Почему они не скачут вдоль какого-нибудь пляжа под мягкий шум прибоя? И их только двое — она и Дэвид…
Порыв ветра сдул снег с черной плоской скалы и обдал лицо Рози ледяными крупинками.
Реальность.
Она замерзла, устала, хотела сейчас лежать в постели рядом с мужем и понимала, что через несколько часов ей с Дэвидом придется рисковать жизнью.
«Порой, — подумала Роуз, — жизнь высасывает все силы».
Глава двадцать шестая
Джеффри Керни лежал в постели и смотрел в потолок.
После того, как ушла Эмма, спать он не мог.
Линда.
И вновь мысли о возмездии.
Во всех средствах массовой информации сообщали о его выступлении в прямом эфире на национальном телевидении.
Завтра.
Или, может, уже сегодня.
Он посмотрел на часы.
Сегодня.
Керни еще раз по деталям обдумал свой план. С предельными ловкостью и везением выжить можно. Но ловкости и везения от него потребуется заметно больше, чем когда-либо раньше.
Он уже дал понять, что должен быть вооружен: ведь правительство могло прибегнуть к покушению на лидера ФОСА, праведного мстителя. А еще раньше Керни узнал, что одним из условий телешоу с его речью и вопросами-ответами было появление лидеров «Фронта» с оружием: ведь главы стран третьего мира зачастую также участвуют вооруженными в сессиях Генеральной ассамблеи ООН. Ситуация давала фосавцам временный дипломатический иммунитет против законов, разоружавших американских граждан.
Ясно, что убийство Борзого и Монтенегро будет самой легкой (и к тому же, самой важной) частью его задачи. Еще надо выбраться из зала, из здания и удрать на машине. Это он тоже собирался сделать.
Но если еще повезет…
Керни рассчитывал на панику, но на контролируемую панику. Что, в конце концов, будут делать руководители США, если он убьет лидеров «Фронта Освобождения Северной Америки»? Вот если он пустит пулю в одного из журналистов, сидящих с заранее подготовленным вопросом, то здесь реакция окажется более предсказуемой.
Главное, чтобы реакция на оба события наилучшим образом послужила его интересам.
Самый известный из всех, кто будет задавать вопросы, конечно, свободный журналист Колин Бест. Поговаривали, что этот симпатичный либералишка вскоре получит какой-нибудь пост в администрации. Пока же Бест работал на кучу газет и программ и отвергал колоссальные суммы, предлагавшиеся ему за то, чтобы он стал штатным сотрудником какой-либо из них.
Естественно, Колин Бест имел большую цену.
По сути, успех или неудача всего плана Керни лежали на плечах облаченного в модный пиджак Колина Беста. Джеффри Керни закрыл глаза и вновь открыл их. Увидев Линду Эффингем, он опять сомкнул веки.
Керни стал повторять про себя расписание на завтра, словно считая слонов, чтобы заснуть. Подъем в восемь. Затем пробежка, более длинная и быстрая, чем обычно, потом бассейн и прочая, но в такой момент более, чем необходимая, рутина. Далее репетиция с Борзым и Монтенегро, легкий завтрак, переодевание в костюм для шоу — ему приготовили искусно, даже щегольски сшитую камуфляжную форму. Потом — на телестудию. Проверка звука и света и легкий, но очень калорийный ленч. Грим (да, придется пройти и через это) и ровно в семь вечера по столичному времени — на выход. «Прямой эфир из Метроу!». Керни ощутил, что невольно улыбается.
Он попытался закрыть глаза. Если хватит ловкости и везения, то он выживет и сможет еще не раз так улыбнуться.
Глава двадцать седьмая
В кузова нагружали последние куски поддельного пола. «В вагонах они сложатся, как китайская головоломка, — с надеждой думал Холден. — Если в этот день попадутся нестандартные вагоны, то все будет потеряно».
Он постарался не думать об этом.
Рози ушла переодеваться. Единственная женщина, которая будет среди штурмующих форт Маковски (и, надо верить, останется в живых). Совесть по-прежнему мучила Холдена: как можно было брать ее с собой! Ужас охватывал при мысли, что она и ребенок могут быть ранены или даже убиты.
