Но
Кучинская видела библиотекаршу выходящей из этой гостиницы…
Зачем она приходила? Снять номер? Но в этот день она уезжала".
И снова, как перёд тем в коридоре пансионата, он почувствовал появление свежей мысли. На этот раз он не пропустил ее.
«А если Белогорлова приезжала в гостиницу „Калининград“ по какому-то делу? Пыталась навести справки?»
Раздался звонок, Денисов поднял трубку. Однако звонил не Фесин. Денисов узнал голос младшего инспектора — последние дни он работал по две смены.
— Я был у Дернова, — доложил Ниязов. Денисов понял, что и на этот раз порадовать ему нечем. — Кроме того, ездил в пожарное, а потом в архитектурное управления…
— По поводу двадцатиподъездного здания?
— Да. Необходимость не отпала?
— Все-таки лучше— попытаться найти. А что Дернов?
— С минуты на минуту будет у вас.
— Он вспомнил о несчастном случае?
— Нет. Сказал, что в тот вечер был у родителей в Егорьевске.
В дверь в это время постучали.
— Наверно, он, — сказал Денисов. — Все. Держи в курсе.
Это был не Дернов. Денисов запомнил человека, предъявившего ему на месте происшествия фабричный пропуск, — в спортивной куртке, вязаной шапочке С белыми и красными спартаковскими цветами, бледного, с лицом, словно слегка проваленным в середине. Он видел его, в тот вечер дважды на платформе и потом на путях.
— Вы к кому? — спросил Денисов.
Мешковатый молодой мужчина перешагнул порожец.
В руке он держал шапку. Наиболее яркой приметой малоподвижного, сужавшегося к подбородку лица следовало считать толстые пунцовые губы.
— По повестке… — мясистые губы дрогнули. — Сказали, чтоб срочно явился.
Денисов внимательно взглянул на него!
— Ваша фамилия?
— Дернов.
— Имя-отчество? Адрес?
Все сходилось.
— Садитесь, — Денисов показал на стул. — Где вы работаете?
— На карандашной фабрике. Прессовщик, — он от— казался от стула, предпочел стоять.
— Паспорт с собой? Пропуск?
— Паспорт, — Дернов держал его наготове, в наружном кармане. — Пропуск я потерял.
— Давно?
— В начале года.
Дернов замолчал. Он, видимо, не собирался говорить, пока не спросят.
— Расскажите, — предложил Денисов. — При каких обстоятельствах все произошло.
— У пивного бара, — Дернов отвечал неполными предложениями, как в начальной школе.
— Далеко отсюда?
— На Дербеневской… — Неожиданно он нарушил ритм: — Дружинник подходит. А я выпивши, — Дернов продолжал стоять, глядя в окно. — Сразу ко мне: "Пьян?
Откуда? Кто такой?" Я сказал… — он снова замолчал, — Дальше, напомнил Денисов.
— Спросил: «Документы есть?» Я дал пропуск.
— Потом?
— Он положил пропуск в карман. Сказал, что передаст в отдел кадров. —
Дернов хотел что-то добавить, толстые губы его вновь дрогнули. Потом отвернулся, провел ладонью по глазам.
— Интересное кино, — сказал Денисов. Картина вырисовывалась полностью.
— Вы просили его отдать пропуск?
— Просил. Все бесполезно.
— Узнаете его? Запомнили?
Дернов помолчал:
— Может, узнал бы, если бы не шапка…
— Какая-то особенная шапка?
— Волчья или собачья. Надвинута на лоб!
— У него была нарукавная повязка?
— Не было.
— Почему же вы решили, что он дружинник?
Дернов впервые взглянул на Денисова, удивившись его непонятливости:
— Так он же сам сказал!
Заведующий юридической консультацией позвонил в начале восьмого.
— Заехать можете? — спросил Фесин. — Весь день в процессе. Дело хозяйственное: накладные, спецификации, наряды. Устал. Ноги не держат…
Денисов не сказал, чем он занимался весь день.
— Сейчас буду.
Они встретились как добрые знакомые:
— Я провел здесь небольшое следствие, — сообщил Фесин. — Собственными силами, разумеется. — Как и накануне, он подвинул коробку с леденцами.
Продолжил без перехода. — Игоря Николаевича действительно несколько раз видели в обществе одной молодой дамы. Кто она, установить мне не удалось.
Денисов внимательно слушал.
