– Боюсь, он сейчас докладывает об обнаружении неопознанного самолета и запрашивает приказ на атаку.
Они недолго пребывали в неизвестности. Истребитель, в котором Левант уже распознал французский «Мираж», внезапно лег на крыло и устремился к взлетной полосе, наводя лазерные прицелы своих пушек на пузатый аэробус, представляющий собой в данный момент идеальную мишень.
– Он атакует! – отрывисто сказал Питт.
– Открыть огонь! – приказал Левант сгорбившемуся на заднем сиденье за шестиствольным «вулканом» стрелку. – Сбить его!
Пулеметчик поймал траекторию полета малийского истребителя в наводящийся компьютером прицел и, как только электронный мозг установил угол атаки и дистанцию, привел в действие систему огня. Длинные очереди настигли «Мираж» в тот самый момент, когда пилот выпустил два реактивных снаряда по беззащитному самолету на земле. Обе машины почти одновременно взорвались фонтанами огня, на много миль вокруг озарив окрестности. Истребитель, превратившийся в яркий оранжевый шар, летел по прямой, словно стрела, выпущенная из лука, пока не ударился в землю, взметнув ввысь горящие куски обломков, усеявшие ко всему равнодушную пустыню. Аэробус тоже обратился в груду металлолома, охваченную пламенем, над которым поднимался огромный столб черного маслянистого дыма, закрывающего звезды.
Как загипнотизированный, смотрел Питт на то, что лишь несколько секунд назад было двумя надежными, отлаженными воздушными кораблями. Он и Левант вылезли из машины и застыли на месте. В пляшущих отблесках яростного, всепожирающего пламени Питт увидел печать поражения на лице полковника.
– Проклятие! – выругался тот. – Случилось именно то, чего я больше всего боялся. Теперь мы влипли без всяких шансов спастись.
– Казим очень скоро сообразит, что иностранные войска вновь вторглись на его территорию, – мрачно добавил Питт. – Он бросит к Тебецце все свои военно-воздушные силы. Так что ваши запасные вертолеты будут разнесены в клочья.
– Значит, остается двигаться к границе своим ходом, другого выбора нет, – заключил Левант.
– Мы до нее ни за что не доберемся. Даже если самолетам Казима не удастся поразить нас, беспрепятственно упражняясь в стрельбе, или его силы безопасности не смогут перекрыть наш отход, атакуя нас на каждом шагу, горючее иссякнет задолго до того, как нас встретят силы поддержки. Быть может, некоторые из самых крепких ваших людей сумеют прорваться, но те несчастные, которых вы спасли от смерти в рудниках, определенно умрут в пустыне. Я знаю, что говорю, я это уже проходил.
– Вы были вынуждены идти на восток, к Транссахарской магистрали, – напомнил ему Левант. – Это почти четыреста километров. А если мы направимся на север, нам придется пройти только двести километров, чтобы добраться до границы и встретиться с силами поддержки из Алжира. Нашего горючего хватит на такую дистанцию.
– Вы забываете, какие высокие ставки сделали Казим и Массард на эти рудники в Тебецце, – напомнил Питт, глядя в упор на Леванта. – Они сделают все возможное и невозможное, чтобы предотвратить раскрытие этой ужасной тайны.
– Вы думаете, они достанут нас и в Алжире?
– Ваша спасательная операция может заставить их прибегнуть к исключительным мерам, – ответил Питт. – Такая незначительная вещь, как государственная граница, не удержит их от приказа своим военно-воздушным силам поразить нас в каком-нибудь пустынном секторе Алжира. Они бросят все свои элитные войска, чтобы полностью и наверняка уничтожить нас. Их не устроит даже единственный оставшийся в живых, и потому они разовьют нечеловеческую активность.
Левант наконец отвел взгляд от места катастрофы и уставился на Питта. На его лице играли оранжевые блики.
– Так вы не одобряете мой план?
– Просто я терпеть не могу совершать именно те поступки, которых от меня ожидают.
– Вы такой скрытный, мистер Питт, или просто застенчивый?
