Никто не проронил ни слова. Они двигались на юг по Бэнкер-стрит в сторону здания муниципалитета, Кори закурил и стал пялиться в окошко. Во дворе муниципалитета Хили припарковал автомобиль поблизости от стоящих в ряд полицейских машин. Они вылезли, вошли в здание и поднялись в лифте на четвертый этаж.
В комнате 529 несколько патрульных допрашивали какую-то женщину и двоих мужчин. Женщина едва могла дышать от страха. Мужчины старались скрыть свой испуг, но лица у них побледнели, и одного из них уже начинала бить дрожь. Донофрио прикурил и опустился на скамью у окна. Хили указал на дверь, ведущую в другую комнату, и сказал Кори:
— Тебе туда.
Кори вошел в смежный кабинет. Это была небольшая комната с одним письменным столом. Жужжал электрический вентилятор, который явно нуждался в смазке. Он был не слишком мощный, и человек, сидящий за столом, потел. Этому коренастому мужчине перевалило далеко за пятьдесят. В его соломенного цвета волосах проглядывала седина, а лицо избороздили глубокие морщины. Некоторые из них при ближайшем рассмотрении оказались шрамами. Правая сторона его лица несколько отличалась от левой, и от правого глаза вниз почти до губы шел широкий рубец. Не от ножа, определил Кори, скорее от какой-нибудь дубины или от другого очень тяжелого, тупого оружия, которым мужчину ударили в лицо.
Хозяин кабинета был одет в спортивную рубашку с коротким рукавом, местами потемневшую от пота. Тыльной стороной ладони он вытер изрядно взмокший лоб.
— Прикрой дверь, — сказал он Кори. — И пододвинь стул.
Кори закрыл дверь, принес стул поближе к письменному столу и уселся. Он заметил, что у мужчины добрые серые глаза и, если не считать шрамов, ничего грубого в его лице не было. Кори встречал этого человека прежде, но никогда не знал его близко. Странно было видеть этот добрый взгляд и мягкие линии рта у человека, известного своей жестокостью, про которого говорили, что он не ведает жалости. Это был детектив Генри Макдермотт, начальник «Ночного патруля».
Кори сидел и ждал. Единственным звуком, слышным в кабинете, было унылое жужжание неисправного электровентилятора.
Макдермотт сидел в кресле и смотрел в сторону, словно Кори тут не было. В незанавешенное окно зигзагом влетела муха, описала несколько кругов вокруг чернильницы на письменном столе, в конце концов села на столешницу и принялась лапками потирать усики. Макдермотт пялился на муху, но та не улетала и, казалось, всем своим видом говорила: «Не трогай меня, и я тебя не трону!»
Однако присутствие мухи было вызовом сержанту: его глаза мстительно сощурились, а рука стала очень медленно подбираться к насекомому. Муха, как водится, заняла выжидательную позицию. Замерла на месте. Рука Макдермотта поймала ее, но не раздавила, просто зажав в пространстве между согнутыми пальцами и ладонью. Макдермотт поднял руку и принялся вглядываться в промежуток между пальцами. Потом сказал мухе вслух:
— Сегодня это будет тебе уроком. Свободна!
Он разжал кулак, и муха вылетела. Теперь она помудрела, узнала правду жизни и поняла, что в этом мире, если становишься свидетелем происходящего, непременно становишься его участником. Муха поднялась к потолку, увидела, что там нет выхода, стала снижаться кругами, потом обнаружила окно и вылетела. Кори встал.
— Сиди! — сказал Макдермотт.
Кори остался стоять.
— Послушайте, если вы намерены убивать время, делайте это без меня. Сейчас половина четвертого утра, и мне чертовски хочется спать.
— Садись, — повторил Макдермотт. — Это официальное дело.
— Тогда приступайте, — посоветовал ему Кори. — Нечего со мной играть.
Он снова уселся. Макдермотт потянулся за стопкой рапортов, взял один сверху, пробежал его глазами, а потом сказал:
— Тут сообщается, что ты был прикреплен к тридцать седьмому участку в качестве детектива. И что тебя уволили из полиции за то, что ты брал взятки. Это верно?
— Верно, — подтвердил Кори.
Макдермотт положил листок на место:
— Расскажи мне об этом поподробнее.
