Затем сдетонировали другие.
- Почему она взорвалась?
- Пока никто ничего не знает. Но мы пока решили озвучивать весию столкновения с американской подлодкой, чтобы избежать лишних вопросов.
- Понятно. Держите меня в курсе событий.
- Хорошо. До свидания!
Президент устало положил трубку и обессиленный опустился на диван. Последние остатки мужества покинули его и он заплакал. В душе были страх и отчаяние от того, что уже ничего изменить не возможно. А ещё его буквально сжигала злость к Сосновскому, к этому мерзкому и страшному интригану, ибо он был более чем уверен, что это его рук дело и верных ему вассалов.
"Господи! - в панике подумал он, - за что, за какие такие прегрешения ты наказал Россию этим дьяволом?! Почему поволяешь бесчинствовать на моей земле?! И я ещё решил с ним бороться! Глупо. Он наглядно показал, кто в доме хозяин, приперев меня к стенке. У него власть. У меня же, кроме должности, ничего нет. Халиф на час! Впрочем, у него даже часа не было. Нет, ни о какой борьбе пока и думать не приходится. Это в моем положении было бы непростительной глупостью".
Президент ещё долго пребывал в растерянности и никак не мог сообразить, - что ему следует предпринять. Вот почему на первой прессконференции после трагедии, ему впервые изменило хладнокровие и выдержка, и он в запальчивости раздраженно произнес:
- Вот теперь пусть олигархи и заплатят по миллиону долларов семьям погибших моряков.
Потом он очень пожалел об этих словах, клял себя за несдержанность. Но, как говорится, - "слово не воробей, вылетело - не поймаешь".
Лишь много позже он узнал, что команда подлодки после первого взрыва в считанные секунды перекрыла реактор мощными перегородками и тем самым спасла его от разрушения. Как когда-то пожарные на Чернобольской АЭС ценою своей жизни предотвратили глобальную катастрофу, так и команда подводной лодки спасла Север России и скандинавские страны от радиоактивного заражения.
"Неужели Сосновский допускал и такие последствия?!", - подумал президент и ему стало страшно.
Нет, он не отказался от мысли когда-нибудь расчитаться с этим дьяволом за все обиды и унижения. Нет. Но надо было выждать время, настолько сблизиться с Западом, выполнив все их условия, настолько подружиться, чтобы, если что и случиться с олигархом, никто бы не посмел ничего опубликовать. Иначе... Ему было даже страшно подумать, что может быть иначе.
Прессконфиренцию президента смотрел и Сосновский и прекрасно понял, кого тот имел в виду, говоря об олигархах. Мстительно рассмеялся, проговорил:
- Догадливый, ага... А то герой какой... Как там у этого?... У Гоголя этого... Я тебя того... Я тебя и ага.
Глава вторая: Говоров. Неутешительные выводы.
Когда я вернулся в общежитие, то застал своих коллег спящими и видевшими розовые сны.
- Подъем!! - протрубил я во всю мощь своих легких.
Колесов даже не пошевелился. Рома с трудом открыл глаза и захныкал как дитя, правда, дитя стокилограммовое, потому и хныканье у него было соответствующее, напоминающее рев изюбра в период гона.
- Слушай, отстань, а! Имей совесть!
- Рома, я тебя не узнаю и все больше в тебе разочаровываюсь. Рано, слишком рано я записал тебя в герои. Ты этого права не заслужил. Придется вычеркнуть из списка. Прости, хоть ты мне и друг, но истина дороже.
- Вот баламут пристал, - пробасил Шилов, намериваясь перевернуться на другой бок. Но я не дал ему это сделать.
- Рома, вспомни заповедь древних: "Игнавиа эст яцера, дум поссис сургэрэ - постыдно лежать, если ты можешь подняться". Пойми, наконец, простую истину - мафия не будет ждать, пока ты выспишься, нет, она творит свои черные дела в любое время суток. Поэтому, спать в наше время непатриотично.
Рома медленно и неохотно свесил на пол сначала одну ногу, потом другую, с трудом сел, и, глядя на меня несчастными глазами, спросил:
- Ну что тебе нужно?
- У меня имеется сообщение чрезвычайной важности, но нужно как-то разбудить Колесова.
- Ага, разбудешь его, как же. Он только под утро пришел.
