Но вряд ли они решатся. Самонадеянные юнцы, а он, Брейди, стреляный воробей. Он подумал, что скажет им Гровнор Вейл, когда они явятся к нему с докладом.
Повинуясь внезапному импульсу, он свернул с дороги и заставил лошадь перепрыгнуть через изгородь, отделявшую ее от выгона. Вейл вполне мог поставить на пути от кладбища до станции еще несколько своих ребят. Насколько он слышал, Гровнор Вейл — человек аккуратный, дотошный и любит порядок. Вряд ли он ограничится одной этой попыткой взять Брейди Куинна. Тем более что Куинн сам так подставился.
Пустив лошадь в галоп через луг, он усмехнулся. Много лет он не испытывал такого чувства полноты жизни. Риск, на который он пошел, приехав сюда, как будто пробудил его от сна. Кровь в нем бурлила — он словно помолодел и, казалось, как прежде, готов на большие дела. В конце концов, не так уж важно, избежит он этой ловушки или нет. Важно, что он приехал.
Все дело, конечно, в письме, которое он оставил в конторе фирмы «Гормэн и Стаут». Теперь, задним числом, он понимал, что это была большая глупость, необдуманный и опрометчивый поступок. Письмо и навлекло на него гнев Гровнора Вейла, Но разве мог он знать, что так случится? А позволить себе бросить товарищей, никого не предупредив, было нельзя.
Похоже, он ищет себе оправданий. Мог ли он предвидеть, что письмо попадет в руки того самого Иуды, о котором говорили расчеты? Что рассудок Айзека будет уже затуманен и он письма так и не увидит? И что Дэвис Белло так опрометчиво разгласит, о чем в нем говорилось?
Вейл устроил свой переворот раньше, чем предсказывали расчеты. И оказался при этом куда решительнее, чем ожидали они с Рэндаллом. Когда Дэвис свалился с лестницы своего дома в Вашингтоне, они впервые начали понимать, насколько жесток и беспощаден Вейл. Начали догадываться, что Вейл приписал Ассоциации свои собственные страхи и намерения.
«Mea culpa», — подумал он. Нельзя разгласить содержание письма, если оно не написано.
Все мы дураки. Айзек, Дэвис, я. Даже старый Джедедая. Слепцы. Видим только то, что хотим видеть. Да и Вейл тоже. Как могли столь неразумные, склонные к заблуждениям люди счесть себя настолько мудрыми, чтобы управлять будущим? Иногда ему приходила в голову мысль, не был ли самым мудрым из Основателей Илай Кент.
Снова начал моросить мелкий дождь, когда впереди показалась ферма. Хозяин сидел на крыльце в плетеной качалке, на коленях у него лежала раскрытая Библия. День был воскресный.
— Простите, сэр, — сказал ему Бренди, остановив лошадь. — Как проехать в Провидение?
Брейди мог сколько угодно называть себя дураком, но он был не настолько глуп, чтобы ехать в Бостон, когда вокруг шныряют ищейки Вейла.
Фермер окинул пристальным взглядом Брейди, его взмыленную лошадь, кольт, который уже покоился в кобуре. Потерев рукой щетину на подбородке, он ответил:
— Знаешь, незнакомец, какой путь к Провидению самый верный? Вот, — и он указал на Библию.
Брейди Куинн рассмеялся.
Теперь
1
Рано утром Ред постучал к ней в дверь. Стук был негромкий и частый, Сара сразу поняла, что это он. Улыбнувшись про себя, она поставила чашку кофе на блюдце, поправила халат и подошла к двери своей подземной комнаты. Ей пришло в голову, что она с радостью отдала бы все, что угодно, даже свое новое обличье, за такое жилье, где были бы окна и куда могло бы заглянуть утреннее солнце. Мистер Мяу шел за ней, путаясь в ногах.
Она открыла дверь и увидела, что Ред стоит, опираясь одной рукой о косяк. Новое, исправленное издание Реда Мелоуна. Отдаленно похожий на кого-то незнакомец с глазами друга.
— Привет! — сказал он.
— И тебе того же. Что это тебя принесло в такую рань?
Кот, выгнув спину и ощетинившись, ходил кругами у ног Реда и внимательно изучал его сапоги и джинсы. Он недолюбливал Реда — и в старом издании, и в новом. Считая Сару своей собственностью, он не допускал никаких соперников. Ред с улыбкой посмотрел на него.
