— Она снова не посмотрела на меня, только пожала плечами, и я все понял. — Не помню.
Полицейские приказали мне выйти из машины, проверили наши документы, задали вопросы о работниках английского посольства и, вежливо отдав честь, направились к фургонам. Я снова сел в машину.
Мы свернули направо на Рама IV и направились к Линк Роуд. Я снова подумал о Ли. На процессе преподаватели назвали его “блестящим и наблюдательным студентом”. Практически точно выяснили, что учеба была прикрытием. Очевидно, он разбирался в информации и чертежах, которые были на микрофотографиях. Учитывая к тому же, что он обладал исключительной памятью, можно предположить, что вся ценная информация о разработке лазера у него в голове. Существовала и еще одна возможность: он где-то спрятал другие отпечатки микрофотографий на тот случай, если не сможет передать остальные или если они исчезнут при переправке в Китай.
Хуа Сюли, очевидно, послал в Пекин донесение до ареста. Он сообщил в свой Центр, что располагает ценной информацией. Центр знал, что это за информация. Наверно, именно тогда была создана специальная группа, которой поручили любой ценой доставить Ли в Китай.
Над темным зданием склада мерцали звезды.
— Где лучше войти? — спросила Виниа.
— Со стороны проулка.
Я взял с собой только сумку с самым необходимым. За остальное можно не беспокоиться — спрятано так, что никто не найдет.
Пока мы доехали до “Пакчонга”, нас дважды останавливали полицейские патрули, и я понял, что при выезде из города контроль еще жестче. Бангкок превратился в западню.
Я специально не освобождал номер; найти жилье было нелегко. В связи с приездом Представителя город был переполнен. Я сказал, чтобы сумку принесли в номер, и пока носильщик ехал в лифте, мы поднялись наверх.
Нам нечего было сказать друг другу, любые слова лишние. Она разделась при свете ночника. На внутренней стороне бедра я увидел кобуру с плоским пистолетом 22-го калибра.
19. Человек Куо
Виниа заплакала, я почувствовал на своей руке ее горячие слезы. Бессознательно она произнесла имя “Ричард”.
Чэндлер, Дэйвис, Браун. Она вспомнила кого-то из них.
Господи, упокой их души.
Придя в номер, мы не стали гасить свет, я выключил его только под утро, когда проснулся.
Светящиеся стрелки показывали 3.21. Животное легко получает удовлетворение, с человеком дело обстоит сложнее. Голова у меня была ясной, и я начал размышлять.
Вопрос: знал ли человек в храме, что его послали на смерть? Вряд ли. На верную смерть посылают только на войне, даже на Востоке. Его, наверно, завербовали, как запасного стрелка, пообещав хорошо заплатить, приказали занять позицию, которую выбрал Куо, и стрелять по королевскому лимузину, когда автомобиль проедет поворот. Если бы машина проехала поворот, значит, Куо промахнулся, или что-то случилось с винтовкой, или он по какой-то причине не стреляет, предоставляя это право запасному стрелку.
Я сфотографировал Куо, но за час до покушения он ушел на свою позицию и подставил под пулю своего “заместителя”. Разумеется, они подобрали человека, похожего на Куо. Затемненные очки были последним штрихом. Дымка и расстояние сыграли им на руку.
Вопрос: откуда Куо знал о моем плане? Ломэн сказал, чтобы я на этот счет не беспокоился. Тем не менее я беспокоился.
Вопрос: почему для обмена понадобился такой известный человек, как Представитель? Ответ: потому что система обмена стала слишком простой. Если обмен захваченными агентами станет повседневным явлением, то сложится опасная ситуация: разведчики будут идти на крайний риск, чтобы заполучить нужную информацию — даже если в Англии их посадят на четырнадцать лет, их отпустят, как только будет найден кандидат для обмена, Чем больше риск, тем больше шансы заполучить нужную информацию.
Про Хуа Сюли было известно, что он имел доступ к максимально важной для Китая информации, и поэтому Пекин пошел на крайние меры. Им нужен был человек, ради которого Великобритания готова расстаться с такой ценной информацией, как открытие группы Хеэра — Фейдимэна.
