что психическими расстройствами страдает ее братец. Ты хочешь убедить меня в том, что нездорова и она сама. Все это начинает походить на семейную эпидемию. Нет, Гэрет, твоя теория слабовата.
Мэддокс только пожал плечами:
— Ну, а какая вам больше нравится, сэр?
— В одного психопата я еще как-нибудь поверю, но сразу в трех? Двоих из них просто очернили из-за того, что кто-то один — точно ненормальный.
В двенадцать часов из лондонской штаб-квартиры «Фрэнчайз Холдингз» поступило официальное сообщение о том, что Адам Кингсли ушел с поста председателя компании, уступив место своему бывшему заместителю Джону Нормансу. В час дня в новостях Би-Би-Си это событие было уже освещено, при этом видеосюжет включил в себя и вид на Хеллингдон Холл. Стоящий возле ворот дома бойкий журналист вещал в микрофон:
— Адам Кингсли пришел к такому решению этим утром, в тишине и спокойствии своего дома-дворца, выстроенного еще в восемнадцатом веке и расположенного на самом краю района Нью-Форест. К сожалению, долго здесь оставаться мистер Кингсли уже не сможет. Хеллингдон Холл является собственностью компании «Франчайз Холдингз», и из компетентных источников стало известно, что замок будет продан с тем, чтобы компенсировать часть потерь компании за последние несколько дней.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
Тактическая комната.
1 час 45 минут дня.
Голос, прозвучавший по рации, казался особенно возбужденным:
— Сэр, только что из Хеллингдон Холла выехал автомобиль «порше», регистрационный номер «МИЛ-1». Он покинул территорию дома с запасного выезда со скоростью не меньше ста миль в час. Мы ведем преследование, но за рулем определенно не мистер Кингсли. Что прикажете: возвращаться назад или продолжать следить?
— Кто остался у Холла?
— Фредерикс у запасного выезда, у главных ворот с полдюжины местных сотрудников полиции, пытающихся сдерживать фоторепортеров. Все утро в доме царит полная тишина, никаких перемещений не происходит. Это первая вылазка, сэр.
— Хорошо, продолжайте следить за «порше», — принял решение Фрэнк Чивер. — Только не потеряйте машину. Скорее всего, это Майлз Кингсли, и мне важно выяснить, куда он направляется. Фредерикс, вы меня слышите? Оставайтесь в состоянии боевой готовности. Если кто-нибудь вздумает выехать из Холла, медленно информируйте меня. Как поняли?
— Вас понял, сэр.
Первая рация ожила через несколько секунд:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— А как она себя чувствовала в среду?
— Точно так же. Весь день была радостная и веселая. Мы с Энжи подумали тогда, что она дала Лео отставку. Правда, она сама ничего нам не сказала, и мы решили, что она оставляет это на потом, поскольку сначала должна была обо всем рассказать отцу. Вы должны при этом иметь в виду, сколько времени мы старались вести себя исключительно осторожно и были крайне осмотрительны. Ведь одно только упоминание имени Лео могло вызывать в ней резкое изменение настроения, и разговор тут же переводился на другую тему. И вдруг такая радость! К нам снова вернулась наша старая милая Джинкс!
— И вы все это относите на счет того, что она раздумала выходить замуж за Лео?
Дин кивнул:
— Разумеется. Даже более того, я считаю, что это произошло еще и потому, что Лео больше не было рядом с ней. Во всяком случае, они уже не спали вместе, это точно. Впервые за долгое время ей хотелось идти домой. Возьмите, к примеру, четверг. Все утро она заставляла меня трудиться, как раба, но сразу после двенадцати вдруг смотрит на часы и заявляет: «Сделай мне одолжение, Дин, подежурь в студии за меня. Дома скопилась куча дел». Я был буквально сражен! Ведь раньше она избегала своего собственного дома, как зачумленного. И все с той поры, как там поселился Лео.
— Почему же?
Дин снова застонал от такого непонимания:
— Потому что она очень быстро поняла, что не выносит его. Вот только не знала, как ему об этом сказать. И снова в этом имеется большая доля вины ее отца. Слишком уж он увлекся приготовлениями к предстоящей свадьбе. Позвал в гости половину Суррея и Гемпшира. Конечно, Джинкс чувствовала себя обязанной перед этими людьми, ей было неловко все отменять. То есть, я хочу сказать, что среди приглашенных были солидные люди, даже пара министров. А им просто так не скажешь, что никакого торжества не будет, придется как-то объяснять…
Фрейзер усмехнулся:
— Да, в подобной ситуации мне оказываться не приходилось. Наверное, это довольно забавно. — Он помолчал. — Похоже, вы правы, его, видимо, действительно уже не было в доме. Тем более, что они серьезно поругались в понедельник, тридцатого мая. Логично было бы предположить, что он уехал из ее дома сразу же после этой размолвки. — Сержант задумчиво потянул себя за губу. — Однако она сама утверждает, что четвертого июня в субботу утром он опять появился в доме. И когда Джинкс уезжала в Хеллингдон Холл, они даже тепло попрощались.