— Не хочешь прогуляться и поесть пиццы? — спросил он. — Я собрался в пиццерию к Тони.
— Пиццу на завтрак?
— Нет, есть будем позже, но я еду сейчас.
— Ну что ж, пожалуй… Почему бы и нет?
— Хорошо, — сказал он и посмотрел на часы. — У тебя как раз есть время одеться и собрать вещи.
Она остановилась как вкопанная.
— Собрать вещи?
— Ну конечно, — ответил он с невинным видом. — Немного — чтобы пробыть до завтра.
— До завтра? Ред, где эта пиццерия Тони?
— В Саут-Плейнфилде, штат Нью-Джерси.
— Ты едешь за три тысячи километров поесть пиццы?
Ред даже не улыбнулся.
— Пицца там уж очень хороша, — заверил он.
Они забросили свои сумки в кузов старого ободранного пикапчика и втиснулись в кабину рядом с Джейни Хэч. Та включила первую передачу, и машина, трясясь и дергаясь, выползла на проселочную дорогу, которая вела к шоссе. Саре досталось место у дверцы. Она высунулась в окно и сквозь тучу пыли поглядела назад, на уплывавшие вдаль постройки ранчо. Прохладный горный ветерок шевелил ее волосы. Она снова повернулась вперед, но стекло поднимать не стала и положила локоть на край дверцы. Затылком она чувствовала холод металла — там, на задней стенке кабины, были закреплены ружья.
— Вы позаботитесь о Мяу, пока меня не будет?
— Незачем о котах заботиться, мисси, они сами о себе заботятся. Ладно, присмотрю.
— Спасибо.
Джейни ничего не ответила, да Сара и не ждала ответа. Джейни не тратила лишнего слова там, где можно просто пожать плечами, и не делала даже этого тогда, когда можно просто промолчать. До сих пор она оставалась для Сары загадкой. Замкнутая, ко всему безразличная, всегда сама по себе, она держалась как случайный свидетель. Она всегда была готова оказать услугу, но, насколько Сара могла предположить, отнюдь не из доброты. Наверное, ее суровая, стоическая внешность скрывала какие-то чувства, но какие, догадаться было невозможно. Даже прожив столько времени в подземном Убежище, Сара так и не могла понять, как Джейни к ней относится.
Сама Сара, покидая ранчо, испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада, что наконец оставляет Убежище. Она жила здесь, как в могиле или в тюрьме, как Рип ван Винкль среди эльфов. Ей то и дело казалось, что за то время, пока она скрывалась в этой подземной стране фей, в настоящем мире должно было пройти лет пятьдесят.
С другой стороны, ей почему-то было грустно. Являясь в мир в обличье Глории Беннет, она оставляла позади всю свою прежнюю жизнь, и не в переносном, а в самом прямом смысле. Сара Бомонт отступала в полузабытое, отчасти мифическое прошлое, превращалась в выцветший, едва узнаваемый фотоснимок, хранящийся где-то в альбоме ее памяти. И от того, что виновата в этом она сама, легче не становилось.
Иногда Сара забывала обо всех драматических событиях, преступлениях и заговорах, в которые оказалась замешана, и жалела только об одном: что им с Деннисом так и не удастся построить Квартал Бренди Куинна. Со временем эта мечта увянет и поблекнет, но забыть о ней невозможно. Она останется лежать на чердаке ее памяти, обрастая пылью и паутиной, но время от времени будет попадаться на глаза и напоминать обо всем, чего Сара так и не успела сделать, а теперь уже никогда не сделает.
А с третьей стороны, если можно так сказать, ее одолевали предчувствия. Сара Бомонт — известная персона, за ней охотится множество людей: кто из мстительности, кто из тщеславия, кто просто из любопытства, — и вот она едет к ним. Все они поджидают ее там: и правительство, и Тайная Шестерка, о которой говорил Ред, и телерепортеры, и газетчики. Человеческое стадо, которое всегда привлекает слава. Подлипалы, преследующие знаменитостей. Как тот человек — как его звали? Кажется, Боб Форд? — который застрелил Джесси Джеймса только ради того, чтобы прославиться.
Она поделилась этими мыслями с Редом, но он сказал ей, что беспокоиться нечего: теперь она Глория Беннет, а за Глорией Беннет никто не охотится.