— У нее «Запорожец» красного цвета, как-то она подвозила Шерпа к консультации. Он тогда— уже не работал.
— Игорь Николаевич никому не говорил о ней?
— Нет. Он крайне скрытен, кстати. Свои записи обычно стилизовал под литературные заметки, письма.
Это как раз Денисов и хотел услышать.
— Зашифровывал?
— Именно! Самый трудный шифр, — Фесин попытался изобразить что-то с помощью рук. — Никакой тайнописи, и почти невозможно ничего понять.
Денисов это знал.
— В то же время как человек Шерп дружелюбен, прост. Опекал молодежь. У него мания просветительства:
информирует о журнальных новинках, выставках. Расставляет всем в устной речи правильные ударения. Вам известно, что Шерп ездил с ней в
Калининград? — спросил Фесин неожиданно.
— Как вы узнали?
— Тайное становится явным, — Фесин улыбнулся. — Шерп дружит с машинисткой, которая печатает его бумаги. В феврале он преподнес ей сувенир — маленькую настольную медаль «В память посещения Калининграда».
Дальше нетрудно догадаться: «Какая прелесть! Вы были в Калининграде?» —
«Был!» — «Я собиралась съездить летом в Светлогорск… Билет дорогой?» —
Фесин взял несколько леденцов, разгрыз по одному. — Шерпу пришлось признаться, что он не знает, потому что ездил на машине. «На какой?» женщинам важно знать все. "На «Запорожце».
— Зачем он ездил? Сказал?
— Нет. Но у меня для вас есть еще кое-что. Перед отъездом он просил у нее форменный бланк юридической консультации.
— Она предоставила ему?
— Формально это нарушение. Но Шерп столько лет работал у нас. Да и о чем просить от имени юридической консультации? Для ознакомления с уголовным или гражданским делом требуется ордер!
"Не с этим ли запросом Белогорлова обращалась в гостиницу
«Калининград»?"-подумал Денисов.
— Я хотел бы поговорить с вашей машинисткой.
Фесин кивнул:
— С утра она будет на месте. Кстати, я просил ее помочь и в другом.
Кто-то из наших адвокатов рассказывал, что видел Шерпа с его пассией.
— На улице?
— Где-то недалеко от железной дороги.
— Шерп познакомил их?
— Нет. В том-то и дело. Должен сказать, что Игорь Николаевич весьма ревнив. Он и жену ревновал. Причем как-то особенно унизительно. Для обоих, разумеется. — Фесин машинально нашарил в столе пачку сигарет, подержал, бросил назад в стол. — И вот что странно. Адвокат, который рассказал об этом машинистке — фамилию я буду знать самое позднее — завтра утром, сказал, что Шерп незаметно наблюдал за своей новой подругой.
Не шел рядом, а именно следил. Вы просили его фотографию, — Фесин снова открыл стол. — Мы взяли из стенной газеты, — он взглянул на снимок, перед тем как отдать его Денисову. — Сам искалечил себе жизнь.
Платная стоянка находилась между двумя автобусными остановками, носившими дежурные названия «Продмаг» и «Школа».
Денисов доехал до продмага, пешком направился к школе.
Площадка была квадратная, хорошо просматриваемая со всех сторон.
— Леонида? — длиннорукий, с окладистой бородой, в полушубке старик сторож сбил ушанку косо на затылок. — Как же! Знаю! Девка она с характером, — от него попахивало спиртным. — Но машину содержит в порядке.
— Когда вы в последний раз ее видели? — спросил Денисов.
Сторож дежурил в понедельник, в день несчастного случая.
— После работы она приехала, Как обычно, — Она приезжала в одно время?
— Если машина на стоянке. А то, наоборот, приедет часов в шесть поставит.
Они разговаривали в бревенчатой сторожке, похожей на каюту. Старику было жарко, дверь он держал полуоткрытой.
— Пришла она сюда, — старик махнул рукой на электропечь в углу. — Руки погрела. «Ну, с богом! Поеду!» Я еще спросил: «Веруешь, что ли?» — «Так говорится!..»
— Она одна приезжала?
— В понедельник? Одна, — А бывала и еще с кем-нибудь?
Старик подумал:
— Молодайка эта? С сестрой тоже, — А с мужчиной?
— Приезжал один раз — пожилой с нею был, высокий. Солидный мужчина.
— Этот? — Денисов достал фотографию.
— Самый и есть.
— В понедельник он не приезжал? Точно помните?
