Так что вам лучше всего меня сразу же арестовать. Чего там гадать, это я его убил. Из-за денег, конечно.
— Молодой человек, — кисло поморщился Аллейн, — ваше заявление меня невероятно смутило. Видите, я уже покраснел. Ну не надо, прошу вас. Это же глупо до чрезвычайности. Такой драматический монолог, да ещё на публике. Возьмите себя в руки и дайте мне возможность вести расследование. Оно и без того не сулит никаких приятных моментов, уверяю вас.
Замечание инспектора оказало на Найджела целебное действие.
— Прошу прощения, — смущённо произнёс он, — вырвалось у меня, даже сам не знаю как.
— Ничего, это бывает. А теперь я хотел бы познакомиться с гостями. Констебль говорил что-то насчёт библиотеки. Я прошу вас, присылайте их ко мне в гостиную по одному. А вас, мисс Норт, я попрошу собрать слуг.
— Миссис Уайлд лежит в своей комнате, в постели, — сказала Анджела. — Она очень переживает.
— Мне очень жаль, но присутствовать должны все.
— Хорошо, я ей скажу. — Анджела направилась к лестнице.
Первым в гостиной появился Артур Уайлд. Найджел с сэром Хюбертом вышли в сад. Видимо, беседа с гостями у детектива была недолгой, потому что не успел Найджел выкурить и двух сигарет, как появился констебль Банс с сообщением, что теперь старший инспектор к услугам сэра Хюберта. Они вошли в помещение и вместе с Анджелой направились в большую библиотеку, которая располагалась за гостиной и малой оружейной. У дверей сэр Хюберт задержался и внимательно посмотрел на инспектора.
— В вашей визитной карточке написано, что вас зовут Родерик Аллейн, — произнёс он учтиво. — Мне доводилось учиться в Оксфорде с одним славным человеком, носящим такую же фамилию. Случайно, это не ваш родственник?
— Возможно, — вежливо ответил инспектор, но развивать эту тему не стал. Он пропустил Найджела вперёд и последним вошёл в библиотеку. Здесь собрались все, за исключением Марджори Уайлд. Доктор Токарев стоял у камина и, поблёскивая очками, о чем-то серьёзно вещал. В дальнем конце комнаты сидела Розамунда Грант, тщательно одетая, бледная как мел, безучастно глядя перед собой. Артур Уайлд с напряжённым вниманием и скептической ми-. ной на лице якобы внимал разглагольствованиям Токарева. У окна стоял доктор Янг.
— …бывают случаи, когда человек ведёт двойную жизнь, — продолжал говорить доктор Токарев, — но это ужасное преступление… — Внезапно он осёкся, увидев Хендсли и Аллейна.
— Инспектор Аллейн, — объявил Хендсли, — хочет поговорить со всеми нами.
— Но с нами вроде бы уже поговорили, — начал Токарев, — охота вроде бы началась. Прошу прощения, но мне бы хотелось выяснить…
— Не угодно ли всем сесть за этот стол? — быстро произнёс Аллейн, оборвав плавное течение басовых нот Токарева.
Все направились к большому письменному столу у окна и уселись вокруг него. Аллейн занял председательское место.
— Итак, начнём! — спокойно провозгласил он. — В этом доме убит человек. Случилось это вчера вечером без пяти минут восемь. Есть вероятность, — но повторяю, это только вероятность, — что преступление совершил кто-то из посторонних. В связи с этим до тех пор, пока расследование не будет закончено, ни один из вас не может покинуть Франток. В вашем распоряжении дом и его окрестности. Если кто-либо из вас вознамерится прогуляться, прошу дать мне знать, и, если возникнет необходимость, я обеспечу надлежащее сопровождение. В течение ближайшего часа после этой короткой беседы я прошу вас не покидать библиотеку. Это время мне необходимо, чтобы обследовать холл и гостиную.
