В конце Анджела заметила:
— Значит, если Аллейн не придёт, я должна позвонить в этот магазин, откуда они ведут наблюдение за домом. А сколько сейчас времени?
— Без четверти девять.
— Боже! И потанцевать даже некогда. Ну почему Аллейн не предупредил нас заранее? Ты бы тогда смог увидеть меня в моем лучшем платье. Ну что ж, тогда поговорим. О чем же мы будем говорить с тобой, Найджел?
— Я предлагаю тему: любовь с первого взгляда.
— Найджел! Это просто очаровательно! У тебя что, есть серьёзный материал для беседы или ты решил просто так скоротать время?
— Нет. У меня есть очень серьёзные материалы. Но для обсуждения данной темы от тебя потребуется определённые действия.
— Хорошо, — тихо произнесла она. — Что же я должна делать?
— Для начала, дай мне руку. Вот так. Хорошо.
Рука Анджелы была все ещё холодная, и от прикосновения его губ по всему её телу молнией пробежал ток, наполняя все существо необъяснимым восторгом. .Повинуясь каким-то сверхъестественным законам, этот ток пронзил и тело Найджела, образовав теперь единую цепь.
Оркестр исполнял мягкую лирическую мелодию. Нежное розовое облако окутало стол. И Анджела, и Найджел, и их пиво, вместе со столом, плавали теперь в этом облаке. И длилось это долго, очень долго, не меньше получаса.
— Простите, это вы мистер Батгейт? — раздался внезапно голос официанта.
— Да, а что… — Найджел повернул к нему невидящие глаза.
— Для вас телефонограмма, сэр. На серебряном подносе перед носом Найджела лежал листок бумаги. Он взял. Розовое облако рассеялось, а он все ещё смотрел на этот листок.
Там было написано: «М-р Аллейн предлагает м-ру Батгейту присоединиться к м-ру Сумилову. И чем скорее, тем лучше».
— Благодарю вас, — растерянно произнёс Найджел.
ГЛАВА XIV
ЗАСЕДАНИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Руки у Сумилова затекли, а ноги саднили так, будто в них всадили тысячи булавок. Кисти и лодыжки его были плотно привязаны к стулу. Вокруг погасшего камина сидели трое русских и вяло перебрасывались словами, не обращая на него никакого внимания. Янсен выглядел менее равнодушным. Он перегнулся через стол, где совсем недавно Анджела и Найджел пробовали портвейн Аллейна, и, глядя в упор на Сумилова, только что закончил ему что-то втолковывать.
В комнату вошёл бледный, как стена, Василий. Взглянув на Сумилова с едва скрываемым сочувствием, он быстро заговорил по-русски. Потом повторил по-английски для Янсена.
— Тот человек у двери говорит, что сюда идёт мистер Батгейт.
— Превосходно. Мы его с удовольствием примем, — сказал Янсен и посмотрел на остальных. — Вы готовы? Только дверь пусть ему открывает не Василий. Так будет лучше.
В эту минуту Найджел как раз сворачивал к дому. Он все никак не мог представить, зачем это вдруг Аллейн вызвал его. Как ему сейчас Появиться на этом заседании? Сказать, что зашёл случайно? Как он должен себя вести? Спросить у Василия, здесь ли Сумилов, или сообщить пароль и сделать вид, что он тоже участник этой музыкальной комедии?
Он бросил взгляд на магазин напротив дома Аллейна. Видят ли его сейчас люди из Ярда? А может быть, Аллейн уже в доме?
Он позвонил и стал ждать. Человек, открывший дверь, может быть, и был Василий, да не тот. Этот был много моложе и выше ростом, однако свет позади него не дал Найджелу возможности рассмотреть его лицо.
— Красинский, — уверенно произнёс Найджел.
— Прошу вас, мистер Батгейт, проходите, — весело сказал человек.
Он закрыл за ним дверь и повернулся к свету. Теперь Найджел его узнал.
— Это вы? — воскликнул Найджел.
— Да, мистер Батгейт, это я. И я очень рад нашей встрече в «Будапеште». Вы сказали абсолютно все, что мне нужно было знать. Прошу сюда, сэр.
Найджел вошёл с ним в гостиную. На деревянном стуле сидел Сумилов. Руки и ноги его были связаны. С той стороны стола сгрудились трое мужчин и Василий позади них.
Человек, который был в «Будапеште», закрыл дверь и присоединился к остальным.
