И конечно же, надо готовить материалы: встречаться с историками, заказывать им обзоры и резюме по истории вопроса, на основе которых уже делать репортажи, искать живых свидетелей тех февральских дней далекого сорок четвертого... Все это Айсет знала и умела.
Но она затосковала.
Ей так хотелось в Портсмут с Джоном. Ей так хотелось в маленький и милый Анфлер-сюр-Мер, куда их девчонками возили в школьные каникулы, где они так сдружились с Софи-Катрин...
Софи-Катрин была немкой.
В их школе Сен-Мари дю Пре вообще преимущественно учились девочки из других стран. Не француженки. В классе и в пансионе с Айсет жили и учились англичанки, немки, американки... Девочки из богатых семей. Они жили в комнатах парами. Айсет поселили вместе с Софи-Катрин.
Отец Софи-Катрин был крупным бизнесменом из Штутгарта. А дед - чуть ли не генералом, воевал на Восточном фронте и даже был со своей дивизией на Кавказе.
Софи-Катрин очень интересовалась местами, из которых была родом Айсет, и все мечтала съездить туда.
Ее всегда интересовали история и этнография.
После Сен-Мари дю Пре она год проучилась в Бонне на историческом, а потом вдруг переехала в Каталонию, поступив на историко-этнографический в Барселоне.
Они переписывались и перезванивались.
Софи-Катрин рассказывала, что теперь она изучает культуру басков. И она говорила, что баски очень напоминают ей северных кавказцев, что Айсет, по мнению Софи-Катрин - настоящая эскаудита, баскская девушка...
Они смеялись, хихикали, вспоминая безмятежные школьные годочки.
"А почему бы не вызвать Софи-Катрин? - пришло вдруг в голову Айсет. - Я дам ей заработать, она в одну неделю напишет реферат по истории депортации, а заодно мы повидаемся, а заодно Софи-Катрин побывает на Кавказе, как мы мечтали, сидя в девичьей комнатке в Сен-Мари дю Пре!"
Идея пригласить Софи-Катрин в качестве историка-консультанта и соавтора сериала Астрид не понравилась. Она буркнула что-то вроде того, что надо бы местных историков привлекать, да с именем...
Однако Айсет настояла на своем.
Во-первых, по договору с Си-би-эн именно журналист полностью отвечает за качество программы, и сам расходует отпущенные средства, а значит, и сам нанимает специалистов.
А во-вторых, разве не Астрид говорила, что для западного зрителя необходим некий фактор доверия к материалу, а доверие формируется именно за счет того, что материал готовит свой, западный, человек. А Софи-Катрин европейский историк.
Так что этот спор Айсет выиграла.
Отец был очень занят в эти дни, да оно и понятно. Вся эта шумиха с убийством Бена! Поэтому пришлось обратиться к дяде Магомеду. Чтоб помог с организацией поездки в Гудермес, чтобы там встретили, обеспечили безопасность, чтоб все было, как в Назрани с репортажем о беженцах. Встретились с дядей в его офисе в Международном бизнес-центре.
Офис у дяди Магомеда был не хуже, а то и лучше иных лондонских.
Дядя расспрашивал обо всем. И об Астрид тоже.
- Ты поостерегись ее, - сказал дядя, - она опытный сотрудник разведки.
- Да-а-а? - изумилась Айсет.
- На Кавказе идет война, дорогая племянница моя, - сказал дядя, оглаживая короткую седую бороду, - и англичане никогда не упускали своих интересов в этом регионе, хотя в последнее время, по слабости своей, они делегировали часть интересов американцам, считая их не то чтобы партнерами, а как бы своими родственниками.
Дядя усмехнулся.
- Они от слабости нашли себе такое психологическое оправдание, мол, американцы - это их подросшие дети... Но это не совсем так, хотя для нас их взаимоотношения имеют второстепенное значение.
- Значит, Астрид американская шпионка? - спросила Айсет.
- Разведчица, московский резидент по вопросам Кавказа, - ответил дядя Магомед, глядя в глаза Айсет. Холодок пробежал по ее спине...
Вызов для оформления визы на Софи-Катрин Астрид все-таки подписала.
Она явно ревновала, должно быть, еще на что-то надеялась...