— И все-таки, — сказала она ему, пока Джейни пробивалась сквозь утренний поток машин, — я не чувствую себя в безопасности. Я теперь… какая-то прозрачная. Как будто каждый может видеть меня насквозь. Чернокожая женщина со следами пластической операции. А вдруг кто-то догадается, что я и есть Сара Бомонт?..
— Таких догадливых не бывает, — заметила Джейни.
— Я думаю, есть много причин, почему тебе надо было со мной сейчас поехать, — серьезно сказал Ред. — Следы операции вовсе не так заметны. Ты легко скроешь их под прической или под косметикой. А через четыре-пять месяцев швы совсем сгладятся. Вот со мной дело другое, — он провел рукой по подбородку. — У меня такой вид, будто я только что из драки. — Он дотронулся до сине-багрового шрама, оставшегося после операции. — Тебе лучше, на тебе синяки не видны.
— Я не говорила, что есть основания бояться. Но все-таки кто-нибудь может догадаться.
— И догадаются, если будешь болтать лишнее, Глория.
Сара резко повернулась к Джейни.
— Не называй меня Глорией! Пока не надо. Только там, снаружи.
Джейни Хэч ничего не ответила. Пожав плечами, она продолжала смотреть на дорогу перед собой.
Сара взглянула на Реда, но он только шевельнул бровью. Тогда Сара уселась вполоборота, чтобы видеть Джейни. Та не сводила пристального взгляда с идущих впереди машин, как будто целилась в них. Однажды Сара видела, как Джейни стреляет в цель. Из винтовки с телескопическим прицелом она с добрых пятисот метров укладывала в яблочко четыре пули из пяти. И тут же Сара вспомнила, как Джейни стояла с той же самой винтовкой и ничего не предпринимала — только наблюдала, как Орвил Крейл крадется за Сарой в развалинах замка на горе Фалкон.
— Джейни, а почему у вас здесь с собой три ружья?
— Охотиться.
— Я знаю, но почему три?
Джейни молча взглянула на нее, потом снова устремила взгляд вперед и сказала:
— Ну, верхнее для прерии. Большая скорость пули, отлогая траектория. В лесу редко стреляешь издалека, там нужна картечь покрупнее.
— Ах, вот что. — Похоже, Джейни Хэч вооружена не хуже, чем какая-нибудь малая страна. — Ну, а третье? Оно для чего?
Джейни снова бросила на нее холодный, бесстрастный взгляд.
— Для всякой нечисти.
В аэропорту их ждал частный реактивный самолет. Пилот стоял рядом, разговаривая о чем-то с аэродромными механиками и пытаясь перекричать шум двигателей. Ред подвез их сумки на тележке к трапу, один из механиков погрузил их в носовой отсек. Пилот отдал честь Реду и обменялся с ним рукопожатием. Невдалеке по взлетной дорожке с ревом пронесся лайнер.
Сара повернулась к Джейни, чтобы попрощаться, но та положила ей руку на локоть.
— Держи ухо востро, мисси. Поняла?
Точно такое же предупреждение она слышала от Джейни в денверской библиотеке, когда Крейл рылся в ее заметках про Брейди Куинна. Держи ухо востро, но на мою помощь не надейся. Сара сбросила ее руку.
— Я могу за себя постоять.
— Знаю. Я не про тебя.
— Тогда про кого… — Сара проследила за взглядом Джейни. — Про Реда? Не глупи. Он тоже может за себя постоять.
Джейни сердито посмотрела на Сару.
— Он тебе не рассказывал про Джексонвилл?
Сара покачала головой.
— Нет, он ничего про это не говорил.
Джейни передвинула языком табачную жвачку из-за одной щеки за другую и сплюнула на землю.
— Так вот, я тоже ничего не говорила, ясно? И не вздумай его спрашивать. Захочет рассказать — расскажет.
Джейни села в машину и захлопнула дверцу. Возмущенно заскрежетали шестерни передач, и пикап влился в поток автомобилей на шоссе. Ред махал Саре рукой — пора на посадку. Она пошла к самолету. Джексонвилл? Что же случилось с Редом в Джексонвилле, если это так беспокоит Джейни? И почему из этого следует, что она должна держать ухо востро?