Дин неуверенно пожал плечами:
— Значит, с Лео произошли какие-то коренные перемены, а это просто невозможно. Клянусь Богом, если бы я немного спокойней относился к виду крови, я бы ему пару раз все же вмазал по носу. Это был законченный слизняк и мерзавец.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что Джинкс вам наврала. Никаких добрых прощаний между ними не могло быть.
— Вы тоже считаете, что они были в ссоре?
— Нет. Просто мне кажется, что она не хотела, чтобы кто-то знал о его уходе. Поэтому и сочинила все про это теплое прощание, которого на самом деле не было. Если бы нам всегда приходилось говорить правду о своих личных отношениях, то со стороны мы выглядели бы как трясущиеся и дрожащие существа без какого-либо самолюбия. Я, например, без зазрения совести вру, когда речь заходит о моих любовных связях. И продолжаю сочинять сказки про своих дружков еще долгое время после того, как мы расстаемся.
— Жаль, что вы не рассказали всего этого полиции, когда вас допрашивали в первый раз, сразу же после автомобильной аварии Джинкс, — укоризненно покачал головой Фрейзер.
— Да я бы все рассказал, если бы они хоть намекнули, что им интересно послушать про события, случившиеся до пятницы десятого июня, но они расспрашивали только о том, что было уже после того, как она вернулась из Гемпшира. Я и ответил, что она слегка изумила нас тем, что сообщила об отмене свадьбы, когда приехала из Холла. Она ведь пришла к такому решению еще за две недели до того. А они почему-то ответили, что это как раз Лео ее бросил. Впрочем, я все равно ничего бы им не доказал, да и добавить было нечего.
— Ладно. Теперь остается вспомнить, что же было в пятницу третьего июня. Что-нибудь необычное происходило на работе?
— Съемки в районе доков для журнала мод. Начали в половине девятого и до семи вечера работали без перерыва. Затем вернулись сюда, и Джинкс бросила меня одного в студии в половине восьмого, послав на прощание воздушный поцелуй. Она еще сказала тогда: «Неделю теперь управляйся сам, будь паинькой». И с тех пор я ее больше не видел.
— А вы разговаривали с ней после этого?
— Да, один раз, и то по телефону.
— Когда это было?
— Вечером в воскресенье.
— Кто из вас кому звонил?
— Она мне.
— Домой?
Дин кивнул.
— Значит, это был важный звонок, — предположил Фрейзер.
— Вы угадали. Мне как раз исполнилось тридцать лет, и она понимала, что я просто умру, если не услышу ее голоса, даже если учесть, что она в это время лежала в больнице и страдала амнезией. — Он обаятельно улыбнулся. — Я уже говорил, что это самая очаровательная леди на всей земле.
Фрейзер перелистнул пару страниц в своем блокноте:
— Странно, — задумчиво произнес он, — а она сказала, что попросила вас позвонить Уолладерам и выяснить, не погибли ли Лео и Мег. Она ничего не говорила о вашем дне рождения. Послушайте, сэр, вы можете поручиться за то, что хоть что-то в вашем рассказе — правда?!
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
1 час дня.
Звонок из Солсбери раздался в полицейском участке как раз в тот момент, когда старший детектив Чивер инструктировал своих подчиненных по поводу вопросов, которые следовало бы задать семье Кингсли в Хеллингдон Холле. Чивер снял трубку и молча выслушивал сообщение в течение пяти минут, иногда тихо поддакивая, чтобы подтвердить свою заинтересованность в информации собеседника. Под конец разговора он спросил:
— Скажите, а эта проститутка уверена в том, что правильно опознала своего обидчика? — И после паузы добавил: — Итак, у вас двое свидетелей, готовых поклясться, что это он. Да, мы собирались допросить всех членов семьи еще раз сегодня днем. Нет, он вообще пока что не входил в число подозреваемых. — Следующая пауза. Затем: — Потому что ему едва исполнилось шестнадцать лет, когда погиб Лэнди. Хорошо, хорошо, я тоже знаю на что способны некоторые подростки. — Он сжал губы так, что они стали похожи на узенькую полоску. — Ну, и когда же она сможет прибыть сюда? Полчаса. Хорошо, мы будем ждать. Да, да, да. Там дежурят наши машины еще со вчерашнего дня. Вся семья находится в доме, включая самого мистера Кингсли. Он как раз вернулся сегодня утром из Лондона. — Чивер снова принялся слушать, потом раздраженно крикнул: — Нет, не собираемся мы у нее ничего воровать! — Он со злостью швырнул трубку на рычаг и обвел собравшихся свирепым взглядом. — Проклятье! — прорычал старший детектив.