Вопрос: как может правительство признать, что оно санкционировало похищение известного деятеля, которое повлекло гибель невинных людей? Это преднамеренный акт насилия.
Вряд ли какое-нибудь правительство пойдет на это. Но Ломэн и Виниа знали больше меня. Я вспомнил, что они говорили мне.
Ломэн: “Кто может выложить такую сумму? Только правительство”.
Виниа: “Я подумала, что вы можете сесть в самолет… Вам нельзя лететь в Китай”.
И снова Виниа: “Если им де удастся доставить его к границе, они похитят вас”. Она говорила о границе с Китаем.
Вопросов у меня больше не было. Все ясно — операция продолжается, я должен найти Куо и освободить Представителя до того, как произойдет обмен.
В комнату через противомоскитные сетки, закрывавшие окна, врывался уличный шум. Я слышал, как полицейский патруль остановил машину, проверил документы у пассажиров и разрешил им ехать дальше.
Самый главный вопрос: где сейчас Куо? Где-то в этом городе, в этой западне. Он думает, как выбраться отсюда со своим пленником. Куо похитил Представителя средь бела дня, ему не смогли помешать ни полиция, ни телохранители. Застава или контрольно-пропускной пункт его не остановят.
— Уже утро?
Ее разбудил звук отъезжающей машины, а может быть, она проснулась раньше. Я не заметил.
— Сейчас часа четыре, — сказал я.
Она встала с постели, посмотрела на меня сверху вниз, и в слабом свете, проникавшем в окна, я увидел, что она улыбается.
— Я почувствовала, что наступило утро.. После стольких лет наступило утро.
Я включил лампу, пока она была в ванной. Виниа вошла в комнату и увидела свой пистолет у меня в руке.
— Это не игрушка, — тихо сказала она. Я никогда не видел такого плоского пистолета и с любопытством разглядывал его. Это был миниатюрный “астра каб”. Вес — около трехсот граммов, длина ствола — семь с половиной сантиметров. Специальная кобура увеличивала толщину пистолета всего на несколько миллиметров.
— Конечно, не игрушка, — ответил я и протянул ей оружие.
Она закрепила его на бедре, посмотрела на меня сквозь упавшие на лицо шелковистые волосы. Ее голос стал холодным, и я понял, что сейчас Виниа скажет мне то, что еще несколько часов назад было ее тайной.
— Я хочу извиниться, Квилл.
Я молчал.
Красивый пистолет на ее бедре казался мне уродливой опухолью.
— Я помню, как произнесла его имя. В такие моменты мы часто что-то… говорим. Так получилось… Мне было так… хорошо с тобой. Я забыла, где была, кто ты. Она начала одеваться. Я сказал:
— Я ничего не слышал.
Виниа поблагодарила меня взглядом.
— Его звали Ричард. Я была с ним на задании, когда ему всадили по пуле в каждый глаз. — Она говорила очень быстро и очень тихо. — Я не знаю, на кого “они” работали, но они могли убить его и по-другому, а не стрелять в глаза. Конечно, не имеет значения, как он погиб. Людей помнишь живыми, а не в момент смерти. Но зачем они так жестоко убили его у меня на глазах?
Она надела платье, подняла руки, чтобы собрать волосы на затылке, и закрыла глаза, пытаясь забыть сцену, которую заставила себя вспомнить. Потом она разгладила платье на бедрах и тихо сказала:
— Посмотри, ничего не видно.
Она повернулась к зеркалу, достала расческу. Платье действительно сидело прекрасно, никогда не скажешь, что под ним на бедре висит кобура с пистолетом.
— Когда-нибудь мне представится возможность рассчитаться с ними, — сказала Виниа. — Мне не надо знать, кто они такие. Просто “они”. Люди, которые его убили.
Я молчал. Ей был нужен слушатель.
— Ты не был дублером, Квилл.
Когда я вышел из ванной, она все еще стояла перед зеркалом. Я оделся, и мы поцеловались, взявшись за руки. По-моему, в последний раз. Я проводил ее до машины.
Рано утром зазвонил телефон.
— Слушайте меня внимательно, мистер Квиллер, сказал Пангсапа.
