Но при этом он четко выполнял приказы. Это был единственный способ, насколько он понимал, получить наравне с другими свою долю, еду, питье и крышу над головой. Если его господин недвусмысленно прикажет убить, он это сделает не задумываясь.
Погода между тем стала проясняться. Пока не потеплело, но на это можно было надеяться. После полудня кто-то громко постучал по крышке люка, отодвинул снизу засовы и вышел из темноты башни, пахнувшей древесиной, с корзиной хлеба и мяса и кувшином горячего эля со специями для стражника. Там было достаточно для двоих, и Гарен оставил часть еды пленнику. Бандиты могли не экономить еду: у них были продукты по крайней мере из четырех местных хозяйств, которые они разорили в последнее время.
Еда и питье на некоторое время помогли согреться, но с наступлением вечера опять ударил мороз. Гарен притоптывал, чтобы не замерзнуть, и все время расхаживал, чтобы ничего не упустить из виду. На пленника он не обращал внимания, разве что время от времени бросал на него суровый взгляд, намекая, что тот полностью в его власти и лучше ему ничего не затевать.
Ив ненадолго забылся беспокойным сном, а когда проснулся, то так закоченел, что стал энергично топать и бить в ладоши, чтобы разогнать кровь. Его стражник рассмеялся, предоставив Иву возможность пританцовывать сколько душе угодно. Кому он мог этим навредить?
День начал угасать. Ив тоже стал разгуливать по периметру башни, на несколько шагов позади своего стражника, высовываясь при этом во все амбразуры. Но он видел вокруг только врагов, С той стороны, где была пропасть, мальчик изо всех сил вытягивал шею и вертел головою, но видел только отвесный утес. Вся эта сторона башни смотрела прямо в небо. Но когда Гарен повернулся к Иву спиной, тот вдруг заметил грубое соединение досок, встав на которое можно было немного приподняться и получить возможность лучшего обзора. С риском для жизни перегнувшись вниз, мальчик увидел, что частокол окружал не весь замок, а кончался там, где смыкался с краем скалы. Здесь спуск был не такой отвесный, и он увидел выступы, покрытые нетронутым снегом. Вся эта неподвижная безлюдная белизна навевала мысли, что друзья, на которых Ив так полагался, покинули его.
Однако белизна оказалась не такой уж неподвижной, а скалистый пейзаж — вовсе не безлюдным. Ив заморгал, не веря своим глазам, когда один из сугробов зашевелился и оттуда вынырнула чья-то голова. Видно, человек осматривался, обдумывая следующий шаг своего опасного восхождения. Голова тут же снова скрылась, и, как ни вглядывался Ив, напрягая глаза, он видел вокруг только снег.
Окрик, раздавшийся у него за спиной, заставил его живо соскочить вниз, и рука Гарена хорошенько встряхнула его.
— Что ты задумал? Дурак, для тебя туда, вниз, нет пути. — Он рассмеялся при этой мысли и, к счастью, не взглянул в ту сторону, куда смотрел мальчик. — Лежать с переломанными костями на дне пропасти ничуть не лучше, чем с перерезанным горлом, пойми это, — добавил страж назидательно.
Придерживая мальчика за плечо, Гарен заставил его идти перед собой, как будто действительно думал, что пленник может проскочить у него между пальцев, а ведь это ему дорого обойдется. Ив послушно шагал рядом и счел разумным немного похныкать, чтобы развеселить и отвлечь Гарена.
Теперь мальчик был уверен, что не обманулся. Там, внизу, на скалах, был человек, прикрывший белой простыней свою темную одежду, чтобы незаметно передвигаться по снегу. Он с риском для жизни карабкался наверх, конечно, не вертикально вверх по всему склону, а наискосок, от деревьев к частоколу, с целью проникнуть оттуда во двор. Здесь не было часовых, поскольку это место считалось неприступным. И тот человек крался так медленно и осторожно, что при таком жутком холоде мог превратиться в лед и стать частью этих скал и снегов. А теперь он ждал темноты, прежде чем преодолеть последний опасный участок пути.
