Фрито успокоился только после команды Бека: „Веди себя хорошо“. Он сел, но дрожал от сдерживаемой энергии и умоляюще смотрел на Сэйри влажными карими глазами, прося, чтобы она его погладила.
И она не устояла.
– Замечательный пес. Давно он у вас?
Пару лет. Я увидел его, когда ему было семь недель от роду. Кто-то из рабочих принес щенка на завод. Едва я заглянул в коробку, как тут же понял, что должен взять это чудо домой. – Мерчент провел костяшками пальцев по голове Фрито. – Мы с ним несколько раз ссорились, потому что он почти разнес мой дом, но сейчас я просто не представляю, что бы я стал без него делать.
Сэйри смотрела, с какой нежностью Бек ласкает собаку, и ей пришлось признать, что у Мерчента удивительные глаза, сексуальная улыбка и очаровательный питомец. Таким трудно не увлечься. Но Сэйри не желала даже думать о том, что он может оказаться неплохим парнем. Он по-прежнему оставался советником Хаффа Хойла, адвокатом, способным на корпоративное предательство и одному господу известно, на что еще. Вполне вероятно, что Мерчент изображает любовь к собаке только для того, чтобы обезоружить Сэйри.
Они вышли на улицу, и влажная духота обрушилась на них, прогоняя прочь остатки прохлады, сохранившейся на их коже после кондиционера в зале ресторана. Соленый воздух наполнил легкие Сэйри, на мгновение у нее перехватило горло, голова закружилась, в ушах зазвенело.
Бек тронул ее за локоть.
– С вами все в порядке?
Она прижала ладонь к груди, к не желавшим дышать легким, медленно вдохнула носом, выдохнула через рот. Головокружение прошло. А звон в ушах оказался гудением неоновых трубок вывески над входом в ресторан.
– Я еще не вполне акклиматизировалась.
– На это требуется время, – согласился Бек и посмотрел на нее. – Но ведь вы не останетесь здесь надолго, верно?
– Нет. Так надолго не останусь.
Он кивнул, но остался стоять рядом с ней, не сводя глаз с ее лица.
– Прежде чем я уйду, я хотела спросить… Ой!
– Что?
– Фрито наступил мне на ногу.
Пес старался втиснуться между ними, и его лапа тяжело опустилась на ногу Сэйри.
– Простите. – Бек открыл дверцу своего пикапа и жестом велел Фрито прыгать.
Пес спокойно, словно проделывал это тысячу раз, влез на сиденье, уселся там и высунул голову в боковое окно. Язык свесился набок, и у собаки был совершенно невинный вид. Сэйри доковыляла до кузова пикапа и, держась за бортик, принялась ощупывать ногу.
– Есть повреждения?
– Кажется, все в порядке.
– Мне очень жаль. Вообще-то Фрито считает себя комнатной собачкой.
Нога болела, но Сэйри сказала: – Я просто испугалась.
– О чем вы собирались спросить? Сэйри не сразу вспомнила.
– Сколько прошло времени после того, как вы помогли моим братьям в драке в баре, когда стали старшим советником в компании Хойла? Когда Хафф нанял вас, сколько времени прошло после потасовки в „Лезвии бритвы“?
– Как только я оправился от похмелья, – хмыкнул Бек. – Честно говоря, Крис пригласил меня пожить у него несколько дней, порыбачить, потусоваться. К концу моего пребывания ему стало ясно, что я недоволен работой в юридической фирме. Когда я собрался уезжать, Хафф сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Переезд не был для меня проблемой. Я приехал в Дестини не затем, чтобы остаться, но это решение не потребовало от меня долгих раздумий.
Бек погрузил пальцы в густую шерсть Фрито и почесывал псу загривок. У того закрылись глаза. Фрито млел от удовольствия. Чтобы вернуть внимание Мерчента к их разговору, Сэйри спросила, что стало с Келвином Макгроу. Именно он был адвокатом Хаффа с тех пор, как Сэйри себя помнила. Бек занял его место.
– Мистер Макгроу вышел на пенсию.
– Вернее, на пенсию его отправил Хафф, – уточнила Сэйри.
– Я не знаю, как они договорились. Я уверен, что Хафф предложил ему неплохие условия для ухода на покой.
