..
— Свидете'ей, дундете'ей, я говогю о теггогистах, котогые уби'и кучу нагоду! Я собигаюсь тогчать тут, спгашивая об этом до тех пог, пока не поручу каких-нибудь чегтовых ответов!
Председатель облизнул губы. Он руководил очаровательным и политически бессильным комитетом по делам разведки. Сенатор Бауман имел один из самых больших стажей «сенаторства» и ожидал смерти, поражения или отставки коллеги, чтобы пробраться в председатели комитета по финансовой и налоговой политике или всесильного комитета по судебным делам. Старшинство давало ему право занять любой из этих постов, а также терроризировать любого сенатора, который имел несчастье попасться ему на дороге.
Джон поймал взгляд, который председательствующий бросил на Аллена.
Дававший показания комитету вздохнул, надев опять свои очки.
— Сенатор, хотя я и не отношусь к спецподразделениям полиции и ЦРУ в данном случае не выступает в роли координатора расследования...
— Газве не д'я этого бы' создан ваш центг по богьбе с теггогизмом?
— Вы абсолютно правы, сенатор. — Аллен одарил Баумана кислой извиняющейся улыбкой. Бауман надулся от гордости.
— Позвольте мне сказать вам следующее, сенатор Бауман, — начал Аллен.
Он сделал паузу. Репортеры вытянулись вперед в ожидании.
«Ты получишь причитающийся тебе кусок, Бауман, — подумал Джон. — Однако то, что ты получишь его, было спланировано заранее председателем. И нами».
— Во-первых, только четыре человека погибли во время этого взрыва — архитектор и ее семья, которые трагически и непредсказуемо оказались там в момент взрыва. Другая смерть — пожилого охранника, обнаруженного на заднем сиденье той машины, — наступила в результате инфаркта и является фактически частью того же самого преступления, но, по логике событий, она не была запланирована. Сегодня спецподразделение полиции сделает специальное сообщение для печати на эту тему, но уже сейчас могу сказать следующее: судебные эксперты по взрывным устройствам оценивают, что было использовано тысяча фунтов пластиковой взрывчатки марки Си-4. То, что она была размещена в фойе, выбор взрывчатого вещества, а также изощренность нападения — все указывает на то, что разрушение здания не являлось целью террористов.
Фотоаппараты защелкали, но они все спешили запечатлеть свидетеля от ЦРУ, а не негодование сенатора.
— Тогда в чем состоя'а их чегтова це'ь? — поинтересовался Бауман.
— Послать таким образом сообщение некоторого сорта, — ответил Аллен.
— Хогошо, чегт возьми, я по'учи' его: «Добго по-жа'овать в новый миг! Вы не спасетесь и вы не сможете ничего сде'атьс этим!»
— Сенатор, при всем нашем к вам уважении мы вынуждены не согласиться с вами. Благодаря действующим в настоящее время программам ЦРУ — если они будут должным образом финансироваться — будет создана глобальная разведывательная сеть, ориентированная на борьбу с терроризмом...
— Пгедпо'ага'ось, что именно это будет де'ать этот новомодный центг по богьбе с теггогизмом! — ухватился Бауман. — Звучит так, как будто ваша сеть пгедназначена д'я незаконной 'ов'и гыбы в их водах, и это способно запутать 'юбого!
Аллен сплел пальцы рук вместе, положив этот переплетенный кулак на стол.
— Сенатор, как вам должно быть известно, ЦБТ — это ответный шаг управления, он должен всего лишь координировать усилия, мы протянули свою руку другим группам, занимающимся вопросами безопасности, объединяя...
— Хганя все в безопасном месте и центга'изованно, пгави'ьно? — прервал Бауман. — Ответьте мне вот на что: где они газдобы'и такое ко'ичество взгывчатки?
— Сенатор, за последний год только в нашей стране похищено свыше ста тысяч фунтов взрывчатых веществ. Наверное, единственным оружием, которое до сих пор ни разу не было похищено, является атомная бомба.
— Вы увегены в этом?
— Да, сэр.
— Тегтогисты сде'а'и эту бомбу в Нью-Йогке — пгави'ьно?
— Ни одна группа не утверждала этого с уверенностью, но все указывает на то, что вы правы, сенатор Бауман.