Ив покорно делал то, что ему велел его страж, лелея в душе убеждение, что его не покинули, что настоящие рыцари и герои прилагают все усилия, дабы спасти его, и что от него тоже потребуются героические поступки. Он не подведет их, своих спасителей, и они с его помощью победят.
Сумерки между тем сгустились, и Гарен уже начал ворчать, когда на лестнице послышались шаги, и, отворив крышку люка, наверху появился сменщик.
Этот был далеко не безобиден. Ив узнал его — это был вор-карманник, со следами оспы на лице, заросший щетиной, с грязными ногтями. Он любил пускать в ход кулаки и щипаться. Он уже поставил мальчику несколько синяков, и теперь при виде этого разбойника Ив закусил губу. Он не знал, как зовут его нового сторожа. Возможно, у того и не было имени, а только кличка, поскольку он, кажется, не знал своих родителей и не был крещен.
Гарен тоже его недолюбливал и раздраженно заворчал, поскольку его обещали сменить до наступления темноты. Перед тем как разойтись, они обменялись свирепыми взглядами, и это дало Иву возможность ускользнуть в свой уголок и сжаться там, стараясь стать незаметным. Ему предстоят мрачные минуты. Однако мальчику не было слишком страшно: ведь он знал, что кто-то из друзей торопится ему на помощь.
Гарен еще что-то недовольно пробурчал и стал спускаться по узкой лестнице. Ив услыхал, как щелкнули задвижки на крышке люка. Он остался наедине с этим головорезом, которого может остановить только запрет атамана. Этот тип не осмелится убить или покалечить заложника, но, несомненно, считает, что получил разрешение на все остальное.
Ив сидел, прислонившись спиной к деревянной стене и вжавшись в угол. Ему сразу же дали понять, что новый страж не питает к нему никаких добрых чувств и считает мальчика виновным в том, что его оторвали от пылающего очага и загнали сюда в такую морозную ночь.
— Паршивое отродье! — зашипел бандит и, проходя мимо, больно лягнул Ива по лодыжке. — Нам надо было перерезать тебе глотку еще там, на дороге, где мы тебя встретили. Если бы люди короля нашли твой труп, они бы не притащились сюда искать тебя живого и мы бы здесь жили себе припеваючи. — Иву в душе пришлось признать, что его сторож, по-своему прав. Он поджал под себя ноги и съежился, стараясь стать как можно меньше. Ив не произносил ни слова, но молчание мальчика не смягчало его тюремщика, а, напротив, еще больше разъяряло.
— Будь моя воля, ты бы болтался на одном из этих зубцов и тебя бы клевали коршуны. И не думай, что тебе в конце концов удастся сбежать. Какую бы сделку насчет тебя ни заключили, ее можно нарушить, как только мы отсюда выйдем. Что помешает нам пообещать обменять тебя на право свободного выхода, а вручить им падаль? Черт тебя подери, отвечай мне! — С этими словами негодяй снова сильно ударил мальчика носком сапога, целясь в пах. Ив поспешно откатился, но ему не удалось избежать удара.
— Что может помешать? — вспыхнул Ив, разъярившись от боли. — Только то, что твоего господина все еще удерживают остатки хорошего воспитания и его слову в какой-то степени можно верить. А тебе бы лучше буквально выполнять его приказания, потому что сейчас я ему нужен больше, чем ты. И это тебя он мог бы повесить на этом зубце с легким сердцем, ничего не потеряв.
Ив знал, что сделал глупость, но ему надоело быть благоразумным, идя наперекор своей природе. Он увидел, как к его голове приближается огромный кулак, и, нырнув под руку разбойника, отпрыгнул в сторону. На такой ограниченной площадке мальчика можно было загнать в угол, но он ведь легче и проворнее своего противника, к тому же, если быстро двигаться, станет теплее. Негодяй пытался поймать Ива, из осторожности изрыгая проклятия шепотом, чтобы снизу не пришли осведомиться, в чем дело. Приближаясь к мальчику и размахивая руками, он бормотал ругательства.