– Практичный, – коротко ответил Питт. – У меня есть все основания полагать, что Казим не будет тянуть с этим делом до границы.
– Так что же вы предлагаете? – терпеливо спросил Левант.
– Двигаться на юг до пересечения с железной дорогой, идущей из Форт-Форо, – сообщил Питт. – Там захватить поезд до Мавритании. Если мы правильно разыграем наши карты, Казим не врубится, пока мы не доберемся до Сент-Этьена и до моря.
– В пасть льву, – скептически пробормотал Левант. – В вашем изложении все выглядит так просто...
– Пустыня от Тебеццы до комплекса по уничтожению вредных отходов в Форт-Форо в основном представляет собой ровную поверхность с редкими песчаными дюнами. Если мы будем держать среднюю скорость пятьдесят километров в час, то доберемся до железной дороги еще до рассвета и сэкономим горючее.
– А что потом? Мы же будем открыты со всех сторон.
– До наступления темноты мы спрячемся в старом форте французского Иностранного легиона, а затем остановим идущий к границе поезд и посадим всех туда.
– Вы говорите о старом, настоящем Форт-Форо? Его ведь забросили сразу после Второй мировой войны. Я посещал его однажды.
– И я тоже.
– Но без проводника, который проведет нас через дюны, это похоже на самоубийство, – не сдавался Левант.
– Один из спасенных заключенных – профессиональный гид. Он знает малийскую пустыню, как кочевник.
Левант вновь устремил взгляд на горящий самолет и несколько минут взвешивал все «за» и «против». Если бы он был на месте генерала Казима, то тоже бы ожидал, что его добыча двинется на север, к ближайшей границе. И он также бы направил все свои войска туда. Значит, Питт прав, пришел он к выводу. Не было абсолютно никакой надежды сбежать через северную границу в Алжир. Казим ни за что не откажется от преследования, пока все они не будут мертвы. Бросок же в противоположном направлении – это как раз та самая сумасбродная идея, реализовав которую можно одурачить Казима и Массарда с неплохими шансами ускользнуть из их цепких щупальцев.
– Не рассказывал ли я вам, мистер Питт, что провел восемь лет в пустыне, когда служил в Иностранном легионе?
– Нет, полковник, не рассказывали.
– У кочевников была побасенка о льве, у которого в боку торчало охотничье копье, и он пошел из джунглей на север и переплыл реку Нигер, чтобы умереть в теплых песках пустыни.
– В этом есть какая-то мораль? – рассеянно спросил Питт.
– Никакой.
– Но что-то это все-таки означает?
Левант обернулся на шум подъехавших транспортеров, остановившихся рядом с вездеходом. Затем вновь посмотрел на Питта и улыбнулся.
– Это означает, что я собираюсь прислушаться к вашим доводам и двинуться на юг, к железной дороге.
48
Казим вошел в кабинет Массарда в одиннадцать часов вечера. Он сам налил себе джин со льдом и погрузился в кресло, прежде чем Массард соизволил поднять взгляд и поприветствовать явившегося генерала.
– Мне сообщили о вашем неожиданном прибытии, Затеб, – сказал Массард. – Что привело вас в Форт-Форо в столь поздний час?
Казим рассматривал напиток, гоняя соломинкой кубики по бокалу.
– Я подумал, будет лучше, если я лично сообщу вам об этом.
– Сообщу что? – нетерпеливо спросил Массард.
– Тебеццу захватили.
Массард нахмурился:
– О чем вы говорите?
– Около девяти часов вечера мое подразделение связи получило сигнал тревоги от охранной системы рудника, – объяснил Казим. – Несколько минут спустя радиооператор Тебеццы сообщила, что все нормально и что сигнал тревоги отправлен по ошибке из-за короткого замыкания.
– Ну что ж, бывает.
– Это только видимость. Я не поверил такой, казалось бы, невинной ситуации и приказал одному из истребителей моих военно-воздушных сил вылететь на рекогносцировку этого района. Пилот сообщил по радио, что на взлетной полосе у Тебеццы находится неизвестный самолет. Тот же самый тип французского аэробуса, могу добавить, который подхватил того американца в аэропорту Гао.