Но другого выбора не оставалось. Он слишком уважал ее, чтобы отказать.
Холден переоделся в кузове одного из грузовиков. Большинство участников операции уже надели «облачение». Боевую форму «ударников» нельзя было назвать иным словом. Подчеркнутый камуфляжный узор на гимнастерке в реальной боевой обстановке превращал человека в подобной форме в превосходную мишень.
Ботинки, портупея и, конечно, берет — последняя новация в полевой форме президентских «Ударных отрядов». Лишь пистолет и патроны к нему — «Беретта» — были его собственными. Под гимнастеркой находились кобура со второй «Береттой», «Защитник» работы Джека Крейна и две обоймы на двадцать патронов каждая.
Камуфляжный узор на полевых куртках М-65 был таким же непригодным к боевой обстановке. Но приходится надевать. Правда, подкладка плотнее, чем на обычных М-65. Хоть какое-то преимущество.
За пояс гимнастерки Холден заткнул израильский пистолет «Дезерт игл» сорок четвертого калибра, доставшийся ему от Руфуса Барроуса. Кобуру, в которой он обычно носил это оружие, пришлось оставить, а запасные обоймы засунуть в карманы.
Прежде чем надеть берет, он взглянул в маленькое прямоугольное зеркальце для световых сигналов. (И этот предмет необходим для выживания). Фальшивые усы казались вполне настоящими, во всяком случае, «ударникам» они точно такими покажутся. Вглядевшись в собственное лицо, Дэвид Холден прошептал сам себе:
— Не теряй того, что имеешь.
Рози. Их нерожденный ребенок.
Он положил зеркальце в сумку вместе с прочими принадлежностями и вынул бумажник из только что снятой черной гимнастерки. В бумажнике была фотография, потрескавшаяся, с потертыми краями. Элизабет, Дэйв, Мэг и маленькая Айрин. Холден провел по фотографии пальцами. Рядом находилось другое, более свежее фото: Рози. Он посмотрел на оба снимка сразу. Вот вся его семья на веки веков.
Холден положил бумажник в сумку и засунул берет в карман. Этот головной убор лучше подержать там до последней минуты. Если б эта вещица символизировала нечто почетное, он не преминул бы надеть ее.
Но как новейший символ президентских «Ударных отрядов» она воплощала лишь бесчестие и зло.
Холден подошел к борту грузовика, открыл дверцу и выпрыгнул. Стил и Смит стояли рядом с машиной тоже облаченные в униформу.
— Ты выглядишь не столь неотразимым, Смит, — сказал Стил. Холден закурил сигарету. Стил, теперь уже без юмора в голосе, добавил. — По-моему, время пришло, Дэвид.
Дэвид Холден и без него знал, что час настал, и глубоко затянулся дымом.
Глава двадцать восьмая
Роуз глядела на себя в зеркальце. «Роуз Шеперд Холден. Миссис Роуз Шеперд Холден. Миссис Дэвид Холден. Доктор и миссис Дэвид Холден». Как нравились ей эти слова.
Она отложила зеркальце и принялась переодеваться в ненавистную форму президентских «Ударных отрядов». Эта униформа была противна ей не только как символ отвратительной организации: неестественный камуфляжный узор казался Роуз похожим на рисунок на дешевом домашнем халате.
Но все же пришлось переодеться, правда, поверх бюстгальтера она оставила черную футболку с белой пластмассовой кобурой с миниатюрным «смит-и-вессоном» (ствол длиной всего два дюйма). Вырез у футболки был достаточно велик: под гимнастеркой ничего не заметишь.
Роуз убрала все следы помады. Теперь поводов для беспокойства нет, разве что маленькие золотые сережки. Она сняла их и положила в сумочку. Дырочки в ушах разглядеть очень трудно. Если кто-то вздумает подойти поближе и покажется подозрительным, его запросто застрелит раньше, чем он что-то высмотрит.