— Это ты, недоносок, так хамишь мне? Такие наглые речи от такого голого цыпленка, которому я одной рукой сверну шею? Даже если твоя шея в безопасности, разве это защитит твою шкуру? Или помешает мне выбить тебе несколько зубов и засунуть их в твою вонючую глотку?
Уворачиваясь от его протянутой руки, Ив вдруг увидел из-за плеча бандита, как поднимается тяжелая крышка в полу. Оба были слишком поглощены происходящим между ними, чтобы услышать, как открываются запоры, даже если это было сделано не слишком осторожно. Из люка появилась голова, и, хотя уже стемнело. Ив понял, что не знает этого человека. Он двигался вперед так бесшумно и упорно, что сердце мальчика забилось в отчаянной надежде. Как узнать с первого взгляда того, кто наверняка не является членом этой банды воров и убийц? Если его мучитель сейчас обернется, то он увидит этого человека, который как раз сейчас вылезал из люка. Этот негодяй не должен оборачиваться! А если Ив ускользнет от него сейчас, бандит обернется, чтобы поймать его.
Ив поскользнулся на замерзшем снегу или сделал вид, что поскользнулся, и бандит тут же схватил его за грудь и швырнул о парапет. Другой рукой негодяй оттянул ему голову назад и плюнул в лицо, смеясь и торжествуя. Пытаясь увернуться, вне себя от унижения. Ив, который не мог даже поднять руку, чтобы вытереть лицо, краем глаза увидел, что незнакомец наконец выпрямился во весь рост. Действуя не спеша и бесшумно, он опустил крышку люка, ни на секунду не спуская глаз с Ива и его тюремщика. Из разумной предосторожности этот человек не ринулся сразу же на выручку, и сердце Ива переполнила благодарность и восхищение, так как он счел такую тактику величайшей похвалой. Ведь ему этим только что дали понять, что его поступок оценили и он не просто жертва, а союзник в этой тайной и великолепной войне.
Мальчик увидел, как незнакомец делает в его сторону первый стремительный шаг, и тут же его голова резко дернулась от сильного удара, а от второй пощечины он едва не лишился чувств. На всякий случай он начал скулить — не слишком громко, но все же так, чтобы заглушить звук шагов приближающегося человека:
— Не надо! Мне же больно! Отпусти! Прости меня… Не бей… — В его тоне прорывалось радостное кукареканье, но разбойник ни о чем не догадывался и только трясся от смеха.
Он все еще хихикал, когда длинная рука незнакомца заткнула ему рот и швырнула на доски. Гибкий длинноногий молодой человек уселся на него верхом, надавив коленом на живот, затем сбросил с него стальной конический шлем и, спокойно приподняв его голову, с ужасающей силой стукнул ею об пол. Тот остался лежать, вялый и неподвижный, как вытащенная из воды рыба, и такой же безмолвный.
Ив в буйном восторге кинулся к поверженному негодяю, как молодой ястреб, и принялся отстегивать пояс стражника, на котором висели меч и кинжал. Руки у него тряслись, но ему удалось снять с пояса оружие, и он передал его незнакомцу, спокойно и терпеливо ждавшему, когда Ив справится со своей задачей. Затем молодой человек крепко связал разбойнику руки за спиной, повернулся и взглянул на своего помощника. Было темно, но при ярком свете звезд Ив ясно увидел улыбку своего спасителя.
Сунув руку за пазуху коричневого домотканого колета, незнакомец вытащил свернутый кусок белой льняной материи и протянул Иву.
— Вытри себе лицо, — спокойно произнес низкий голос, в котором чувствовалось одобрение, — а потом я заткну этот крикливый рот.
