Да, немало ему придется потрудиться, чтобы полюбить меня, а пока он даже не пытался это сделать.
– Так-так. – Полузакрытые глаза генерала снова остановились на мне. – Значит, вы связаны с чертовым болваном Мэгенхердом. Кто вы?
– Называйте меня Канетоном.
– О вас я слышал: Управление Особых Операций, – тертые прожженные ребята. Так и думал, что вы не из армии, раз угрожали пистолетом такому старику, как я. Верно, сержант?
– Да, сэр, так и есть.
– Итак, вы обратили внимание на сержанта Моргана и выследили его. Ничего сложного. Моргам чертовски глуп во всех шпионских штучках. Ладно, сколько вы предлагаете?
– За что?
– За то, что я не сообщу полиции, болван!
Вид у меня, должно быть, был совсем ошалелый. Мне преподнесли элегантный образец небольшого шантажа. И я начинал понимать, как генералу удается постоянно жить со своей мебелью в таком отеле, и почему он подумал, что я пришел его пристрелить. Я решил потянуть время.
– Разве полиция получала просьбу арестовать Мэгенхерда?
Полузакрытые глаза не отрывались от меня. Он выдохнул:
– Хороший вопрос. Он не дурак, сержант. Полиция не может арестовать человека и выдать за границу без официального запроса с той стороны. Не может действовать только по газетному репортажу. Если только, – веки смежились, – этот человек не перешел нелегально границу. Это означало бы, что он нарушил закон в Швейцарии, верно?
– Сначала это нужно доказать.
– Все-таки, мой мальчик, вы болван. Ведь Мэгенхерд не мог попасть сюда легально, если его еще вчера видели во Франции.
– Кто-то, оставшийся в живых?
Он внимательно посмотрел на меня.
– А я как раз подумал, имеете ли вы отношение к вчерашней перестрелке в Оверни. Значит, я был прав: вы – убийца, но не болван. Сержант! Вычеркните из счета "нелегальный въезд". Это я вам дарю. Вернемся к самому началу: имеет ли швейцарская полиция официальный запрос? Сержант!
Морган шагнул к белому телефону у камина. Я скомандовал:
– Стоять!
Он остановился. Оба смотрели на меня.
– Позвольте объяснить мою позицию. Информация мне нужна, я за нее заплачу. Но сразу забудем даже мысль о том, чтобы выдать Мэгенхерда полиции, если я не стану играть в ваши игры.
Молчание. Потом генерал спокойно произнес:
– А почему бы и нет? Я живу продажей информации и даю вам шанс против полиции. Только и всего. Я – бизнесмен.
– Я тоже. Я взялся доставить Мэгенхерда в Лихтенштейн и намерен это сделать.
– Это не ваши деньги, молодой человек. Заплатит Мэгенхерд. Просто скажете, что есть особый сбор за проезд через Монтре.
– Генерал, вы не поняли: командую тут я – не Мэгенхерд. И я не подумаю спрашивать его решения. Принимать решение – моя обязанность. Так вот, я решил: если сержант сообщит полиции по телефону что-то опасное для нас, я застрелю обоих.
После долгой паузы генерал упрекнул меня:
– Угрожать такому старику, как я, – пустая трата времени. Во мне осталось лишь дуновение свечи, которая может погаснуть от любого сквозняка. Терять мне нечего.
Я кивнул.
– Как и любому другому – остаток жизни. Мне безразлично, насколько он мал.
Теперь пауза затянулась. В комнате царила липкая жара. Но мне приходилось сидеть не двигаясь и следить за этими руинами, пытаясь разгадать ходы лисьего ума, подсчитывающего последние акции компании "жизнь".
Я знал, что выиграл. Возьмите на мушку молодого, и он кинется на вас, потому что не верит, что может умереть. Но старик не раз думал о смерти. Он видел расходящуюся щель в двери и чувствовал холод за нею.
Генерал медленно поднял голову, посмотрел мне в глаза и хрипло произнес:
– Можете подавиться вашим Мэгенхердом, черт вас побери. Уголки его рта поднялись в слабом подобии улыбки. – Да, черт вас побери, Управление Особых Операций может вами гордиться.
Я кисло ухмыльнулся. Гордиться было нечем.
– Сержант, бутылку "Крю". Нам нужно кое-что обсудить.
Морган ушел в соседнюю комнату. Генерал медленно повернулся ко мне.