Полет длился недолго. В Ньюарке их ждал лимузин с темными стеклами и шофером в ливрее. Она ехидно взглянула на Реда, и тот сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Повинуясь внезапному импульсу, он свернул с дороги и заставил лошадь перепрыгнуть через изгородь, отделявшую ее от выгона. Вейл вполне мог поставить на пути от кладбища до станции еще несколько своих ребят. Насколько он слышал, Гровнор Вейл — человек аккуратный, дотошный и любит порядок. Вряд ли он ограничится одной этой попыткой взять Брейди Куинна. Тем более что Куинн сам так подставился.
Пустив лошадь в галоп через луг, он усмехнулся. Много лет он не испытывал такого чувства полноты жизни. Риск, на который он пошел, приехав сюда, как будто пробудил его от сна. Кровь в нем бурлила — он словно помолодел и, казалось, как прежде, готов на большие дела. В конце концов, не так уж важно, избежит он этой ловушки или нет. Важно, что он приехал.
Все дело, конечно, в письме, которое он оставил в конторе фирмы «Гормэн и Стаут». Теперь, задним числом, он понимал, что это была большая глупость, необдуманный и опрометчивый поступок. Письмо и навлекло на него гнев Гровнора Вейла, Но разве мог он знать, что так случится? А позволить себе бросить товарищей, никого не предупредив, было нельзя.
Похоже, он ищет себе оправданий. Мог ли он предвидеть, что письмо попадет в руки того самого Иуды, о котором говорили расчеты? Что рассудок Айзека будет уже затуманен и он письма так и не увидит? И что Дэвис Белло так опрометчиво разгласит, о чем в нем говорилось?
Вейл устроил свой переворот раньше, чем предсказывали расчеты. И оказался при этом куда решительнее, чем ожидали они с Рэндаллом. Когда Дэвис свалился с лестницы своего дома в Вашингтоне, они впервые начали понимать, насколько жесток и беспощаден Вейл. Начали догадываться, что Вейл приписал Ассоциации свои собственные страхи и намерения.
«Mea culpa», — подумал он. Нельзя разгласить содержание письма, если оно не написано.
Все мы дураки. Айзек, Дэвис, я. Даже старый Джедедая. Слепцы. Видим только то, что хотим видеть. Да и Вейл тоже. Как могли столь неразумные, склонные к заблуждениям люди счесть себя настолько мудрыми, чтобы управлять будущим? Иногда ему приходила в голову мысль, не был ли самым мудрым из Основателей Илай Кент.
Снова начал моросить мелкий дождь, когда впереди показалась ферма. Хозяин сидел на крыльце в плетеной качалке, на коленях у него лежала раскрытая Библия. День был воскресный.
— Простите, сэр, — сказал ему Бренди, остановив лошадь. — Как проехать в Провидение?
Брейди мог сколько угодно называть себя дураком, но он был не настолько глуп, чтобы ехать в Бостон, когда вокруг шныряют ищейки Вейла.
Фермер окинул пристальным взглядом Брейди, его взмыленную лошадь, кольт, который уже покоился в кобуре. Потерев рукой щетину на подбородке, он ответил:
— Знаешь, незнакомец, какой путь к Провидению самый верный? Вот, — и он указал на Библию.
Брейди Куинн рассмеялся.
Теперь
1
Рано утром Ред постучал к ней в дверь. Стук был негромкий и частый, Сара сразу поняла, что это он. Улыбнувшись про себя, она поставила чашку кофе на блюдце, поправила халат и подошла к двери своей подземной комнаты. Ей пришло в голову, что она с радостью отдала бы все, что угодно, даже свое новое обличье, за такое жилье, где были бы окна и куда могло бы заглянуть утреннее солнце. Мистер Мяу шел за ней, путаясь в ногах.
Она открыла дверь и увидела, что Ред стоит, опираясь одной рукой о косяк. Новое, исправленное издание Реда Мелоуна. Отдаленно похожий на кого-то незнакомец с глазами друга.
— Привет! — сказал он.
— И тебе того же. Что это тебя принесло в такую рань?
Кот, выгнув спину и ощетинившись, ходил кругами у ног Реда и внимательно изучал его сапоги и джинсы. Он недолюбливал Реда — и в старом издании, и в новом. Считая Сару своей собственностью, он не допускал никаких соперников. Ред с улыбкой посмотрел на него.