Глава двенадцатая
В благоговейном молчании Ив вытер слюну со лба и щеки, не отрывая зачарованного взгляда от лица человека, который стоял напротив над распростертым телом его мучителя. При звездном свете сверкнули белые зубы незнакомца, а глаза засияли, как янтарь. Капюшон упал с головы, и открылась шапка густых черных волос, не курчавых, а волнистых. Каждая черточка и каждое движение буквально кричали о его юности и отваге. Ив только взглянул — и навеки отдал ему свое сердце. Мальчик видел героев и раньше, в том числе и своего отца, но этот был молодой и прекрасный, а главное, находился рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Погода между тем стала проясняться. Пока не потеплело, но на это можно было надеяться. После полудня кто-то громко постучал по крышке люка, отодвинул снизу засовы и вышел из темноты башни, пахнувшей древесиной, с корзиной хлеба и мяса и кувшином горячего эля со специями для стражника. Там было достаточно для двоих, и Гарен оставил часть еды пленнику. Бандиты могли не экономить еду: у них были продукты по крайней мере из четырех местных хозяйств, которые они разорили в последнее время.
Еда и питье на некоторое время помогли согреться, но с наступлением вечера опять ударил мороз. Гарен притоптывал, чтобы не замерзнуть, и все время расхаживал, чтобы ничего не упустить из виду. На пленника он не обращал внимания, разве что время от времени бросал на него суровый взгляд, намекая, что тот полностью в его власти и лучше ему ничего не затевать.
Ив ненадолго забылся беспокойным сном, а когда проснулся, то так закоченел, что стал энергично топать и бить в ладоши, чтобы разогнать кровь. Его стражник рассмеялся, предоставив Иву возможность пританцовывать сколько душе угодно. Кому он мог этим навредить?
День начал угасать. Ив тоже стал разгуливать по периметру башни, на несколько шагов позади своего стражника, высовываясь при этом во все амбразуры. Но он видел вокруг только врагов, С той стороны, где была пропасть, мальчик изо всех сил вытягивал шею и вертел головою, но видел только отвесный утес. Вся эта сторона башни смотрела прямо в небо. Но когда Гарен повернулся к Иву спиной, тот вдруг заметил грубое соединение досок, встав на которое можно было немного приподняться и получить возможность лучшего обзора. С риском для жизни перегнувшись вниз, мальчик увидел, что частокол окружал не весь замок, а кончался там, где смыкался с краем скалы. Здесь спуск был не такой отвесный, и он увидел выступы, покрытые нетронутым снегом. Вся эта неподвижная безлюдная белизна навевала мысли, что друзья, на которых Ив так полагался, покинули его.
Однако белизна оказалась не такой уж неподвижной, а скалистый пейзаж — вовсе не безлюдным. Ив заморгал, не веря своим глазам, когда один из сугробов зашевелился и оттуда вынырнула чья-то голова. Видно, человек осматривался, обдумывая следующий шаг своего опасного восхождения. Голова тут же снова скрылась, и, как ни вглядывался Ив, напрягая глаза, он видел вокруг только снег.
Окрик, раздавшийся у него за спиной, заставил его живо соскочить вниз, и рука Гарена хорошенько встряхнула его.
— Что ты задумал? Дурак, для тебя туда, вниз, нет пути. — Он рассмеялся при этой мысли и, к счастью, не взглянул в ту сторону, куда смотрел мальчик. — Лежать с переломанными костями на дне пропасти ничуть не лучше, чем с перерезанным горлом, пойми это, — добавил страж назидательно.
Придерживая мальчика за плечо, Гарен заставил его идти перед собой, как будто действительно думал, что пленник может проскочить у него между пальцев, а ведь это ему дорого обойдется. Ив послушно шагал рядом и счел разумным немного похныкать, чтобы развеселить и отвлечь Гарена.
Теперь мальчик был уверен, что не обманулся. Там, внизу, на скалах, был человек, прикрывший белой простыней свою темную одежду, чтобы незаметно передвигаться по снегу. Он с риском для жизни карабкался наверх, конечно, не вертикально вверх по всему склону, а наискосок, от деревьев к частоколу, с целью проникнуть оттуда во двор. Здесь не было часовых, поскольку это место считалось неприступным. И тот человек крался так медленно и осторожно, что при таком жутком холоде мог превратиться в лед и стать частью этих скал и снегов. А теперь он ждал темноты, прежде чем преодолеть последний опасный участок пути.
Ив покорно делал то, что ему велел его страж, лелея в душе убеждение, что его не покинули, что настоящие рыцари и герои прилагают все усилия, дабы спасти его, и что от него тоже потребуются героические поступки. Он не подведет их, своих спасителей, и они с его помощью победят.