– Я в этом тоже не сомневаюсь, – парировала Сэйри. – Чтобы заставить Макгроу молчать, потребовалось немало денег.
– Молчать?
– Насчет того, как он подкупил присяжных во время процесса над Крисом.
Пальцы Бека Мерчента замерли, очень медленно он убрал руку от шеи Фрито. Пес взвизгнул, протестуя, но его хозяин как будто не обратил на это внимания. Все его внимание было сосредоточено на Сэйри. Он медленно двинулся к ней и остановился только тогда, когда они оказались лицом к лицу. Ей некуда было бежать. Бек почти прижимал ее к борту пикапа.
Сэйри отпрянула.
– Назад! – скомандовала она.
– Не сейчас.
– Что вы себе позволяете?
– Я намерен признаться. Я вам солгал.
– Этого следовало ожидать. Но вам придется уточнить.
– Насчет москита.
Сэйри смотрела на него, ничего не понимая.
– Если помните, сегодня днем на берегу залива я согнал москита с вашей щеки. Не было там никакого москита, Сэйри. Мне просто хотелось дотронуться до вашего лица.
На этот раз он не дотрагивался до нее, но его глаза не отрывались от нее, и это прикосновение взглядом подействовало на нее сильнее, чем его рука. Ему не следовало стоять так близко к ней. Посторонние люди не должны подходить так близко друг к другу. Более того, Сэйри испытывала физический дискомфорт. На улице было слишком жарко, чтобы два человека стояли так близко друг к другу, чувствовали жар тел, дышали одним воздухом.
– Я этого не помню, – солгала Сэйри, оттолкнула Бека и пошла к своей машине, припаркованной по соседству. Бек нагнал ее, взял за локоть и развернул к себе.
– Во-первых, черта с два вы не помните. Во-вторых, вы высказали несколько весьма смелых предположений. Вы объявили, что Крису сошло с рук убийство человека, потом обвинили отца в том, что он подкупил присяжных. Это серьезные преступления.
– Не менее тяжкое преступление подтасовка улик. Бек удивленно поднял плечи.
– Не понял.
– Желтая глина. – Сэйри указала на его пикап. – Колеса заляпаны ею. И ваши ботинки тоже.
Они оба одновременно взглянули на перепачканные ботинки, видневшиеся из-под обтрепанного края джинсов. Снова подняв глаза на Бека, Сэйри сказала:
– В этом округе только в одном месте почва цвета охры. Там, где наше бунгало на берегу залива.
На щеке Бека вздулся желвак.
– К чему вы клоните?
– Вы были там сегодня, верно? Не утруждайте себя, не лгите. Я знаю, что вы туда ездили. Интересно лишь узнать, что вы там делали.
– Если ваш дизайнерский бизнес пойдет ко дну, вы можете поступить на службу в ФБР.
– Помощник шерифа Скотт сказал нам, что пока бунгало остается местом преступления. Он говорил, что его огородят.
– Там есть ярко-желтая лента.
– На которую вы не обратили внимания.
– Вы знаете, что собаки не различают цвета? Фрито не понял, что это место преступления. Он рванул прямо туда. Мне пришлось бежать за ним.
– Ну, разумеется, он же не реагирует на жесты, команды и свист, так?
Повисло тяжелое молчание. Бек понял, что попался.
Глава 8
Он был толстым и розовым.
Никаких сомнений. Джордж Робсон поморщился.
Огромное трехстворчатое зеркало в его ванной комнате безжалостно отражало все его физические недостатки. Ему не нравилось то, что он видел. Казалось, с каждым днем у него на голове становится все меньше волос, и все больше их появляется на спине. Грудь обвисла, живот опустился, стал дряблым. И пенис казался не крупнее большого пальца.
Если бы он проводил поменьше времени за игрой в гольф и побольше в фитнес-клубе, ему бы удалось накачать мышцы. Но с остальным ему не справиться. И это его беспокоило. Молодую красавицу жену надо было удовлетворять. И обходиться ему приходилось тем, что было в наличии.
Прежде чем войти в спальню к Лайле, Робсон стыдливо надел трусы-боксеры. Жена лежала на кровати и просматривала модный журнал. Джордж устроился рядом с ней.
– Ты красивее любой фотомодели.
– Гм.