– Надеюсь, вы не против шампанского по утрам?
Я кивнул, встал, снял пальто и пиджак, расстегнут воротник рубашки и еще раз оглядел комнату. В дальнем конце в окружении дорогих с виду антикварных стульев помещался большой овальный стол. Повсюду были расставлены маленькие карточные столики и высокие бронзовые торшеры. Над камином развешено старинное оружие.
– Возможно, лучшая коллекция Европе, – заметил генерал с довольным видом. – Замки XVII века, как вы знаете.
Я только кивнул. Ничего подобного я не знал.
Вернулся Морган с бутылкой и парой тюльпанообразных бокалов на серебряном подносе.
Он снял плащ, оставшись в простой черной форме с рядом орденских колодок времен Первой мировой. Когда он наклонился, чтобы разлить шампанское, в заднем кармане брюк обозначилась твердая выпуклость – похоже, коллекция оружия генерала не ограничивалась XVII веком. Я решил сделать вид, что ничего не заметил: если отобрать у него пистолет, он отыщет другой и спрячет похитрее.
Мы выпили. И я вовремя вспомнил, что нельзя хвалить шампанское. Генерал принадлежал той эпохе, когда на стол подавали самое лучшее, и отметить это – значит выдать, что вы ожидали чего-то похуже.
Вместо этого я спросил:
– Как вы занялись этим делом, генерал?
– Ха! – Трясущейся рукой он бережно поставил бокал на столик. – Рассказать, сержант? Предъявить наши вверительные грамоты и поделиться опытом, прежде чем приступить к делу? Мы можем напугать молодого человека.
Морган ухмыльнулся. Идея напугать меня ему понравилась. Мои угрозы возмущали слугу куда больше, чем хозяина.
Генерал продолжал:
– Впрочем, неважно. Мы здесь с 1916 года. И только раз нас повышали в звании. Тогда мы были полковником и капралом. Я состоял в разведке Хэйга, и он послал нас сюда создавать шпионскую сеть. Чертов дурак никому не доверял – даже нам, как только мы оказались за границей, верно, сержант?
Морган торжественно кивнул.
– Чертов дурак, – повторил генерал, и я предположил, что он имеет в виду маршала, а не сержанта. – Я раздобыл для него план расположения артиллерии Людендорфа и идею использования штурмовых отрядов в наступлении 1918 года. А он не пожелал прислушаться. Потому в марте нас и застали врасплох. Чертов дурак никогда не простил мне моей правоты. Дал новые звания и выкинул нас из армии. Мы были первыми, кого демобилизовали, верно, сержант?
– Возможно, сэр.
– Ну, мы и остались теми, кем притворялись, – старый чудак в отставке и его шофер в поисках тихой жизни и надежных капиталовложений. Мы использовали созданную шпионскую сеть, переключив ее на сбор деловой информации.
Он поднял бокал с шампанским и сделал медленный долгий глоток.
– Ну, а теперь нам нужно заработать на ленч, верно, сержант? Думаю, понадобится несколько розовых карточек, понимаете каких?
– Да, сэр, – кивнул Морган и затопал из комнаты. Мы с генералом следили друг за другом поверх наших бокалов. Морган вернулся с пачкой розовых карточек, каждая раза в два больше пачки сигарет – такими пользуются в картотеках.
Генерал разложил на своем столике нечто вроде пасьянса, нацепил на нос пенсне в золотой оправе и принялся сортировать карточки. Морган долил мне шампанского.
Потом генерал поднял на меня глаза.
– Тут есть кое-что о вас.
И прочитал по одной из карточек:
– Льюис Кейн. Воинская кличка – Канетон. Ха, я вижу, что мы занимаемся одним и тем же делом. – Он отодвинул картотеку в сторону.
Я нахмурился. Нужно было давным-давно отказаться от клички Канетон.
– Ну, мистер Кейн, вы решили, что хотите у меня купить?
Зазвонил телефон. Старый мошенник поднял трубку, сказал несколько слов на очень хорошем французском, но потом только слушал. Повесив трубку, он медленно повернулся ко мне.
– Жаль, что я не успел вам ничего продать, мистер Кейн. Вашего друга Мэгенхерда только что арестовали.
Я чуть не сморозил глупость вроде: " А вы уверены?", затем стал соображать, какую выгоду мог извлечь хитрый, как лиса, старый бандит, сообщив в полицию о Мэгенхерде, но ничего не мог придумать.