Аллейн закончил, все тягостно молчали. Затем заговорила Розамунда Грант:
— И как долго будет длиться этот домашний арест?
Её голос, ровный и безучастный, внезапно и пугающе напомнил Найджелу голос Чарльза.
— Расследование скорее всего продлится до четверга, — ответил Аллейн. — А до этих пор я буду вынужден просить вас оставаться здесь.
— А так ли это необходимо? — спросил Хендсли. — Разумеется, я весьма заинтересован в успешном проведении расследования, но, с другой стороны, полагаю, некоторые гости, миссис Уайлд например, желали бы как можно скорее покинуть мой дом, чтобы избавиться от неприятных ассоциаций.
В его голосе послышались незнакомые доселе, чуть ли не молящие нотки, и Найджел преисполнился к нему жалостью.
— Сэр Хюберт, — проговорил он быстро, — вам случившееся перенести значительно труднее, чем любому из нас. Если надо здесь остаться, мы останемся, и я уверен, что каждый из нас постарается сохранить благоразумие и оказать следствию посильную помощь. При таких обстоятельствах все личные соображения должны отправляться ко всем чертям. Может быть, я что-то не то говорю, но….
— Я полностью с вами согласен, — проронил Уайлд, — это неудобно, но что такое неудобно перед лицом трагедии. Уверен, моя жена все это правильно поймёт.
Как раз в этот момент отворилась дверь и вошла Марджори Уайлд.
Поведение присутствующих, напряжённое их молчание и вообще напряжение, висящее в воздухе, её опоздание — все это делало появление миссис Уайлд похожим на театральный выход. Сама же она в данный момент менее всего походила на актрису. Косметики на ней было меньше, чем когда-либо, а в одежде присутствовало что-то определённо напоминающее траур.
— Прошу прощения, что заставила себя ждать, — пробормотала она и тихо проследовала к месту, где сидел её муж.
Артур Уайлд подал ей стул. Наконец-то за столом собрались все.
— С общими принципами этой игры, которая закончилась столь трагически, я примерно знаком, — вновь заговорил Аллейн, — но точно не представляю, что должно было произойти, если бы случилось не реальное, а шуточное убийство. Что там положено было делать по игре?
Он повернулся к Уайлду.
— Мы должны были, — сказал Уайлд, — немедленно собраться на «судебное разбирательство», с «судьёй» и «прокурором». Каждый из нас имел право задавать другим любые вопросы. Цель — определить «убийцу», то есть того из нас, кому Василий накануне вручил алый жетон.
— Большое спасибо. Я понял. Но ведь вы, насколько я понял, этого не сделали?
— Боже мой, инспектор, — взорвался Найджел, — за кого вы нас принимаете?
— Как за кого? — мрачно произнесла Розамунда. — Конечно же, за преступников.
— Я считаю, что «игра в убийство» должна быть завершена, — продолжил Аллейн как ни в чем не бывало. — Предлагаю провести «суд» в полном соответствии с тем, что планировалось.
Роль прокурора буду играть я. Хотя и не очень я искушён в подобного рода делах, но постараюсь. А вот судьи у нас не будет. Это единственное, пожалуй, отличие от оригинальной версии игры, надеюсь, не помешает нам определить получателя алого жетона.
— Ну, здесь никаких трудностей не предвидится, — сказал Уайлд. — Алый жетон Василий вручил вчера мне.
ГЛАВА V
«СУД»
Заявление Артура Уайлда произвело эффект, намного превышающий его реальное значение. Вот и Найджел вначале дёрнулся, взволновался, а немного спустя одумался: ну идентифицировали носителя алого жетона, ну знаем мы его — ну и что? , Ведь никто из присутствующих всерьёз и не думал вычислять этого «злодея с жетоном». Все. Игра закончена.
Снова воцарилось молчание.
— Большое спасибо, мистер Уайлд, — произнёс Аллейн. — В таком случае вы будете первым свидетелем. Вам этот жетон передали за ужином?