— Что там стряслось? — аккуратно поинтересовался Мэддокс.
— Выяснилось, что Майлз Кингсли избивал проституток в Солсбери. Мне только что сообщили о его художествах. По всем критериям получается, что он — самый настоящий психопат.
— И что это означает для нашего расследования?
Чивер в раздражении принялся теребить свой галстук:
— В настоящий момент мы больше напоминаем судно, выброшенное на берег. Сейчас к нам прибудет сотрудница полиции с тем материалом, который она успела собрать на Майлза Кингсли. Пока что предлагаю временно отложить нашу поездку и дождаться ее прибытия. — Он скрестил руки на груди. — Вот вам величайшая загадка, джентльмены. Почему, во имя всего святого, Майлзу Кингсли понадобилось убивать мужа своей сестры, а потом ее подругу и жениха? Вы находите в этом хоть каплю смысла?
— Вам не кажется, сэр, что вы опережаете события? — запротестовал Мэддокс. — Если этот подонок избивает проституток, отсюда вовсе не следует, что он к тому же является и убийцей.
— Значит, ты до сих пор предполагаешь, что все это наделала Джейн?
— Конечно. Она — единственный человек, имеющий мотивы для всех трех убийств.
— А отец, зная, что она натворила, пытается теперь защитить ее?
— Примерно так. После смерти Лэнди он спровадил ее к психиатру, а сам остался один на один с полицией, прекрасно понимая, что его-то никогда не изобличат в содеянном. На этот раз он упрятал ее в Найтингейл после якобы совершенной попытки самоубийства. Но теперь у нас связаны руки, поскольку она, как предполагается, страдает амнезией и ничего не помнит. В это время папочкин адвокат решает какие-то таинственные дела с администрацией клиники. Разумеется, она виновна во всех этих преступлениях. И это известно и ее отцу, и доктору Протероу.
— Да тут целый заговор. Правда, в твоей теории многого недостает. Если уж доктор на ее стороне, зачем ей понадобилось нападать на него ночью в понедельник?
— Потому что у нее шарики за ролики зашли, сэр.
— Другими словами, мы имеем дело с настоящей психопаткой.
— Вот именно.
Фрэнк только опустил руки и саркастически рассмеялся:
— Точно так же десять лет назад был сделан вывод о том, что ее отец является истинным психопатом. В Солсбери уверены, что психическими расстройствами страдает ее братец. Ты хочешь убедить меня в том, что нездорова и она сама. Все это начинает походить на семейную эпидемию. Нет, Гэрет, твоя теория слабовата.
Мэддокс только пожал плечами:
— Ну, а какая вам больше нравится, сэр?
— В одного психопата я еще как-нибудь поверю, но сразу в трех? Двоих из них просто очернили из-за того, что кто-то один — точно ненормальный.
В двенадцать часов из лондонской штаб-квартиры «Фрэнчайз Холдингз» поступило официальное сообщение о том, что Адам Кингсли ушел с поста председателя компании, уступив место своему бывшему заместителю Джону Нормансу. В час дня в новостях Би-Би-Си это событие было уже освещено, при этом видеосюжет включил в себя и вид на Хеллингдон Холл. Стоящий возле ворот дома бойкий журналист вещал в микрофон:
— Адам Кингсли пришел к такому решению этим утром, в тишине и спокойствии своего дома-дворца, выстроенного еще в восемнадцатом веке и расположенного на самом краю района Нью-Форест. К сожалению, долго здесь оставаться мистер Кингсли уже не сможет. Хеллингдон Холл является собственностью компании «Франчайз Холдингз», и из компетентных источников стало известно, что замок будет продан с тем, чтобы компенсировать часть потерь компании за последние несколько дней.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
Тактическая комната.
1 час 45 минут дня.
Голос, прозвучавший по рации, казался особенно возбужденным:
— Сэр, только что из Хеллингдон Холла выехал автомобиль «порше», регистрационный номер «МИЛ-1». Он покинул территорию дома с запасного выезда со скоростью не меньше ста миль в час. Мы ведем преследование, но за рулем определенно не мистер Кингсли. Что прикажете: возвращаться назад или продолжать следить?
— Кто остался у Холла?
— Фредерикс у запасного выезда, у главных ворот с полдюжины местных сотрудников полиции, пытающихся сдерживать фоторепортеров. Все утро в доме царит полная тишина, никаких перемещений не происходит. Это первая вылазка, сэр.
— Хорошо, продолжайте следить за «порше», — принял решение Фрэнк Чивер. — Только не потеряйте машину. Скорее всего, это Майлз Кингсли, и мне важно выяснить, куда он направляется. Фредерикс, вы меня слышите? Оставайтесь в состоянии боевой готовности. Если кто-нибудь вздумает выехать из Холла, медленно информируйте меня. Как поняли?
— Вас понял, сэр.
Первая рация ожила через несколько секунд:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72