Эти слова слегка успокоили Баумана. Аллен продолжил:
— Коркоран-центр восстановлен — дипломатические представительства трех стран, которых пять лет назад еще вообще не было на карте, японский банк, офисы служб города и штата, пять транснациональных корпораций, адвокатские конторы, офисы федеральных организаций. Дантисты. Психиатры. В соответствии с данными особого отряда полиции, 9174 человеко-часа было потрачено на расследование, но все попытки обнаружить какой-нибудь мотив совершенного преступления, кроме как терроризм, потерпели неудачу.
"Ссылается на громадное количество человеко-часов, потраченных на расследование (не мешало бы уточнить, бесплодно или нет), — подумал Джон, — таким образом пытаясь доказать собственную компетенцию и оправдать свое существование. Прямо из руководства Дж. Эдгара Гувера: «Как обойти надзор конгресса».
Глаза-бусинки сенатора Баумана впились в лицо Аллена.
— У вас есть список тегтогистических ггупп, подозгеваемых во взгыве Когкоган-центга?
— Прошу прощения? — сказал Аллен.
Джон увидел, что Мигель Зелл заерзал на своем месте: этот вопрос не был предусмотрен. Джон заметил взгляд, который Аллен бросил на председательствующего. Новый административный помощник Баумана, в обязанности которого входило проявление лояльности по отношению к шефу, уставился в потолок.
Сенатор Бауман прочитал — очевидно, что прочитал, — вопрос еще раз.
— Эхм, у нас есть большой список организаций, которые по своей природе являются террористическими, — отвечал Аллен.
Сенатор Бауман зачитал:
— Ес'и свидете'ь скажет «да», тогда спгосить его... Административный помощник Баумана развернулся на своем стуле и теперь рассматривал стену.
— Мне не нужны никакие чегтовы вопгосы! — пронзительно закричал Бауман, смахнув листки со стола. Коричневые пятна на его лице были островками в пунцовом море.
— Я хочу список теггогистических ггупп и я хочу, чтобы вы да'и его мне, и я не же'аю по'учить в качестве ответа «нет»!
Председательствующий прочистил горло.
Бауман тяжело ударил кулаком по столу:
— Нет, я не пгизнаю в качестве ответа «нет»!
— И вы его не получите, сенатор, — сказал Аллен.
Бауман моргнул.
— Хотя, — продолжил Аллен, — я знаю, вы не хотите подвергать опасности жизни американцев или мешать ведущимся расследованиям, заполучив список в открытый комитет или обнародовав его каким-либо другим способом. Вы ведь не захотите принять на себя ответственность за возможные убийства гораздо большего числа американцев.
Бауман нахмурил брови.
— От вашего имени, — сказал Аллен, — я потребую у группы, расследующей взрыв Коркорана, предоставить вам список подозреваемых террористических групп, который мы помогли им составить. Список, конечно, будет доступен только для ограниченного круга лиц, я имею в виду членов комитета. Именно этого вы и хотели — правильно?
— Эхм... Ну да. Ну да. Но я хочу по'учить этот список! Я хочу быть в состоянии выпо'нять мои обещания, данные общественности, что я по'учу этот список!
Председательствующий кашлянул в микрофон:
— Джентльмены, мы исчерпали лимит времени. Хочу еще раз поблагодарить мистера Аллена, полагаю, что все остальные вопросы будут представлены в письменном виде и вместе с ответами на них мистера Аллена войдут в стенограмму слушаний. Раз возражений нет, то будем считать, что предложение принято.
Председательствующий ударил молотком.
Сенаторы вышли через заднюю дверь, ведущую в помещение для сотрудников комитета.
Джон остался сидеть на своем стуле. Зал вздымался морем проталкивающихся к выходу людей, о чем-то болтающих между собой. Он потерял Эмму из виду.
Смерть Фрэнка, неуправляемая машина.
Гласс шел перед делегацией ЦРУ, направлявшейся к центральному проходу. Он сдержанно кивнул Джону.
Аллен и Зелл следовали в нескольких шагах позади Гласса. Их кивки и улыбки были более выразительными.
«Но все равно пустыми», — подумал Джон. Вудруфт, тоже спустившийся вниз по проходу, потряс Джону руку.