Если Астрид - разведчица, то, очень может быть, она уже ознакомилась с какими-то девчоночьими досье из Сен-Мари дю Пре, которые почти наверняка велись в канцелярии их закрытого пансиона.
Что это - паранойя?
Или это действительность, где детектив - не достояние телесюжета, а реалия жизни? А что, если и правда, что в Сен-Мари дю Пре за девчонками велось наблюдение, материалы которого ложились в некое досье? И Астрид что-то там уже подглядела? Может, именно после того, как Астрид ознакомилась с какими-то материалами, она и пошла на рискованные заигрывания тогда, в первый вечер, на своей квартире?
Паранойя? Может, и паранойя.
Однако если Астрид разведчица, то вряд ли стала бы ревновать. Ведь это всего лишь работа, а не отношения... Впрочем, недовольство Астрид по поводу встречи Айсет со школьной подругой могло быть вызвано и иными обстоятельствами. Например, босс-вумэн не хочет, чтобы у Айсет появилась моральная поддержка... Может, Астрид желает, чтобы Айсет находилась в смятении чувств?
Точно, паранойя на все сто процентов!
После убийства Хобарда дядя распорядился, чтобы Айсет повсюду ездила только в его, дядиной, машине с шофером. И встречать Софи-Катрин в Шереметьево она поехала с приставленными дядей охранниками.
- Вы ну прям как мафия, - хохотнула Софи-Катрин, расцеловавшись с подругой за кордоном паспорт-контроля, где ее чемоданы подхватили два дюжих небритых чеченца.
- Дядя говорит, что мы на войне, что мы здесь на территории врага, ответила Айсет, боком прижимаясь к теплому боку подруги.
- Хорошо, значит, когда мы поедем с тобой в Чечню, тогда мы будем не на вражеской, а на твоей родной территории, - хихикнула Софи-Катрин.
Софи-Катрин пожелала поглядеть на ночную Москву. Айсет не очень-то уверенно ощущала себя хозяйкой. Сама в столице еще без году неделя. Поэтому девушки решили прибегнуть к помощи гида. В горах без проводника не обойдешься - погибнешь, да и в Москве шагу не сделаешь без опытного человека, чтоб в неприятную историю не угодить, особенно если ты красивая девушка, да еще и иностранка. Поэтому, в качестве сопровождающего дядя выделил подругам самого смышленого джигита. Его звали Умар, у него были большая черная "БМВ" с "седьмым" кузовом и большой черный пистолет под мышкой.
- Я хочу посмотреть ночной клуб с живой музыкой, - выразила пожелание Софи-Катрин, - с современной молодежной музыкой, но на русском языке.
Умар думал три минуты, а потом набрал номер на мобильном и, отвернувшись от девушек и для верности еще и ладонью загородив рот, что-то гортанно проклекотал в трубку.
- А еще я бы хотела съесть что-нибудь истинно местное, не японское и не мексиканское, потому что от такой экзотики уже просто тошнит, - добавила Софи-Катрин. - Куда ни приедешь, в Рим, Антверпен, в Барселону, всюду кулинарная Мексика и Япония...
- А приедешь в Латинскую Америку или на Дальний Восток, там тебя накормят французскими лягушачьими лапками и московской стерляжьей ухой, подхватила Айсет.
Умар усадил девушек в свою "БМВ" и для начала принялся катать их по Москве.
Айсет и сама еще не успела повидать здесь всех красот, а свежая в восприятии Софи-Катрин от восторга вообще была близка к обмороку.
Ехали по только что открывшемуся Третьему транспортному кольцу - слева, на Воробьевых горах, красовалась сахарная голова Университета, а справа, с моста, над Москвой-рекой открывался дальний вид на новый строящийся бизнес-центр.
- Здесь Лужков городское Сити задумал строить, - сказал Умар, - и наш бизнес тут тоже будет: офисный центр, гостиница, подземный паркинг...
- Да, строят тут много, - восхищенно и с одобрением кивнула Софи-Катрин, - на подъеме Москва, строят много, как у нас в Берлине после объединения.
- Деньги со всей нефти и со всего газа здесь, в Москве, - подытожила Айсет.
- И с нашей чеченской нефти тоже у них, - вставил Умар, пожевывая спичку, - но мы отберем...