— Еще чего!
— Строишь из себя крутого? — усмехнулся Макдермотт.
— Вовсе нет, — ухмыльнулся в ответ Кори.
Опять на несколько минут воцарилось молчание.
— Что тебя беспокоит, Брэдфорд? — спросил наконец Макдермотт.
— Ровным счетом ничего, — снова ухмыльнулся Кори.
Макдермотт вздохнул и посмотрел в потолок. Потом болезненно нахмурился и сказал:
— Я просто пытаюсь связать концы с концами. Только и всего. — Он взглянул на Кори: — Давай же, покажи свой расклад.
— Я не открываю своих карт, — ответил Кори с усмешкой. — Если хотите проверить мое дело, то все документы есть в городском архиве. Можете начать со свидетельства о рождении.
— Я это уже сделал, — заявил Макдермотт.
Что-то в его тоне заставило Кори внутренне напрячься. Макдермотт, кажется, почувствовал это, его глаза немного сощурились, и он произнес:
— Тебе тридцать четыре года. Ты родился в этом городе.
— И что из того?
Но Макдермотт продолжал:
— Твою мать звали Этель. Она умерла, когда тебе было семь.
— И что дальше?
— Твоего отца звали Мэтью. Он умер до твоего рождения. Он был полицейским.
Кори несколько раз моргнул и слегка поморщился — резкая боль пронзила бедро где-то у паха. Это длилось лишь один миг, боль исчезла прежде, чем Кори успел сообразить, что к чему. Но на мгновение глаза его зажмурились, губы сжались и болезненно искривились.
Боль исчезла, и Кори снова ухмыльнулся, глядя на Макдермотта.
— Продолжайте, я слушаю, — проговорил он.
— Он был полицейским.
— Вы повторяетесь.
— Просто мне хотелось, чтобы ты услышал это снова. Он был полицейским.
Ухмылка Кори превратилась в оскал.
— Видно, вас что-то здорово задело, сержант!
Макдермотт улыбнулся ласково, почти нежно.
— И не меня одного, — буркнул он. И тут его улыбка исчезла с его лица, а голос стал резким и деловым. — Ладно. Довольно об этом. Я слышал о сегодняшнем нападении, когда в забегаловку вломились два бандита, наставили пушки и все такое прочее. Говорят, конец этому представлению положил ты, и сделал это мастерски. Вот мне и пришло в голову...
— Забудьте об этом! — прервал его Кори.
Казалось, Макдермотт не слышал.
— У меня в команде шестеро. И мне нужен седьмой.
— Бросьте! — заявил Кори.
Он встал и направился к двери. Но тут что-то остановило его. Он подумал о пятнадцати тысячах долларов. Точнее, он подумал, что для того, чтобы добраться до этих пятнадцати тысяч, ему нужен некий инструмент.
И этим инструментом был полицейский значок.
— Хочешь, чтобы тебя восстановили? — услышал он голос сержанта.
Кори медленно кивнул. Послышался скрип дерева о дерево — Макдермотт открывал ящик стола. Потом последовал металлический звяк. Кори повернулся и увидел на столешнице что-то блестящее. Не совсем понимая, что он делает, Кори протянул руку к значку и, когда тот оказался у него на ладони, уставился на него.
— А это твое удостоверение, — сказал Макдермотт.
Кори взял удостоверение. Он увидел свою фамилию, впечатанную над линией, номер отделения полиции и буквы, которые шли наискось. Надпись гласила: «Ночной патруль».
— Меня восстановили еще до того, как я дал свое согласие, — пробормотал Кори и посмотрел на сержанта. — Почему вы были так уверены, что я соглашусь?
— Я не был уверен, — возразил Макдермотт. — Я просто надеялся, что ты не откажешься.
— Глубоко копаете! — буркнул Кори. — Похоже, вам зачем-то нужно, чтобы я служил в патруле.
Макдермотт ничего не ответил. Он некоторое время сидел неподвижно, потом встал с кресла и подошел к окну, повернувшись спиной к Кори Брэдфорду.
«Тут что-то не так, — подумал Кори. — Тут явно что-то не так».
Сержант тем временем опять возвратился к столу. Но не сел.