Тогда я сдался и задал естественный вопрос:
– Где?
– В кафе "Грот". Мне позвонил хозяин.
– Я его видел в другом кафе, – сказал Морган.
Я повернулся к нему.
– "Грот" рядом, на той же стороне?
Он задумался.
– Да, сэр.
– Это ответ на ваш вопрос, – проворчал генерал, – получила ли наша полиция просьбу арестовать Мэгенхерда. Да, получила. Жаль. Я рассчитывал содрать с вас за эту информацию.
– Вы еще можете это сделать, – заметил я. – Они могли всего лишь отреагировать на газетную статью. Можете выяснить это, не выдав, что знаете об аресте?
Генерал посмотрел на меня.
– Сержант, он, наверное, не слушал, когда я рассказывал, что мы занимаемся этим с 1916 года.
Я ухмыльнулся.
– Простите. В общем, я покупаю. Вам не сказали, кого-нибудь еще арестовали?
– Только Мэгенхерда.
– Ладно. Я иду в кафе и позвоню оттуда.
Из комнаты я выскочил раньше, чем он завел разговор о цене.
24
Через пять минут я уже был в кафе "Грот", подсев за столик Харви и мисс Джермен.
Харви сказал:
– Кончено, Кейн. Мэгенхерда...
– Знаю. Как это произошло.
Он пожал плечами.
– Я их привел сюда. Он не захотел менять прическу, правда очки мне удалось с него снять. И что толку! Я изображал американского туриста. А тут жандарм зашел выпить кофе. Думаю, он Мэгенхерда и засек. Элен, – кивнул он в сторону мисс Джермен, – вышла кое-что купить. Буквально через десять минут явился сержант с тем жандармом и увели Мэгенхерда.
Мисс Джермен посмотрела на меня.
– А где все это время были вы?
– Пил шампанское. Кстати, а вы чем занимались?
– Мистер Кейн, если помните, вы нас заставили весь багаж бросить во Франции. И мне понадобилось кое-что купить.
– И кое-кому позвонить?
Она уставилась на меня, помолчала и еле слышно сказала:
– Может быть.
Харви сгорбился в кресле.
– Я бы не отказался выпить, – решительно заявил он. Девушка испуганно подняла глаза.
Я покачал головой:
– Не здесь. Идите в отель "Виктория" – это чуть выше Набережной Цветов. Знаете? Поднимитесь в пятьсот десятый номер и скажите, что вас послал я. Там вы увидите одного типа, по виду старше Сатаны и вдвое хитрее. Зовут его генерал Фэй. Передайте, что я скоро приду.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Харви.
– Проверю, есть ли хоть какие шансы вытащить Мэгенхерда.
Когда они ушли, я подошел к стойке. С момента моего появления хозяин кафе не сводил с нас глаз, как рассерженная кобра.
На прилавок легла стофранковая банкнота.
– От генерала с благодарностью.
Он непонимающе покосился на меня и жадно – на банкноту. Я ободряюще улыбнулся, но убедила его не улыбка.
Кивнув на телефон в конце стойки, я спросил:
– Позволите?..
Он с улыбкой поклонился.
Я набрал номер "Виктории" и попросил соединить с генералом Фэем. Конечно, у него был личный канал связи, но занимаясь сбором и продажей информации, он вынужден был отзываться на любой телефонный звонок.
Старческий голос прошептал в трубку:
– Похоже, я старею. Ведь информацию об аресте Мэгенхерда я мог бы вам продать.
– Зато я вам помог. Дал хозяину сто франков.
– Слишком много. На компенсацию не рассчитывайте. Хотите слышать, что мне удалось узнать?
– Говорите.
– Сколько?
– Впишите в счет. Мы только начинаем.
– Официального запроса на Мэгенхерда не было. Значит, это местная инициатива. А потому...
– Я этим займусь. Минут через десять позвоните дежурному инспектору и спросите, правда ли, что он арестовал Мэгенхерда? Между прочим вставьте в разговор, что французы пока тянут с официальным запросом, и ходят слухи, что обвинение будет снято. Нужно, чтобы он забеспокоился. Кстати, кто сейчас дежурит?
– Камбере или Лукан. Все это пойдет в счет, Кейн. Что вы намерены делать?
– Пока что я послал к вам своих знакомых. Присмотрите за ними, ладно?
