Я осторожно вынул голову Сянсян из чемодана и бережно положил рядом с урной. Пусть ее голова обретет свое тело.
Я быстро сбегал к ближайшей клумбе, накопал там земли и принес ее на могилу Сянсян. Я насыпал землю в миниатюрный «подземный дворец». Черная сыпучая земля протекала сквозь мои пальцы, закрывая лицо Сянсян, ее волосы, уши, рот, потом глаза и нос. В последний раз я видел лицо Сянсян, такое безмятежное и спокойное, источавшее удивительный аромат. Когда последний комок земли проскользнул меж моими пальцами, голова Сянсян полностью скрылась из глаз. Больше я никогда не увижу ее.
Я привел в порядок могилу Сянсян, дабы никто не заметил, что кто-то сдвигал могильный камень.
На прощание я поцеловал фотографию Сянсян.
В окрестном лесу запели птицы, предвещая скорый рассвет. Последний прощальный взгляд на могилу.
Прощай, Сянсян.
Прощай, любимая.
До встречи, любимая.
Я ушел с кладбища. Дорога к автобусной остановке шла через поле. Я месил ногами грязь, порой попадалась желтая, как золото, глина. А в воздухе мне все чудился аромат Сянсян.
Я слишком долго пробыл на кладбище. Сейчас – ранним утром – меня окружает множество людей.
Сегодня праздник Цинмин – день поминовения. Поэтому многие приходят в такую рань на кладбище, чтобы воздать память своим усопшим родственникам. Повсюду к небу тянутся голубоватые дымки сжигаемых поминальных денег.
День поминовения – праздник Цинмин.
День поминовения – зимнее солнцестояние.
Как странно: все началось в день поминовения. И все закончилось в день поминовения.
Как это странно.
Я стою среди цветущего рапса и вспоминаю все, что случилось со мной. Уже наступил Цинмин, а мне все это представляется одним длинным кошмарным днем.
Все должно завершиться.
Е Сяо уже сказал мне, что за последний месяц в нашем городе, как и по всей стране, не было ни одного беспричинного, немотивированного самоубийства, число которых в предыдущие два месяца множилось с каждым днем.
Вирус, одно название которого пугало интернетчиков, исчез будто сам собой. Никто больше не будет так страшно умирать, потому что Она обрела то, что желала получить.
«Да, – думал я, – кошмар закончился».
В десять утра вместительный автобус, битком набитый возвращающимися с кладбища людьми, привез меня в город.
Я снова ощутил вкус большого города. Мне надо было проехать еще несколько станций на метро. Я спустился под землю. Подошедший поезд был переполнен.
Из открывшихся дверей вышло множество людей. И вдруг среди мужских и женских лиц, которые мелькали передо мной в круговороте толпы, я увидел знакомое.
Неописуемо прекрасное, ни с кем не сравнимое лицо.
Императрица!
Это ее голову я откопал в старом дворе. Прекраснейшая женская головка прочно сидела на плечах. Никакого рубца или шрама не было на нежной шее.
Ее имя – Алутэ Сяочжи.
Она увидела меня и радостно улыбнулась.
Я неподвижно стоял в толпе. Меня толкали со всех сторон, а я стоял и смотрел на нее.
«Осторожно, двери закрываются!» Поезд тронулся и, набирая скорость, скрылся в туннеле. Постепенно платформа опустела. Вокруг никого.
Только она и я.
– Здравствуй, – сказала она мне.
На ней было красивое белое платье. Именно такие можно увидеть в витринах модных магазинов на авеню Хуайхайлу. Она была точно такой же, как и многие двадцатилетние девушки на шанхайских улицах. Только очень красивая.
От смущения я, как всегда, не мог произнести ни слова. Я даже не знал, как мне следует обращаться к ней. Императрица или Сяочжи?
Единственное, что я сумел выдавить из себя, это:
– Как тесен мир. Ужасная банальность.
– Да. Ты в порядке?
– Все хорошо. А ты?
– Я же говорила тебе, что сейчас работаю в фирме информационных технологий, – сказала она с улыбкой.
– О, все может наладиться, – выдал я в ответ. Я и сам не понял, что я такое сказал.
В это время подошел следующий поезд. Я решил, что мне лучше уйти, и попрощался:
– До свидания.
