Но денег хватило только на кусок вареной колбасы и буханку хлеба. Колбасу и хлеб съели сразу.
Пока Фидель Михайлович изучал расписание поездов, Алик исчез, захватив с собой рюкзак. В рюкзаке был автомат.
"Сбежал, скотина", - недобро подумал о напарнике. Но в полдень, уже ближе к вечеру, Алик вернулся на вокзал. Он был слегка пьян, загадочно улыбался. - Ствол толкнул, - сказал шепотом. - За пятьсот целковых. - С одним патроном? - Патрон отдельно. Обменял. На поллитровку.
24
Первым в начале рабочего дня товарищ полковник приходил к шефу. Он уже привык, что Антонина Леонидовна, бессменный секретарь шефа, встречала его приветливой улыбкой.
В этот раз улыбка на её смуглом лице отсутствовала. И он знал, почему. Поэтому, не дожидаясь вопроса, ответил скупо: - Пока никаких сведений, - и прошел в кабинет.
Ананий Денисович с пожелтевшим болезненным лицом уныло сидел в глубоком раздумье. На "Здравия желаю" молча кивнул узким подбородком, повел рыжим петушиным носом, показывая на кресло с противоположной стороны стола.
Товарищ полковник, тщательно выбритый и наодеколоненный, занял свое привычное место, раскрыл кожаную папку. В ней был всего-навсего один листок - расшифрованная телеграмма. Виновато опустив глаза, ждал взбучки: провалить такую сделку! Тут, имей даже миллион заслуг, упущенную выгоду хозяева не прощают.
- Наличка вернулась? - сухо спросил Ананий Денисович. Он делал вид, что изучает свои ногти. - Так точно. В банке. - А та, что из поезда?.. Уже во Львове. Один украинский министр предлагает обменять ему на купоны.
- Все четыре миллиона долларов? - Так точно. - Он что - принимает нас за идиотов? - Видимо, да, - согласился товарищ полковник.
Он ждал, когда шеф поднимет свою птичью голову, оторвется от созерцания тщательно ухоженных ногтей. Наконец он взглянул на своего персонального силовика.
- Ну, так чем же отблагодарим Банкира? Ведь это он изъял у нас ценный кадр? - Шеф имел ввиду пропавшего без вести аналитика. - На него, да будет вам известно, там, наверху, уже сделана ставка.
Облысевшая голова товарища полковника чуть заметно шевельнулась, слегка высунулась из воротника байковой клетчатой рубашки. - Януарий Денисович... он говорил...
Что говорил член правительства по поводу аналитика Рубана, Ананий Денисович знал. А говорил он вот что: этого самородка с русской кровью надо огранить так, чтобы из алмаза получился удобный нам бриллиант. Предвидятся серьезные события. А правительство - плюнуть хочется. Одни фамилии чего стоят: Кох, Уринсон, Лифшиц. Есть в правительстве и русские, но тот ненасытный бабник, тот неисправимый вор, а то и того хуже - от ЦРУ принимает заказы.
Не товарищу полковнику, а родному брату Януарий Денисович однажды признался: "Велика Россия, а выбирать не из чего: то красные, то красно-коричневые, а то черные, как сажа".
- Ну, так чем отблагодарим? - повторил свой вопрос Ананий Денисович.
Как принято в жизни, позорно вытирать кровяные сопли, не доставь кулаком соперника. Тут - отблагодарить, значит напакостить. Товарищ полковник об этом уже позаботился, и он уверенно доложил: - Завтра в два часа тридцать пять минут за час двадцать до конца смены на Северном комбинате в цеху по производству целлюлозы произойдет авария. - Жертвы? Будут. - Причина аварии? - Преступное распоряжение вашего друга. - Вещдоки? - Приготовлены. - Не переусердствуйте. - Как можно? - На вашей совести аналитик. - Помню... Раз на раз не приходится.
Товарищ полковник ещё о чем-то лепетал, уже не о существенном. Покидая кресло, высказал пожелание: - Хорошо бы аварию показать по телевидению. У них там есть рубрика: "Катастрофы недели". Пусть народ видит, как вор в законе обращается с рабочими. - Дельное предложение, - похвалил шеф. Попрошу брата.