— Есть одна работенка, — заявил он, разглядывая столешницу. — Дело важное. Самое важное в нашем списке. Мы расследуем его вот уже несколько лет, но так никуда и не продвинулись. Думаю, может, ты с ним справишься.
— А почему именно я?
И опять Макдермотт погрузился в долгое молчание.
— Мы знаем, кто нам нужен, но у нас никак не получается до него добраться, — наконец сказал он. — На него ничего нет. Он считается законопослушным гражданином, честным налогоплательщиком, уважаемым членом общества и так далее и тому подобное. У него водятся деньги, у него есть связи, многие его боятся. А тех, кого он не мог запугать, с какого-то момента уже не видели в городе. Не видели, потому что они отправлялись на тот свет.
Кори насторожился.
— Нам нужны доказательства, — сказал Макдермотт. — Веские доказательства того, что он нарушает закон. Я не имею в виду переход улицы в неустановленном месте. Это должно быть что-то непробиваемое... В чем дело?
Кори покачал головой.
— В чем дело? — спросил Макдермотт. — Идешь на попятный? Не хочешь знать, кто это? Боишься узнать?
«Именно», — сказал про себя Кори.
— Ты струсил, — тихо проговорил сержант, — поэтому не стоит продолжать. Отдай документы и иди.
Кори полез в карман брюк, куда положил значок и удостоверение. Он сунул туда руку и приказал себе вытащить их, бросить на стол и пойти к двери.
«Сделай это! — умолял он сам себя. — Выметайся, пока все так удачно складывается. Ты свободен, как та муха. Муха, которую не нужно было просить дважды».
Его пальцы нащупали металл значка. И в это мгновение Кори почувствовал резкую боль в бедре.
Он поморщился и вынул руку из кармана — в ней ничего не было.
— Ладно, — услышал он свой голос, — я попробую. Так кто же он такой?
— Я тебе доверяю, — сказал Макдермотт. — Ты теперь в деле. Назад пути нет. Считай, что ты под присягой...
— Ладно, ладно, — раздраженно прервал его Кори. — Выкладывайте. Кто он такой?
— Его имя Уолтер Гроган, — равнодушно произнес Макдермотт.
Глава 5
Десять минут спустя Кори сидел на заднем сиденье такси, которое направлялось на «Болото». Он спросил у шофера время, и тот ответил:
— Двадцать минут пятого, — и зевнул.
Такси двигалось очень медленно, шофер держал руль одной рукой, а свободная лениво покоилась на спинке сиденья. Светофор впереди загорелся зеленым светом, но водитель не попытался проскочить, пока тот не сменился на красный. Но едва зажегся красный сигнал, такси рванулось вперед, чуть было не врезавшись в цистерну с молоком, переезжавшую перекресток. Водитель цистерны высунулся и завопил:
— Эй ты, гаденыш!
На что шофер такси устало махнул рукой и огрызнулся:
— Да пошел ты! — и опять широко зевнул.
— Ты что, засыпаешь? — осведомился Кори.
Тот не удостоил его ответом. Машина ползла со скоростью двадцать миль в час.
— Если хочешь спать, то спи в постели, а не за рулем, — посоветовал ему Кори.
Таксист оглянулся и посмотрел на него.
— Ты что, меня не слышишь?
Глядя в ветровое стекло, шофер буркнул:
— Обожаю, когда меня учат, как надо ездить.
— И это ты называешь ездой?
Таксист одарил его еще одним взглядом:
— Лучше расслабься.
— Хорошо, — согласился Кори, грустно улыбнувшись. — Давай расслабимся оба.
Автомобиль повернул. Кори увидел две крошечные светящиеся точки, которые скользнули по зеркалу заднего вида и исчезли. Некоторое время спустя они появились вновь. Такси еще раз повернуло и все повторилось сначала.
— Я не такой уж и упрямый, — сказал вдруг шофер. — Просто я устал. Только и всего.
— Послушай, я на тебя не давлю, — дружелюбно ответил Кори. — Просто доставь меня до места, ладно?
— Спрашиваешь!