– Мы еще непременно увидимся, – сказала она.
В битком набитом вагоне я протиснулся к дверям и прилип лицом к стеклу, чтобы еще раз увидеть ее, оставшуюся стоять на платформе.
Она была прекрасна.
Она помахала мне рукой на прощание.
Я помахал ей в ответ. Поезд медленно тронулся и, постепенно набирая скорость, окунул меня в темноту тоннеля.
Расширившимися глазами я смотрел в темное окно.
Я больше не боялся темноты.
ОТГОЛОСКИ
Моя жизнь похожа на стакан кипятка: я снова живу скучно и тихо.
Мой роман так и не сдвинулся с места. Все, что тогда – еще в той, безмятежной жизни – виделось мне важным и интересным, оказалось глупым и пустым. У меня родилась мысль: написать обо всем, что произошло со мной за эти три месяца. Этот роман будет памятником тем, кто покинул меня и ушел навсегда.
Я включил компьютер и набрал:
«ВИРУС»
Долго я смотрел на открытую передо мной чистую страницу, не зная, что писать дальше. Я робел, будто начинающий каллиграф, не решающийся взмахнуть кистью.
От раздумий меня отвлек звонок в дверь. Я открыл. Передо мной стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти.
– Здравствуйте. Вы ко мне?
– Да.
– Кто вы? – спросил я его.
– Меня зовут Хуан Дунхай.
Хуан Дунхай? Откуда он? Я так долго искал его. Я так хотел его встретить, а теперь от изумления лишился дара речи. Я попятился и неловко пригласил его войти.
Он был худощав, скуласт, глаза его ярко блестели. А лицо было все так же печально. Да, это Хуан Дунхай. Как я мог не узнать его? То же лицо, что и на фотографии в альбоме его родителей и на фотографии, стоящей на тумбочке в доме его покойной дочери. Только много седины в волосах, и кожа задубела, она намного темнее, чем на снимке. Мой гость вручил мне визитку, на которой было написано: «сотрудник Научно-исследовательского института биологии Хуан Дунхай».
– Заранее прошу прощения за беспокойство. Молодой человек, я только что возвратился после долгого отсутствия. Однако мне известно все, что случилось здесь за последние несколько месяцев.
У него был грубый хрипловатый голос, слова он выговаривал медленно.
– Нет, ничего, – как всегда невпопад сказал я.
– Мне известно, что вы были знакомы с моей дочерью Хуан Юнь. Она умерла. Ее смерть – это возмездие. Это кара за мое злодеяние, – печально сказал он.
– Почему вы бросили жену и ребенка? – дерзко спросил я.
– В то время я не знал, что у меня должна родиться дочь. Я уехал из Шанхая. Мне казалось, что тому есть очень веская причина.
– Вы скрывались?
– Нет, от кого мне скрываться? От себя не уйдешь.
Он вдруг заговорил быстро, громко и бессвязно:
– Исследования… Двадцать лет я потратил на исследования… Исследование одной тайны… Этого вам не понять!..
– Напротив, я понимаю.
– Нет, молодой человек, вы ничего не можете понять. Вы вообразили, что все закончилось?
Я кивнул.
– Вы ошибаетесь. Вы совершили ошибку. Очень страшную ошибку.
При этом он посмотрел на меня таким странным взглядом, что ко мне вновь вернулся страх.
Страх и ужас.
– Ошибку? – растеряно переспросил я.
– Зачем вы вернули ей ее голову? Зачем?!!
– Ради спасения жизни множества людей.
– Нет, все наоборот! Вы не должны были исполнять ее желание. Вы совершили ошибку, большую ошибку. Рано или поздно вы это поймете, – торжественно заявил он.
– Я не верю. Она всего лишь слабая женщина, обыкновенная женщина со странной судьбой. Ей выпало пережить величайшую трагедию. Она ни в чем не виновата. Она только жертва. Истинные виновники – человеческие злоба и алчность. Это они принесли ей страдания, а потом довели ее до мести всему человечеству. В конечном счете, люди сами накликали на себя беду. Теперь она обрела то, что ей было нужно; она может мирно и спокойно жить среди людей и никому не будет причинять зло.