Надеюсь, все главные телеканалы дадут информацию. - Тогда просите, чтоб и Швеция показала, - напомнил товарищ полковник. - По нашим сведениям, господин Якобсон строит какие-то планы относительно вашего друга.
И эта идея понравилась Ананию Денисовичу. - Подберите журналиста, сказал он, - лучше всего шведа. - Я, конечно, подберу, но, боюсь, он дорого обойдется. Если платить, как нашим... - А какая валютная проститутка дешевая? - Шеф не любил, когда в знакомом ему деликатном деле принимаются делать замечания. Информация - это реклама. А хорошая реклама хорошо оплачивается.
Из кабинета шефа товарищ полковник вышел просветленный, но не радостный. Да, потеря толкового аналитика - это серьезный прокол. "А вообще-то он лопоухий - по своему рассудил товарищ полковник. - Совестливый никогда не сделает карьеру".
У старого разведчика из Лубянки была задумка перевоспитать аналитика: выбить из его умной головы совковую застенчивость и вдолбить новорусскую наглость. Талант в сочетании с наглостью, в чем он был уже крепко убежден, в современном мире это предпосылка к лидерству, неважно к какому: политическому, финансовому или бандитскому. Вот Тюлев - это да! - вор, ставший бандитом, - вел товарищ полковник ниточку мысли, - на бандитском капитале, гляди, в президенты выбьется. Для русского народа он свой, к тому же русский, с пролетарскими корнями.
Товарищ полковник приходил к выводу, что логика российской действительности такова: хочет того элита или нет, никогда, к примеру, Пузырев-Суркис не станет президентом, потому что он Суркис, а вот Банкир, в миру Александр Гордеевич Тюлев, - у этого шансы огромные. Он, как Шварцнегер строен, красив, как лось. Такого только и показывать публике. Иной русский, сидя перед телевизором и созерцая Александра Гордеевича, будет рыдать от умиления. Такому скажи, что ты созерцаешь убийцу и садиста, отмахнется от тебя как от прокаженного. А если и поверит, с гордостью произнесет: ну и что? Пусть садист, пусть убийца. Если спасет Россию, - все ему простится.
И товарищ полковник, видевший такое, о чем никогда и никому не поведает, сознавал, что ставить рядом с Тюлевым Януария Денисовича никак нельзя - проиграет. Конечно, как принято говорить, Запад ему поможет, поможет и деньгами и агентами. Но в России Запад не всесилен. Всесильна сама Россия.
После загадочного исчезновения Фиделя Михайловича к товарищу полковнику впервые закрался червячок сомнения: "Тому ли служу? Не переметнуться, пока не поздно, к Тюлеву? Но к нему с пустыми руками не явишься. Даже если передать все содержимое комнаты-сейфа, он только ухмыльнется: ты мне выложь секреты олигарха, а не кандидата в олигархи. И ухмылка его будет справедливой. Вот если бы запустить руку в сейф Януария Денисовича..."
Он знал, что туда запускать руку все равно что засовывать голову в пасть крокодилу. Да и какой резон? Настоящие секреты хранятся не в сейфах, а в головах людей. Тут нужна отмычка особая: чужие мысли читаются мыслями. А вот мысли подойдут не каждого: мыслящих много, мыслителей - единицы.
Умом опытного разведчика товарищ полковник вычислил: к Януарию Денисовичу проявляет интерес Аркадий Семенович. Профессор Герчик, несомненно, мыслитель, он - психиатр. К сожалению, и он не имеет к нему подходов. Да, они знакомы. Не однажды встречались. Но как? Последний раз Януарий Денисович вызывал психиатра в Белый дом и отчитывал известного профессора как провинившегося школьника. Отчитывал за чрезмерное любопытство: чтоб тот не копался в родословной Пузырева-Суркиса, майора-пропагандиста, родителя Януария и Анания.
С этого дня их отношения круто повернули на сближение. Значит, психиатру нужны не секреты олигарха, а что-то другое. Но что?