Наконец Роуз взяла берет. Да, придется постараться. После нескольких попыток ей удалось убрать под него все волосы… В «Ударных отрядах» служили женщины, но их было очень мало, и чем меньше внимания привлечет она к себе, тем лучше. Пару дней назад Роуз думала, что стоит постричься, но все же решила, что можно обойтись и без этого (по крайней мере, так она себя убедила). С волосами все в порядке, а если кому захочется присмотреться поближе, ответ наготове.
Держа зеркальце на вытянутой руке, Роуз вглядывалась в свое изображение. Впервые ей стало приятно, что у нее маленькая грудь. Для кормления малыша (а к искусственному питанию она относилась с недоверием) это, конечно, плохо, но не слишком.
Теперь она — жена. А через семь с половиной месяцев станет матерью. Чуть боязно, но приятно. Она выскочила из грузовика, поправив ремень и набросив на плечо сумку с противогазом. Лишь бы ветра не было, когда понадобятся эти маски со стандартными фильтрами.
Глава двадцать девятая
Как поведут себя на авиабазе Стейнмец — вот главный вопрос. Холден знал, что сейчас она находилась под непосредственным контролем президентских «Ударных отрядов». Воспрепятствовать этому было нельзя, оставалось лишь надеяться, что разум и патриотизм возьмут верх над преступными приказами. К этим доводам примешивался еще один, не столь веский: если они действительно схватят Маковски, то авиация побоится вступить в дело, чтобы ненароком не убить президента.
Так что он не стал думать о том, что будет, если эскадрильи штурмовиков поднимутся в воздух и начнут их расстреливать. Дэвид Холден не хотел приказывать командовавшим зенитными установками Биллу Раннингдиру, Лефлеру, Блюменталю и еще двум «патриотам» из группы Калиспела открывать огонь по американским самолетам.
В окрашенных в камуфляж грузовиках отряд двинулся в Форт Девон, маленький городок у подножия плато под названием Уидоус Тейбл, на котором и находилась их главная цель — форт Маковски.
Форт Девон напоминал живописное полотно о временах покорения Дикого Запада. Два ряда зданий (многие из домов — с фальшфасадами) стояли по обеим сторонам широкой немощеной улицы. За этими двумя рядами расположились жилые кварталы, а на другом конце городка находились покрытая навесом платформа, приземистые склады с покатыми крышами и большие пустые загоны для скота. Перерезая район, занятый платформой, складами и загонами, лежали сплетения подъездных и тупиковых путей и похожий на карусель разъезд. Железнодорожная станция, она и была сейчас единственным смыслом существования Форт Девона. Многие рельсы покрывал снег, а некоторые поржавели, но два ряда путей ярко блестели в солнечном свете, пробивавшемся из-за гор сквозь серо-синие тучи.
Наступал час рассвета.
Одна дорога из Форт Девона шла в Хелену, Грейт-Фоллс, а дальше в похожую на карте на дымовую трубу северную часть Айдахо, где находился город Спокан. Другая вела через напоминавшее полуостров скалистое плато под названием Уидоус Тейбл, которое нависало над Фулс-Каньоном и Хардшип-ривер, чьи пенистые воды, извиваясь в ущелье, прорезали его, словно малайский крис.
Поезд пыхтел на путях: два локомотива, три стандартных грузовых вагона в пятьдесят футов длиной, два телячьих вагона, в которых обычно перевозили в фортовую тюрьму арестованных офицеров, а в конце состава платформа и тормозной вагон.
— Это Джи-Пи, — объяснял, склонившись над плечом Холдена, Чарли Тандерклэп, — шестнадцатицилиндровый дизельный двигатель с водяным охлаждением. Для этих гор — лучший локомотив в мире. За ним тепловоз такой же модели. Производство корпорации «Дженерал моторс». Этот мотор вытягивает восемьдесят две мили в час.
Чарли Тандерклэп был из племени сиу и последнее десятилетие работал железнодорожным инженером в Британской Колумбии, Альберте и Саскачеване. Однако, когда в Америке настали тяжелые времена, пришлось вернуться из Канады, чтобы помочь соплеменникам. Холден смотрел на поезд сквозь наполовину затянутое паром ветровое стекло грузовика.