– М-да, раньше я тоже так думал. Но за долгие годы скитаний я понял, что это не так. Я знаю, что она очень красива, а красота всегда привлекает людей. Молодой человек, вам надо опомниться.
– Почему вы считаете себя вправе давать мне советы? Почему?
Хуан Дунхай медленно и очень четко произнес:
– Перед отъездом из Шанхая я взял с собой образцы ее волос, потому что я уже тогда знал, что настанет день, и я раскрою ее тайну. Я узнаю, кто она, каково ее подлинное обличье.
– И теперь вы знаете, каково ее подлинное обличье? – Я скептически поджал губы.
У него на лице опять появилось странное выражение.
– Да, в течение нескольких лет я в своем институте проводил анализ ее ДНК.
– ДНК? – Я ничего не понимал.
– Да. Благодаря исследованию образцов, взятых двадцать лет назад, я получил ошеломляющий результат. Ее хромосомный набор совершенно иной, нежели у любого обычного человека.
– Вы хотите сказать, что она – не человек? Вот уж чудо небес и ночной тьмы! – усмехнулся я.
Он пропустил мимо ушей мой возглас и продолжил:
– Все эти годы я непрерывно изучал исторические документы и несколько месяцев назад наткнулся на архивные записи одного из княжеских домов Пекина. Согласно документальному свидетельству одного из астрономов цинской династии, в четвертый год правления императора Сяньфэна, в ночь на восемнадцатое число десятого месяца по лунному календарю, в ночном небе над Пекином появился загадочный объект.
– Вы хотите сказать, НЛО? – удивленно переспросил я.
Хуан Дунхай кивнул.
– Вот прочитайте, что сказано в материалах того времени. – Он протянул мне несколько листков.
«Ночью 18-го дня 10-й луны 4-го года правления Сяньфэна в северной стороне неба над столицей внезапно явился светящийся предмет, пролетел с запада на восток, по форме он как огромное яйцо красного цвета. Он пересек половину небосвода, двигаясь очень медленно. На короткое время этот светящийся шар остановился над резиденцией Чун Ци, знаменного человека из войск монгольского чисто-голубого знамени. Спустя время, достаточное для приготовления пищи, он ушел в сторону востока и более был невидим…»
– Этот знаменный человек Чун Ци из войск монгольского чисто-голубого знамени был отцом Алутэ – будущей императрицы императора Тунчжи. Согласно материалам, которыми я располагаю, госпожа Алутэ императрица Тунчжи родилась на пятый год правления Сяньфэна, то есть в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году, по лунному календарю – на тридцатый день седьмой луны, – пояснил он.
Мысленно сосчитав, я переспросил:
– Значит, вы хотите сказать, что более чем через девять месяцев после того, как неопознанный летающий объект был замечен в небе над домом Чун Ци, родилась госпожа Алутэ?
– Правильно. А теперь скажите, только честно, о чем вы подумали сейчас? – потребовал от меня ответа Хуан Дунхай.
Я недоверчиво покачал головой и, запинаясь, сказал:
– Неужели она инопланетянка? Нет, не могу даже представить себе такого!
– Почему же? Разве не странно все, что вокруг нее происходит? А если принять за исходную точку рассуждений, что это просто иная форма жизни, абсолютно отличная от человека, тогда все встанет на свои места. Вот поэтому я и говорю, что вы совершили непростительную ошибку, возвратив ее к жизни.
Хуан Дунхай встал и сказал напоследок:
– Я ухожу, а вы сами решайте, что делать дальше.
Тут я опомнился и закричал ему вслед:
– Нет, прошу вас, не уходите! Однако он уже подошел к двери. Перед тем как уйти, Хуан Дунхай сжал своей сильной рукой мое плечо и тихо прошептал мне на ухо:
– Кошмар еще не кончился. Запомни, кошмар только начинается.
Он быстро сбежал вниз по лестнице.
Я закрыл за ним дверь. Холодный ветер дул из щелей в оконных рамах. Я вдруг почувствовал, что очень замерз. Замерз настолько, что меня била сильная дрожь.
Чтобы отвлечься, я опять сел за компьютер, уставился на заглавие будущего романа – «Вирус» – и постарался спокойно припомнить все, что мне только что сказал Хуан Дунхай.
Я почувствовал, что ко мне снова вернулся ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34