— Сумилов, — выдавил из себя Найджел, — что все это значит?
— Что, сами не видите? — отозвался Сумилов.
— Дело в том, что мистер Сумилов был слегка неискренним с нами, — заметил высокий мужчина. — Да что это я до сих пор не представился. Вы тогда ошиблись, мистер Батгейт. Я не инспектор Бойз, а Эрик Янсен. Позвольте товарищей моих не представлять. Одно только замечу: попытаетесь фокусничать — получите пулю в живот. А это, знаете ли, неприятно.
Пока его привязывали к другому стулу, Найджел не переставал думать о том, каким же дураком он предстанет перед Анджелой. И что о нем подумает Аллейн? Что он идиот в кубе, вот что подумает. И будет прав.
Он посмотрел на Сумилова.
— Как это произошло?
— Янсен видел нас вместе на Риджент-стрит. Это я виноват. Непростительная беспечность с моей стороны. А он, узнав меня, заподозрил неладное и пошёл за вами до «Будапешта».
— Все правильно, — подтвердил Янсен. — И поскольку товарищ Василий рассказал нам, какое впечатление на вас произвело пение доктора, я решил упомянуть «Смерть Бориса». А потом ваше лицо, мистер Батгейт, вдохновило меня на дальнейшие действия.
— Инспектор Аллейн всегда говорил, что у меня выразительное лицо.
— Вот именно. Поэтому, когда мы прибыли сюда, я настрочил вам коротенькое послание.
— Теперь мне все ясно. Спасибо, — поблагодарил Найджел.
— Прежде чем здесь появился Янсен, — неожиданно произнёс Сумилов, — я успел раздобыть кое-какие сведения. Мистер Батгейт, доктор Токарев вашего кузена не убивал.
Василий резко воскликнул по-русски, и один из товарищей ему что-то ответил. А потом мрачно добавил:
— Честь была бы ему и хвала, если бы он его прикончил.
— Мерзавец, — громко крикнул Сумилов. Незнакомец обошёл стол и ударил Сумилова кулаком в лицо.
— Свинья! — выкрикнул Сумилов по-русски. — Они хотят узнать, где Аллейн, — он повернул голову к Найджелу. — Посмотрите, что они здесь натворили.
Только сейчас Найджел заметил, что все в комнате перевёрнуто вверх дном. Ящики стола, комода, шкафов были вынуты, содержимое выброшено на пол. Он вспомнил, что и в холле тоже царил ужасный беспорядок.
— Они уже добрались до чердака и слазили в подвал. Теперь гадают, что делать с нами, — сообщил Сумилов.
— Слушайте меня, — резко произнёс Янсен. — Один из вас или вы оба должны сообщить нам, что Аллейну известно о нашей организации. Как можно подробнее. Где он сейчас? Отказываться не советую. Это вынудит нас применить силу.
Он нагнулся к Найджелу.
— Где Аллейн?
— Понятия не имею, — ответил Найджел. — Это правда, я действительно не знаю, где он.
— Когда и где вы должны были с ним встретиться после нашего заседания?
— Мы с ним ни о чем не договаривались.
— Врёшь! Врёшь, собака! — злобно прорычал Янсен.
Он схватил Найджела и несколько раз стукнул головой о стол.
Русские оживлённо заговорили между собой.
— О чем вы говорите? — опросил Янсен.
— Давай я переведу, — ласково предложил Сумилов.
— Заткнись! — крикнул самый высокий из троих. — Я говорил о том, что у нас нет времени ждать. Конечно, самое лучшее было бы прикончить их обоих, но куда потом девать трупы? Вот вопрос. Надо попробовать заставить их говорить.
Часы в передней прокашлялись и отстукали двенадцать. Анджела теперь уже позвонила, полиция, наверное, окружает дом. Так что для беспокойства причин особых нет. Неожиданно заплакал Василий. Крупные слезы потекли по щекам и бороде старика. Русские стали кричать на него. Тот, что говорил по-английски, подошёл к Сумилову и схватил его за шиворот. Они обменялись короткими репликами по-русски.
— Батгейт, послушайте, — тихо сказал Сумилов, — они собираются вгонять нам под ногти иголки. Вообще это детская пытка и вовсе не в традициях «Братства». Однако больно.