Девчонки промолчали. Машина вырвалась на простор Кутузовского проспекта.
- Здесь, вон в том доме, раньше Брежнев жил, слыхали про такого? спросил Умар. - Теперь в его квартире наш земляк живет, Хасбулатов, бывший председатель разогнанного Ельциным Верховного Совета...
Девушки с любопытством прильнули к окошку. А дальше - Триумфальная арка, а за нею - обширные зеленые пространства, над которыми в диком порыве вознесся монумент.
- Это Поклонная гора, - дал пояснения Умар. - Коммунисты двадцать лет мемориальный комплекс строили, все не могли закончить, а Лужков к пятидесятилетию Победы за два года все работы закруглил...
Девчонки тотчас прониклись уважением к этому мифическому герою столичному мэру, что в один день перекидывает через моря мосты из серебра и за одну ночь возводит хрустальные замки и дворцы...
Наконец приехали в клуб.
Он назывался как-то не по-русски, не то "Эль-Койот", не то "Эль-Гаучо". Однако именно здесь Умар обещал и живую русскую музыку, и настоящее московское угощение. Умненькая Айсет поняла, что Умар привез их в один из тех клубов, что принадлежали своим - из чеченской диаспоры.
Так было безопасней.
Но музыка здесь на самом деле была именно такой, какую заказывала Софи-Катрин.
Их провели на галерею, откуда открывался прекрасный вид на подиум, причем так, что выходившие на него артисты всегда оказывались к ним лицом. Умар почтительно придвинул им стулья и, дождавшись официанта, отошел в сторону.
Принесли меню, карту вин и программку выступления артистов. Айсет была ко всему довольно равнодушна, а Софи-Катрин, наоборот, предвкушала удовольствие.
Администратор, без сомнения, был предупрежден относительно того, кто сегодня у него в гостях, поэтому два самых любезных официанта являли девушкам истинные чудеса неназойливого сервиса.
Айсет заказала легкий овощной салат, уху из волжской стерляди по-астрахански и куриное филе на вертеле. Заказ десерта отложила на потом. Ее подруга, основательно проштудировав меню, заказала себе семгу, севрюгу с хреном, московскую сборную солянку и осетрину по-монастырски. Заказали на двоих и бутылку шабли, а на аперитив Софи-Катрин вдруг ткнула пальчиком в "Ля Фон-тэн де ля Пуйяд" - самый дорогой из предлагаемых коньяков. При этом хитро подмигнула Айсет: мол, давай немного пошкодим... Айсет незаметно для официанта кивнула.
- Мне то же самое и йогурт.
- Простите?..
- Йогурт. Натуральный, и обязательно абрикосовый.
- Да, но... Придется немного подождать...
- Мы не спешим...
Внизу, на подиуме, лихо отплясывали четверо русских девчат, роясь вокруг самого натурального сенегальского негра. Негр с голым торсом, но в гипертрофированно-огромной кавказской кепке, пел по-русски какие-то смешные куплеты о тяжелой доле чернокожего студента в Московском университете. Он пел с подчеркнуто сильным акцентом, что само по себе должно было вызывать улыбку у коренного московского слушателя. А содержание куплетов, имеющих явно выраженный эротический смысл, настраивали публику на настоящее веселье.
Я приехаль из Момбаса,
Я не пиль вино и кваса,
Я девчонок не любиль,
Они сам ко мне ходиль...
Они ходят в общежитье,
Не дают они мне жить там...
Я лублу их всех всегда,
Я сексуальный звезьда.
А девчонки в кокошниках и с голыми грудками приплясывали вокруг парня из Момбасы и припевали:
Он сексуальная звезда - он сексуальная звезда,
С ним нам хорошо всегда - с ним нам хорошо всегда.
В конце номера парень из Момбасы рухнул, прогнувшись, на колени, а девчонки с визгом накрыли его своими телами, образовав кучу-малу.
Софи-Катрин вежливо похлопала. Принесли аперитив - два бокала с коньяком и хрустальную вазочку с йогуртом.
- Ложечку для моей подруги, - распорядилась Айсет и на глазах фраппированного официанта принялась выкладывать густой йогурт в коньяк и размешивать, как размешивают варенье в чае.
Софи-Катрин последовала ее примеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38