Сумерки между тем сгустились, и Гарен уже начал ворчать, когда на лестнице послышались шаги, и, отворив крышку люка, наверху появился сменщик.
Этот был далеко не безобиден. Ив узнал его — это был вор-карманник, со следами оспы на лице, заросший щетиной, с грязными ногтями. Он любил пускать в ход кулаки и щипаться. Он уже поставил мальчику несколько синяков, и теперь при виде этого разбойника Ив закусил губу. Он не знал, как зовут его нового сторожа. Возможно, у того и не было имени, а только кличка, поскольку он, кажется, не знал своих родителей и не был крещен.
Гарен тоже его недолюбливал и раздраженно заворчал, поскольку его обещали сменить до наступления темноты. Перед тем как разойтись, они обменялись свирепыми взглядами, и это дало Иву возможность ускользнуть в свой уголок и сжаться там, стараясь стать незаметным. Ему предстоят мрачные минуты. Однако мальчику не было слишком страшно: ведь он знал, что кто-то из друзей торопится ему на помощь.
Гарен еще что-то недовольно пробурчал и стал спускаться по узкой лестнице. Ив услыхал, как щелкнули задвижки на крышке люка. Он остался наедине с этим головорезом, которого может остановить только запрет атамана. Этот тип не осмелится убить или покалечить заложника, но, несомненно, считает, что получил разрешение на все остальное.
Ив сидел, прислонившись спиной к деревянной стене и вжавшись в угол. Ему сразу же дали понять, что новый страж не питает к нему никаких добрых чувств и считает мальчика виновным в том, что его оторвали от пылающего очага и загнали сюда в такую морозную ночь.
— Паршивое отродье! — зашипел бандит и, проходя мимо, больно лягнул Ива по лодыжке. — Нам надо было перерезать тебе глотку еще там, на дороге, где мы тебя встретили. Если бы люди короля нашли твой труп, они бы не притащились сюда искать тебя живого и мы бы здесь жили себе припеваючи. — Иву в душе пришлось признать, что его сторож, по-своему прав. Он поджал под себя ноги и съежился, стараясь стать как можно меньше. Ив не произносил ни слова, но молчание мальчика не смягчало его тюремщика, а, напротив, еще больше разъяряло.
— Будь моя воля, ты бы болтался на одном из этих зубцов и тебя бы клевали коршуны. И не думай, что тебе в конце концов удастся сбежать. Какую бы сделку насчет тебя ни заключили, ее можно нарушить, как только мы отсюда выйдем. Что помешает нам пообещать обменять тебя на право свободного выхода, а вручить им падаль? Черт тебя подери, отвечай мне! — С этими словами негодяй снова сильно ударил мальчика носком сапога, целясь в пах. Ив поспешно откатился, но ему не удалось избежать удара.
— Что может помешать? — вспыхнул Ив, разъярившись от боли. — Только то, что твоего господина все еще удерживают остатки хорошего воспитания и его слову в какой-то степени можно верить. А тебе бы лучше буквально выполнять его приказания, потому что сейчас я ему нужен больше, чем ты. И это тебя он мог бы повесить на этом зубце с легким сердцем, ничего не потеряв.
Ив знал, что сделал глупость, но ему надоело быть благоразумным, идя наперекор своей природе. Он увидел, как к его голове приближается огромный кулак, и, нырнув под руку разбойника, отпрыгнул в сторону. На такой ограниченной площадке мальчика можно было загнать в угол, но он ведь легче и проворнее своего противника, к тому же, если быстро двигаться, станет теплее. Негодяй пытался поймать Ива, из осторожности изрыгая проклятия шепотом, чтобы снизу не пришли осведомиться, в чем дело. Приближаясь к мальчику и размахивая руками, он бормотал ругательства.
— Это ты, недоносок, так хамишь мне? Такие наглые речи от такого голого цыпленка, которому я одной рукой сверну шею? Даже если твоя шея в безопасности, разве это защитит твою шкуру? Или помешает мне выбить тебе несколько зубов и засунуть их в твою вонючую глотку?