Янсен и один из русских приблизились к Найджелу. Ему вдруг вспомнилось, как Артур Уайлд однажды процитировал какого-то мудреца: «Человек может все. Брак сознания с телом не так уж прочен. Возможен развод. И тогда вы сможете смотреть на свою физическую боль с той же философской отстраненностью, с какой её способен наблюдать другой».
— Ну что ж, — сказал Янсен, — для начала попробуем чуть-чуть.
Сумилов на соседнем стуле глухо застонал. Найджел почувствовал в указательном пальце острую боль, как будто оттуда щипцами вытаскивали кость. Долго я так не выдержу, успел подумать он. Василий громко всхлипывал. Четверо громил окружили Сумилова с Найджелом.
— Теперь будете говорить?! — выкрикнул Янсен. — Последний раз спрашиваю: где Аллейн?
— Как раз позади вас, — сказал Аллейн.
Что-то вроде ослепительного, но мягкого света вспыхнуло в мозгу Найджела. Уши заложило от пронзительной трели свистка. Он открыл глаза. У камина стоял негр с пистолетом в руке.
— Только без шуток, — предупредил призрак. — Дом окружён. Тому, кто дёрнется, тут же сделаю в голове дырку.
Комната наполнилась людьми, в полицейской форме и в штатском. Найджела развязали, но он остался сидеть на стуле, глядя на чумазого Аллейна, который оживлённо рассказывал Сумилову:
— Я пролез сюда с крыши по каминной трубе. У меня есть полное описание этого камина. Там сказано, что это старинный камин, что его не трогали с тех пор, как главный трубочист посылал своего мальчика на крышу. То, что его не трогали, я думаю, видно по моей физиономии. Я к тому же далеко не мальчик, поэтому там было ужасно тесно и душно. Бойз, ваши люди готовы? Тогда заберите этих субчиков.
— А этого старика? — спросил мрачный джентльмен, который оказался настоящим инспектором Бойзом.
— Василия? Не надо. Он, конечно, старый олух, но арестовывать не надо. Я сейчас умоюсь, переоденусь и буду в управлении.
— Хорошо, сэр, — сказал инспектор Бойз. — Джентльмены, прошу на выход. Через пару минут дом опустел.
— Василий, — сказал Аллейн, — теперь забудьте о «Братстве». Для вас оно уже кончилось навсегда. Принесите йод, бинты, выпивку, приготовьте мне горячую ванну и свяжитесь по телефону с рестораном «Будапешт».
Найджел с трудом верил, что расстался с Анджелой всего час назад. Было видно, что она переволновалась и очень рада его приходу. Увидев завязанный палец, она заохала, а от его рассказа пришла в ужас, и он понял, что в её глазах выглядит настоящим героем, а вовсе не идиотом. Они закончили ужин. Найджел расплатился, думая лишь о двух вещах: как он любит Анджелу и как бы поскорее очутиться во Франтоке.
У ворот их встретил констебль Банс, и они скормили ему несколько новостей. Франток был погружён в темноту. Пустой холл с погасшим камином мрачно напоминал о воскресной трагедии. Анджела стояла наверху со свечой в руке. Найджел прижал её к себе, и они впервые поцеловались по-настоящему. Сколько они там стояли — кому какое дело, но, наверное, долго, потому что свеча у неё сгорела почти на треть.
— Значит, Токарева из списка вычёркиваем, — неожиданно сказала она, не отрывая головы от его груди. — Круг подозреваемых сужается. Найджел, как ты думаешь, Аллейн действительно нас больше не подозревает?
— Милая, что за мысли перед сном. Разумеется. В противном случае разве он стал бы нам доверять?
— А мне кажется, он никому не доверяет. И что мне делать с этими письмами?
— Давай мне. Я покажу их завтра ему." А потом, после дознания, мы поедем в Лондон и вернём их на место.
— Да, наверное. Спасибо тебе, милый, но, если ты не возражаешь, я оставлю их у себя.
Она прильнула к нему и, шепнув на ухо: «Спокойной ночи», — убежала к себе.
Найджел разделся и рухнул в постель. Слегка ныл раненый палец, но скоро Найджела обступили гротескные фигуры, напоминающие Сумилова, Василия, Янсена и троих «товарищей». Он мчался в автомобиле куда-то во тьму, в никуда…
Дознание у коронёра началось в Малом Франтоке в одиннадцать часов утра. На удивление, оно заняло мало времени. Найджела, разумеется, уже поставили в известность о содержании завещания Ренкина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Значит, если Аллейн не придёт, я должна позвонить в этот магазин, откуда они ведут наблюдение за домом. А сколько сейчас времени?