Товарищ полковник сушил мозги - ответа не находил, терялся в догадках. А догадка - это не истина, даже не версия. Чтоб добраться до секретов Януария Денисовича, без такого специалиста, как психиатр, никак не обойтись. И он решил с ним потолковать, а вдруг окажется, что интересы их совпадают? Тогда они вдвоем будут подбирать ключи к голове министра-олигарха. Тут им может помочь проверенный товарищ - Антонина Леонидовна.
И сразу мысль: а что если ей дать поручение - сугубо женское установить, кто из четырех любовниц, с которыми он сожительствует, ближе к его сердцу?
На этих четверых у товарища полковника досье имеется. Эта четверка разного возраста - с разбросом в двадцать лет, притом, почти в зеркальном отражении. Если расположить их по возрасту, две из них - старше олигарха, одна на пятнадцать лет, одна на - восемь, одна моложе на пятнадцать, одна на двенадцать. Но все четыре - одной национальности. Это хорошо и плохо. Хорошо, что все четыре похотливы - лечь под любого мужчину труда им не составит. Что-что, а нужного мужчину товарищ полковник всегда подберет. А плохо то, что с этими женщинами он не сможет работать производительно. Они сразу разгадают в нем чуваша и откровенничать не станут, тем более, добывать для него секреты. Шантажировать - а здесь возможен только изящный шантаж - должен будет мужчина их круга. Вот Аркадий Семенович - вполне подойдет. Но как подлючить к своему замыслу известного в элитных кругах психиатра, этого товарищ полковник пока ещё не придумал.
Выходя от шефа, он задержался в приемной. Антонина Леонидовна, милая изумительно умная Тоня, взглянула на него с укоризной. Ее черные, как анатолийская ночь, глаза, словно говорили: "Эх, ты, дед! Провалил такую операцию! Не послушал меня - толкнул на торги тюлевскую наличку - вот мы и попались. Зачем было спешить?"
Да, он поспешил. При этом пошутил, дескать, поморы - это те же чукчи, запомнить купюры не додумаются. Но дело он имел не с поморами, а с коренными питерцами. Они умудрились в один год сделать две революции, а москвичи только одну и ту неудачно. Третья революция тоже будет за питерцами. Все идет к тому. Где больше смута, там и взрыв. Пока только шебуршат бандиты. Так было и в начале века - постреливали эсеры, рабочие ждали момента.
Не послушался дед опытную женщину. Можно было заморозить четыре миллиона. Раньше, ещё при Советской власти, замораживали миллиарды. Тому есть классический пример.
В декабре 1960 года под Хабаровском московская банда перехватила вагон с деньгами нового образца. Десять лет купюры ждали своего часа. Всплыли во Львове. И туда сразу же правительство бросило целый полк квалифицированных сыскарей. Спустя два года банда, спрятанная по всему СССР, была схвачена.
Но тогда против налетчиков действовало государство. Теперь в поезде "Северная Двина" налетчикам помогало государство. А коль в акции принимает участие государство, даже самые искусные сыскари - бессильны.
"Но почему же Тюлев установил, кто его почистил? Сейчас в приемной шефа эту мысль держали оба - и товарищ полковник и бывалая подпольщица? Логика этой мысли сводилась к тому, что бывший особист не мог Тюлеву передать больше, чем он знал. И напрашивалось очевидное: неужели Тюлев с его вроде бы заурядным умишком уже заложил в государственную машину свои винтики?
Такую возможность не исключали оба, и прежде всего товарищ полковник. Уверенность покидала его. Впервые за много лет безупречной службы он понял, что время изменчиво, надо опять определяться: кому служить, а кому прислуживать?
Для разведчика-профессионала это проклятье, когда власть нестабильна. На верхотуру, как воронье на церковный крест, садится всякая нечисть. Хочешь - не хочешь, а приказы её выполняй, потому что она - власть. История знает немало случаев, когда чиновный люд перелетал от одного властелина к другому, как дичь из болотца в болотце. Но эта же дичь рано или поздно становилась добычей охотника.
У товарища полковника не было ни малейшего желания стать чьей бы то ни было добычей. Он вывел в люди своих детей - сына и дочь. На подходе внуки мальчик и две девочки. Внуков он любил больше, чем детей. Так что хочешь жить и процветать - в выборе ориентира будь осторожен, как бывает осторожен редкостный зверь, та же испанская дикая кошка или уссурийский тигр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Пока Фидель Михайлович изучал расписание поездов, Алик исчез, захватив с собой рюкзак. В рюкзаке был автомат.