- Где же он был? Обуян стратью к перемене мест?
- А кто его... Сказал, что потом все расскажет. Выпил кружку кофе, лег и отрубился.
- Я подозреваю, что в его безответственном поведении повинна женщина. Факт.
- Не, не должно, - с сомнением проговорил Шилов. Затем пожал плечами. - Хотя, кто его.
- Но разбудить все же придется. Попробуем испытанное средство. - Я сгруппировался и голосом шефа Колесова полковника Рокотова закричал: Подполковник Колесов! Безобразие! Вы почему спите на спецзадании?!
Через мгновение Колесов был уже ногах и шарил по комнате шальными глазами, обходя нас с Ромой, как неодушевленные предметы, - искал шефа, чей голос только-что позвал его на борьбу за светлые идеалы человечества. Наконец, сориентировавшись во времени и пространстве и поняв, что шефа здесь не может быть в принципе, спросил:
- А что это было?
- Где и когда, Сергей Петрович? - вежливо поинтересовался я. Шилов лишь громко хмыкнул, зажав рот рукой, чтобы не рассмеяться. Но Колесов ещё как следует не проснулся и поэтому не обратил на него никакого внимания.
- Да вот, только-что... голос?
- Это, Сергей Петрович, не голос, а глас Всевышнего, предупредившего, что тех, кто будет бессовестно транжирить служебное время на разного рода ночные рандеву, неминуемо ждет Армагедон.
Но мои слова даже не зацепились в вялом мозгу подполковника. Он раскинул руки, сладко потянулся и с блаженной улыбкой выдал:
- А я вчера с Димой встречался!
- С каким Димой?! - вскричали мы с Шиловым одновременно.
- С Димой Беркутовым, - ответил Колесов и с удовольствием рассмеялся глядя на наши глупые вытянутые физиономии.
- Не может быть! - выдохнул недоверчивый и эмоциональный Рома.
Я же не стал высказывать своего отношения к услышанному, так как знал, что подполковник не бросает слов на ветер, не тот он человек, не из того материала скроен. Как там у поэта Тихонова: "Гвозди бы делать из этих людей. Не было бы в мире тверже гвоздей". Поэтому был предельно лаконичен:
- Рассказывайте.
- Нет, я так не могу, - закапризничал Колесов, как какая-нибудь столичная знаменитость, случайно оказавшаяся в заштатном городе. - Мне надо умыться, выпить кофе.
- Рома, организуй товарищу подполковнику кофе, - сказал я.
В другое время и при других обстоятельствах он бы обязательно возник. Но сейчас было не до сантиментов.
- Ага, я сейчас, - проговорил Шилов и ринулся на кухню, вызвав в комнате мощные завихрения воздуха.
- Товарищ подполковник, ванная для вашего омовения готова! - Я широким жестом указал Колесову направление движения. И он гордой поступью продефилировал мимо меня.
Выпив кофе, Колесов рассказал о встрече с Беркутовым и о том, что тот ему поведал. История была удивительная!
- Ни фига себе!... Здорово! - высказал свое отношение к услышанному Роман.
- А я всегда утверждал, что Дмитрий Константинович Беркутов родился под счастливой звездой. Здесь одного везения мало. Без помощи Космоса здесь не обошлось. Факт. В экстремальных, я бы даже сказал, - исключительных обстоятельствах ему не только удалось сохранить свою бренную оболочку, но обзавестись таким союзником, как Варданян, добыть интересующую нас кассету и установить человека её запмсавшего. Браво, мэтр! Вот, Рома, у кого надо учиться.
- А я чего? Я учусь, - почему-то обиделся мой друг.
- И правильно делаешь. А теперь позвольте сообщить вам принеприятнейшее известие - нас вычислили.
- В каком свмысле? - не понял Колесов.
- В самом прямом - только-что меня проводил до дверей института филер.
- Час от часу нелегче, - вздохнул подполковник. - А что же ты от него не избавился?
- Я его слишком поздно заметил.
- Что же теперь делать? - озадаченно спросил Шилов.
- Операция с твоим внедрением отменяется. Да это сейчас уже и неактуально. Беркутов на свободе, кассета, считай, в кармане. Петрова, как я понял, возьмут без нашей помощи. Наши бесславные гастроли, господа, закончились полным фиаско. С чем я вас и поздравляю. Пора сматывать удочки. Есть другие мнения?