— Точно. Девочка эта одна была, Они вышли на крыльцо, поднятое метра на два над площадкой.
— Вон там стоял «Запорожец», — сторож показал на дальнюю от ворот часть гаража.
— Давайте пройдем туда.
Мимго завернутых в чехлы машин они прошли в крайний ряд.
— Здесь. Когда она отъезжала, я тоже подошел…
Денисов огляделся. За стоянкой тянулась боковая нешумная улица. Катил полупустой троллейбус. У овощного киоска на углу пенсионер сверял карманные часы с уличными.
— Где вы стояли, когда Белогорлова села в машину? — спросил Денисов.
Сторож показал ближе к углу площадки:
— Во-он… — Старик еще дальше на затылок сбил ушанку, один из развязавшихся наушников упал ему на плечо. — Как сейчас помню!
Получалось, что с места, где он стоял, ему были видны часть площадки, машина Белогорловой и часть улицы за металлической решеткой.
— Эвот я. Она тама! У «Жигуля» первого выпуска, — сторож ткнул в другую сторону, — инженер со своей телкой. Ремонтировались. У них каждый день ремонт. В углу мадама эта… Сколько ей говорили, чтоб не курила на площадке! — У сторожа, заметил Денисов, был полный набор синонимов к слову
«женщина», в течение десятиминутного разговора он ни разу не повторился.
— А там? — Денисов показал на угол, за ограду, откуда легче всего было следить за садившейся в машину Белогорловой.
— Такси. И… этакая магдалина за рулем. Видно, кого-то ждалa.
— Свободное такси?
— Да нет! Вроде занятое.
Денисов задал еще несколько вопросов, но ничего существенного старик добавить не смог.
— Телефон работает? — спросил Денисов.
— С вечера работал.
Денисов набрал номер дежурного:
— Ко мне есть что-нибудь?
— Срочно звони соседке.
— Соседке Шерпа?
— Да! Телефон…
— У меня есть. Передай Ниязову, чтобы был на связи. Может, скоро понадобится.
Однако позвонил на Булатниковскую Денисов только через несколько минут.
Простился со стариком сторожем, покинул площадку. Ближайший телефон-автомат оказался рядом с продмагом.
— Это Денисов!
— Легки на помине, — отозвалась соседка. — Приехал тот, о ком спрашивали.
— Адвокат?
— Да, — девишник, по всей видимости, продолжался.
Соседка отвечала в присутствии посторонних и предпочла прямо не объясняться.
— Давно появился?
— Недавно. Оказывается, он с похорон. Из Куйбышева. Мать похоронил, как он сказал. Сердечницу… — Она понизила голос: — Сейчас взял ключи и ушел.
— К себе?
— Уже ушел. А как вел себя нервозно! Вы бы видели! Даже почту не взял.
Я позвоню, когда он появится.
Денисов еще раз набрал номер дежурного. В отделе, как он и ожидал, трубку снял Ниязов:
— Младший инспектор…
— Денисов говорит. Будь на связи, далеко не отлучайся. Вечер обещает быть жарким.
— Теплым? — переспросил Ниязов.
— Именно жарким. Можно сказать, горячим. Шерп скорее всего находится в институте Склифосовского. — Денисов помолчал, боясь спугнуть мысль. —
Возможно, он не ожидал, что библиотекарша в больнице. Поэтому он постарается встретиться с дежурным врачом, все выяснить.
Ниязов молчал.
— Сейчас ты ерочно поедешь в Склифосовского, установишь за ним наблюдение.
— Понял. А если что-нибудь… Куда мне звонить вам?
— Я тоже выезжаю туда. Через несколько минут.
— А если адвоката в институте не будет?
— Тогда сразу к его дому. И там находиться…
Денисов набрал номер Гладилиной.
— Ваш муж на работе? — поинтересовался он у сестры Белогорловой.
— Это вы? Я вас сразу узнала. Скоро он должен звонить.
— Попросите, чтобы он позвонил дежурному. Я бы хотел встретиться с ним у метро «Варшавская», рядом со стоянкой такси. Он мне очень нужен.
— А если он позвонит поздно?
— Я буду ждать.
Последний звонок Денисова был в справочную аэропорта:
— Время вечернего рейса Москва — Куйбышев? Пожалуйста.