— Да. Василий сунул его мне в руку, когда я накладывал салат.
— Вам удалось сформировать какой-то определённый план того, как вы будете вести эту роль в игре?
— Ну так, только в общих чертах. Я как раз обдумывал это, лёжа в ванне. В соседней комнате копошился мистер Батгейт. Его в качестве «жертвы» я сразу же отверг — слишком очевидно. А потом я услышал гонг, погас свет. Вначале я намеревался крикнуть, что это не «убийца», что это случайное совпадение, но потом решил, что этот инцидент поможет мне выполнить задачу. Я вылез из ванны и начал одеваться. Мне показалось, что сейчас, в темноте я легко смогу найти «жертву». Я…
Его прервал голос Хендсли.
— В чем дело, мистер Хендсли? — мягко спросил Аллейн.
— Ах это были вы, Артур, кто налетел на меня в холле второго этажа и прошептал на ухо: «Вы убиты»?
— А вы мне ответили: «Перестаньте валять дурака», — ответил Уайлд. — Я тогда решил не испытывать судьбу и ретировался.
— Одну минутку, — прервал его детектив. — Дайте мне сообразить. Надо же, как все запутано. Значит, когда прозвучал гонг, вы, мистер Уайлд, находились в ванной. Точно зная, кто «убийца», вы решили, что в гонг ударил кто-то случайно. Так?
— Я подумал, что это сигнал к ужину, а свет погас из-за того, что перегорели пробки. — Так, так, понимаю. Стало быть, вы притаились и решили напасть на кого-нибудь в темноте?
— Да, — спокойно ответил Уайлд.
Ну и зануда этот детектив, подумал Найджел.
Аллейн же тем временем продолжал:
— Значит, вы вышли в холл второго этажа, кинулись к сэру Хюберту и внезапно произнесли ключевую фразу. Верно? А вы, сэр Хюберт, подумали, что он дурачится?
— Разумеется. Ведь сигнал уже был подан. Сам не знаю почему, но мне показалось… мне показалось, что его подал Ренкин.
— Мистер Уайлд, — сказал Аллейн, — вас, конечно, не удивит, если я задам вам сакраментальный вопрос, фигурирующий почти во всех детективных романах: когда вы в последний раз видели мистера Ренкина?
— Мы беседовали в холле, перед тем как отправиться переодеваться к ужину. Чарльз ещё говорил, что, мол, неважно, кто из нас «он», потому что все равно воспользоваться случаем мы не сможем — всем известно, что только мы двое остались в холле.
— Да, это верно. И мистер Ренкин остался потом в холле один, когда вы поднялись наверх?
— Да.
— Кто-нибудь видел вас внизу вместе? Уайлд на мгновение задумался.
— Да, я припоминаю, через холл проходила горничная Мэри. Она закрывала входную дверь, и ещё была там, когда я поднимался наверх. Я спросил у неё, правильно ли идут часы в холле. И она ответила: «Да, сейчас без десяти восемь». А я воскликнул: «Боже, опаздываю!» (или что-то в этом роде) — и поспешил наверх.
— Отсюда вытекает, что мистер Ренкин находился в холле в полном одиночестве примерно с семи пятидесяти до без пяти восемь, когда он был убит. То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд.
Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.
— Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.
Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчуждённостью, она нервно произнесла:
— Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?
В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.
— Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.
— И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан.
— Хорошо, я отвечу, — в тоне Уайлда чувствовалось лёгкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев.
— В. самом деле? И что же вы говорили?
— Ренкин возмущался вашим заявлением насчёт того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.
Тут о своём присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук. Аллейн улыбнулся.
— И что вы ему на это ответили? — спросил он.
Артур Уайлд взъерошил волосы.
— Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый — только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчёт «игры в убийство», а потом я ушёл.
— Ещё вопросы? — осведомился Аллейн. Вопросы иссякли.