— Кому нужен бейсбол, когда у нас есть это? — сказал он, с улыбкой оглядывая пустеющую аудиторию. — Как ты?
— Вчера было хуже.
— Пошли пройдемся, — сказал Вудруфт.
В Харт-билдинг было шесть этажей офисов и залов для слушаний, выстроенных вокруг атриума — внутреннего двора — величиной с половину футбольного поля. Две секции абстрактной скульптуры Калдера заполняли атриум: Горы и Облака. Черные стальные горные хребты вздымались вверх, где двухтонные черные движущиеся облака из алюминия покачивались на фоне неба. Здание заключало атриум в стеклянную капсулу; внешние стены офисов, в которых работали сенатские служащие, были прозрачны.
Старший шпион повел Джона вниз через устланный коврами холл к длинному пустому, вытянувшемуся вдоль третьего этажа балкону, с которого открывался вид на атриум. Двухтонные черные облака висели у них прямо перед глазами; отзывались гулким эхом шаги. Коридор был пуст. Вудруфт говорил очень тихо, хотя здесь никто не смог бы их подслушать.
— Мы были правы, — сказал он. — Я говорю о Фрэнке. Все оперативные отделы и центры, ФБР, разведывательное управление министерства обороны, другие военные агентства, копы из федерального округа — ни у кого не возникло сомнений: шальная пуля.
Не выказывай никаких чувств, скажи:
— Значит, таково официальное заключение.
— Возможно, теперь, когда все уже позади, тебе будет легче принять это.
Улыбнись:
— Да.
Глаза Вудруфта сузились.
— Смерть иногда дурачит нас, заставляя думать и делать сумасшедшие вещи.
— Так, как будто правила поменялись.
— Правила никогда не меняются.
— Я этого и не ожидал.
— Ты ведь не... склонен к безрассудным поступкам, Джон?
— Я борюсь за здравомыслие каждый день. До сих пор я выходил победителем.
— Хорошо. Я всегда верил в тебя. Все мы верим. Существует группа, занимающаяся поведением в кризисных ситуациях. Разрабатывают рекомендации, как вести себя, когда происходит трагедия, подобная той, что случилась вчера. Возможно, они захотят обследовать тебя.
— Обследовать. Серьезное обследование?
— Да, — сказал Вудруфт.
Двухтонные облака из черного металла чуть заметно покачивались.
— Мы тут по горло заняты, — заметил Джон.
— Ничего такого, с чем парень вроде тебя не смог бы справиться. Зеллу, возможно, понадобится твоя помощь в связи с этой непредвиденной суматохой со списком, ну и с утверждением бюджета, конечно, но в основном мы прикрыты. Надо всего лишь следовать его указаниям.
Вудруфт еще сильнее понизил свой голос:
— Надеялся, что смогу быть рядом с тобой, — как раз на этот случай, — но в полдень у меня самолет.
Джон был уже достаточно искушен в искусстве не задавать вопросов.
— Это не входило в мои планы, но в мире происходят перемены, и управление должно реагировать на них. Мы должны потушить огонь, не дав ему разгореться.
Пора спросить. Главное — выглядеть правдиво.
— Что-нибудь происходит... где-либо... о чем я должен знать — для того, чтобы выполнять мою работу здесь?
Вудруфт пожал плечами:
— Обычные дела, все как всегда.
Вернись к этому:
— Сенатор Бауман, весь этот шум вокруг терроризма, я думаю, мне следует обсудить это с Глассом и...
— Зелл разберется с Бауманом, — сказал Вудруфт. — Что же касается Гласса... Полагаю, тебе не следует с ним встречаться.
— Мне казалось — вы ему симпатизируете.
— Я уважаю его, — сказал Вудруфт. — Он везунчик, как и ты. Везение — это то, что тебе дается или не дается от рождения, но независимо от этого мы должны относиться к нему с уважением.
— Гласс — везунчик?
— И еще какой, он женился на богатой женщине, что уже само по себе облегчает жизнь, однако она... доставляет ему определенные хлопоты. Сорит деньгами направо и налево, всякие благотворительные фонды, пожертвования в пользу обеих партий — лишь потому, что она может это себе позволить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Свидете'ей, дундете'ей, я говогю о теггогистах, котогые уби'и кучу нагоду! Я собигаюсь тогчать тут, спгашивая об этом до тех пог, пока не поручу каких-нибудь чегтовых ответов!