– Нет, в самом деле, – сказал он, и это были не просто слова. Джордж действительно так думал. Лайла была самой красивой женщиной из всех, что ему доводилось видеть.
Она надела ночную рубашку из тех, что ему так нравились: коротенькая, с тоненькими бретельками, одна сползла с ее плеча. Джордж потянулся и спустил ее пониже, погладил грудь Л аилы.
Она отбросила его руку.
– Сегодня слишком жарко.
– Но не в нашей спальне, дорогая. Я установил кондиционер на шестьдесят восемь, как раз как ты любишь.
– И все равно жара.
Джордж скромно устроился рядом, не мешая жене листать журнал. Он смотрел на ее лицо, красивые волосы, невероятное тело и постарался избавиться от страха. Почему она с ним так? Джордж этого не хотел знать, но узнать было необходимо, потому что неведение сводило его с ума.
– Похороны удались, согласна? – спросил он как можно беззаботнее.
Выражение лица Лайлы не изменилось.
– Я едва не заснула в церкви. Такая скука.
– Хафф устроил пышные поминки.
– Неплохие.
– А куда ты исчезла?
– Я исчезла? – Она перевернула следующую страницу. – Когда?
– Я не мог найти тебя в доме. Лайла обернулась через плечо:
– Я ходила в туалет.
– Я заглянул туда.
– Там была очередь, и я поднялась наверх. Ты что-то имеешь против? Или мне следовало терпеть до дома?
– Не сердись, любимая, я просто…
– Ладно, забудь. – Она бросила журнал на пол. – В такую погоду невыносимо спорить о таких глупостях, как мой поход в туалет.
Она принялась взбивать подушки за головой. Вышитые шелковые наволочки она приобрела в бутике в Новом Орлеане. Они стоили целое состояние. Джордж чуть не умер, когда увидел счет за них.
– И ты потратила столько денег на наволочки? – изумился он тогда.
Лайла пообещала вернуть покупку в магазин, но следующие несколько дней была такой несчастной, что Джордж сдался и сказал, что она может оставить эти чертовы тряпки. Лайла расплакалась, принялась его благодарить, уверяя, что он самый лучший из мужей. Джордж просто купался в ее нежности.
– Спасибо, что пошла со мной сегодня, – поблагодарил он, кладя руку на ее бедро. – Мы должны были там появиться.
– Разумеется. Ты же на них работаешь.
– Директор по технике безопасности труда – это очень важная должность, ты же знаешь. У меня огромная ответственность, Лайла. Без меня Хойлы…
– Ты кормил кота?
– Я смешал консервы из банки с сухим кормом, как ты и сказала. И потом, моя работа на предприятии так же важна, как то, что делает Крис. А может быть, и важнее.
Лайла перестала играть с украшенным кружевом краем наволочки и посмотрела на мужа.
– Никто не сомневается в этом, Джордж. Я лучше других знаю об этом, потому что ты проводишь столько времени на заводе. – Она надула хорошенькие губки. – Я знаю, потому что, когда ты там, ты не со мной.
Улыбаясь, она стянула через голову ночную рубашку и игриво провела ею по груди Джорджа. Его маленький пенис напрягся.
– У тебя есть кое-что для Лайлы сегодня, а, Джордж? – промурлыкала она.
Ее рука скользнула в ширинку его трусов, и она постаралась доставить ему удовольствие. На это Лайла была мастерица. Когда Джордж принялся ласкать ее, Лайла застонала, словно получала огромное удовольствие от этой любовной игры.
Джордж решил, что ошибся. Возможно, он стал просто параноиком, воображает невесть что, ищет улики, доказательства того, чего никогда не было. Джордж Робсон был маленького роста, толстый, розовый. Крис Хойл был высокий, темноволосый и красивый. Он пользовался репутацией мужчины, получавшего любую женщину, которую он захочет.
Джордж лично знал мужчин на заводе, чей брак дал трещину или совсем развалился из-за того, что жены изменяли своим мужьям с Крисом Хойлом. Естественно, он не мог чувствовать себя спокойно, когда его Лайла оказалась так близко от известного бабника.
Робсон проработал на Хойлов двадцать лет. Он отдал им всего себя – свое время, свои силы, свою гордость. Но чем больше отдаешь таким людям, тем больше они берут. Они питаются людьми, жизнями, душами. Джордж давно это принял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
И она не устояла.