Вокруг сновали жители Форт Девона, загружавшие один из вагонов. На крышах вагонов стояли часовые из президентских «Ударных отрядов» с винтовками М-16 наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Порыв ветра сдул снег с черной плоской скалы и обдал лицо Рози ледяными крупинками.
Реальность.
Она замерзла, устала, хотела сейчас лежать в постели рядом с мужем и понимала, что через несколько часов ей с Дэвидом придется рисковать жизнью.
«Порой, — подумала Роуз, — жизнь высасывает все силы».
Глава двадцать шестая
Джеффри Керни лежал в постели и смотрел в потолок.
После того, как ушла Эмма, спать он не мог.
Линда.
И вновь мысли о возмездии.
Во всех средствах массовой информации сообщали о его выступлении в прямом эфире на национальном телевидении.
Завтра.
Или, может, уже сегодня.
Он посмотрел на часы.
Сегодня.
Керни еще раз по деталям обдумал свой план. С предельными ловкостью и везением выжить можно. Но ловкости и везения от него потребуется заметно больше, чем когда-либо раньше.
Он уже дал понять, что должен быть вооружен: ведь правительство могло прибегнуть к покушению на лидера ФОСА, праведного мстителя. А еще раньше Керни узнал, что одним из условий телешоу с его речью и вопросами-ответами было появление лидеров «Фронта» с оружием: ведь главы стран третьего мира зачастую также участвуют вооруженными в сессиях Генеральной ассамблеи ООН. Ситуация давала фосавцам временный дипломатический иммунитет против законов, разоружавших американских граждан.
Ясно, что убийство Борзого и Монтенегро будет самой легкой (и к тому же, самой важной) частью его задачи. Еще надо выбраться из зала, из здания и удрать на машине. Это он тоже собирался сделать.
Но если еще повезет…
Керни рассчитывал на панику, но на контролируемую панику. Что, в конце концов, будут делать руководители США, если он убьет лидеров «Фронта Освобождения Северной Америки»? Вот если он пустит пулю в одного из журналистов, сидящих с заранее подготовленным вопросом, то здесь реакция окажется более предсказуемой.
Главное, чтобы реакция на оба события наилучшим образом послужила его интересам.
Самый известный из всех, кто будет задавать вопросы, конечно, свободный журналист Колин Бест. Поговаривали, что этот симпатичный либералишка вскоре получит какой-нибудь пост в администрации. Пока же Бест работал на кучу газет и программ и отвергал колоссальные суммы, предлагавшиеся ему за то, чтобы он стал штатным сотрудником какой-либо из них.
Естественно, Колин Бест имел большую цену.
По сути, успех или неудача всего плана Керни лежали на плечах облаченного в модный пиджак Колина Беста. Джеффри Керни закрыл глаза и вновь открыл их. Увидев Линду Эффингем, он опять сомкнул веки.
Керни стал повторять про себя расписание на завтра, словно считая слонов, чтобы заснуть. Подъем в восемь. Затем пробежка, более длинная и быстрая, чем обычно, потом бассейн и прочая, но в такой момент более, чем необходимая, рутина. Далее репетиция с Борзым и Монтенегро, легкий завтрак, переодевание в костюм для шоу — ему приготовили искусно, даже щегольски сшитую камуфляжную форму. Потом — на телестудию. Проверка звука и света и легкий, но очень калорийный ленч. Грим (да, придется пройти и через это) и ровно в семь вечера по столичному времени — на выход. «Прямой эфир из Метроу!». Керни ощутил, что невольно улыбается.
Он попытался закрыть глаза. Если хватит ловкости и везения, то он выживет и сможет еще не раз так улыбнуться.
Глава двадцать седьмая
В кузова нагружали последние куски поддельного пола. «В вагонах они сложатся, как китайская головоломка, — с надеждой думал Холден. — Если в этот день попадутся нестандартные вагоны, то все будет потеряно».
Он постарался не думать об этом.
Рози ушла переодеваться. Единственная женщина, которая будет среди штурмующих форт Маковски (и, надо верить, останется в живых). Совесть по-прежнему мучила Холдена: как можно было брать ее с собой! Ужас охватывал при мысли, что она и ребенок могут быть ранены или даже убиты.