Его голос был абсолютно спокоен. Я ответил:
— Если это важно, давайте встретимся. Так будет безопаснее.
Куо где-то прятался, разговор подслушать не мог, но надо действовать согласно инструкциям. Инструкция — вещь надежная.
— Это важно, — объяснил Пангсапа, — но у нас нет времени встречаться. Выслушайте меня, пожалуйста. Некоторые мои люди работали на нас все время, один из них только что позвонил мне. Вы можете узнать человека, которого я посылал с вами в спортзал?
Я вспомнил маленького индуса.
— Да.
— Он ждет вас на ступеньках, перед входом в универмаг на Фет Бури Роуд. Быстрее отправляйтесь туда. Если он не придет, сразу звоните.
— А если придет?
— Он все сам расскажет.
Пангсапа повесил трубку. Я решил обдумать сложившееся положение. Но это можно сделать и по дороге. Пангсапа все сказал, ситуация мне ясна: индус за кем-то неотступно следит. Не может же он прекратить слежку и встретиться со мной. При первой возможности он позвонит Пангсапа и сообщит свое местонахождение. Потом позвоню я, и Пангсапа скажет мне, где найти индуса.
До места встречи было десять минут ходьбы, и я пошел пешком. Полицейские патрули останавливали все машины, включая такси, а спокойствие в голосе Пангсапа подсказывало мне: “Поторопись!”
Я первым заметил полицейский патруль, потерял две минуты, пока обходил его, — на проверку документов ушло бы пять минут, — еще две минуты я потерял у отеля “Эраван”, там тоже проверяли документы. Но я был почти на месте.
Человек, следивший за мной, работал хорошо, чтобы избавиться от него, потребовалась еще минута. Я ушел переулком у телефонной станции от косолапого агента, которого заметил напротив отеля “Пакчонг”, когда провожал Винию. Хотя она была со мной, он “работал в свою смену” — разведка не рисковала. Молодцы, ребята, но сейчас вы мне не нужны — голос Пангсапа звучал по-деловому — возможно, сегодня же придется перейти к активным действиям.
Я избавился от “хвоста”, проверил, не появился ли он снова. В голове у меня гудело, будто там работал генератор. Ожидание, судя по всему, кончилось. Оно оказалось настолько тревожным, что я боялся себе в этом признаться. “Операция продолжается”, — сказал Ломэн, я снова прислушивался к гулу летающих над рекой вертолетов, смотрел, как полицейские обыскивали строения у фонтанов, останавливали машины. А в подсознании возникали гнусные мысли: тебя купили на подсадную утку, на твоих глазах похитили Представителя, ты не знаешь, где он, — а ведь его могут убить. Раньше ты был хорошим агентом, неужели пора на пенсию?
Из-за угла выехала патрульная машина, я спрятался в тень, подождал, пока она проедет. Небо на востоке просветлело, но у здания универмага горели фонари.
Я ждал индуса на ступеньках.
По улице проезжают только полицейские машины. Велорикши сегодня запаздывают. Ритм жизни нарушился, город с опаской вступал в новый день.
Невысоко в небе стучал мотор вертолета.
Про себя я отсчитал время — прошло уже две минуты. Жду еще минуту и звоню Пангсапа.
Вдруг я заметил движение в небольшом скверике через дорогу. На жарких улицах Бангкока эти скверики напоминают оазисы. Человек стоял лицом ко мне, его голова и плечи были видны среди олеандровых листьев. Он жестами звал меня к себе.
Прежде чем перейти улицу и войти в сквер, я внимательно огляделся. Все спокойно. Лучи солнца касались распускающихся цветов и золотили купол храма, видневшийся над магнолиями. На листьях, которые находились в тени, лежала темная роса. Индус стоял один в сквере и ждал меня. Он выпалил:
— Не мог отойти — боялся упустить его.
Индус смотрел в просвет среди листьев. Я взглянул туда же и увидел на углу человека. Нас разделяло метров пятнадцать, просвет был не больше ладони, но я сразу его узнал.
Одного из людей Куо.
