— Старый козел.
Секретарша зашла за перегородку и сказала:
— Стив, здесь человек из комитета, хочет видеть тебя. Он ждет у твоего стола.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Ты позволила ему войти...
Шепот. Замолкшие голоса.
Секретарша прошмыгнула мимо Джона с опущенными глазами. Лысый, моложе Джона, мужчина вышел из-за перегородки, сощурившись, посмотрел на него:
— Я вас не знаю.
Джон поинтересовался, Стив ли он, и представился сам.
— Я из комитета по разведке, — уточнил Джон.
— Вы не наш парень.
— Я представитель ЦРУ, — сказал Джон.
— И каким ветром вас занесло к нам? — Стив развернул свой вращающийся стул, сел. Он сбросил стопку «Стенограмм заседаний конгресса» со стула для посетителей, жестом предложив Джону сесть.
— Тут у нас... все немножко посходили с ума, — объяснил Стив.
Джон сказал, что он все понимает.
— Я постараюсь не злоупотреблять вашим временем, — заметил он. — Пару недель назад вы переслали анонимное письмо, которое получил ваш босс. О...
— Каком-то парне в... Париже?
— Оно самое. Мой коллега, тот, что погиб в... автокатастрофе...
— Да, ужасно! Так этот парень работал в ЦРУ? Я помню статью в «Пост», там говорилось, что он работал на комитет, но...
— Репортеры. Любые ваши слова они готовы истолковать неправильно, — произнес Джон несколько оживленней, чем следовало.
— К тому же любят вынюхивать...
— Бывает, про некоторые вещи узнаешь случайно. — Джон постарался придать своему голосу прежнюю бесстрастность. — Например, подслушаешь что-то на работе.
Лысый мужчина пристально посмотрел на него:
— Да, вы из ЦРУ. Что вы хотите?
— В связи с произошедшим несчастным случаем я вынужден закончить несколько дел моего коллеги. Что вы можете рассказать мне про это письмо?
— Если честно, в эти дни мы даже не вспоминали про эту чушь. Даже если его и прислал не какой-нибудь псих, на которого, судя по тексту письма, он сильно смахивает...
Он пожал плечами.
— Вы получали какие-нибудь другие письма, подобные этому или на эту же тему?
— Нет, но этот парень звонил.
— Что?
— Да. Незадолго... Незадолго до того, как у нас начались все эти хлопоты. Он хотел выяснить, получили ли мы его письмо. Я сказал, что получили, сказал, что мы переслали его представителю ЦРУ при комитете. Катился бы он со своим письмом. Когда я спросил его, какого рожна он хочет от меня еще, он захотел узнать ваш номер телефона. Представляете себе, какая чертовщина, мы готовим к слушаниям два законопроекта, а он тут со своим письмом. Так что ваши парни могут заняться этим. Я дал ему ваш номер телефона, и он сказал мне «до свидания». И никакого имени. Вот такие дела, — закончил помощник сенатора. — И в чем проблема?
— Мы пытаемся выяснить, насколько он в здравом уме.
— За нас не беспокойтесь. У моего босса есть капитолийские копы, защищающие его даже от репортеров, а они более настырны, чем какой-то чокнутый.
— Понимаю.
Джон дал Стиву свою карточку с рабочим и домашним телефонами, чтобы не посылать информацию по цепочке, если тот парень вновь позвонит Стиву. Пожелал на прощание:
— Удачи.
— Выборы проходят раз в четыре года, — сказал Стив, провожая Джона до дверей. — Думаете, удача может сопутствовать так долго?
— Удача или неудача? — переспросил Джон.
Глава 17
«Будет ли Бауман молчать о „недоразумении“ с запросом?», — раздумывал Джон, сидя за рулем своего «форда».
Дорога от Капитолийского холма до штаб-квартиры ЦРУ, расположенной в лесах Вирджинии, заняла у Джона тридцать минут, включая остановку, которую он сделал на живописной возвышенности недалеко от мемориальной аллеи Джорджа Вашингтона.
Слева от него проносились машины. Справа, сквозь по-зимнему голые деревья, виднелась громадная пасть реки Потомак. Он запер портфель с ключами от дома Фрэнка, копией газетной статьи и письмом таможенной службы, полученным от Баумана, в багажнике своей машины. Пистолет Джон держал запертым в бардачке — он не смог бы пронести его через детекторы металла ни в сенат, ни в ЦРУ.