Председатель облизнул губы. Он руководил очаровательным и политически бессильным комитетом по делам разведки. Сенатор Бауман имел один из самых больших стажей «сенаторства» и ожидал смерти, поражения или отставки коллеги, чтобы пробраться в председатели комитета по финансовой и налоговой политике или всесильного комитета по судебным делам. Старшинство давало ему право занять любой из этих постов, а также терроризировать любого сенатора, который имел несчастье попасться ему на дороге.
Джон поймал взгляд, который председательствующий бросил на Аллена.
Дававший показания комитету вздохнул, надев опять свои очки.
— Сенатор, хотя я и не отношусь к спецподразделениям полиции и ЦРУ в данном случае не выступает в роли координатора расследования...
— Газве не д'я этого бы' создан ваш центг по богьбе с теггогизмом?
— Вы абсолютно правы, сенатор. — Аллен одарил Баумана кислой извиняющейся улыбкой. Бауман надулся от гордости.
— Позвольте мне сказать вам следующее, сенатор Бауман, — начал Аллен.
Он сделал паузу. Репортеры вытянулись вперед в ожидании.
«Ты получишь причитающийся тебе кусок, Бауман, — подумал Джон. — Однако то, что ты получишь его, было спланировано заранее председателем. И нами».
— Во-первых, только четыре человека погибли во время этого взрыва — архитектор и ее семья, которые трагически и непредсказуемо оказались там в момент взрыва. Другая смерть — пожилого охранника, обнаруженного на заднем сиденье той машины, — наступила в результате инфаркта и является фактически частью того же самого преступления, но, по логике событий, она не была запланирована. Сегодня спецподразделение полиции сделает специальное сообщение для печати на эту тему, но уже сейчас могу сказать следующее: судебные эксперты по взрывным устройствам оценивают, что было использовано тысяча фунтов пластиковой взрывчатки марки Си-4. То, что она была размещена в фойе, выбор взрывчатого вещества, а также изощренность нападения — все указывает на то, что разрушение здания не являлось целью террористов.
Фотоаппараты защелкали, но они все спешили запечатлеть свидетеля от ЦРУ, а не негодование сенатора.
— Тогда в чем состоя'а их чегтова це'ь? — поинтересовался Бауман.
— Послать таким образом сообщение некоторого сорта, — ответил Аллен.
— Хогошо, чегт возьми, я по'учи' его: «Добго по-жа'овать в новый миг! Вы не спасетесь и вы не сможете ничего сде'атьс этим!»
— Сенатор, при всем нашем к вам уважении мы вынуждены не согласиться с вами. Благодаря действующим в настоящее время программам ЦРУ — если они будут должным образом финансироваться — будет создана глобальная разведывательная сеть, ориентированная на борьбу с терроризмом...
— Пгедпо'ага'ось, что именно это будет де'ать этот новомодный центг по богьбе с теггогизмом! — ухватился Бауман. — Звучит так, как будто ваша сеть пгедназначена д'я незаконной 'ов'и гыбы в их водах, и это способно запутать 'юбого!
Аллен сплел пальцы рук вместе, положив этот переплетенный кулак на стол.
— Сенатор, как вам должно быть известно, ЦБТ — это ответный шаг управления, он должен всего лишь координировать усилия, мы протянули свою руку другим группам, занимающимся вопросами безопасности, объединяя...
— Хганя все в безопасном месте и центга'изованно, пгави'ьно? — прервал Бауман. — Ответьте мне вот на что: где они газдобы'и такое ко'ичество взгывчатки?
— Сенатор, за последний год только в нашей стране похищено свыше ста тысяч фунтов взрывчатых веществ. Наверное, единственным оружием, которое до сих пор ни разу не было похищено, является атомная бомба.
— Вы увегены в этом?
— Да, сэр.
— Тегтогисты сде'а'и эту бомбу в Нью-Йогке — пгави'ьно?
— Ни одна группа не утверждала этого с уверенностью, но все указывает на то, что вы правы, сенатор Бауман.