– Замечательный пес. Давно он у вас?
Пару лет. Я увидел его, когда ему было семь недель от роду. Кто-то из рабочих принес щенка на завод. Едва я заглянул в коробку, как тут же понял, что должен взять это чудо домой. – Мерчент провел костяшками пальцев по голове Фрито. – Мы с ним несколько раз ссорились, потому что он почти разнес мой дом, но сейчас я просто не представляю, что бы я стал без него делать.
Сэйри смотрела, с какой нежностью Бек ласкает собаку, и ей пришлось признать, что у Мерчента удивительные глаза, сексуальная улыбка и очаровательный питомец. Таким трудно не увлечься. Но Сэйри не желала даже думать о том, что он может оказаться неплохим парнем. Он по-прежнему оставался советником Хаффа Хойла, адвокатом, способным на корпоративное предательство и одному господу известно, на что еще. Вполне вероятно, что Мерчент изображает любовь к собаке только для того, чтобы обезоружить Сэйри.
Они вышли на улицу, и влажная духота обрушилась на них, прогоняя прочь остатки прохлады, сохранившейся на их коже после кондиционера в зале ресторана. Соленый воздух наполнил легкие Сэйри, на мгновение у нее перехватило горло, голова закружилась, в ушах зазвенело.
Бек тронул ее за локоть.
– С вами все в порядке?
Она прижала ладонь к груди, к не желавшим дышать легким, медленно вдохнула носом, выдохнула через рот. Головокружение прошло. А звон в ушах оказался гудением неоновых трубок вывески над входом в ресторан.
– Я еще не вполне акклиматизировалась.
– На это требуется время, – согласился Бек и посмотрел на нее. – Но ведь вы не останетесь здесь надолго, верно?
– Нет. Так надолго не останусь.
Он кивнул, но остался стоять рядом с ней, не сводя глаз с ее лица.
– Прежде чем я уйду, я хотела спросить… Ой!
– Что?
– Фрито наступил мне на ногу.
Пес старался втиснуться между ними, и его лапа тяжело опустилась на ногу Сэйри.
– Простите. – Бек открыл дверцу своего пикапа и жестом велел Фрито прыгать.
Пес спокойно, словно проделывал это тысячу раз, влез на сиденье, уселся там и высунул голову в боковое окно. Язык свесился набок, и у собаки был совершенно невинный вид. Сэйри доковыляла до кузова пикапа и, держась за бортик, принялась ощупывать ногу.
– Есть повреждения?
– Кажется, все в порядке.
– Мне очень жаль. Вообще-то Фрито считает себя комнатной собачкой.
Нога болела, но Сэйри сказала: – Я просто испугалась.
– О чем вы собирались спросить? Сэйри не сразу вспомнила.
– Сколько прошло времени после того, как вы помогли моим братьям в драке в баре, когда стали старшим советником в компании Хойла? Когда Хафф нанял вас, сколько времени прошло после потасовки в „Лезвии бритвы“?
– Как только я оправился от похмелья, – хмыкнул Бек. – Честно говоря, Крис пригласил меня пожить у него несколько дней, порыбачить, потусоваться. К концу моего пребывания ему стало ясно, что я недоволен работой в юридической фирме. Когда я собрался уезжать, Хафф сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Переезд не был для меня проблемой. Я приехал в Дестини не затем, чтобы остаться, но это решение не потребовало от меня долгих раздумий.
Бек погрузил пальцы в густую шерсть Фрито и почесывал псу загривок. У того закрылись глаза. Фрито млел от удовольствия. Чтобы вернуть внимание Мерчента к их разговору, Сэйри спросила, что стало с Келвином Макгроу. Именно он был адвокатом Хаффа с тех пор, как Сэйри себя помнила. Бек занял его место.
– Мистер Макгроу вышел на пенсию.
– Вернее, на пенсию его отправил Хафф, – уточнила Сэйри.
– Я не знаю, как они договорились. Я уверен, что Хафф предложил ему неплохие условия для ухода на покой.
– Я в этом тоже не сомневаюсь, – парировала Сэйри. – Чтобы заставить Макгроу молчать, потребовалось немало денег.