— Не хочешь прогуляться и поесть пиццы? — спросил он. — Я собрался в пиццерию к Тони.
— Пиццу на завтрак?
— Нет, есть будем позже, но я еду сейчас.
— Ну что ж, пожалуй… Почему бы и нет?
— Хорошо, — сказал он и посмотрел на часы. — У тебя как раз есть время одеться и собрать вещи.
Она остановилась как вкопанная.
— Собрать вещи?
— Ну конечно, — ответил он с невинным видом. — Немного — чтобы пробыть до завтра.
— До завтра? Ред, где эта пиццерия Тони?
— В Саут-Плейнфилде, штат Нью-Джерси.
— Ты едешь за три тысячи километров поесть пиццы?
Ред даже не улыбнулся.
— Пицца там уж очень хороша, — заверил он.
Они забросили свои сумки в кузов старого ободранного пикапчика и втиснулись в кабину рядом с Джейни Хэч. Та включила первую передачу, и машина, трясясь и дергаясь, выползла на проселочную дорогу, которая вела к шоссе. Саре досталось место у дверцы. Она высунулась в окно и сквозь тучу пыли поглядела назад, на уплывавшие вдаль постройки ранчо. Прохладный горный ветерок шевелил ее волосы. Она снова повернулась вперед, но стекло поднимать не стала и положила локоть на край дверцы. Затылком она чувствовала холод металла — там, на задней стенке кабины, были закреплены ружья.
— Вы позаботитесь о Мяу, пока меня не будет?
— Незачем о котах заботиться, мисси, они сами о себе заботятся. Ладно, присмотрю.
— Спасибо.
Джейни ничего не ответила, да Сара и не ждала ответа. Джейни не тратила лишнего слова там, где можно просто пожать плечами, и не делала даже этого тогда, когда можно просто промолчать. До сих пор она оставалась для Сары загадкой. Замкнутая, ко всему безразличная, всегда сама по себе, она держалась как случайный свидетель. Она всегда была готова оказать услугу, но, насколько Сара могла предположить, отнюдь не из доброты. Наверное, ее суровая, стоическая внешность скрывала какие-то чувства, но какие, догадаться было невозможно. Даже прожив столько времени в подземном Убежище, Сара так и не могла понять, как Джейни к ней относится.
Сама Сара, покидая ранчо, испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада, что наконец оставляет Убежище. Она жила здесь, как в могиле или в тюрьме, как Рип ван Винкль среди эльфов. Ей то и дело казалось, что за то время, пока она скрывалась в этой подземной стране фей, в настоящем мире должно было пройти лет пятьдесят.
С другой стороны, ей почему-то было грустно. Являясь в мир в обличье Глории Беннет, она оставляла позади всю свою прежнюю жизнь, и не в переносном, а в самом прямом смысле. Сара Бомонт отступала в полузабытое, отчасти мифическое прошлое, превращалась в выцветший, едва узнаваемый фотоснимок, хранящийся где-то в альбоме ее памяти. И от того, что виновата в этом она сама, легче не становилось.
Иногда Сара забывала обо всех драматических событиях, преступлениях и заговорах, в которые оказалась замешана, и жалела только об одном: что им с Деннисом так и не удастся построить Квартал Бренди Куинна. Со временем эта мечта увянет и поблекнет, но забыть о ней невозможно. Она останется лежать на чердаке ее памяти, обрастая пылью и паутиной, но время от времени будет попадаться на глаза и напоминать обо всем, чего Сара так и не успела сделать, а теперь уже никогда не сделает.
А с третьей стороны, если можно так сказать, ее одолевали предчувствия. Сара Бомонт — известная персона, за ней охотится множество людей: кто из мстительности, кто из тщеславия, кто просто из любопытства, — и вот она едет к ним. Все они поджидают ее там: и правительство, и Тайная Шестерка, о которой говорил Ред, и телерепортеры, и газетчики. Человеческое стадо, которое всегда привлекает слава. Подлипалы, преследующие знаменитостей. Как тот человек — как его звали? Кажется, Боб Форд? — который застрелил Джесси Джеймса только ради того, чтобы прославиться.
Она поделилась этими мыслями с Редом, но он сказал ей, что беспокоиться нечего: теперь она Глория Беннет, а за Глорией Беннет никто не охотится.