– Черт вас побери, Кейн, я живу в отеле, а не содержу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Так-так. – Полузакрытые глаза генерала снова остановились на мне. – Значит, вы связаны с чертовым болваном Мэгенхердом. Кто вы?
– Называйте меня Канетоном.
– О вас я слышал: Управление Особых Операций, – тертые прожженные ребята. Так и думал, что вы не из армии, раз угрожали пистолетом такому старику, как я. Верно, сержант?
– Да, сэр, так и есть.
– Итак, вы обратили внимание на сержанта Моргана и выследили его. Ничего сложного. Моргам чертовски глуп во всех шпионских штучках. Ладно, сколько вы предлагаете?
– За что?
– За то, что я не сообщу полиции, болван!
Вид у меня, должно быть, был совсем ошалелый. Мне преподнесли элегантный образец небольшого шантажа. И я начинал понимать, как генералу удается постоянно жить со своей мебелью в таком отеле, и почему он подумал, что я пришел его пристрелить. Я решил потянуть время.
– Разве полиция получала просьбу арестовать Мэгенхерда?
Полузакрытые глаза не отрывались от меня. Он выдохнул:
– Хороший вопрос. Он не дурак, сержант. Полиция не может арестовать человека и выдать за границу без официального запроса с той стороны. Не может действовать только по газетному репортажу. Если только, – веки смежились, – этот человек не перешел нелегально границу. Это означало бы, что он нарушил закон в Швейцарии, верно?
– Сначала это нужно доказать.
– Все-таки, мой мальчик, вы болван. Ведь Мэгенхерд не мог попасть сюда легально, если его еще вчера видели во Франции.
– Кто-то, оставшийся в живых?
Он внимательно посмотрел на меня.
– А я как раз подумал, имеете ли вы отношение к вчерашней перестрелке в Оверни. Значит, я был прав: вы – убийца, но не болван. Сержант! Вычеркните из счета "нелегальный въезд". Это я вам дарю. Вернемся к самому началу: имеет ли швейцарская полиция официальный запрос? Сержант!
Морган шагнул к белому телефону у камина. Я скомандовал:
– Стоять!
Он остановился. Оба смотрели на меня.
– Позвольте объяснить мою позицию. Информация мне нужна, я за нее заплачу. Но сразу забудем даже мысль о том, чтобы выдать Мэгенхерда полиции, если я не стану играть в ваши игры.
Молчание. Потом генерал спокойно произнес:
– А почему бы и нет? Я живу продажей информации и даю вам шанс против полиции. Только и всего. Я – бизнесмен.
– Я тоже. Я взялся доставить Мэгенхерда в Лихтенштейн и намерен это сделать.
– Это не ваши деньги, молодой человек. Заплатит Мэгенхерд. Просто скажете, что есть особый сбор за проезд через Монтре.
– Генерал, вы не поняли: командую тут я – не Мэгенхерд. И я не подумаю спрашивать его решения. Принимать решение – моя обязанность. Так вот, я решил: если сержант сообщит полиции по телефону что-то опасное для нас, я застрелю обоих.
После долгой паузы генерал упрекнул меня:
– Угрожать такому старику, как я, – пустая трата времени. Во мне осталось лишь дуновение свечи, которая может погаснуть от любого сквозняка. Терять мне нечего.
Я кивнул.
– Как и любому другому – остаток жизни. Мне безразлично, насколько он мал.
Теперь пауза затянулась. В комнате царила липкая жара. Но мне приходилось сидеть не двигаясь и следить за этими руинами, пытаясь разгадать ходы лисьего ума, подсчитывающего последние акции компании "жизнь".
Я знал, что выиграл. Возьмите на мушку молодого, и он кинется на вас, потому что не верит, что может умереть. Но старик не раз думал о смерти. Он видел расходящуюся щель в двери и чувствовал холод за нею.
Генерал медленно поднял голову, посмотрел мне в глаза и хрипло произнес:
– Можете подавиться вашим Мэгенхердом, черт вас побери. Уголки его рта поднялись в слабом подобии улыбки. – Да, черт вас побери, Управление Особых Операций может вами гордиться.
Я кисло ухмыльнулся. Гордиться было нечем.
– Сержант, бутылку "Крю". Нам нужно кое-что обсудить.
Морган ушел в соседнюю комнату. Генерал медленно повернулся ко мне.
– Надеюсь, вы не против шампанского по утрам?