20. Саван
Начинался новый день. Казалось, что рассвело только в сквере. На улицах царила ночная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Полицейские приказали мне выйти из машины, проверили наши документы, задали вопросы о работниках английского посольства и, вежливо отдав честь, направились к фургонам. Я снова сел в машину.
Мы свернули направо на Рама IV и направились к Линк Роуд. Я снова подумал о Ли. На процессе преподаватели назвали его “блестящим и наблюдательным студентом”. Практически точно выяснили, что учеба была прикрытием. Очевидно, он разбирался в информации и чертежах, которые были на микрофотографиях. Учитывая к тому же, что он обладал исключительной памятью, можно предположить, что вся ценная информация о разработке лазера у него в голове. Существовала и еще одна возможность: он где-то спрятал другие отпечатки микрофотографий на тот случай, если не сможет передать остальные или если они исчезнут при переправке в Китай.
Хуа Сюли, очевидно, послал в Пекин донесение до ареста. Он сообщил в свой Центр, что располагает ценной информацией. Центр знал, что это за информация. Наверно, именно тогда была создана специальная группа, которой поручили любой ценой доставить Ли в Китай.
Над темным зданием склада мерцали звезды.
— Где лучше войти? — спросила Виниа.
— Со стороны проулка.
Я взял с собой только сумку с самым необходимым. За остальное можно не беспокоиться — спрятано так, что никто не найдет.
Пока мы доехали до “Пакчонга”, нас дважды останавливали полицейские патрули, и я понял, что при выезде из города контроль еще жестче. Бангкок превратился в западню.
Я специально не освобождал номер; найти жилье было нелегко. В связи с приездом Представителя город был переполнен. Я сказал, чтобы сумку принесли в номер, и пока носильщик ехал в лифте, мы поднялись наверх.
Нам нечего было сказать друг другу, любые слова лишние. Она разделась при свете ночника. На внутренней стороне бедра я увидел кобуру с плоским пистолетом 22-го калибра.
19. Человек Куо
Виниа заплакала, я почувствовал на своей руке ее горячие слезы. Бессознательно она произнесла имя “Ричард”.
Чэндлер, Дэйвис, Браун. Она вспомнила кого-то из них.
Господи, упокой их души.
Придя в номер, мы не стали гасить свет, я выключил его только под утро, когда проснулся.
Светящиеся стрелки показывали 3.21. Животное легко получает удовлетворение, с человеком дело обстоит сложнее. Голова у меня была ясной, и я начал размышлять.
Вопрос: знал ли человек в храме, что его послали на смерть? Вряд ли. На верную смерть посылают только на войне, даже на Востоке. Его, наверно, завербовали, как запасного стрелка, пообещав хорошо заплатить, приказали занять позицию, которую выбрал Куо, и стрелять по королевскому лимузину, когда автомобиль проедет поворот. Если бы машина проехала поворот, значит, Куо промахнулся, или что-то случилось с винтовкой, или он по какой-то причине не стреляет, предоставляя это право запасному стрелку.
Я сфотографировал Куо, но за час до покушения он ушел на свою позицию и подставил под пулю своего “заместителя”. Разумеется, они подобрали человека, похожего на Куо. Затемненные очки были последним штрихом. Дымка и расстояние сыграли им на руку.
Вопрос: откуда Куо знал о моем плане? Ломэн сказал, чтобы я на этот счет не беспокоился. Тем не менее я беспокоился.
Вопрос: почему для обмена понадобился такой известный человек, как Представитель? Ответ: потому что система обмена стала слишком простой. Если обмен захваченными агентами станет повседневным явлением, то сложится опасная ситуация: разведчики будут идти на крайний риск, чтобы заполучить нужную информацию — даже если в Англии их посадят на четырнадцать лет, их отпустят, как только будет найден кандидат для обмена, Чем больше риск, тем больше шансы заполучить нужную информацию.
Про Хуа Сюли было известно, что он имел доступ к максимально важной для Китая информации, и поэтому Пекин пошел на крайние меры. Им нужен был человек, ради которого Великобритания готова расстаться с такой ценной информацией, как открытие группы Хеэра — Фейдимэна.