Но другого выбора не оставалось. Он слишком уважал ее, чтобы отказать.
Холден переоделся в кузове одного из грузовиков. Большинство участников операции уже надели «облачение». Боевую форму «ударников» нельзя было назвать иным словом. Подчеркнутый камуфляжный узор на гимнастерке в реальной боевой обстановке превращал человека в подобной форме в превосходную мишень.
Ботинки, портупея и, конечно, берет — последняя новация в полевой форме президентских «Ударных отрядов». Лишь пистолет и патроны к нему — «Беретта» — были его собственными. Под гимнастеркой находились кобура со второй «Береттой», «Защитник» работы Джека Крейна и две обоймы на двадцать патронов каждая.
Камуфляжный узор на полевых куртках М-65 был таким же непригодным к боевой обстановке. Но приходится надевать. Правда, подкладка плотнее, чем на обычных М-65. Хоть какое-то преимущество.
За пояс гимнастерки Холден заткнул израильский пистолет «Дезерт игл» сорок четвертого калибра, доставшийся ему от Руфуса Барроуса. Кобуру, в которой он обычно носил это оружие, пришлось оставить, а запасные обоймы засунуть в карманы.
Прежде чем надеть берет, он взглянул в маленькое прямоугольное зеркальце для световых сигналов. (И этот предмет необходим для выживания). Фальшивые усы казались вполне настоящими, во всяком случае, «ударникам» они точно такими покажутся. Вглядевшись в собственное лицо, Дэвид Холден прошептал сам себе:
— Не теряй того, что имеешь.
Рози. Их нерожденный ребенок.
Он положил зеркальце в сумку вместе с прочими принадлежностями и вынул бумажник из только что снятой черной гимнастерки. В бумажнике была фотография, потрескавшаяся, с потертыми краями. Элизабет, Дэйв, Мэг и маленькая Айрин. Холден провел по фотографии пальцами. Рядом находилось другое, более свежее фото: Рози. Он посмотрел на оба снимка сразу. Вот вся его семья на веки веков.
Холден положил бумажник в сумку и засунул берет в карман. Этот головной убор лучше подержать там до последней минуты. Если б эта вещица символизировала нечто почетное, он не преминул бы надеть ее.
Но как новейший символ президентских «Ударных отрядов» она воплощала лишь бесчестие и зло.
Холден подошел к борту грузовика, открыл дверцу и выпрыгнул. Стил и Смит стояли рядом с машиной тоже облаченные в униформу.
— Ты выглядишь не столь неотразимым, Смит, — сказал Стил. Холден закурил сигарету. Стил, теперь уже без юмора в голосе, добавил. — По-моему, время пришло, Дэвид.
Дэвид Холден и без него знал, что час настал, и глубоко затянулся дымом.
Глава двадцать восьмая
Роуз глядела на себя в зеркальце. «Роуз Шеперд Холден. Миссис Роуз Шеперд Холден. Миссис Дэвид Холден. Доктор и миссис Дэвид Холден». Как нравились ей эти слова.
Она отложила зеркальце и принялась переодеваться в ненавистную форму президентских «Ударных отрядов». Эта униформа была противна ей не только как символ отвратительной организации: неестественный камуфляжный узор казался Роуз похожим на рисунок на дешевом домашнем халате.
Но все же пришлось переодеться, правда, поверх бюстгальтера она оставила черную футболку с белой пластмассовой кобурой с миниатюрным «смит-и-вессоном» (ствол длиной всего два дюйма). Вырез у футболки был достаточно велик: под гимнастеркой ничего не заметишь.
Роуз убрала все следы помады. Теперь поводов для беспокойства нет, разве что маленькие золотые сережки. Она сняла их и положила в сумочку. Дырочки в ушах разглядеть очень трудно. Если кто-то вздумает подойти поближе и покажется подозрительным, его запросто застрелит раньше, чем он что-то высмотрит.
Наконец Роуз взяла берет. Да, придется постараться. После нескольких попыток ей удалось убрать под него все волосы… В «Ударных отрядах» служили женщины, но их было очень мало, и чем меньше внимания привлечет она к себе, тем лучше. Пару дней назад Роуз думала, что стоит постричься, но все же решила, что можно обойтись и без этого (по крайней мере, так она себя убедила). С волосами все в порядке, а если кому захочется присмотреться поближе, ответ наготове.