— Без четверти девять.
— Боже! И потанцевать даже некогда. Ну почему Аллейн не предупредил нас заранее? Ты бы тогда смог увидеть меня в моем лучшем платье. Ну что ж, тогда поговорим. О чем же мы будем говорить с тобой, Найджел?
— Я предлагаю тему: любовь с первого взгляда.
— Найджел! Это просто очаровательно! У тебя что, есть серьёзный материал для беседы или ты решил просто так скоротать время?
— Нет. У меня есть очень серьёзные материалы. Но для обсуждения данной темы от тебя потребуется определённые действия.
— Хорошо, — тихо произнесла она. — Что же я должна делать?
— Для начала, дай мне руку. Вот так. Хорошо.
Рука Анджелы была все ещё холодная, и от прикосновения его губ по всему её телу молнией пробежал ток, наполняя все существо необъяснимым восторгом. .Повинуясь каким-то сверхъестественным законам, этот ток пронзил и тело Найджела, образовав теперь единую цепь.
Оркестр исполнял мягкую лирическую мелодию. Нежное розовое облако окутало стол. И Анджела, и Найджел, и их пиво, вместе со столом, плавали теперь в этом облаке. И длилось это долго, очень долго, не меньше получаса.
— Простите, это вы мистер Батгейт? — раздался внезапно голос официанта.
— Да, а что… — Найджел повернул к нему невидящие глаза.
— Для вас телефонограмма, сэр. На серебряном подносе перед носом Найджела лежал листок бумаги. Он взял. Розовое облако рассеялось, а он все ещё смотрел на этот листок.
Там было написано: «М-р Аллейн предлагает м-ру Батгейту присоединиться к м-ру Сумилову. И чем скорее, тем лучше».
— Благодарю вас, — растерянно произнёс Найджел.
ГЛАВА XIV
ЗАСЕДАНИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Руки у Сумилова затекли, а ноги саднили так, будто в них всадили тысячи булавок. Кисти и лодыжки его были плотно привязаны к стулу. Вокруг погасшего камина сидели трое русских и вяло перебрасывались словами, не обращая на него никакого внимания. Янсен выглядел менее равнодушным. Он перегнулся через стол, где совсем недавно Анджела и Найджел пробовали портвейн Аллейна, и, глядя в упор на Сумилова, только что закончил ему что-то втолковывать.
В комнату вошёл бледный, как стена, Василий. Взглянув на Сумилова с едва скрываемым сочувствием, он быстро заговорил по-русски. Потом повторил по-английски для Янсена.
— Тот человек у двери говорит, что сюда идёт мистер Батгейт.
— Превосходно. Мы его с удовольствием примем, — сказал Янсен и посмотрел на остальных. — Вы готовы? Только дверь пусть ему открывает не Василий. Так будет лучше.
В эту минуту Найджел как раз сворачивал к дому. Он все никак не мог представить, зачем это вдруг Аллейн вызвал его. Как ему сейчас Появиться на этом заседании? Сказать, что зашёл случайно? Как он должен себя вести? Спросить у Василия, здесь ли Сумилов, или сообщить пароль и сделать вид, что он тоже участник этой музыкальной комедии?
Он бросил взгляд на магазин напротив дома Аллейна. Видят ли его сейчас люди из Ярда? А может быть, Аллейн уже в доме?
Он позвонил и стал ждать. Человек, открывший дверь, может быть, и был Василий, да не тот. Этот был много моложе и выше ростом, однако свет позади него не дал Найджелу возможности рассмотреть его лицо.
— Красинский, — уверенно произнёс Найджел.
— Прошу вас, мистер Батгейт, проходите, — весело сказал человек.
Он закрыл за ним дверь и повернулся к свету. Теперь Найджел его узнал.
— Это вы? — воскликнул Найджел.
— Да, мистер Батгейт, это я. И я очень рад нашей встрече в «Будапеште». Вы сказали абсолютно все, что мне нужно было знать. Прошу сюда, сэр.
Найджел вошёл с ним в гостиную. На деревянном стуле сидел Сумилов. Руки и ноги его были связаны. С той стороны стола сгрудились трое мужчин и Василий позади них.
Человек, который был в «Будапеште», закрыл дверь и присоединился к остальным.
