Таких было больше всего. Но были среди посетителей кабинета и люди другого сорта. Они приходили раз в неделю - тихо, через служебный вход, - два-три серьезных дядечки в сопровождении здоровенных бугаев мрачного вида. Их всегда обслуживал сам хозяин, Космосу доверялось только притащить в кабинет заказ. От них не было шума и никогда не перепадало чаевых, но именно эти клиенты вызывали особо жгучее любопытство Космоса. Он видел, как стелился перед ними Коврига, как старался угодить, как лично бегал за самой лучшей выпивкой и закуской для этих странных гостей. Впрочем, называть их гостями было, видимо, неправильно. Держались они, во всяком случае, как самые настоящие хозяева.
А вскоре Космосу подвернулся случай подтвердить свои догадки.
Во время очередного визита таинственных клиентов суетливый Коврига неплотно затворил дверь кабинета, и в оставленную щелку Космос увидел, как Леонид Борисович передавал одному из серьезных дядечек деньги. Много денег - толстенную пачку, завернутую в газету. Дядечка мельком взглянул на кучу купюр и неодобрительно покачал головой:
- Плохо, Леня... Боюсь, что такими темпами тебе никогда не рассчитаться...
- Валентин Сергеевич... - Коврига прижал свои пухлые ручки к груди и принялся испуганно оправдываться: - Валентин Сергеевич, помилуйте, так ведь не сезон еще, народец пока в отпусках... И потом, я ведь говорил: чтобы раскрутиться как следует, нужно время...
- Да-да, - кивнул мужчина, - я помню... Но и ты помни, Леня: сроку тебе - до Нового года. Не рассчитаешься - будем решать...
Тот, кого Коврига называл Валентином Сергеевичем, поднялся, и Космос тут же проворно прошмыгнул в общий зал. Через пару минут донельзя озабоченный Леонид Борисович вызвал его к себе и велел убраться в кабинете.
После этого случая стало совершенно ясно, что Коврига - фигура подставная, и хозяином заведения он не является ни в малейшей степени. Вероятней всего, рассудил Космос, Леонид Борисович взял деньги на обустройство кафе у Валентина Сергеевича, и, похоже, расплатиться за эту ссуду ему будет весьма и весьма непросто.
До поры до времени о своем открытии Космос предпочитал не думать. В «Ковриге» его все устраивало, и по большому счету ему было наплевать - кто был истинным хозяином кафе. Но ближе к зиме ситуация начала меняться. В маленьких глазках Леонида Борисовича поселилось стойкое, непреходящее отчаянье, он стал рассеян, и все чаще от него в самый разгар рабочего дня разило водкой. Космос понял: дело пахнет керосином и скоро, возможно, Ковриги в «Ковриге» не будет.
«Да оно и хрен бы с ним, с этим Ковригой! - размышлял Космос. - Только вот что с кафе будет? И куда
нас всех денут? Уволят? И что тогда - опять без дела шляться?»
Шляться без дела не хотелось. И вовсе не потому, что Космосу так уж нравилась его работа. Просто он уже привык к тому, что зарабатывает сам, причем зарабатывает очень неплохо, и перспектива вновь сесть на шею папаши его совершенно не грела. Тогда он начал думать, как бы ему разузнать о будущем кафе у его настоящих хозяев.
Для начала он стал стараться почаще попадаться им на глаза. Примерно зная обычное время их визитов, встречал их у служебного входа, вежливо здоровался, отирался у дверей кабинета и неизменно, вместе с Ковригой, провожал до выхода. Впрочем, эти его уловки никаких видимых результатов не давали - хозяева его словно не замечали и на приветствия никак не реагировали.
Но Космос не отчаивался, и однажды ему повезло. В очередной раз приехал Валентин Сергеевич в сопровождении своей обычной свиты. Космос проводил их в кабинет и сунулся к Ковриге - сообщить о приезде гостей. Тот сидел за столом в своей каморке, а точнее сказать - лежал, уронив голову на скрещенные руки.
- Леонид Борисыч, там эти приехали! - громким шепотом сообщил Космос.
Коврига дернулся, вскочил со стула, тут его вдруг бросило в сторону, и он со всего маха приложился виском о стенку. Космос увидел, что толстяк в дребадан пьян. Из разбитой брови Ковриги потекла кровь, он охнул, плюхнулся обратно на стул и простонал:
- Нет, не могу...