Медсестра отделения реанимации, крупная, с длинными прямыми волосами, перехваченная надвое поясом короткого халата, узнала Шерпа по фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Кучинская видела библиотекаршу выходящей из этой гостиницы…
Зачем она приходила? Снять номер? Но в этот день она уезжала".
И снова, как перёд тем в коридоре пансионата, он почувствовал появление свежей мысли. На этот раз он не пропустил ее.
«А если Белогорлова приезжала в гостиницу „Калининград“ по какому-то делу? Пыталась навести справки?»
Раздался звонок, Денисов поднял трубку. Однако звонил не Фесин. Денисов узнал голос младшего инспектора — последние дни он работал по две смены.
— Я был у Дернова, — доложил Ниязов. Денисов понял, что и на этот раз порадовать ему нечем. — Кроме того, ездил в пожарное, а потом в архитектурное управления…
— По поводу двадцатиподъездного здания?
— Да. Необходимость не отпала?
— Все-таки лучше— попытаться найти. А что Дернов?
— С минуты на минуту будет у вас.
— Он вспомнил о несчастном случае?
— Нет. Сказал, что в тот вечер был у родителей в Егорьевске.
В дверь в это время постучали.
— Наверно, он, — сказал Денисов. — Все. Держи в курсе.
Это был не Дернов. Денисов запомнил человека, предъявившего ему на месте происшествия фабричный пропуск, — в спортивной куртке, вязаной шапочке С белыми и красными спартаковскими цветами, бледного, с лицом, словно слегка проваленным в середине. Он видел его, в тот вечер дважды на платформе и потом на путях.
— Вы к кому? — спросил Денисов.
Мешковатый молодой мужчина перешагнул порожец.
В руке он держал шапку. Наиболее яркой приметой малоподвижного, сужавшегося к подбородку лица следовало считать толстые пунцовые губы.
— По повестке… — мясистые губы дрогнули. — Сказали, чтоб срочно явился.
Денисов внимательно взглянул на него!
— Ваша фамилия?
— Дернов.
— Имя-отчество? Адрес?
Все сходилось.
— Садитесь, — Денисов показал на стул. — Где вы работаете?
— На карандашной фабрике. Прессовщик, — он от— казался от стула, предпочел стоять.
— Паспорт с собой? Пропуск?
— Паспорт, — Дернов держал его наготове, в наружном кармане. — Пропуск я потерял.
— Давно?
— В начале года.
Дернов замолчал. Он, видимо, не собирался говорить, пока не спросят.
— Расскажите, — предложил Денисов. — При каких обстоятельствах все произошло.
— У пивного бара, — Дернов отвечал неполными предложениями, как в начальной школе.
— Далеко отсюда?
— На Дербеневской… — Неожиданно он нарушил ритм: — Дружинник подходит. А я выпивши, — Дернов продолжал стоять, глядя в окно. — Сразу ко мне: "Пьян?
Откуда? Кто такой?" Я сказал… — он снова замолчал, — Дальше, напомнил Денисов.
— Спросил: «Документы есть?» Я дал пропуск.
— Потом?
— Он положил пропуск в карман. Сказал, что передаст в отдел кадров. —
Дернов хотел что-то добавить, толстые губы его вновь дрогнули. Потом отвернулся, провел ладонью по глазам.
— Интересное кино, — сказал Денисов. Картина вырисовывалась полностью.
— Вы просили его отдать пропуск?
— Просил. Все бесполезно.
— Узнаете его? Запомнили?
Дернов помолчал:
— Может, узнал бы, если бы не шапка…
— Какая-то особенная шапка?
— Волчья или собачья. Надвинута на лоб!
— У него была нарукавная повязка?
— Не было.
— Почему же вы решили, что он дружинник?
Дернов впервые взглянул на Денисова, удивившись его непонятливости:
— Так он же сам сказал!
Заведующий юридической консультацией позвонил в начале восьмого.
— Заехать можете? — спросил Фесин. — Весь день в процессе. Дело хозяйственное: накладные, спецификации, наряды. Устал. Ноги не держат…
Денисов не сказал, чем он занимался весь день.
— Сейчас буду.
Они встретились как добрые знакомые:
— Я провел здесь небольшое следствие, — сообщил Фесин. — Собственными силами, разумеется. — Как и накануне, он подвинул коробку с леденцами.
Продолжил без перехода. — Игоря Николаевича действительно несколько раз видели в обществе одной молодой дамы. Кто она, установить мне не удалось.
Денисов внимательно слушал.