— Сумилов, — выдавил из себя Найджел, — что все это значит?
— Что, сами не видите? — отозвался Сумилов.
— Дело в том, что мистер Сумилов был слегка неискренним с нами, — заметил высокий мужчина. — Да что это я до сих пор не представился. Вы тогда ошиблись, мистер Батгейт. Я не инспектор Бойз, а Эрик Янсен. Позвольте товарищей моих не представлять. Одно только замечу: попытаетесь фокусничать — получите пулю в живот. А это, знаете ли, неприятно.
Пока его привязывали к другому стулу, Найджел не переставал думать о том, каким же дураком он предстанет перед Анджелой. И что о нем подумает Аллейн? Что он идиот в кубе, вот что подумает. И будет прав.
Он посмотрел на Сумилова.
— Как это произошло?
— Янсен видел нас вместе на Риджент-стрит. Это я виноват. Непростительная беспечность с моей стороны. А он, узнав меня, заподозрил неладное и пошёл за вами до «Будапешта».
— Все правильно, — подтвердил Янсен. — И поскольку товарищ Василий рассказал нам, какое впечатление на вас произвело пение доктора, я решил упомянуть «Смерть Бориса». А потом ваше лицо, мистер Батгейт, вдохновило меня на дальнейшие действия.
— Инспектор Аллейн всегда говорил, что у меня выразительное лицо.
— Вот именно. Поэтому, когда мы прибыли сюда, я настрочил вам коротенькое послание.
— Теперь мне все ясно. Спасибо, — поблагодарил Найджел.
— Прежде чем здесь появился Янсен, — неожиданно произнёс Сумилов, — я успел раздобыть кое-какие сведения. Мистер Батгейт, доктор Токарев вашего кузена не убивал.
Василий резко воскликнул по-русски, и один из товарищей ему что-то ответил. А потом мрачно добавил:
— Честь была бы ему и хвала, если бы он его прикончил.
— Мерзавец, — громко крикнул Сумилов. Незнакомец обошёл стол и ударил Сумилова кулаком в лицо.
— Свинья! — выкрикнул Сумилов по-русски. — Они хотят узнать, где Аллейн, — он повернул голову к Найджелу. — Посмотрите, что они здесь натворили.
Только сейчас Найджел заметил, что все в комнате перевёрнуто вверх дном. Ящики стола, комода, шкафов были вынуты, содержимое выброшено на пол. Он вспомнил, что и в холле тоже царил ужасный беспорядок.
— Они уже добрались до чердака и слазили в подвал. Теперь гадают, что делать с нами, — сообщил Сумилов.
— Слушайте меня, — резко произнёс Янсен. — Один из вас или вы оба должны сообщить нам, что Аллейну известно о нашей организации. Как можно подробнее. Где он сейчас? Отказываться не советую. Это вынудит нас применить силу.
Он нагнулся к Найджелу.
— Где Аллейн?
— Понятия не имею, — ответил Найджел. — Это правда, я действительно не знаю, где он.
— Когда и где вы должны были с ним встретиться после нашего заседания?
— Мы с ним ни о чем не договаривались.
— Врёшь! Врёшь, собака! — злобно прорычал Янсен.
Он схватил Найджела и несколько раз стукнул головой о стол.
Русские оживлённо заговорили между собой.
— О чем вы говорите? — опросил Янсен.
— Давай я переведу, — ласково предложил Сумилов.
— Заткнись! — крикнул самый высокий из троих. — Я говорил о том, что у нас нет времени ждать. Конечно, самое лучшее было бы прикончить их обоих, но куда потом девать трупы? Вот вопрос. Надо попробовать заставить их говорить.
Часы в передней прокашлялись и отстукали двенадцать. Анджела теперь уже позвонила, полиция, наверное, окружает дом. Так что для беспокойства причин особых нет. Неожиданно заплакал Василий. Крупные слезы потекли по щекам и бороде старика. Русские стали кричать на него. Тот, что говорил по-английски, подошёл к Сумилову и схватил его за шиворот. Они обменялись короткими репликами по-русски.
— Батгейт, послушайте, — тихо сказал Сумилов, — они собираются вгонять нам под ногти иголки. Вообще это детская пытка и вовсе не в традициях «Братства». Однако больно.