— Полагаю, — сказал в заключение Уайлд, — что я, вероятно, был последним, кто видел Чарльза живым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Молодой человек, — кисло поморщился Аллейн, — ваше заявление меня невероятно смутило. Видите, я уже покраснел. Ну не надо, прошу вас. Это же глупо до чрезвычайности. Такой драматический монолог, да ещё на публике. Возьмите себя в руки и дайте мне возможность вести расследование. Оно и без того не сулит никаких приятных моментов, уверяю вас.
Замечание инспектора оказало на Найджела целебное действие.
— Прошу прощения, — смущённо произнёс он, — вырвалось у меня, даже сам не знаю как.
— Ничего, это бывает. А теперь я хотел бы познакомиться с гостями. Констебль говорил что-то насчёт библиотеки. Я прошу вас, присылайте их ко мне в гостиную по одному. А вас, мисс Норт, я попрошу собрать слуг.
— Миссис Уайлд лежит в своей комнате, в постели, — сказала Анджела. — Она очень переживает.
— Мне очень жаль, но присутствовать должны все.
— Хорошо, я ей скажу. — Анджела направилась к лестнице.
Первым в гостиной появился Артур Уайлд. Найджел с сэром Хюбертом вышли в сад. Видимо, беседа с гостями у детектива была недолгой, потому что не успел Найджел выкурить и двух сигарет, как появился констебль Банс с сообщением, что теперь старший инспектор к услугам сэра Хюберта. Они вошли в помещение и вместе с Анджелой направились в большую библиотеку, которая располагалась за гостиной и малой оружейной. У дверей сэр Хюберт задержался и внимательно посмотрел на инспектора.
— В вашей визитной карточке написано, что вас зовут Родерик Аллейн, — произнёс он учтиво. — Мне доводилось учиться в Оксфорде с одним славным человеком, носящим такую же фамилию. Случайно, это не ваш родственник?
— Возможно, — вежливо ответил инспектор, но развивать эту тему не стал. Он пропустил Найджела вперёд и последним вошёл в библиотеку. Здесь собрались все, за исключением Марджори Уайлд. Доктор Токарев стоял у камина и, поблёскивая очками, о чем-то серьёзно вещал. В дальнем конце комнаты сидела Розамунда Грант, тщательно одетая, бледная как мел, безучастно глядя перед собой. Артур Уайлд с напряжённым вниманием и скептической ми-. ной на лице якобы внимал разглагольствованиям Токарева. У окна стоял доктор Янг.
— …бывают случаи, когда человек ведёт двойную жизнь, — продолжал говорить доктор Токарев, — но это ужасное преступление… — Внезапно он осёкся, увидев Хендсли и Аллейна.
— Инспектор Аллейн, — объявил Хендсли, — хочет поговорить со всеми нами.
— Но с нами вроде бы уже поговорили, — начал Токарев, — охота вроде бы началась. Прошу прощения, но мне бы хотелось выяснить…
— Не угодно ли всем сесть за этот стол? — быстро произнёс Аллейн, оборвав плавное течение басовых нот Токарева.
Все направились к большому письменному столу у окна и уселись вокруг него. Аллейн занял председательское место.
— Итак, начнём! — спокойно провозгласил он. — В этом доме убит человек. Случилось это вчера вечером без пяти минут восемь. Есть вероятность, — но повторяю, это только вероятность, — что преступление совершил кто-то из посторонних. В связи с этим до тех пор, пока расследование не будет закончено, ни один из вас не может покинуть Франток. В вашем распоряжении дом и его окрестности. Если кто-либо из вас вознамерится прогуляться, прошу дать мне знать, и, если возникнет необходимость, я обеспечу надлежащее сопровождение. В течение ближайшего часа после этой короткой беседы я прошу вас не покидать библиотеку. Это время мне необходимо, чтобы обследовать холл и гостиную.
Аллейн закончил, все тягостно молчали. Затем заговорила Розамунда Грант:
— И как долго будет длиться этот домашний арест?