Держа зеркальце на вытянутой руке, Роуз вглядывалась в свое изображение. Впервые ей стало приятно, что у нее маленькая грудь. Для кормления малыша (а к искусственному питанию она относилась с недоверием) это, конечно, плохо, но не слишком.
Теперь она — жена. А через семь с половиной месяцев станет матерью. Чуть боязно, но приятно. Она выскочила из грузовика, поправив ремень и набросив на плечо сумку с противогазом. Лишь бы ветра не было, когда понадобятся эти маски со стандартными фильтрами.
Глава двадцать девятая
Как поведут себя на авиабазе Стейнмец — вот главный вопрос. Холден знал, что сейчас она находилась под непосредственным контролем президентских «Ударных отрядов». Воспрепятствовать этому было нельзя, оставалось лишь надеяться, что разум и патриотизм возьмут верх над преступными приказами. К этим доводам примешивался еще один, не столь веский: если они действительно схватят Маковски, то авиация побоится вступить в дело, чтобы ненароком не убить президента.
Так что он не стал думать о том, что будет, если эскадрильи штурмовиков поднимутся в воздух и начнут их расстреливать. Дэвид Холден не хотел приказывать командовавшим зенитными установками Биллу Раннингдиру, Лефлеру, Блюменталю и еще двум «патриотам» из группы Калиспела открывать огонь по американским самолетам.
В окрашенных в камуфляж грузовиках отряд двинулся в Форт Девон, маленький городок у подножия плато под названием Уидоус Тейбл, на котором и находилась их главная цель — форт Маковски.
Форт Девон напоминал живописное полотно о временах покорения Дикого Запада. Два ряда зданий (многие из домов — с фальшфасадами) стояли по обеим сторонам широкой немощеной улицы. За этими двумя рядами расположились жилые кварталы, а на другом конце городка находились покрытая навесом платформа, приземистые склады с покатыми крышами и большие пустые загоны для скота. Перерезая район, занятый платформой, складами и загонами, лежали сплетения подъездных и тупиковых путей и похожий на карусель разъезд. Железнодорожная станция, она и была сейчас единственным смыслом существования Форт Девона. Многие рельсы покрывал снег, а некоторые поржавели, но два ряда путей ярко блестели в солнечном свете, пробивавшемся из-за гор сквозь серо-синие тучи.
Наступал час рассвета.
Одна дорога из Форт Девона шла в Хелену, Грейт-Фоллс, а дальше в похожую на карте на дымовую трубу северную часть Айдахо, где находился город Спокан. Другая вела через напоминавшее полуостров скалистое плато под названием Уидоус Тейбл, которое нависало над Фулс-Каньоном и Хардшип-ривер, чьи пенистые воды, извиваясь в ущелье, прорезали его, словно малайский крис.
Поезд пыхтел на путях: два локомотива, три стандартных грузовых вагона в пятьдесят футов длиной, два телячьих вагона, в которых обычно перевозили в фортовую тюрьму арестованных офицеров, а в конце состава платформа и тормозной вагон.
— Это Джи-Пи, — объяснял, склонившись над плечом Холдена, Чарли Тандерклэп, — шестнадцатицилиндровый дизельный двигатель с водяным охлаждением. Для этих гор — лучший локомотив в мире. За ним тепловоз такой же модели. Производство корпорации «Дженерал моторс». Этот мотор вытягивает восемьдесят две мили в час.
Чарли Тандерклэп был из племени сиу и последнее десятилетие работал железнодорожным инженером в Британской Колумбии, Альберте и Саскачеване. Однако, когда в Америке настали тяжелые времена, пришлось вернуться из Канады, чтобы помочь соплеменникам. Холден смотрел на поезд сквозь наполовину затянутое паром ветровое стекло грузовика.
Вокруг сновали жители Форт Девона, загружавшие один из вагонов. На крышах вагонов стояли часовые из президентских «Ударных отрядов» с винтовками М-16 наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22