Янсен и один из русских приблизились к Найджелу. Ему вдруг вспомнилось, как Артур Уайлд однажды процитировал какого-то мудреца: «Человек может все. Брак сознания с телом не так уж прочен. Возможен развод. И тогда вы сможете смотреть на свою физическую боль с той же философской отстраненностью, с какой её способен наблюдать другой».
— Ну что ж, — сказал Янсен, — для начала попробуем чуть-чуть.
Сумилов на соседнем стуле глухо застонал. Найджел почувствовал в указательном пальце острую боль, как будто оттуда щипцами вытаскивали кость. Долго я так не выдержу, успел подумать он. Василий громко всхлипывал. Четверо громил окружили Сумилова с Найджелом.
— Теперь будете говорить?! — выкрикнул Янсен. — Последний раз спрашиваю: где Аллейн?
— Как раз позади вас, — сказал Аллейн.
Что-то вроде ослепительного, но мягкого света вспыхнуло в мозгу Найджела. Уши заложило от пронзительной трели свистка. Он открыл глаза. У камина стоял негр с пистолетом в руке.
— Только без шуток, — предупредил призрак. — Дом окружён. Тому, кто дёрнется, тут же сделаю в голове дырку.
Комната наполнилась людьми, в полицейской форме и в штатском. Найджела развязали, но он остался сидеть на стуле, глядя на чумазого Аллейна, который оживлённо рассказывал Сумилову:
— Я пролез сюда с крыши по каминной трубе. У меня есть полное описание этого камина. Там сказано, что это старинный камин, что его не трогали с тех пор, как главный трубочист посылал своего мальчика на крышу. То, что его не трогали, я думаю, видно по моей физиономии. Я к тому же далеко не мальчик, поэтому там было ужасно тесно и душно. Бойз, ваши люди готовы? Тогда заберите этих субчиков.
— А этого старика? — спросил мрачный джентльмен, который оказался настоящим инспектором Бойзом.
— Василия? Не надо. Он, конечно, старый олух, но арестовывать не надо. Я сейчас умоюсь, переоденусь и буду в управлении.
— Хорошо, сэр, — сказал инспектор Бойз. — Джентльмены, прошу на выход. Через пару минут дом опустел.
— Василий, — сказал Аллейн, — теперь забудьте о «Братстве». Для вас оно уже кончилось навсегда. Принесите йод, бинты, выпивку, приготовьте мне горячую ванну и свяжитесь по телефону с рестораном «Будапешт».
Найджел с трудом верил, что расстался с Анджелой всего час назад. Было видно, что она переволновалась и очень рада его приходу. Увидев завязанный палец, она заохала, а от его рассказа пришла в ужас, и он понял, что в её глазах выглядит настоящим героем, а вовсе не идиотом. Они закончили ужин. Найджел расплатился, думая лишь о двух вещах: как он любит Анджелу и как бы поскорее очутиться во Франтоке.
У ворот их встретил констебль Банс, и они скормили ему несколько новостей. Франток был погружён в темноту. Пустой холл с погасшим камином мрачно напоминал о воскресной трагедии. Анджела стояла наверху со свечой в руке. Найджел прижал её к себе, и они впервые поцеловались по-настоящему. Сколько они там стояли — кому какое дело, но, наверное, долго, потому что свеча у неё сгорела почти на треть.
— Значит, Токарева из списка вычёркиваем, — неожиданно сказала она, не отрывая головы от его груди. — Круг подозреваемых сужается. Найджел, как ты думаешь, Аллейн действительно нас больше не подозревает?
— Милая, что за мысли перед сном. Разумеется. В противном случае разве он стал бы нам доверять?
— А мне кажется, он никому не доверяет. И что мне делать с этими письмами?
— Давай мне. Я покажу их завтра ему." А потом, после дознания, мы поедем в Лондон и вернём их на место.
— Да, наверное. Спасибо тебе, милый, но, если ты не возражаешь, я оставлю их у себя.
Она прильнула к нему и, шепнув на ухо: «Спокойной ночи», — убежала к себе.
Найджел разделся и рухнул в постель. Слегка ныл раненый палец, но скоро Найджела обступили гротескные фигуры, напоминающие Сумилова, Василия, Янсена и троих «товарищей». Он мчался в автомобиле куда-то во тьму, в никуда…
Дознание у коронёра началось в Малом Франтоке в одиннадцать часов утра. На удивление, оно заняло мало времени. Найджела, разумеется, уже поставили в известность о содержании завещания Ренкина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24