Её голос, ровный и безучастный, внезапно и пугающе напомнил Найджелу голос Чарльза.
— Расследование скорее всего продлится до четверга, — ответил Аллейн. — А до этих пор я буду вынужден просить вас оставаться здесь.
— А так ли это необходимо? — спросил Хендсли. — Разумеется, я весьма заинтересован в успешном проведении расследования, но, с другой стороны, полагаю, некоторые гости, миссис Уайлд например, желали бы как можно скорее покинуть мой дом, чтобы избавиться от неприятных ассоциаций.
В его голосе послышались незнакомые доселе, чуть ли не молящие нотки, и Найджел преисполнился к нему жалостью.
— Сэр Хюберт, — проговорил он быстро, — вам случившееся перенести значительно труднее, чем любому из нас. Если надо здесь остаться, мы останемся, и я уверен, что каждый из нас постарается сохранить благоразумие и оказать следствию посильную помощь. При таких обстоятельствах все личные соображения должны отправляться ко всем чертям. Может быть, я что-то не то говорю, но….
— Я полностью с вами согласен, — проронил Уайлд, — это неудобно, но что такое неудобно перед лицом трагедии. Уверен, моя жена все это правильно поймёт.
Как раз в этот момент отворилась дверь и вошла Марджори Уайлд.
Поведение присутствующих, напряжённое их молчание и вообще напряжение, висящее в воздухе, её опоздание — все это делало появление миссис Уайлд похожим на театральный выход. Сама же она в данный момент менее всего походила на актрису. Косметики на ней было меньше, чем когда-либо, а в одежде присутствовало что-то определённо напоминающее траур.
— Прошу прощения, что заставила себя ждать, — пробормотала она и тихо проследовала к месту, где сидел её муж.
Артур Уайлд подал ей стул. Наконец-то за столом собрались все.
— С общими принципами этой игры, которая закончилась столь трагически, я примерно знаком, — вновь заговорил Аллейн, — но точно не представляю, что должно было произойти, если бы случилось не реальное, а шуточное убийство. Что там положено было делать по игре?
Он повернулся к Уайлду.
— Мы должны были, — сказал Уайлд, — немедленно собраться на «судебное разбирательство», с «судьёй» и «прокурором». Каждый из нас имел право задавать другим любые вопросы. Цель — определить «убийцу», то есть того из нас, кому Василий накануне вручил алый жетон.
— Большое спасибо. Я понял. Но ведь вы, насколько я понял, этого не сделали?
— Боже мой, инспектор, — взорвался Найджел, — за кого вы нас принимаете?
— Как за кого? — мрачно произнесла Розамунда. — Конечно же, за преступников.
— Я считаю, что «игра в убийство» должна быть завершена, — продолжил Аллейн как ни в чем не бывало. — Предлагаю провести «суд» в полном соответствии с тем, что планировалось.
Роль прокурора буду играть я. Хотя и не очень я искушён в подобного рода делах, но постараюсь. А вот судьи у нас не будет. Это единственное, пожалуй, отличие от оригинальной версии игры, надеюсь, не помешает нам определить получателя алого жетона.
— Ну, здесь никаких трудностей не предвидится, — сказал Уайлд. — Алый жетон Василий вручил вчера мне.
ГЛАВА V
«СУД»
Заявление Артура Уайлда произвело эффект, намного превышающий его реальное значение. Вот и Найджел вначале дёрнулся, взволновался, а немного спустя одумался: ну идентифицировали носителя алого жетона, ну знаем мы его — ну и что? , Ведь никто из присутствующих всерьёз и не думал вычислять этого «злодея с жетоном». Все. Игра закончена.
Снова воцарилось молчание.
— Большое спасибо, мистер Уайлд, — произнёс Аллейн. — В таком случае вы будете первым свидетелем. Вам этот жетон передали за ужином?
— Да. Василий сунул его мне в руку, когда я накладывал салат.