– Молчать?
– Насчет того, как он подкупил присяжных во время процесса над Крисом.
Пальцы Бека Мерчента замерли, очень медленно он убрал руку от шеи Фрито. Пес взвизгнул, протестуя, но его хозяин как будто не обратил на это внимания. Все его внимание было сосредоточено на Сэйри. Он медленно двинулся к ней и остановился только тогда, когда они оказались лицом к лицу. Ей некуда было бежать. Бек почти прижимал ее к борту пикапа.
Сэйри отпрянула.
– Назад! – скомандовала она.
– Не сейчас.
– Что вы себе позволяете?
– Я намерен признаться. Я вам солгал.
– Этого следовало ожидать. Но вам придется уточнить.
– Насчет москита.
Сэйри смотрела на него, ничего не понимая.
– Если помните, сегодня днем на берегу залива я согнал москита с вашей щеки. Не было там никакого москита, Сэйри. Мне просто хотелось дотронуться до вашего лица.
На этот раз он не дотрагивался до нее, но его глаза не отрывались от нее, и это прикосновение взглядом подействовало на нее сильнее, чем его рука. Ему не следовало стоять так близко к ней. Посторонние люди не должны подходить так близко друг к другу. Более того, Сэйри испытывала физический дискомфорт. На улице было слишком жарко, чтобы два человека стояли так близко друг к другу, чувствовали жар тел, дышали одним воздухом.
– Я этого не помню, – солгала Сэйри, оттолкнула Бека и пошла к своей машине, припаркованной по соседству. Бек нагнал ее, взял за локоть и развернул к себе.
– Во-первых, черта с два вы не помните. Во-вторых, вы высказали несколько весьма смелых предположений. Вы объявили, что Крису сошло с рук убийство человека, потом обвинили отца в том, что он подкупил присяжных. Это серьезные преступления.
– Не менее тяжкое преступление подтасовка улик. Бек удивленно поднял плечи.
– Не понял.
– Желтая глина. – Сэйри указала на его пикап. – Колеса заляпаны ею. И ваши ботинки тоже.
Они оба одновременно взглянули на перепачканные ботинки, видневшиеся из-под обтрепанного края джинсов. Снова подняв глаза на Бека, Сэйри сказала:
– В этом округе только в одном месте почва цвета охры. Там, где наше бунгало на берегу залива.
На щеке Бека вздулся желвак.
– К чему вы клоните?
– Вы были там сегодня, верно? Не утруждайте себя, не лгите. Я знаю, что вы туда ездили. Интересно лишь узнать, что вы там делали.
– Если ваш дизайнерский бизнес пойдет ко дну, вы можете поступить на службу в ФБР.
– Помощник шерифа Скотт сказал нам, что пока бунгало остается местом преступления. Он говорил, что его огородят.
– Там есть ярко-желтая лента.
– На которую вы не обратили внимания.
– Вы знаете, что собаки не различают цвета? Фрито не понял, что это место преступления. Он рванул прямо туда. Мне пришлось бежать за ним.
– Ну, разумеется, он же не реагирует на жесты, команды и свист, так?
Повисло тяжелое молчание. Бек понял, что попался.
Глава 8
Он был толстым и розовым.
Никаких сомнений. Джордж Робсон поморщился.
Огромное трехстворчатое зеркало в его ванной комнате безжалостно отражало все его физические недостатки. Ему не нравилось то, что он видел. Казалось, с каждым днем у него на голове становится все меньше волос, и все больше их появляется на спине. Грудь обвисла, живот опустился, стал дряблым. И пенис казался не крупнее большого пальца.
Если бы он проводил поменьше времени за игрой в гольф и побольше в фитнес-клубе, ему бы удалось накачать мышцы. Но с остальным ему не справиться. И это его беспокоило. Молодую красавицу жену надо было удовлетворять. И обходиться ему приходилось тем, что было в наличии.
Прежде чем войти в спальню к Лайле, Робсон стыдливо надел трусы-боксеры. Жена лежала на кровати и просматривала модный журнал. Джордж устроился рядом с ней.
– Ты красивее любой фотомодели.
– Гм.
– Нет, в самом деле, – сказал он, и это были не просто слова. Джордж действительно так думал. Лайла была самой красивой женщиной из всех, что ему доводилось видеть.