Леонид Борисович обхватил руками голову и нащупал кровь. Ему и вовсе стало нехорошо.
- Космос, дорогой, выручай! - он поднял на официанта мутные, полные отчаянья глаза. - Обслужи их и... - Коврига сунул руку в стол и достал газетный сверток, - и отдай им это... Пожалуйста...
Что было в свертке - Космос знал наверняка, но взял его с таким равнодушным видом, будто там - вобла. Он кивнул и вышел из комнатушки.
У входа в кабинет он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и решительно открыл дверь.
- Добрый вечер! - Космос улыбнулся и, шагнув к Валентину Сергеевичу, положил перед ним сверток: - Это вам... Что прикажете подать?
- Где Леня? - нахмурился мужчина, накрыв рукою пакет. - Это что за новости?
- Леонид Борисович здесь, но он нездоров, - ровным голосом ответил Космос. - Он поручил обслужить вас мне.
- Посмотри... - кивнул одному из своих амбалов Валентин Сергеевич.
Тот вышел. За ту пару минут, что его не было, никто в кабинете не проронил и слова. Молчал и Космос. Вскоре амбал вернулся.
- Все верно, - пробасил он, - Леня здесь, но... - парень выразительно щелкнул себя по кадыку.
Валентин Сергеевич покачал головой и нахмурился еще больше. После паузы он поднял глаза на официанта и спросил:
- Тебя как звать?
- Космос.
- Это что, погоняло? - хмыкнул мужчина.
- Нет, имя, - невозмутимо отве-тил Кос. - Космос Юрьевич Холмо-горов.
Валентин Сергеевич усмехнулся:
- Давай, Космос Юрьевич, как обычно. Разберешься?
- Разберусь, - кивнул тот, - не в первый раз...
Космос влетел на кухню и рявкнул повару:
- Эти пришли, ну... в кабинет! Давай как обычно и быстро!
В общем, клиентов Космос обслужил проворно, аккуратно и умело. И, разумеется, ему хватило ума не подавать им счета. Валентин Сергеевич казался вполне довольным, он даже пожал на прощанье смышленому официанту руку:
- Будь здоров, Космос Юрьевич. Наверное, еще увидимся...
Через неделю, когда в кафе вновь пришли эти постоянные клиенты, их встретил, как обычно, Коврига. Валентин Сергеевич принял от него сверток с деньгами и, даже не взглянув на виновато улыбавшегося толстяка, приказал:
- Ступай, Леня, к себе. Пусть нас Космос угостит...
Покончив с трапезой, компания встала из-за стола и потянулась к выходу. Валентин Сергеевич, как и в прошлый раз, протянул Космосу руку:
- Спасибо, Космос, и до встречи.
Важный гость улыбался, он казался совершенно довольным, и тогда Космос набрался смелости и спросил:
- Валентин Сергеевич, разрешите вопрос?
- Валяй... - снисходительно кивнул мужчина.
- Скажите, что будет с кафе после Нового года? Понимаете, у нас ходят слухи, что его могут закрыть... И что тогда будет с персоналом? Нас уволят?
Валентин Сергеевич внимательно, с подозрительным прищуром, посмотрел на вытянувшегося в струнку официанта.
- А с чего это ты вдруг решил, что эти вопросы решаю я? - холодно спросил он.
- Так... - замялся Космос. - Догадался...
- Смотри-ка какой догадливый! - Валентин Сергеевич, усмехнувшись, опустил глаза и покачал головой. С одобрением или с осуждением - Космос не разобрал. После томительной паузы, показавшейся парню вечной, мужчина строго взглянул на него и сказал: - Кафе не закроют. Сюда придет новый директор, а уж как он поступит с персоналом - это его проблемы. Но тебя, Космос, никто не тронет - обещаю. Нам такие догадливые нужны... - и Валентин Сергеевич ободрительно похлопал официанта по плечу.
XXIII
Полгода в Хорогской учебке пролетели как один день. Осенью Саша получил две своих законных лычки на погоны и отправился на заставу, где ему предстояло служить до самого дембеля.