Эти слова слегка успокоили Баумана. Аллен продолжил:
— Коркоран-центр восстановлен — дипломатические представительства трех стран, которых пять лет назад еще вообще не было на карте, японский банк, офисы служб города и штата, пять транснациональных корпораций, адвокатские конторы, офисы федеральных организаций. Дантисты. Психиатры. В соответствии с данными особого отряда полиции, 9174 человеко-часа было потрачено на расследование, но все попытки обнаружить какой-нибудь мотив совершенного преступления, кроме как терроризм, потерпели неудачу.
"Ссылается на громадное количество человеко-часов, потраченных на расследование (не мешало бы уточнить, бесплодно или нет), — подумал Джон, — таким образом пытаясь доказать собственную компетенцию и оправдать свое существование. Прямо из руководства Дж. Эдгара Гувера: «Как обойти надзор конгресса».
Глаза-бусинки сенатора Баумана впились в лицо Аллена.
— У вас есть список тегтогистических ггупп, подозгеваемых во взгыве Когкоган-центга?
— Прошу прощения? — сказал Аллен.
Джон увидел, что Мигель Зелл заерзал на своем месте: этот вопрос не был предусмотрен. Джон заметил взгляд, который Аллен бросил на председательствующего. Новый административный помощник Баумана, в обязанности которого входило проявление лояльности по отношению к шефу, уставился в потолок.
Сенатор Бауман прочитал — очевидно, что прочитал, — вопрос еще раз.
— Эхм, у нас есть большой список организаций, которые по своей природе являются террористическими, — отвечал Аллен.
Сенатор Бауман зачитал:
— Ес'и свидете'ь скажет «да», тогда спгосить его... Административный помощник Баумана развернулся на своем стуле и теперь рассматривал стену.
— Мне не нужны никакие чегтовы вопгосы! — пронзительно закричал Бауман, смахнув листки со стола. Коричневые пятна на его лице были островками в пунцовом море.
— Я хочу список теггогистических ггупп и я хочу, чтобы вы да'и его мне, и я не же'аю по'учить в качестве ответа «нет»!
Председательствующий прочистил горло.
Бауман тяжело ударил кулаком по столу:
— Нет, я не пгизнаю в качестве ответа «нет»!
— И вы его не получите, сенатор, — сказал Аллен.
Бауман моргнул.
— Хотя, — продолжил Аллен, — я знаю, вы не хотите подвергать опасности жизни американцев или мешать ведущимся расследованиям, заполучив список в открытый комитет или обнародовав его каким-либо другим способом. Вы ведь не захотите принять на себя ответственность за возможные убийства гораздо большего числа американцев.
Бауман нахмурил брови.
— От вашего имени, — сказал Аллен, — я потребую у группы, расследующей взрыв Коркорана, предоставить вам список подозреваемых террористических групп, который мы помогли им составить. Список, конечно, будет доступен только для ограниченного круга лиц, я имею в виду членов комитета. Именно этого вы и хотели — правильно?
— Эхм... Ну да. Ну да. Но я хочу по'учить этот список! Я хочу быть в состоянии выпо'нять мои обещания, данные общественности, что я по'учу этот список!
Председательствующий кашлянул в микрофон:
— Джентльмены, мы исчерпали лимит времени. Хочу еще раз поблагодарить мистера Аллена, полагаю, что все остальные вопросы будут представлены в письменном виде и вместе с ответами на них мистера Аллена войдут в стенограмму слушаний. Раз возражений нет, то будем считать, что предложение принято.
Председательствующий ударил молотком.
Сенаторы вышли через заднюю дверь, ведущую в помещение для сотрудников комитета.
Джон остался сидеть на своем стуле. Зал вздымался морем проталкивающихся к выходу людей, о чем-то болтающих между собой. Он потерял Эмму из виду.
Смерть Фрэнка, неуправляемая машина.
Гласс шел перед делегацией ЦРУ, направлявшейся к центральному проходу. Он сдержанно кивнул Джону.
Аллен и Зелл следовали в нескольких шагах позади Гласса. Их кивки и улыбки были более выразительными.
«Но все равно пустыми», — подумал Джон. Вудруфт, тоже спустившийся вниз по проходу, потряс Джону руку.