— У нее «Запорожец» красного цвета, как-то она подвозила Шерпа к консультации. Он тогда— уже не работал.
— Игорь Николаевич никому не говорил о ней?
— Нет. Он крайне скрытен, кстати. Свои записи обычно стилизовал под литературные заметки, письма.
Это как раз Денисов и хотел услышать.
— Зашифровывал?
— Именно! Самый трудный шифр, — Фесин попытался изобразить что-то с помощью рук. — Никакой тайнописи, и почти невозможно ничего понять.
Денисов это знал.
— В то же время как человек Шерп дружелюбен, прост. Опекал молодежь. У него мания просветительства:
информирует о журнальных новинках, выставках. Расставляет всем в устной речи правильные ударения. Вам известно, что Шерп ездил с ней в
Калининград? — спросил Фесин неожиданно.
— Как вы узнали?
— Тайное становится явным, — Фесин улыбнулся. — Шерп дружит с машинисткой, которая печатает его бумаги. В феврале он преподнес ей сувенир — маленькую настольную медаль «В память посещения Калининграда».
Дальше нетрудно догадаться: «Какая прелесть! Вы были в Калининграде?» —
«Был!» — «Я собиралась съездить летом в Светлогорск… Билет дорогой?» —
Фесин взял несколько леденцов, разгрыз по одному. — Шерпу пришлось признаться, что он не знает, потому что ездил на машине. «На какой?» женщинам важно знать все. "На «Запорожце».
— Зачем он ездил? Сказал?
— Нет. Но у меня для вас есть еще кое-что. Перед отъездом он просил у нее форменный бланк юридической консультации.
— Она предоставила ему?
— Формально это нарушение. Но Шерп столько лет работал у нас. Да и о чем просить от имени юридической консультации? Для ознакомления с уголовным или гражданским делом требуется ордер!
"Не с этим ли запросом Белогорлова обращалась в гостиницу
«Калининград»?"-подумал Денисов.
— Я хотел бы поговорить с вашей машинисткой.
Фесин кивнул:
— С утра она будет на месте. Кстати, я просил ее помочь и в другом.
Кто-то из наших адвокатов рассказывал, что видел Шерпа с его пассией.
— На улице?
— Где-то недалеко от железной дороги.
— Шерп познакомил их?
— Нет. В том-то и дело. Должен сказать, что Игорь Николаевич весьма ревнив. Он и жену ревновал. Причем как-то особенно унизительно. Для обоих, разумеется. — Фесин машинально нашарил в столе пачку сигарет, подержал, бросил назад в стол. — И вот что странно. Адвокат, который рассказал об этом машинистке — фамилию я буду знать самое позднее — завтра утром, сказал, что Шерп незаметно наблюдал за своей новой подругой.
Не шел рядом, а именно следил. Вы просили его фотографию, — Фесин снова открыл стол. — Мы взяли из стенной газеты, — он взглянул на снимок, перед тем как отдать его Денисову. — Сам искалечил себе жизнь.
Платная стоянка находилась между двумя автобусными остановками, носившими дежурные названия «Продмаг» и «Школа».
Денисов доехал до продмага, пешком направился к школе.
Площадка была квадратная, хорошо просматриваемая со всех сторон.
— Леонида? — длиннорукий, с окладистой бородой, в полушубке старик сторож сбил ушанку косо на затылок. — Как же! Знаю! Девка она с характером, — от него попахивало спиртным. — Но машину содержит в порядке.
— Когда вы в последний раз ее видели? — спросил Денисов.
Сторож дежурил в понедельник, в день несчастного случая.
— После работы она приехала, Как обычно, — Она приезжала в одно время?
— Если машина на стоянке. А то, наоборот, приедет часов в шесть поставит.
Они разговаривали в бревенчатой сторожке, похожей на каюту. Старику было жарко, дверь он держал полуоткрытой.
— Пришла она сюда, — старик махнул рукой на электропечь в углу. — Руки погрела. «Ну, с богом! Поеду!» Я еще спросил: «Веруешь, что ли?» — «Так говорится!..»
— Она одна приезжала?
— В понедельник? Одна, — А бывала и еще с кем-нибудь?
Старик подумал:
— Молодайка эта? С сестрой тоже, — А с мужчиной?
— Приезжал один раз — пожилой с нею был, высокий. Солидный мужчина.
— Этот? — Денисов достал фотографию.
— Самый и есть.
— В понедельник он не приезжал? Точно помните?