Шофер уселся попрямее и взялся за руль обеими руками. Такси набрало рекордную скорость — тридцать миль в час. В зеркале заднего вида по-прежнему маячили две крошечные светящиеся точки. Такси опять свернуло, точки исчезли. Кори ждал, когда они появятся снова, так и произошло. Теперь такси приближалось к мосту, соединяющему город с предместьем. В зеркале заднего вида два горящих огонька казались глазами гоблина, говорящего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
В комнате 529 несколько патрульных допрашивали какую-то женщину и двоих мужчин. Женщина едва могла дышать от страха. Мужчины старались скрыть свой испуг, но лица у них побледнели, и одного из них уже начинала бить дрожь. Донофрио прикурил и опустился на скамью у окна. Хили указал на дверь, ведущую в другую комнату, и сказал Кори:
— Тебе туда.
Кори вошел в смежный кабинет. Это была небольшая комната с одним письменным столом. Жужжал электрический вентилятор, который явно нуждался в смазке. Он был не слишком мощный, и человек, сидящий за столом, потел. Этому коренастому мужчине перевалило далеко за пятьдесят. В его соломенного цвета волосах проглядывала седина, а лицо избороздили глубокие морщины. Некоторые из них при ближайшем рассмотрении оказались шрамами. Правая сторона его лица несколько отличалась от левой, и от правого глаза вниз почти до губы шел широкий рубец. Не от ножа, определил Кори, скорее от какой-нибудь дубины или от другого очень тяжелого, тупого оружия, которым мужчину ударили в лицо.
Хозяин кабинета был одет в спортивную рубашку с коротким рукавом, местами потемневшую от пота. Тыльной стороной ладони он вытер изрядно взмокший лоб.
— Прикрой дверь, — сказал он Кори. — И пододвинь стул.
Кори закрыл дверь, принес стул поближе к письменному столу и уселся. Он заметил, что у мужчины добрые серые глаза и, если не считать шрамов, ничего грубого в его лице не было. Кори встречал этого человека прежде, но никогда не знал его близко. Странно было видеть этот добрый взгляд и мягкие линии рта у человека, известного своей жестокостью, про которого говорили, что он не ведает жалости. Это был детектив Генри Макдермотт, начальник «Ночного патруля».
Кори сидел и ждал. Единственным звуком, слышным в кабинете, было унылое жужжание неисправного электровентилятора.
Макдермотт сидел в кресле и смотрел в сторону, словно Кори тут не было. В незанавешенное окно зигзагом влетела муха, описала несколько кругов вокруг чернильницы на письменном столе, в конце концов села на столешницу и принялась лапками потирать усики. Макдермотт пялился на муху, но та не улетала и, казалось, всем своим видом говорила: «Не трогай меня, и я тебя не трону!»
Однако присутствие мухи было вызовом сержанту: его глаза мстительно сощурились, а рука стала очень медленно подбираться к насекомому. Муха, как водится, заняла выжидательную позицию. Замерла на месте. Рука Макдермотта поймала ее, но не раздавила, просто зажав в пространстве между согнутыми пальцами и ладонью. Макдермотт поднял руку и принялся вглядываться в промежуток между пальцами. Потом сказал мухе вслух:
— Сегодня это будет тебе уроком. Свободна!
Он разжал кулак, и муха вылетела. Теперь она помудрела, узнала правду жизни и поняла, что в этом мире, если становишься свидетелем происходящего, непременно становишься его участником. Муха поднялась к потолку, увидела, что там нет выхода, стала снижаться кругами, потом обнаружила окно и вылетела. Кори встал.
— Сиди! — сказал Макдермотт.
Кори остался стоять.
— Послушайте, если вы намерены убивать время, делайте это без меня. Сейчас половина четвертого утра, и мне чертовски хочется спать.
— Садись, — повторил Макдермотт. — Это официальное дело.
— Тогда приступайте, — посоветовал ему Кори. — Нечего со мной играть.
Он снова уселся. Макдермотт потянулся за стопкой рапортов, взял один сверху, пробежал его глазами, а потом сказал:
— Тут сообщается, что ты был прикреплен к тридцать седьмому участку в качестве детектива. И что тебя уволили из полиции за то, что ты брал взятки. Это верно?
— Верно, — подтвердил Кори.
Макдермотт положил листок на место:
— Расскажи мне об этом поподробнее.
— Еще чего!
— Строишь из себя крутого? — усмехнулся Макдермотт.
— Вовсе нет, — ухмыльнулся в ответ Кори.