Лицо Массарда напряглось от внезапной озабоченности.
– Ваш пилот был абсолютно уверен в этом?
Казим кивнул:
– Поскольку ни один самолет не может приземлиться у Тебеццы без моего разрешения, я приказал моему пилоту уничтожить его. Он подтвердил полученный приказ и атаковал. Доклад о том, что цель накрыта, прозвучал в тот самый момент, когда его радио замолчало.
– Господи Боже, дружище, это же мог быть просто коммерческий самолет, совершивший вынужденную посадку.
– Коммерческие самолеты не летают в небесах без опознавательных знаков.
– Я думаю, вы все равно преувеличиваете.
– Тогда объясните, почему мой пилот не вернулся на базу?
– Какая-нибудь неисправность, – пожал плечами Массард. – Да все что угодно.
– Я продолжаю считать, что его сбили боевики, совершившие налет на Тебеццу.
– Но вы же не знаете этого наверняка.
– Тем не менее я приказал эскадрилье истребителей облететь этот район, а также направил туда мои спецвойска на вертолетах, чтобы прояснить ситуацию.
– А что О'Баннион? – спросил Массард. – Он не выходил на связь с вами?
– Не отвечает, тишина. Уже сорок минут после сообщения о ложной тревоге связи с Тебеццей нет.
Массард задумался над докладом Казима, не находя однозначного объяснения происшедшему.
– Но зачем нападать на рудники? – спросил он. – С какой целью?
– Скорее всего, из-за золота, – ответил Казим.
– Но это же идиотизм – красть руду. А чистое золото мы отправляем в наше хранилище в южной части Тихого океана сразу же после того, как оно производится. Последний груз отправлен два дня назад. Банда грабителей даже с половинкой мозга на всех скорее напала бы на конвой во время перевозки золота.
– На настоящий момент у меня нет объяснений, – признал Казим. Он посмотрел на часы. – Мои войска с минуты на минуту должны приземлиться на плато. И в течение часа у нас будут ответы.
– Если то, о чем вы рассказали, подтвердится, то происходит что-то странное, – пробормотал Массард.
– Мы должны считаться с возможностью, что налет на Тебеццу совершила та же группа Организации Объединенных Наций, которая уничтожила мою военно-воздушную базу в Гао.
– Гао – то была особая операция. Зачем же возвращаться и уничтожать Тебеццу? По чьему приказу?
Казим допил свой джин и налил еще.
– Думаю, тут не обошлось без Галы Камиль. Возможно, до нее дошел слух о похищении доктора Хоппера и его команды. И она направила свою тактическую группу спасти их.
– Невозможно, – покачал головой француз. – Если только ваши люди не проболтались.
– Мои люди знают, что умрут, если не оправдают моего доверия, – сухо возразил Казим. – Если и есть утечка информации, то только с вашей стороны.
Массард ответил Казиму успокаивающим взглядом:
– Глупо было бы спорить об этом. Что толку горевать о прошлом, когда мы можем контролировать будущее.
– Каким образом?
– Вы сказали, ваш пилот утверждал, что попал в тот самолет?
– Это были его последние слова.
– Значит, мы можем предположить, что диверсанты лишились единственного средства, позволявшего им безнаказанно покинуть Мали.
– При условии, что повреждения были достаточно серьезны.
Массард встал и обратился лицом к большой карте Сахары, которая занимала всю стену за его письменным столом.
– Если бы вы командовали этими налетчиками, и ваш самолет был уничтожен, как бы вы оценили ситуацию?
– В целом как почти безнадежную.
– Какой у вас есть выбор?
Казим подошел и ткнул своим бокалом в карту.
– Выбора нет, только один путь. Удирать к алжирской границе.
– Если допустить, что их автомобили не повреждены и баки полны горючим, то они могут оказаться на границе с Алжиром где-то перед рассветом. – Массард сделал паузу и значительно посмотрел на генерала. – Можете вы перехватить их и уничтожить до того, как они пересекут границу?
– У нас ограниченное количество систем ведения ночного боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97