— Вам удалось сформировать какой-то определённый план того, как вы будете вести эту роль в игре?
— Ну так, только в общих чертах. Я как раз обдумывал это, лёжа в ванне. В соседней комнате копошился мистер Батгейт. Его в качестве «жертвы» я сразу же отверг — слишком очевидно. А потом я услышал гонг, погас свет. Вначале я намеревался крикнуть, что это не «убийца», что это случайное совпадение, но потом решил, что этот инцидент поможет мне выполнить задачу. Я вылез из ванны и начал одеваться. Мне показалось, что сейчас, в темноте я легко смогу найти «жертву». Я…
Его прервал голос Хендсли.
— В чем дело, мистер Хендсли? — мягко спросил Аллейн.
— Ах это были вы, Артур, кто налетел на меня в холле второго этажа и прошептал на ухо: «Вы убиты»?
— А вы мне ответили: «Перестаньте валять дурака», — ответил Уайлд. — Я тогда решил не испытывать судьбу и ретировался.
— Одну минутку, — прервал его детектив. — Дайте мне сообразить. Надо же, как все запутано. Значит, когда прозвучал гонг, вы, мистер Уайлд, находились в ванной. Точно зная, кто «убийца», вы решили, что в гонг ударил кто-то случайно. Так?
— Я подумал, что это сигнал к ужину, а свет погас из-за того, что перегорели пробки. — Так, так, понимаю. Стало быть, вы притаились и решили напасть на кого-нибудь в темноте?
— Да, — спокойно ответил Уайлд.
Ну и зануда этот детектив, подумал Найджел.
Аллейн же тем временем продолжал:
— Значит, вы вышли в холл второго этажа, кинулись к сэру Хюберту и внезапно произнесли ключевую фразу. Верно? А вы, сэр Хюберт, подумали, что он дурачится?
— Разумеется. Ведь сигнал уже был подан. Сам не знаю почему, но мне показалось… мне показалось, что его подал Ренкин.
— Мистер Уайлд, — сказал Аллейн, — вас, конечно, не удивит, если я задам вам сакраментальный вопрос, фигурирующий почти во всех детективных романах: когда вы в последний раз видели мистера Ренкина?
— Мы беседовали в холле, перед тем как отправиться переодеваться к ужину. Чарльз ещё говорил, что, мол, неважно, кто из нас «он», потому что все равно воспользоваться случаем мы не сможем — всем известно, что только мы двое остались в холле.
— Да, это верно. И мистер Ренкин остался потом в холле один, когда вы поднялись наверх?
— Да.
— Кто-нибудь видел вас внизу вместе? Уайлд на мгновение задумался.
— Да, я припоминаю, через холл проходила горничная Мэри. Она закрывала входную дверь, и ещё была там, когда я поднимался наверх. Я спросил у неё, правильно ли идут часы в холле. И она ответила: «Да, сейчас без десяти восемь». А я воскликнул: «Боже, опаздываю!» (или что-то в этом роде) — и поспешил наверх.
— Отсюда вытекает, что мистер Ренкин находился в холле в полном одиночестве примерно с семи пятидесяти до без пяти восемь, когда он был убит. То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд.
Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.
— Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.
Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчуждённостью, она нервно произнесла:
— Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?
В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.
— Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.
— И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан.
— Хорошо, я отвечу, — в тоне Уайлда чувствовалось лёгкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев.
— В. самом деле? И что же вы говорили?
— Ренкин возмущался вашим заявлением насчёт того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.
Тут о своём присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук. Аллейн улыбнулся.
— И что вы ему на это ответили? — спросил он.
Артур Уайлд взъерошил волосы.
— Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый — только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчёт «игры в убийство», а потом я ушёл.
— Ещё вопросы? — осведомился Аллейн. Вопросы иссякли.
— Полагаю, — сказал в заключение Уайлд, — что я, вероятно, был последним, кто видел Чарльза живым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24