Опять на несколько минут воцарилось молчание.
— Что тебя беспокоит, Брэдфорд? — спросил наконец Макдермотт.
— Ровным счетом ничего, — снова ухмыльнулся Кори.
Макдермотт вздохнул и посмотрел в потолок. Потом болезненно нахмурился и сказал:
— Я просто пытаюсь связать концы с концами. Только и всего. — Он взглянул на Кори: — Давай же, покажи свой расклад.
— Я не открываю своих карт, — ответил Кори с усмешкой. — Если хотите проверить мое дело, то все документы есть в городском архиве. Можете начать со свидетельства о рождении.
— Я это уже сделал, — заявил Макдермотт.
Что-то в его тоне заставило Кори внутренне напрячься. Макдермотт, кажется, почувствовал это, его глаза немного сощурились, и он произнес:
— Тебе тридцать четыре года. Ты родился в этом городе.
— И что из того?
Но Макдермотт продолжал:
— Твою мать звали Этель. Она умерла, когда тебе было семь.
— И что дальше?
— Твоего отца звали Мэтью. Он умер до твоего рождения. Он был полицейским.
Кори несколько раз моргнул и слегка поморщился — резкая боль пронзила бедро где-то у паха. Это длилось лишь один миг, боль исчезла прежде, чем Кори успел сообразить, что к чему. Но на мгновение глаза его зажмурились, губы сжались и болезненно искривились.
Боль исчезла, и Кори снова ухмыльнулся, глядя на Макдермотта.
— Продолжайте, я слушаю, — проговорил он.
— Он был полицейским.
— Вы повторяетесь.
— Просто мне хотелось, чтобы ты услышал это снова. Он был полицейским.
Ухмылка Кори превратилась в оскал.
— Видно, вас что-то здорово задело, сержант!
Макдермотт улыбнулся ласково, почти нежно.
— И не меня одного, — буркнул он. И тут его улыбка исчезла с его лица, а голос стал резким и деловым. — Ладно. Довольно об этом. Я слышал о сегодняшнем нападении, когда в забегаловку вломились два бандита, наставили пушки и все такое прочее. Говорят, конец этому представлению положил ты, и сделал это мастерски. Вот мне и пришло в голову...
— Забудьте об этом! — прервал его Кори.
Казалось, Макдермотт не слышал.
— У меня в команде шестеро. И мне нужен седьмой.
— Бросьте! — заявил Кори.
Он встал и направился к двери. Но тут что-то остановило его. Он подумал о пятнадцати тысячах долларов. Точнее, он подумал, что для того, чтобы добраться до этих пятнадцати тысяч, ему нужен некий инструмент.
И этим инструментом был полицейский значок.
— Хочешь, чтобы тебя восстановили? — услышал он голос сержанта.
Кори медленно кивнул. Послышался скрип дерева о дерево — Макдермотт открывал ящик стола. Потом последовал металлический звяк. Кори повернулся и увидел на столешнице что-то блестящее. Не совсем понимая, что он делает, Кори протянул руку к значку и, когда тот оказался у него на ладони, уставился на него.
— А это твое удостоверение, — сказал Макдермотт.
Кори взял удостоверение. Он увидел свою фамилию, впечатанную над линией, номер отделения полиции и буквы, которые шли наискось. Надпись гласила: «Ночной патруль».
— Меня восстановили еще до того, как я дал свое согласие, — пробормотал Кори и посмотрел на сержанта. — Почему вы были так уверены, что я соглашусь?
— Я не был уверен, — возразил Макдермотт. — Я просто надеялся, что ты не откажешься.
— Глубоко копаете! — буркнул Кори. — Похоже, вам зачем-то нужно, чтобы я служил в патруле.
Макдермотт ничего не ответил. Он некоторое время сидел неподвижно, потом встал с кресла и подошел к окну, повернувшись спиной к Кори Брэдфорду.
«Тут что-то не так, — подумал Кори. — Тут явно что-то не так».
Сержант тем временем опять возвратился к столу. Но не сел.
— Есть одна работенка, — заявил он, разглядывая столешницу. — Дело важное. Самое важное в нашем списке. Мы расследуем его вот уже несколько лет, но так никуда и не продвинулись. Думаю, может, ты с ним справишься.
— А почему именно я?