Она надела ночную рубашку из тех, что ему так нравились: коротенькая, с тоненькими бретельками, одна сползла с ее плеча. Джордж потянулся и спустил ее пониже, погладил грудь Л аилы.
Она отбросила его руку.
– Сегодня слишком жарко.
– Но не в нашей спальне, дорогая. Я установил кондиционер на шестьдесят восемь, как раз как ты любишь.
– И все равно жара.
Джордж скромно устроился рядом, не мешая жене листать журнал. Он смотрел на ее лицо, красивые волосы, невероятное тело и постарался избавиться от страха. Почему она с ним так? Джордж этого не хотел знать, но узнать было необходимо, потому что неведение сводило его с ума.
– Похороны удались, согласна? – спросил он как можно беззаботнее.
Выражение лица Лайлы не изменилось.
– Я едва не заснула в церкви. Такая скука.
– Хафф устроил пышные поминки.
– Неплохие.
– А куда ты исчезла?
– Я исчезла? – Она перевернула следующую страницу. – Когда?
– Я не мог найти тебя в доме. Лайла обернулась через плечо:
– Я ходила в туалет.
– Я заглянул туда.
– Там была очередь, и я поднялась наверх. Ты что-то имеешь против? Или мне следовало терпеть до дома?
– Не сердись, любимая, я просто…
– Ладно, забудь. – Она бросила журнал на пол. – В такую погоду невыносимо спорить о таких глупостях, как мой поход в туалет.
Она принялась взбивать подушки за головой. Вышитые шелковые наволочки она приобрела в бутике в Новом Орлеане. Они стоили целое состояние. Джордж чуть не умер, когда увидел счет за них.
– И ты потратила столько денег на наволочки? – изумился он тогда.
Лайла пообещала вернуть покупку в магазин, но следующие несколько дней была такой несчастной, что Джордж сдался и сказал, что она может оставить эти чертовы тряпки. Лайла расплакалась, принялась его благодарить, уверяя, что он самый лучший из мужей. Джордж просто купался в ее нежности.
– Спасибо, что пошла со мной сегодня, – поблагодарил он, кладя руку на ее бедро. – Мы должны были там появиться.
– Разумеется. Ты же на них работаешь.
– Директор по технике безопасности труда – это очень важная должность, ты же знаешь. У меня огромная ответственность, Лайла. Без меня Хойлы…
– Ты кормил кота?
– Я смешал консервы из банки с сухим кормом, как ты и сказала. И потом, моя работа на предприятии так же важна, как то, что делает Крис. А может быть, и важнее.
Лайла перестала играть с украшенным кружевом краем наволочки и посмотрела на мужа.
– Никто не сомневается в этом, Джордж. Я лучше других знаю об этом, потому что ты проводишь столько времени на заводе. – Она надула хорошенькие губки. – Я знаю, потому что, когда ты там, ты не со мной.
Улыбаясь, она стянула через голову ночную рубашку и игриво провела ею по груди Джорджа. Его маленький пенис напрягся.
– У тебя есть кое-что для Лайлы сегодня, а, Джордж? – промурлыкала она.
Ее рука скользнула в ширинку его трусов, и она постаралась доставить ему удовольствие. На это Лайла была мастерица. Когда Джордж принялся ласкать ее, Лайла застонала, словно получала огромное удовольствие от этой любовной игры.
Джордж решил, что ошибся. Возможно, он стал просто параноиком, воображает невесть что, ищет улики, доказательства того, чего никогда не было. Джордж Робсон был маленького роста, толстый, розовый. Крис Хойл был высокий, темноволосый и красивый. Он пользовался репутацией мужчины, получавшего любую женщину, которую он захочет.
Джордж лично знал мужчин на заводе, чей брак дал трещину или совсем развалился из-за того, что жены изменяли своим мужьям с Крисом Хойлом. Естественно, он не мог чувствовать себя спокойно, когда его Лайла оказалась так близко от известного бабника.
Робсон проработал на Хойлов двадцать лет. Он отдал им всего себя – свое время, свои силы, свою гордость. Но чем больше отдаешь таким людям, тем больше они берут. Они питаются людьми, жизнями, душами. Джордж давно это принял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63