Я кивнул, встал, снял пальто и пиджак, расстегнут воротник рубашки и еще раз оглядел комнату. В дальнем конце в окружении дорогих с виду антикварных стульев помещался большой овальный стол. Повсюду были расставлены маленькие карточные столики и высокие бронзовые торшеры. Над камином развешено старинное оружие.
– Возможно, лучшая коллекция Европе, – заметил генерал с довольным видом. – Замки XVII века, как вы знаете.
Я только кивнул. Ничего подобного я не знал.
Вернулся Морган с бутылкой и парой тюльпанообразных бокалов на серебряном подносе.
Он снял плащ, оставшись в простой черной форме с рядом орденских колодок времен Первой мировой. Когда он наклонился, чтобы разлить шампанское, в заднем кармане брюк обозначилась твердая выпуклость – похоже, коллекция оружия генерала не ограничивалась XVII веком. Я решил сделать вид, что ничего не заметил: если отобрать у него пистолет, он отыщет другой и спрячет похитрее.
Мы выпили. И я вовремя вспомнил, что нельзя хвалить шампанское. Генерал принадлежал той эпохе, когда на стол подавали самое лучшее, и отметить это – значит выдать, что вы ожидали чего-то похуже.
Вместо этого я спросил:
– Как вы занялись этим делом, генерал?
– Ха! – Трясущейся рукой он бережно поставил бокал на столик. – Рассказать, сержант? Предъявить наши вверительные грамоты и поделиться опытом, прежде чем приступить к делу? Мы можем напугать молодого человека.
Морган ухмыльнулся. Идея напугать меня ему понравилась. Мои угрозы возмущали слугу куда больше, чем хозяина.
Генерал продолжал:
– Впрочем, неважно. Мы здесь с 1916 года. И только раз нас повышали в звании. Тогда мы были полковником и капралом. Я состоял в разведке Хэйга, и он послал нас сюда создавать шпионскую сеть. Чертов дурак никому не доверял – даже нам, как только мы оказались за границей, верно, сержант?
Морган торжественно кивнул.
– Чертов дурак, – повторил генерал, и я предположил, что он имеет в виду маршала, а не сержанта. – Я раздобыл для него план расположения артиллерии Людендорфа и идею использования штурмовых отрядов в наступлении 1918 года. А он не пожелал прислушаться. Потому в марте нас и застали врасплох. Чертов дурак никогда не простил мне моей правоты. Дал новые звания и выкинул нас из армии. Мы были первыми, кого демобилизовали, верно, сержант?
– Возможно, сэр.
– Ну, мы и остались теми, кем притворялись, – старый чудак в отставке и его шофер в поисках тихой жизни и надежных капиталовложений. Мы использовали созданную шпионскую сеть, переключив ее на сбор деловой информации.
Он поднял бокал с шампанским и сделал медленный долгий глоток.
– Ну, а теперь нам нужно заработать на ленч, верно, сержант? Думаю, понадобится несколько розовых карточек, понимаете каких?
– Да, сэр, – кивнул Морган и затопал из комнаты. Мы с генералом следили друг за другом поверх наших бокалов. Морган вернулся с пачкой розовых карточек, каждая раза в два больше пачки сигарет – такими пользуются в картотеках.
Генерал разложил на своем столике нечто вроде пасьянса, нацепил на нос пенсне в золотой оправе и принялся сортировать карточки. Морган долил мне шампанского.
Потом генерал поднял на меня глаза.
– Тут есть кое-что о вас.
И прочитал по одной из карточек:
– Льюис Кейн. Воинская кличка – Канетон. Ха, я вижу, что мы занимаемся одним и тем же делом. – Он отодвинул картотеку в сторону.
Я нахмурился. Нужно было давным-давно отказаться от клички Канетон.
– Ну, мистер Кейн, вы решили, что хотите у меня купить?
Зазвонил телефон. Старый мошенник поднял трубку, сказал несколько слов на очень хорошем французском, но потом только слушал. Повесив трубку, он медленно повернулся ко мне.
– Жаль, что я не успел вам ничего продать, мистер Кейн. Вашего друга Мэгенхерда только что арестовали.
Я чуть не сморозил глупость вроде: " А вы уверены?", затем стал соображать, какую выгоду мог извлечь хитрый, как лиса, старый бандит, сообщив в полицию о Мэгенхерде, но ничего не мог придумать.