- Та-а-ак, значит, младший сержант Белов Александр Николаевич... - молодой, худощавый капитан в камуфляже отложил в сторону его документы и с любопытством посмотрел на замершего по стойке смирно Белова. - Что ж, давай знакомиться, сержант. Начальник заставы капитан Лощинин Сергей Сергеевич, - офицер встал из-за стола и энергично пожал Саше руку. - Ну, пойдем, Белов. Я тебе наше хозяйство покажу, а ты мне о себе расскажешь...
Через час Саша уже знал, где что на заставе, знал, что участок у них неспокойный, что он примет под команду первое отделение и что в наследство от готовящегося к демобилизации ефрейтора Скребнева ему достанется черная немецкая овчарка Дик, если, конечно, сам Дик пожелает его, Белова, признать.
А капитан Лощинин, в свою очередь, узнал, что вновь прибывший младший сержант родом из Москвы, что прошлым летом поступал в Горный институт, но срезался на химии, и что о собаке Саша мечтал с детства, но, увы, мама была категорически против.
Закончилась экскурсия тем, что нового сержанта отвели в казарму и представили личному составу заставы.
Началась служба, и поначалу складывалась она совсем не так, как хотелось бы Саше.
Отделение он принял все у того же ефрейтора Ивана Скребнева. Тот, казалось, был только рад этому обстоятельству, но очень скоро между бывшим и новым начальниками отделения вспыхнул конфликт. Причиной тому послужило, как позже понял и признал сам Белов, его в корне неправильное поведение. Его ошибка заключалась в том, что к «дедушке» Скребневу, без пяти минут дембелю, он относился точно так же, как и к любому другому своему подчиненному - гонял на зарядках, придирался к
внешнему виду, к заправке койки и как-то раз даже приказал ее перестелить!
Этот вопиющий случай стал последней каплей, переполнившей чашу терпения ефрейтора. Он решил проучить зарвавшегося сержанта. Сделать это ему было нетрудно - Белов был новеньким, без году неделю, а Скреб-нев был на заставе в авторитете, к тому же совсем недавно сам командовал этим отделением.
И вот однажды утром Белов обнаружил, что его подчиненные все как один перестали выполнять его команды. Более того, сержанта вовсе перестали замечать!
- Отделение, выходи строиться! - скомандовал он, но никто даже и не думал пошевелиться.
А через минуту прозвучала команда Скребнева:
- Выходи строиться! - и солдаты тут же посрывались с места и, выбежав из казармы, замерли в четком строю.
- Равняйсь! - скомандовал Белов - никакой реакции.
- Равняйсь! Смирно! - скомандовал стоявший напротив шеренги Скребнев - и отделение мгновенно выполнило приказ.
- Это что за дела? - гневно рявкнул сержант.
- Напра-во! Бегом марш! - приказал ефрейтор, и отделение убежало на зарядку, оставив своего командира - одного - в полном недоумении.
Что было делать Белову? Обратиться за помощью к офицерам? Но это означало - расписаться в собственной слабости. Ждать, когда все само встанет на свои места? Но тогда можно забыть о своем командирском авторитете... Пораскинув мозгами, Саша понял: выход один - надо немедленно разобраться с ефрейтором.
Сразу после завтрака - в столовую отделение водил тоже Скребнев - Белов подошел к нему и мрачно предложил:
- Пойдем в «ленинку», разговор есть...
Иван был выше Саши почти на голову. С высоты своего роста он смерил его насмешливым взглядом и кивнул:
- Ну, пойдем, поговорим...
Они прошли в Ленинскую комнату и плотно прикрыли за собой дверь. Дневальный, стоящий неподалеку, подозрительно покосился им вслед.
Минуту-другую в «ленинке» было тихо, потом раздался шум спора и следом - грохот опрокидываемой мебели, удары и крики. Как назло в этот момент в казарму зашел замполит, старлей Воронцов. Услышав его голос, дневальный метнулся к «ленинке», дернул дверь - заперто. Он бухнул кулаком по двери и прошипел в замочную скважину:
- Мужики, атас, замполит!
Того времени, что Воронцов шел по коридору, хватило только на то, чтоб отпереть дверь и кое-как привести себя в порядок. Когда замполит подошел к Ленинской комнате, Скребнев и Белов расставляли опрокинутые стулья.
- В чем дело, Белов? - строго спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24