- Это как решит начальство, - резонно заметил Колесов.
- Зачем мы вообще сюда... Только деньги потратили, - проворчал Рома, и в принципе был прав.
- Кстати, Сергей Петрович, вы доложили Иванову о своей встрече с Беркутовым?
- Нет. Собираюсь вот. Но я лучше - Рокотову.
- Руководителем бригады является Иванов и в данный момент именно ему вы подчиняетесь. Поэтому игнорировать моего шефа в высшей степени неэтично.
- Хорошо, - согласился Колесов с моими доводами, садясь за телефон.
- Рома, друг мой ситный, - обнял я своего друга за плечи, - пойдем, дернем по чашечке кофейку. А то у меня от всех этих треволнений в горле пересохло.
Мы прошли на кухню. Шилов, как штатный повар, заварил кофе, разлил по чашкам.
- Рома, а у нас есть что-нибудь посущественнее?
- Есть полбутылки водки. Достать?
- Водку? Бр-р! Уволь. Водку с утра пьют одни каннибалы... Врочем, чем мы хуже, верно? Надо же выпить за здоровье нашего общего замечательного друга Димы Беркутова, верно?
- Верно, - кивнул Шилов.
- Доставай!
Рома достал из холодильника водку и банку с маринованными огурцами, опорожненную уже наполовину.
- В магазине напротив купил. Что-то так солененького захотелось, извиняющимся тоном проговорил он.
- На солененькое, говоришь, потянуло? Ох, чую, не к добру это, Рома! Уж не забеременел ли ты новой жизнью?
- Какой еще?... Скажешь тоже.
- Вот и скажу. Понимаешь, Рома, сейчас мы, в смысле - человечество, подошли к той самой черте, за которой гибель неминуема. На Земле скопилось столько отрицательной энергии, что она неизбежно взорвет мир. Так закончились все предыдущие биологические цивилизации на других планетах.
- А ты откуда знаешь?
- Я уверен, - это так. Но, думаю, что именно Земле удасться избежать этой печальной участи.
- Это как же?
- Все биологические цивилизации стоят на трех китах - трех мыслящих энергиях: темной, отрицательной энергии Земли, светлой - космической и энергии самого Создателя. Все они в той или иной степени управляют нами, определяют наши поступки. Чем теснее связь человека с Космосом, тем он более велик, тем более ему дано. Гений - это тот, кто непосредственно связан с Космосом. И наборот, чем слабее эта связь, тем больше человек подпадает под вляние и управление Сатаны. Злодей - это приспешник и помощник князя тьмы. Но сейчас ситуация должна коренным образом измениться и Создатель сам уничтожит зло на Земле и создаст новую жизнь, основанную на совершенно других принципах. Так почему бы ему не поселить эту новую жизнь в тело такого Самсона, как ты, Рома? Ведь не зря же тебя потянуло на солененькое.
- Да ну тебя, - отмахнулся Шилов от моей гениальной теории, разливая водку по стаканам. - Мелишь что попало. Давай лучше выпьем за подполковника Беркутова! Вот человек! Если бы все были такими, то и никакой новой жизни не надо было бы. А что, скажешь - я не прав?
Выпили и закусили маринованными огурчиками, которые было просто восхитительны.
- Ты, Рома, прав лишь в том, что Дима Беркутов тот самый человек, который, если верить классику, "звучит гордо". Во всем остальном глубоко ошибаешься. Реалии нашей жизни таковы, что в ней сосновские также необходимы, как и беркутовы. Это, мой друг, аксиома.
- Ты что, вообще уже, - Шилов красноречиво покрутил пальцем у виска.
- Вообще или в частности, но только это так, Рома,
- Для чего они нужны - эти сосновские? Давить их, гадов, надо!
- Вот для этого и нужны, чтобы всю мощь своей отрицательной энергии мы смогли направить на отражение внешнего зла, ярким представителем которого и является Сосновский. В этой борьбе формируются наши души для последующих уровней жизни. Такова парадигма жизни.
- А мне кажется, что все это фигня на постном масле. Без сосновских гораздо лучше было бы жить.
- Без них наши бы души обросли жирком, стали бы слабыми, инфантильными, а мы с тобой были бы навсегда потеряны для Космоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46