"Сбежал, скотина", - недобро подумал о напарнике. Но в полдень, уже ближе к вечеру, Алик вернулся на вокзал. Он был слегка пьян, загадочно улыбался. - Ствол толкнул, - сказал шепотом. - За пятьсот целковых. - С одним патроном? - Патрон отдельно. Обменял. На поллитровку.
24
Первым в начале рабочего дня товарищ полковник приходил к шефу. Он уже привык, что Антонина Леонидовна, бессменный секретарь шефа, встречала его приветливой улыбкой.
В этот раз улыбка на её смуглом лице отсутствовала. И он знал, почему. Поэтому, не дожидаясь вопроса, ответил скупо: - Пока никаких сведений, - и прошел в кабинет.
Ананий Денисович с пожелтевшим болезненным лицом уныло сидел в глубоком раздумье. На "Здравия желаю" молча кивнул узким подбородком, повел рыжим петушиным носом, показывая на кресло с противоположной стороны стола.
Товарищ полковник, тщательно выбритый и наодеколоненный, занял свое привычное место, раскрыл кожаную папку. В ней был всего-навсего один листок - расшифрованная телеграмма. Виновато опустив глаза, ждал взбучки: провалить такую сделку! Тут, имей даже миллион заслуг, упущенную выгоду хозяева не прощают.
- Наличка вернулась? - сухо спросил Ананий Денисович. Он делал вид, что изучает свои ногти. - Так точно. В банке. - А та, что из поезда?.. Уже во Львове. Один украинский министр предлагает обменять ему на купоны.
- Все четыре миллиона долларов? - Так точно. - Он что - принимает нас за идиотов? - Видимо, да, - согласился товарищ полковник.
Он ждал, когда шеф поднимет свою птичью голову, оторвется от созерцания тщательно ухоженных ногтей. Наконец он взглянул на своего персонального силовика.
- Ну, так чем же отблагодарим Банкира? Ведь это он изъял у нас ценный кадр? - Шеф имел ввиду пропавшего без вести аналитика. - На него, да будет вам известно, там, наверху, уже сделана ставка.
Облысевшая голова товарища полковника чуть заметно шевельнулась, слегка высунулась из воротника байковой клетчатой рубашки. - Януарий Денисович... он говорил...
Что говорил член правительства по поводу аналитика Рубана, Ананий Денисович знал. А говорил он вот что: этого самородка с русской кровью надо огранить так, чтобы из алмаза получился удобный нам бриллиант. Предвидятся серьезные события. А правительство - плюнуть хочется. Одни фамилии чего стоят: Кох, Уринсон, Лифшиц. Есть в правительстве и русские, но тот ненасытный бабник, тот неисправимый вор, а то и того хуже - от ЦРУ принимает заказы.
Не товарищу полковнику, а родному брату Януарий Денисович однажды признался: "Велика Россия, а выбирать не из чего: то красные, то красно-коричневые, а то черные, как сажа".
- Ну, так чем отблагодарим? - повторил свой вопрос Ананий Денисович.
Как принято в жизни, позорно вытирать кровяные сопли, не доставь кулаком соперника. Тут - отблагодарить, значит напакостить. Товарищ полковник об этом уже позаботился, и он уверенно доложил: - Завтра в два часа тридцать пять минут за час двадцать до конца смены на Северном комбинате в цеху по производству целлюлозы произойдет авария. - Жертвы? Будут. - Причина аварии? - Преступное распоряжение вашего друга. - Вещдоки? - Приготовлены. - Не переусердствуйте. - Как можно? - На вашей совести аналитик. - Помню... Раз на раз не приходится.
Товарищ полковник ещё о чем-то лепетал, уже не о существенном. Покидая кресло, высказал пожелание: - Хорошо бы аварию показать по телевидению. У них там есть рубрика: "Катастрофы недели". Пусть народ видит, как вор в законе обращается с рабочими. - Дельное предложение, - похвалил шеф. Попрошу брата.