Уворачиваясь от его протянутой руки, Ив вдруг увидел из-за плеча бандита, как поднимается тяжелая крышка в полу. Оба были слишком поглощены происходящим между ними, чтобы услышать, как открываются запоры, даже если это было сделано не слишком осторожно. Из люка появилась голова, и, хотя уже стемнело. Ив понял, что не знает этого человека. Он двигался вперед так бесшумно и упорно, что сердце мальчика забилось в отчаянной надежде. Как узнать с первого взгляда того, кто наверняка не является членом этой банды воров и убийц? Если его мучитель сейчас обернется, то он увидит этого человека, который как раз сейчас вылезал из люка. Этот негодяй не должен оборачиваться! А если Ив ускользнет от него сейчас, бандит обернется, чтобы поймать его.
Ив поскользнулся на замерзшем снегу или сделал вид, что поскользнулся, и бандит тут же схватил его за грудь и швырнул о парапет. Другой рукой негодяй оттянул ему голову назад и плюнул в лицо, смеясь и торжествуя. Пытаясь увернуться, вне себя от унижения. Ив, который не мог даже поднять руку, чтобы вытереть лицо, краем глаза увидел, что незнакомец наконец выпрямился во весь рост. Действуя не спеша и бесшумно, он опустил крышку люка, ни на секунду не спуская глаз с Ива и его тюремщика. Из разумной предосторожности этот человек не ринулся сразу же на выручку, и сердце Ива переполнила благодарность и восхищение, так как он счел такую тактику величайшей похвалой. Ведь ему этим только что дали понять, что его поступок оценили и он не просто жертва, а союзник в этой тайной и великолепной войне.
Мальчик увидел, как незнакомец делает в его сторону первый стремительный шаг, и тут же его голова резко дернулась от сильного удара, а от второй пощечины он едва не лишился чувств. На всякий случай он начал скулить — не слишком громко, но все же так, чтобы заглушить звук шагов приближающегося человека:
— Не надо! Мне же больно! Отпусти! Прости меня… Не бей… — В его тоне прорывалось радостное кукареканье, но разбойник ни о чем не догадывался и только трясся от смеха.
Он все еще хихикал, когда длинная рука незнакомца заткнула ему рот и швырнула на доски. Гибкий длинноногий молодой человек уселся на него верхом, надавив коленом на живот, затем сбросил с него стальной конический шлем и, спокойно приподняв его голову, с ужасающей силой стукнул ею об пол. Тот остался лежать, вялый и неподвижный, как вытащенная из воды рыба, и такой же безмолвный.
Ив в буйном восторге кинулся к поверженному негодяю, как молодой ястреб, и принялся отстегивать пояс стражника, на котором висели меч и кинжал. Руки у него тряслись, но ему удалось снять с пояса оружие, и он передал его незнакомцу, спокойно и терпеливо ждавшему, когда Ив справится со своей задачей. Затем молодой человек крепко связал разбойнику руки за спиной, повернулся и взглянул на своего помощника. Было темно, но при ярком свете звезд Ив ясно увидел улыбку своего спасителя.
Сунув руку за пазуху коричневого домотканого колета, незнакомец вытащил свернутый кусок белой льняной материи и протянул Иву.
— Вытри себе лицо, — спокойно произнес низкий голос, в котором чувствовалось одобрение, — а потом я заткну этот крикливый рот.
Глава двенадцатая
В благоговейном молчании Ив вытер слюну со лба и щеки, не отрывая зачарованного взгляда от лица человека, который стоял напротив над распростертым телом его мучителя. При звездном свете сверкнули белые зубы незнакомца, а глаза засияли, как янтарь. Капюшон упал с головы, и открылась шапка густых черных волос, не курчавых, а волнистых. Каждая черточка и каждое движение буквально кричали о его юности и отваге. Ив только взглянул — и навеки отдал ему свое сердце. Мальчик видел героев и раньше, в том числе и своего отца, но этот был молодой и прекрасный, а главное, находился рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36