Матушка хлопотала вокруг, помогая Еве погрузиться в фамильный «крайслер».
– Ты уж пригляди, чтобы она не ушиблась, – наставляла она мужа.
– Обещаю доставить ее обратно в том же состоянии, в каком и взял, – отшутился он.
* * *
Мистер Рохас сделал первый удар по четвертой лунке на муниципальном поле для гольфа Пасифик-Гроув, что тянулось вдоль пляжа у маяка Пойнт-Пинос. Проследив, как мяч застрял в песке, огорченно покачал головой и бросил биту в сумку.
– Сил не хватает, – расстроенно пробормотал он.
Ева, сидящая за рулем автомобиля, показала на скамью, стоящую на возвышении, откуда открывался вид на океан.
– Если ты не возражаешь, папочка, следующие пять лунок я бы переждала там. Такой прекрасный день, что просто хочется сидеть и смотреть на океан.
– Пожалуйста, милая. Я захвачу тебя по дороге обратно в клуб.
Устроив ее по возможности удобнее на скамье, он помахал дочери и поехал на карте вдоль берега к полю вместе со своими тремя партнерами по гольфу, расположившимися в другом карте.
Над водой поднималась легкая дымка, но Еве было хорошо видно, как изгибающийся берег залива вклинивается в город Монтерей, а затем, превращаясь почти в прямую линию, уходит на север. Океан был тих, и волны его двигались, как медлительные медузы в подводных зарослях. Она вдохнула неповторимый воздух океана, пронизанный запахом водорослей, выброшенных на каменистый берег, и заметила морскую выдру, выделывающую потешные кульбиты в их гуще. Затем она подняла взгляд вверх на внезапный крик пролетающей морской чайки. Медленно поворачивая голову и следя за ее полетом, она вдруг увидела, что рядом со скамейкой, чуть позади нее, стоит какой-то человек.
– Ну вот мы и вместе – ты, я и залив Монтерей, – сказал он тихо.
Питт стоял и улыбался, откровенно любуясь ее растерянностью и смятением, а в следующее мгновение он уже оказался рядом с ней, а она в его объятиях.
– О Дирк, Дирк! Я уже не верила, что ты приедешь. Я подумала, что у нас все кончено...
Она замолчала, когда он поцеловал ее, глядя в голубые фарфоровые глаза, наполненные слезами, стекающими по раскрасневшимся щекам.
– Надо было бы, конечно, позвонить тебе, – сказал он. – Но еще два дня назад моя жизнь являла собой сплошную неразбериху.
– Ты прощен, – сказала она весело. – Но как, скажи на милость, ты узнал, что я здесь?
– От твоей матери. Прекрасная женщина и настоящая леди. Она и направила меня сюда. Я взял напрокат карт и ездил по полю взад-вперед, пока не увидел маленькую, бедную заброшенную бродяжку со сломанными косточками, печально смотрящую на воду и наверняка подумывающую, не утопиться ли ей с горя.
– Да ну тебя, – проговорила она счастливым голосом, целуя его.
Осторожно обхватив Еву, он поднял ее:
– Хотелось бы мне посидеть здесь с тобой и посмотреть на прибой, но нам пора. Бог мой, но все эти гипсы сделали тебя тяжеленькой.
– А что за спешка?
– Нам надо собрать твои вещи и успеть на самолет, – ответил он, опуская ее в карт.
– Самолет? Куда самолет?
– Небольшая рыбацкая деревушка на западном побережье Мексики.
– Ты забираешь меня с собой в Мексику? – улыбнулась она сквозь слезы.
– На борт судна, которое я зафрахтовал.
– И мы отправимся в круиз?
– Вроде того, – пояснил он с усмешкой. – Мы поплывем к одному местечку под названием остров Клиппертона и поищем сокровища.
Пока Питт вел карт на парковку у клуба, она болтала без остановки.
– Я думаю, ты самый пронырливый, соблазнительный и хитрый мужчина из всех, кого я знаю... – Она замолчала, когда он остановился рядом с автомобилем странного вида, ярко раскрашенным под цвет фуксии. – Что это? – с изумлением спросила она.
– Автомобиль.
– Это я вижу, но какой модели?
– "Авион-вуазен", подарок от моего старого приятеля, Затеба Казима.
Ничего не понимая, она уставилась на него:
– Ты привез его на корабле из Мали?
– Нет, на транспортном самолете военно-воздушных сил, – небрежно ответил он. – Президент мне много задолжал и не посмел отказать, когда я попросил его помочь.
– А где же ты собираешься оставить его, когда мы улетим?
– Я уговорил твою матушку поставить его в ваш гараж до августовского конкурса в Пеббл-Бич.
Ева растерянно покачала головой:
– Ты неисправим.
Питт бережно обхватил ее лицо ладонями, улыбнулся и сказал:
– Вот потому-то мне так весело и живется.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97