И опять Макдермотт погрузился в долгое молчание.
— Мы знаем, кто нам нужен, но у нас никак не получается до него добраться, — наконец сказал он. — На него ничего нет. Он считается законопослушным гражданином, честным налогоплательщиком, уважаемым членом общества и так далее и тому подобное. У него водятся деньги, у него есть связи, многие его боятся. А тех, кого он не мог запугать, с какого-то момента уже не видели в городе. Не видели, потому что они отправлялись на тот свет.
Кори насторожился.
— Нам нужны доказательства, — сказал Макдермотт. — Веские доказательства того, что он нарушает закон. Я не имею в виду переход улицы в неустановленном месте. Это должно быть что-то непробиваемое... В чем дело?
Кори покачал головой.
— В чем дело? — спросил Макдермотт. — Идешь на попятный? Не хочешь знать, кто это? Боишься узнать?
«Именно», — сказал про себя Кори.
— Ты струсил, — тихо проговорил сержант, — поэтому не стоит продолжать. Отдай документы и иди.
Кори полез в карман брюк, куда положил значок и удостоверение. Он сунул туда руку и приказал себе вытащить их, бросить на стол и пойти к двери.
«Сделай это! — умолял он сам себя. — Выметайся, пока все так удачно складывается. Ты свободен, как та муха. Муха, которую не нужно было просить дважды».
Его пальцы нащупали металл значка. И в это мгновение Кори почувствовал резкую боль в бедре.
Он поморщился и вынул руку из кармана — в ней ничего не было.
— Ладно, — услышал он свой голос, — я попробую. Так кто же он такой?
— Я тебе доверяю, — сказал Макдермотт. — Ты теперь в деле. Назад пути нет. Считай, что ты под присягой...
— Ладно, ладно, — раздраженно прервал его Кори. — Выкладывайте. Кто он такой?
— Его имя Уолтер Гроган, — равнодушно произнес Макдермотт.
Глава 5
Десять минут спустя Кори сидел на заднем сиденье такси, которое направлялось на «Болото». Он спросил у шофера время, и тот ответил:
— Двадцать минут пятого, — и зевнул.
Такси двигалось очень медленно, шофер держал руль одной рукой, а свободная лениво покоилась на спинке сиденья. Светофор впереди загорелся зеленым светом, но водитель не попытался проскочить, пока тот не сменился на красный. Но едва зажегся красный сигнал, такси рванулось вперед, чуть было не врезавшись в цистерну с молоком, переезжавшую перекресток. Водитель цистерны высунулся и завопил:
— Эй ты, гаденыш!
На что шофер такси устало махнул рукой и огрызнулся:
— Да пошел ты! — и опять широко зевнул.
— Ты что, засыпаешь? — осведомился Кори.
Тот не удостоил его ответом. Машина ползла со скоростью двадцать миль в час.
— Если хочешь спать, то спи в постели, а не за рулем, — посоветовал ему Кори.
Таксист оглянулся и посмотрел на него.
— Ты что, меня не слышишь?
Глядя в ветровое стекло, шофер буркнул:
— Обожаю, когда меня учат, как надо ездить.
— И это ты называешь ездой?
Таксист одарил его еще одним взглядом:
— Лучше расслабься.
— Хорошо, — согласился Кори, грустно улыбнувшись. — Давай расслабимся оба.
Автомобиль повернул. Кори увидел две крошечные светящиеся точки, которые скользнули по зеркалу заднего вида и исчезли. Некоторое время спустя они появились вновь. Такси еще раз повернуло и все повторилось сначала.
— Я не такой уж и упрямый, — сказал вдруг шофер. — Просто я устал. Только и всего.
— Послушай, я на тебя не давлю, — дружелюбно ответил Кори. — Просто доставь меня до места, ладно?
— Спрашиваешь!
Шофер уселся попрямее и взялся за руль обеими руками. Такси набрало рекордную скорость — тридцать миль в час. В зеркале заднего вида по-прежнему маячили две крошечные светящиеся точки. Такси опять свернуло, точки исчезли. Кори ждал, когда они появятся снова, так и произошло. Теперь такси приближалось к мосту, соединяющему город с предместьем. В зеркале заднего вида два горящих огонька казались глазами гоблина, говорящего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32