Вопрос: как может правительство признать, что оно санкционировало похищение известного деятеля, которое повлекло гибель невинных людей? Это преднамеренный акт насилия.
Вряд ли какое-нибудь правительство пойдет на это. Но Ломэн и Виниа знали больше меня. Я вспомнил, что они говорили мне.
Ломэн: “Кто может выложить такую сумму? Только правительство”.
Виниа: “Я подумала, что вы можете сесть в самолет… Вам нельзя лететь в Китай”.
И снова Виниа: “Если им де удастся доставить его к границе, они похитят вас”. Она говорила о границе с Китаем.
Вопросов у меня больше не было. Все ясно — операция продолжается, я должен найти Куо и освободить Представителя до того, как произойдет обмен.
В комнату через противомоскитные сетки, закрывавшие окна, врывался уличный шум. Я слышал, как полицейский патруль остановил машину, проверил документы у пассажиров и разрешил им ехать дальше.
Самый главный вопрос: где сейчас Куо? Где-то в этом городе, в этой западне. Он думает, как выбраться отсюда со своим пленником. Куо похитил Представителя средь бела дня, ему не смогли помешать ни полиция, ни телохранители. Застава или контрольно-пропускной пункт его не остановят.
— Уже утро?
Ее разбудил звук отъезжающей машины, а может быть, она проснулась раньше. Я не заметил.
— Сейчас часа четыре, — сказал я.
Она встала с постели, посмотрела на меня сверху вниз, и в слабом свете, проникавшем в окна, я увидел, что она улыбается.
— Я почувствовала, что наступило утро.. После стольких лет наступило утро.
Я включил лампу, пока она была в ванной. Виниа вошла в комнату и увидела свой пистолет у меня в руке.
— Это не игрушка, — тихо сказала она. Я никогда не видел такого плоского пистолета и с любопытством разглядывал его. Это был миниатюрный “астра каб”. Вес — около трехсот граммов, длина ствола — семь с половиной сантиметров. Специальная кобура увеличивала толщину пистолета всего на несколько миллиметров.
— Конечно, не игрушка, — ответил я и протянул ей оружие.
Она закрепила его на бедре, посмотрела на меня сквозь упавшие на лицо шелковистые волосы. Ее голос стал холодным, и я понял, что сейчас Виниа скажет мне то, что еще несколько часов назад было ее тайной.
— Я хочу извиниться, Квилл.
Я молчал.
Красивый пистолет на ее бедре казался мне уродливой опухолью.
— Я помню, как произнесла его имя. В такие моменты мы часто что-то… говорим. Так получилось… Мне было так… хорошо с тобой. Я забыла, где была, кто ты. Она начала одеваться. Я сказал:
— Я ничего не слышал.
Виниа поблагодарила меня взглядом.
— Его звали Ричард. Я была с ним на задании, когда ему всадили по пуле в каждый глаз. — Она говорила очень быстро и очень тихо. — Я не знаю, на кого “они” работали, но они могли убить его и по-другому, а не стрелять в глаза. Конечно, не имеет значения, как он погиб. Людей помнишь живыми, а не в момент смерти. Но зачем они так жестоко убили его у меня на глазах?
Она надела платье, подняла руки, чтобы собрать волосы на затылке, и закрыла глаза, пытаясь забыть сцену, которую заставила себя вспомнить. Потом она разгладила платье на бедрах и тихо сказала:
— Посмотри, ничего не видно.
Она повернулась к зеркалу, достала расческу. Платье действительно сидело прекрасно, никогда не скажешь, что под ним на бедре висит кобура с пистолетом.
— Когда-нибудь мне представится возможность рассчитаться с ними, — сказала Виниа. — Мне не надо знать, кто они такие. Просто “они”. Люди, которые его убили.
Я молчал. Ей был нужен слушатель.
— Ты не был дублером, Квилл.
Когда я вышел из ванной, она все еще стояла перед зеркалом. Я оделся, и мы поцеловались, взявшись за руки. По-моему, в последний раз. Я проводил ее до машины.
Рано утром зазвонил телефон.
— Слушайте меня внимательно, мистер Квиллер, сказал Пангсапа.