Надеюсь, все главные телеканалы дадут информацию. - Тогда просите, чтоб и Швеция показала, - напомнил товарищ полковник. - По нашим сведениям, господин Якобсон строит какие-то планы относительно вашего друга.
И эта идея понравилась Ананию Денисовичу. - Подберите журналиста, сказал он, - лучше всего шведа. - Я, конечно, подберу, но, боюсь, он дорого обойдется. Если платить, как нашим... - А какая валютная проститутка дешевая? - Шеф не любил, когда в знакомом ему деликатном деле принимаются делать замечания. Информация - это реклама. А хорошая реклама хорошо оплачивается.
Из кабинета шефа товарищ полковник вышел просветленный, но не радостный. Да, потеря толкового аналитика - это серьезный прокол. "А вообще-то он лопоухий - по своему рассудил товарищ полковник. - Совестливый никогда не сделает карьеру".
У старого разведчика из Лубянки была задумка перевоспитать аналитика: выбить из его умной головы совковую застенчивость и вдолбить новорусскую наглость. Талант в сочетании с наглостью, в чем он был уже крепко убежден, в современном мире это предпосылка к лидерству, неважно к какому: политическому, финансовому или бандитскому. Вот Тюлев - это да! - вор, ставший бандитом, - вел товарищ полковник ниточку мысли, - на бандитском капитале, гляди, в президенты выбьется. Для русского народа он свой, к тому же русский, с пролетарскими корнями.
Товарищ полковник приходил к выводу, что логика российской действительности такова: хочет того элита или нет, никогда, к примеру, Пузырев-Суркис не станет президентом, потому что он Суркис, а вот Банкир, в миру Александр Гордеевич Тюлев, - у этого шансы огромные. Он, как Шварцнегер строен, красив, как лось. Такого только и показывать публике. Иной русский, сидя перед телевизором и созерцая Александра Гордеевича, будет рыдать от умиления. Такому скажи, что ты созерцаешь убийцу и садиста, отмахнется от тебя как от прокаженного. А если и поверит, с гордостью произнесет: ну и что? Пусть садист, пусть убийца. Если спасет Россию, - все ему простится.
И товарищ полковник, видевший такое, о чем никогда и никому не поведает, сознавал, что ставить рядом с Тюлевым Януария Денисовича никак нельзя - проиграет. Конечно, как принято говорить, Запад ему поможет, поможет и деньгами и агентами. Но в России Запад не всесилен. Всесильна сама Россия.
После загадочного исчезновения Фиделя Михайловича к товарищу полковнику впервые закрался червячок сомнения: "Тому ли служу? Не переметнуться, пока не поздно, к Тюлеву? Но к нему с пустыми руками не явишься. Даже если передать все содержимое комнаты-сейфа, он только ухмыльнется: ты мне выложь секреты олигарха, а не кандидата в олигархи. И ухмылка его будет справедливой. Вот если бы запустить руку в сейф Януария Денисовича..."
Он знал, что туда запускать руку все равно что засовывать голову в пасть крокодилу. Да и какой резон? Настоящие секреты хранятся не в сейфах, а в головах людей. Тут нужна отмычка особая: чужие мысли читаются мыслями. А вот мысли подойдут не каждого: мыслящих много, мыслителей - единицы.
Умом опытного разведчика товарищ полковник вычислил: к Януарию Денисовичу проявляет интерес Аркадий Семенович. Профессор Герчик, несомненно, мыслитель, он - психиатр. К сожалению, и он не имеет к нему подходов. Да, они знакомы. Не однажды встречались. Но как? Последний раз Януарий Денисович вызывал психиатра в Белый дом и отчитывал известного профессора как провинившегося школьника. Отчитывал за чрезмерное любопытство: чтоб тот не копался в родословной Пузырева-Суркиса, майора-пропагандиста, родителя Януария и Анания.
С этого дня их отношения круто повернули на сближение. Значит, психиатру нужны не секреты олигарха, а что-то другое. Но что?
Товарищ полковник сушил мозги - ответа не находил, терялся в догадках. А догадка - это не истина, даже не версия. Чтоб добраться до секретов Януария Денисовича, без такого специалиста, как психиатр, никак не обойтись. И он решил с ним потолковать, а вдруг окажется, что интересы их совпадают? Тогда они вдвоем будут подбирать ключи к голове министра-олигарха. Тут им может помочь проверенный товарищ - Антонина Леонидовна.