— Точно. Девочка эта одна была, Они вышли на крыльцо, поднятое метра на два над площадкой.
— Вон там стоял «Запорожец», — сторож показал на дальнюю от ворот часть гаража.
— Давайте пройдем туда.
Мимго завернутых в чехлы машин они прошли в крайний ряд.
— Здесь. Когда она отъезжала, я тоже подошел…
Денисов огляделся. За стоянкой тянулась боковая нешумная улица. Катил полупустой троллейбус. У овощного киоска на углу пенсионер сверял карманные часы с уличными.
— Где вы стояли, когда Белогорлова села в машину? — спросил Денисов.
Сторож показал ближе к углу площадки:
— Во-он… — Старик еще дальше на затылок сбил ушанку, один из развязавшихся наушников упал ему на плечо. — Как сейчас помню!
Получалось, что с места, где он стоял, ему были видны часть площадки, машина Белогорловой и часть улицы за металлической решеткой.
— Эвот я. Она тама! У «Жигуля» первого выпуска, — сторож ткнул в другую сторону, — инженер со своей телкой. Ремонтировались. У них каждый день ремонт. В углу мадама эта… Сколько ей говорили, чтоб не курила на площадке! — У сторожа, заметил Денисов, был полный набор синонимов к слову
«женщина», в течение десятиминутного разговора он ни разу не повторился.
— А там? — Денисов показал на угол, за ограду, откуда легче всего было следить за садившейся в машину Белогорловой.
— Такси. И… этакая магдалина за рулем. Видно, кого-то ждалa.
— Свободное такси?
— Да нет! Вроде занятое.
Денисов задал еще несколько вопросов, но ничего существенного старик добавить не смог.
— Телефон работает? — спросил Денисов.
— С вечера работал.
Денисов набрал номер дежурного:
— Ко мне есть что-нибудь?
— Срочно звони соседке.
— Соседке Шерпа?
— Да! Телефон…
— У меня есть. Передай Ниязову, чтобы был на связи. Может, скоро понадобится.
Однако позвонил на Булатниковскую Денисов только через несколько минут.
Простился со стариком сторожем, покинул площадку. Ближайший телефон-автомат оказался рядом с продмагом.
— Это Денисов!
— Легки на помине, — отозвалась соседка. — Приехал тот, о ком спрашивали.
— Адвокат?
— Да, — девишник, по всей видимости, продолжался.
Соседка отвечала в присутствии посторонних и предпочла прямо не объясняться.
— Давно появился?
— Недавно. Оказывается, он с похорон. Из Куйбышева. Мать похоронил, как он сказал. Сердечницу… — Она понизила голос: — Сейчас взял ключи и ушел.
— К себе?
— Уже ушел. А как вел себя нервозно! Вы бы видели! Даже почту не взял.
Я позвоню, когда он появится.
Денисов еще раз набрал номер дежурного. В отделе, как он и ожидал, трубку снял Ниязов:
— Младший инспектор…
— Денисов говорит. Будь на связи, далеко не отлучайся. Вечер обещает быть жарким.
— Теплым? — переспросил Ниязов.
— Именно жарким. Можно сказать, горячим. Шерп скорее всего находится в институте Склифосовского. — Денисов помолчал, боясь спугнуть мысль. —
Возможно, он не ожидал, что библиотекарша в больнице. Поэтому он постарается встретиться с дежурным врачом, все выяснить.
Ниязов молчал.
— Сейчас ты ерочно поедешь в Склифосовского, установишь за ним наблюдение.
— Понял. А если что-нибудь… Куда мне звонить вам?
— Я тоже выезжаю туда. Через несколько минут.
— А если адвоката в институте не будет?
— Тогда сразу к его дому. И там находиться…
Денисов набрал номер Гладилиной.
— Ваш муж на работе? — поинтересовался он у сестры Белогорловой.
— Это вы? Я вас сразу узнала. Скоро он должен звонить.
— Попросите, чтобы он позвонил дежурному. Я бы хотел встретиться с ним у метро «Варшавская», рядом со стоянкой такси. Он мне очень нужен.
— А если он позвонит поздно?
— Я буду ждать.
Последний звонок Денисова был в справочную аэропорта:
— Время вечернего рейса Москва — Куйбышев? Пожалуйста.
Медсестра отделения реанимации, крупная, с длинными прямыми волосами, перехваченная надвое поясом короткого халата, узнала Шерпа по фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39