— Кому нужен бейсбол, когда у нас есть это? — сказал он, с улыбкой оглядывая пустеющую аудиторию. — Как ты?
— Вчера было хуже.
— Пошли пройдемся, — сказал Вудруфт.
В Харт-билдинг было шесть этажей офисов и залов для слушаний, выстроенных вокруг атриума — внутреннего двора — величиной с половину футбольного поля. Две секции абстрактной скульптуры Калдера заполняли атриум: Горы и Облака. Черные стальные горные хребты вздымались вверх, где двухтонные черные движущиеся облака из алюминия покачивались на фоне неба. Здание заключало атриум в стеклянную капсулу; внешние стены офисов, в которых работали сенатские служащие, были прозрачны.
Старший шпион повел Джона вниз через устланный коврами холл к длинному пустому, вытянувшемуся вдоль третьего этажа балкону, с которого открывался вид на атриум. Двухтонные черные облака висели у них прямо перед глазами; отзывались гулким эхом шаги. Коридор был пуст. Вудруфт говорил очень тихо, хотя здесь никто не смог бы их подслушать.
— Мы были правы, — сказал он. — Я говорю о Фрэнке. Все оперативные отделы и центры, ФБР, разведывательное управление министерства обороны, другие военные агентства, копы из федерального округа — ни у кого не возникло сомнений: шальная пуля.
Не выказывай никаких чувств, скажи:
— Значит, таково официальное заключение.
— Возможно, теперь, когда все уже позади, тебе будет легче принять это.
Улыбнись:
— Да.
Глаза Вудруфта сузились.
— Смерть иногда дурачит нас, заставляя думать и делать сумасшедшие вещи.
— Так, как будто правила поменялись.
— Правила никогда не меняются.
— Я этого и не ожидал.
— Ты ведь не... склонен к безрассудным поступкам, Джон?
— Я борюсь за здравомыслие каждый день. До сих пор я выходил победителем.
— Хорошо. Я всегда верил в тебя. Все мы верим. Существует группа, занимающаяся поведением в кризисных ситуациях. Разрабатывают рекомендации, как вести себя, когда происходит трагедия, подобная той, что случилась вчера. Возможно, они захотят обследовать тебя.
— Обследовать. Серьезное обследование?
— Да, — сказал Вудруфт.
Двухтонные облака из черного металла чуть заметно покачивались.
— Мы тут по горло заняты, — заметил Джон.
— Ничего такого, с чем парень вроде тебя не смог бы справиться. Зеллу, возможно, понадобится твоя помощь в связи с этой непредвиденной суматохой со списком, ну и с утверждением бюджета, конечно, но в основном мы прикрыты. Надо всего лишь следовать его указаниям.
Вудруфт еще сильнее понизил свой голос:
— Надеялся, что смогу быть рядом с тобой, — как раз на этот случай, — но в полдень у меня самолет.
Джон был уже достаточно искушен в искусстве не задавать вопросов.
— Это не входило в мои планы, но в мире происходят перемены, и управление должно реагировать на них. Мы должны потушить огонь, не дав ему разгореться.
Пора спросить. Главное — выглядеть правдиво.
— Что-нибудь происходит... где-либо... о чем я должен знать — для того, чтобы выполнять мою работу здесь?
Вудруфт пожал плечами:
— Обычные дела, все как всегда.
Вернись к этому:
— Сенатор Бауман, весь этот шум вокруг терроризма, я думаю, мне следует обсудить это с Глассом и...
— Зелл разберется с Бауманом, — сказал Вудруфт. — Что же касается Гласса... Полагаю, тебе не следует с ним встречаться.
— Мне казалось — вы ему симпатизируете.
— Я уважаю его, — сказал Вудруфт. — Он везунчик, как и ты. Везение — это то, что тебе дается или не дается от рождения, но независимо от этого мы должны относиться к нему с уважением.
— Гласс — везунчик?
— И еще какой, он женился на богатой женщине, что уже само по себе облегчает жизнь, однако она... доставляет ему определенные хлопоты. Сорит деньгами направо и налево, всякие благотворительные фонды, пожертвования в пользу обеих партий — лишь потому, что она может это себе позволить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52