— И все-таки, — сказала она ему, пока Джейни пробивалась сквозь утренний поток машин, — я не чувствую себя в безопасности. Я теперь… какая-то прозрачная. Как будто каждый может видеть меня насквозь. Чернокожая женщина со следами пластической операции. А вдруг кто-то догадается, что я и есть Сара Бомонт?..
— Таких догадливых не бывает, — заметила Джейни.
— Я думаю, есть много причин, почему тебе надо было со мной сейчас поехать, — серьезно сказал Ред. — Следы операции вовсе не так заметны. Ты легко скроешь их под прической или под косметикой. А через четыре-пять месяцев швы совсем сгладятся. Вот со мной дело другое, — он провел рукой по подбородку. — У меня такой вид, будто я только что из драки. — Он дотронулся до сине-багрового шрама, оставшегося после операции. — Тебе лучше, на тебе синяки не видны.
— Я не говорила, что есть основания бояться. Но все-таки кто-нибудь может догадаться.
— И догадаются, если будешь болтать лишнее, Глория.
Сара резко повернулась к Джейни.
— Не называй меня Глорией! Пока не надо. Только там, снаружи.
Джейни Хэч ничего не ответила. Пожав плечами, она продолжала смотреть на дорогу перед собой.
Сара взглянула на Реда, но он только шевельнул бровью. Тогда Сара уселась вполоборота, чтобы видеть Джейни. Та не сводила пристального взгляда с идущих впереди машин, как будто целилась в них. Однажды Сара видела, как Джейни стреляет в цель. Из винтовки с телескопическим прицелом она с добрых пятисот метров укладывала в яблочко четыре пули из пяти. И тут же Сара вспомнила, как Джейни стояла с той же самой винтовкой и ничего не предпринимала — только наблюдала, как Орвил Крейл крадется за Сарой в развалинах замка на горе Фалкон.
— Джейни, а почему у вас здесь с собой три ружья?
— Охотиться.
— Я знаю, но почему три?
Джейни молча взглянула на нее, потом снова устремила взгляд вперед и сказала:
— Ну, верхнее для прерии. Большая скорость пули, отлогая траектория. В лесу редко стреляешь издалека, там нужна картечь покрупнее.
— Ах, вот что. — Похоже, Джейни Хэч вооружена не хуже, чем какая-нибудь малая страна. — Ну, а третье? Оно для чего?
Джейни снова бросила на нее холодный, бесстрастный взгляд.
— Для всякой нечисти.
В аэропорту их ждал частный реактивный самолет. Пилот стоял рядом, разговаривая о чем-то с аэродромными механиками и пытаясь перекричать шум двигателей. Ред подвез их сумки на тележке к трапу, один из механиков погрузил их в носовой отсек. Пилот отдал честь Реду и обменялся с ним рукопожатием. Невдалеке по взлетной дорожке с ревом пронесся лайнер.
Сара повернулась к Джейни, чтобы попрощаться, но та положила ей руку на локоть.
— Держи ухо востро, мисси. Поняла?
Точно такое же предупреждение она слышала от Джейни в денверской библиотеке, когда Крейл рылся в ее заметках про Брейди Куинна. Держи ухо востро, но на мою помощь не надейся. Сара сбросила ее руку.
— Я могу за себя постоять.
— Знаю. Я не про тебя.
— Тогда про кого… — Сара проследила за взглядом Джейни. — Про Реда? Не глупи. Он тоже может за себя постоять.
Джейни сердито посмотрела на Сару.
— Он тебе не рассказывал про Джексонвилл?
Сара покачала головой.
— Нет, он ничего про это не говорил.
Джейни передвинула языком табачную жвачку из-за одной щеки за другую и сплюнула на землю.
— Так вот, я тоже ничего не говорила, ясно? И не вздумай его спрашивать. Захочет рассказать — расскажет.
Джейни села в машину и захлопнула дверцу. Возмущенно заскрежетали шестерни передач, и пикап влился в поток автомобилей на шоссе. Ред махал Саре рукой — пора на посадку. Она пошла к самолету. Джексонвилл? Что же случилось с Редом в Джексонвилле, если это так беспокоит Джейни? И почему из этого следует, что она должна держать ухо востро?
Полет длился недолго. В Ньюарке их ждал лимузин с темными стеклами и шофером в ливрее. Она ехидно взглянула на Реда, и тот сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97