Его голос был абсолютно спокоен. Я ответил:
— Если это важно, давайте встретимся. Так будет безопаснее.
Куо где-то прятался, разговор подслушать не мог, но надо действовать согласно инструкциям. Инструкция — вещь надежная.
— Это важно, — объяснил Пангсапа, — но у нас нет времени встречаться. Выслушайте меня, пожалуйста. Некоторые мои люди работали на нас все время, один из них только что позвонил мне. Вы можете узнать человека, которого я посылал с вами в спортзал?
Я вспомнил маленького индуса.
— Да.
— Он ждет вас на ступеньках, перед входом в универмаг на Фет Бури Роуд. Быстрее отправляйтесь туда. Если он не придет, сразу звоните.
— А если придет?
— Он все сам расскажет.
Пангсапа повесил трубку. Я решил обдумать сложившееся положение. Но это можно сделать и по дороге. Пангсапа все сказал, ситуация мне ясна: индус за кем-то неотступно следит. Не может же он прекратить слежку и встретиться со мной. При первой возможности он позвонит Пангсапа и сообщит свое местонахождение. Потом позвоню я, и Пангсапа скажет мне, где найти индуса.
До места встречи было десять минут ходьбы, и я пошел пешком. Полицейские патрули останавливали все машины, включая такси, а спокойствие в голосе Пангсапа подсказывало мне: “Поторопись!”
Я первым заметил полицейский патруль, потерял две минуты, пока обходил его, — на проверку документов ушло бы пять минут, — еще две минуты я потерял у отеля “Эраван”, там тоже проверяли документы. Но я был почти на месте.
Человек, следивший за мной, работал хорошо, чтобы избавиться от него, потребовалась еще минута. Я ушел переулком у телефонной станции от косолапого агента, которого заметил напротив отеля “Пакчонг”, когда провожал Винию. Хотя она была со мной, он “работал в свою смену” — разведка не рисковала. Молодцы, ребята, но сейчас вы мне не нужны — голос Пангсапа звучал по-деловому — возможно, сегодня же придется перейти к активным действиям.
Я избавился от “хвоста”, проверил, не появился ли он снова. В голове у меня гудело, будто там работал генератор. Ожидание, судя по всему, кончилось. Оно оказалось настолько тревожным, что я боялся себе в этом признаться. “Операция продолжается”, — сказал Ломэн, я снова прислушивался к гулу летающих над рекой вертолетов, смотрел, как полицейские обыскивали строения у фонтанов, останавливали машины. А в подсознании возникали гнусные мысли: тебя купили на подсадную утку, на твоих глазах похитили Представителя, ты не знаешь, где он, — а ведь его могут убить. Раньше ты был хорошим агентом, неужели пора на пенсию?
Из-за угла выехала патрульная машина, я спрятался в тень, подождал, пока она проедет. Небо на востоке просветлело, но у здания универмага горели фонари.
Я ждал индуса на ступеньках.
По улице проезжают только полицейские машины. Велорикши сегодня запаздывают. Ритм жизни нарушился, город с опаской вступал в новый день.
Невысоко в небе стучал мотор вертолета.
Про себя я отсчитал время — прошло уже две минуты. Жду еще минуту и звоню Пангсапа.
Вдруг я заметил движение в небольшом скверике через дорогу. На жарких улицах Бангкока эти скверики напоминают оазисы. Человек стоял лицом ко мне, его голова и плечи были видны среди олеандровых листьев. Он жестами звал меня к себе.
Прежде чем перейти улицу и войти в сквер, я внимательно огляделся. Все спокойно. Лучи солнца касались распускающихся цветов и золотили купол храма, видневшийся над магнолиями. На листьях, которые находились в тени, лежала темная роса. Индус стоял один в сквере и ждал меня. Он выпалил:
— Не мог отойти — боялся упустить его.
Индус смотрел в просвет среди листьев. Я взглянул туда же и увидел на углу человека. Нас разделяло метров пятнадцать, просвет был не больше ладони, но я сразу его узнал.
Одного из людей Куо.
20. Саван
Начинался новый день. Казалось, что рассвело только в сквере. На улицах царила ночная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26