И сразу мысль: а что если ей дать поручение - сугубо женское установить, кто из четырех любовниц, с которыми он сожительствует, ближе к его сердцу?
На этих четверых у товарища полковника досье имеется. Эта четверка разного возраста - с разбросом в двадцать лет, притом, почти в зеркальном отражении. Если расположить их по возрасту, две из них - старше олигарха, одна на пятнадцать лет, одна на - восемь, одна моложе на пятнадцать, одна на двенадцать. Но все четыре - одной национальности. Это хорошо и плохо. Хорошо, что все четыре похотливы - лечь под любого мужчину труда им не составит. Что-что, а нужного мужчину товарищ полковник всегда подберет. А плохо то, что с этими женщинами он не сможет работать производительно. Они сразу разгадают в нем чуваша и откровенничать не станут, тем более, добывать для него секреты. Шантажировать - а здесь возможен только изящный шантаж - должен будет мужчина их круга. Вот Аркадий Семенович - вполне подойдет. Но как подлючить к своему замыслу известного в элитных кругах психиатра, этого товарищ полковник пока ещё не придумал.
Выходя от шефа, он задержался в приемной. Антонина Леонидовна, милая изумительно умная Тоня, взглянула на него с укоризной. Ее черные, как анатолийская ночь, глаза, словно говорили: "Эх, ты, дед! Провалил такую операцию! Не послушал меня - толкнул на торги тюлевскую наличку - вот мы и попались. Зачем было спешить?"
Да, он поспешил. При этом пошутил, дескать, поморы - это те же чукчи, запомнить купюры не додумаются. Но дело он имел не с поморами, а с коренными питерцами. Они умудрились в один год сделать две революции, а москвичи только одну и ту неудачно. Третья революция тоже будет за питерцами. Все идет к тому. Где больше смута, там и взрыв. Пока только шебуршат бандиты. Так было и в начале века - постреливали эсеры, рабочие ждали момента.
Не послушался дед опытную женщину. Можно было заморозить четыре миллиона. Раньше, ещё при Советской власти, замораживали миллиарды. Тому есть классический пример.
В декабре 1960 года под Хабаровском московская банда перехватила вагон с деньгами нового образца. Десять лет купюры ждали своего часа. Всплыли во Львове. И туда сразу же правительство бросило целый полк квалифицированных сыскарей. Спустя два года банда, спрятанная по всему СССР, была схвачена.
Но тогда против налетчиков действовало государство. Теперь в поезде "Северная Двина" налетчикам помогало государство. А коль в акции принимает участие государство, даже самые искусные сыскари - бессильны.
"Но почему же Тюлев установил, кто его почистил? Сейчас в приемной шефа эту мысль держали оба - и товарищ полковник и бывалая подпольщица? Логика этой мысли сводилась к тому, что бывший особист не мог Тюлеву передать больше, чем он знал. И напрашивалось очевидное: неужели Тюлев с его вроде бы заурядным умишком уже заложил в государственную машину свои винтики?
Такую возможность не исключали оба, и прежде всего товарищ полковник. Уверенность покидала его. Впервые за много лет безупречной службы он понял, что время изменчиво, надо опять определяться: кому служить, а кому прислуживать?
Для разведчика-профессионала это проклятье, когда власть нестабильна. На верхотуру, как воронье на церковный крест, садится всякая нечисть. Хочешь - не хочешь, а приказы её выполняй, потому что она - власть. История знает немало случаев, когда чиновный люд перелетал от одного властелина к другому, как дичь из болотца в болотце. Но эта же дичь рано или поздно становилась добычей охотника.
У товарища полковника не было ни малейшего желания стать чьей бы то ни было добычей. Он вывел в люди своих детей - сына и дочь. На подходе внуки мальчик и две девочки. Внуков он любил больше, чем детей. Так что хочешь жить и процветать - в выборе ориентира будь осторожен, как бывает осторожен редкостный зверь, та же испанская дикая кошка или уссурийский тигр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45