Тогда я сдался и задал естественный вопрос:
– Где?
– В кафе "Грот". Мне позвонил хозяин.
– Я его видел в другом кафе, – сказал Морган.
Я повернулся к нему.
– "Грот" рядом, на той же стороне?
Он задумался.
– Да, сэр.
– Это ответ на ваш вопрос, – проворчал генерал, – получила ли наша полиция просьбу арестовать Мэгенхерда. Да, получила. Жаль. Я рассчитывал содрать с вас за эту информацию.
– Вы еще можете это сделать, – заметил я. – Они могли всего лишь отреагировать на газетную статью. Можете выяснить это, не выдав, что знаете об аресте?
Генерал посмотрел на меня.
– Сержант, он, наверное, не слушал, когда я рассказывал, что мы занимаемся этим с 1916 года.
Я ухмыльнулся.
– Простите. В общем, я покупаю. Вам не сказали, кого-нибудь еще арестовали?
– Только Мэгенхерда.
– Ладно. Я иду в кафе и позвоню оттуда.
Из комнаты я выскочил раньше, чем он завел разговор о цене.
24
Через пять минут я уже был в кафе "Грот", подсев за столик Харви и мисс Джермен.
Харви сказал:
– Кончено, Кейн. Мэгенхерда...
– Знаю. Как это произошло.
Он пожал плечами.
– Я их привел сюда. Он не захотел менять прическу, правда очки мне удалось с него снять. И что толку! Я изображал американского туриста. А тут жандарм зашел выпить кофе. Думаю, он Мэгенхерда и засек. Элен, – кивнул он в сторону мисс Джермен, – вышла кое-что купить. Буквально через десять минут явился сержант с тем жандармом и увели Мэгенхерда.
Мисс Джермен посмотрела на меня.
– А где все это время были вы?
– Пил шампанское. Кстати, а вы чем занимались?
– Мистер Кейн, если помните, вы нас заставили весь багаж бросить во Франции. И мне понадобилось кое-что купить.
– И кое-кому позвонить?
Она уставилась на меня, помолчала и еле слышно сказала:
– Может быть.
Харви сгорбился в кресле.
– Я бы не отказался выпить, – решительно заявил он. Девушка испуганно подняла глаза.
Я покачал головой:
– Не здесь. Идите в отель "Виктория" – это чуть выше Набережной Цветов. Знаете? Поднимитесь в пятьсот десятый номер и скажите, что вас послал я. Там вы увидите одного типа, по виду старше Сатаны и вдвое хитрее. Зовут его генерал Фэй. Передайте, что я скоро приду.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Харви.
– Проверю, есть ли хоть какие шансы вытащить Мэгенхерда.
Когда они ушли, я подошел к стойке. С момента моего появления хозяин кафе не сводил с нас глаз, как рассерженная кобра.
На прилавок легла стофранковая банкнота.
– От генерала с благодарностью.
Он непонимающе покосился на меня и жадно – на банкноту. Я ободряюще улыбнулся, но убедила его не улыбка.
Кивнув на телефон в конце стойки, я спросил:
– Позволите?..
Он с улыбкой поклонился.
Я набрал номер "Виктории" и попросил соединить с генералом Фэем. Конечно, у него был личный канал связи, но занимаясь сбором и продажей информации, он вынужден был отзываться на любой телефонный звонок.
Старческий голос прошептал в трубку:
– Похоже, я старею. Ведь информацию об аресте Мэгенхерда я мог бы вам продать.
– Зато я вам помог. Дал хозяину сто франков.
– Слишком много. На компенсацию не рассчитывайте. Хотите слышать, что мне удалось узнать?
– Говорите.
– Сколько?
– Впишите в счет. Мы только начинаем.
– Официального запроса на Мэгенхерда не было. Значит, это местная инициатива. А потому...
– Я этим займусь. Минут через десять позвоните дежурному инспектору и спросите, правда ли, что он арестовал Мэгенхерда? Между прочим вставьте в разговор, что французы пока тянут с официальным запросом, и ходят слухи, что обвинение будет снято. Нужно, чтобы он забеспокоился. Кстати, кто сейчас дежурит?
– Камбере или Лукан. Все это пойдет в счет, Кейн. Что вы намерены делать?
– Пока что я послал к вам своих знакомых. Присмотрите за ними, ладно?
– Черт вас побери, Кейн, я живу в отеле, а не содержу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27