На стоянке управления его машина могла быть обыскана без предупреждения, санкции или ордера. Но вероятность этого, по подсчетам Джона, была невелика. И при существующем порядке проверки портфелей безопаснее было хранить все подозрительное, что у него было, в багажнике.
Куда никто не станет заглядывать. Скорее всего.
Миновав пропускной пункт, Джон, вместо того чтобы запарковать машину на своем персональном месте в подземном гараже, оставил ее на хорошо просматриваемой стоянке для гостей, расположенной перед «старым» главным зданием.
Запер машину.
Вверх по мраморным ступеням, через громадную входную дверь, мимо стены с пятьюдесятью четырьмя звездами в память о сотрудниках ЦРУ, погибших при выполнении служебного долга.
Ты получишь свою звезду, Фрэнк. Обещаю.
Джон открыл автоматическую дверь своим пропуском, прошел через лабиринт коридоров в Центр по борьбе с терроризмом, где охранник направил его через другой лабиринт коридоров и дверей. Охранник в штатском у дверей вскользь глянул на пропуск Джона, затем на телефон. Нахмурился. Пропустил Джона внутрь.
«Доложит Корну, — подумал Джон. — С этим ничего не поделаешь».
Он вошел в огромный зал, где четыре месяца тому назад был архив, — огромная пещера без окон, заставленная несгораемыми шкафами с двумя замками, в которых хранились папки с документами.
Вдоль одной стены до сих пор стоял ряд таких шкафов, но теперь вместо остальных шкафов помещение занимали десятки столов, разделенных зелеными пластиковыми перегородками. Большинство столов было занято: на них стояли компьютеры и телефоны. Около каждой группы столов была прикреплена табличка: «Федеральное бюро расследований»; «Полиция Нью-йоркского метрополитена»; «Полиция штата Нью-Йорк»; «Отдел алкоголя, табака и огнестрельного оружия»; «Центр расследования террористических актов при военно-морских силах»; «Секретная служба»; «Государственный департамент»; «Администрация контроля за наркотическими веществами»; «Таможенная служба»; «Служба начальника полиции»; «Разведывательное управление министерства обороны»; «ЦРУ».
Синий маячок на стене медленно вращался, разбрасывая вокруг флюоресцирующие блики, сигнализируя о том, что в помещении находится не принадлежащий к ЦРУ персонал с ограниченным допуском к секретным сведениям. Рядом висела большая табличка:
СПЕЦИАЛЬНАЯ КОМИССИЯ
ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ВЗРЫВА
В КОРКОРАН-ЦЕНТРЕ
Мужчина и женщина, игравшие в триктрак, направили Джона к закрытой двери в дальнем углу пещеры.
— Да! — отозвался мужской голос за дверью, когда Джон постучал. — Входите!
Джон закрыл за собой дверь небольшого кабинета.
За столом, откинувшись на спинку стула, сидел мужчина. Пиджак снят, узел галстука ослаблен. Его кожа была цвета американского шоколада. Двумя руками он держал над головой скомканный бумажный шарик. Бросок — и бумажный шарик, пролетев мимо обруча баскетбольной корзины, подвешенной у дальней стены, отскочил на пол, где уже валялось не меньше дюжины его собратьев.
— Черт побери! — сказал мужчина, сидевший за столом. — По-моему, я сделал правильный выбор, когда пошел в ЦРУ, а не в НБА.
Джон представился.
— Слава Богу, — сказал мужчина, чье имя было Кахнайли Сангар. Он говорил по-английски с гнусавостью уроженца штата Мэриленд, по-французски как парижанин, плюс к тому на двух диалектах родины его отца — Берега Слоновой Кости так, будто он там родился. — Пришелец из потустороннего мира!
— Похоже, ты не слишком занят? — спросил Джон.
— Уже три дня, — сказал Сангар, — мы не получаем писем, даже от сумасшедших. Центральный офис в Нью-Йорке по крайней мере до сих пор получает послания от всяких психов, связанные с этим делом.
Джон рассказал ему про список Баумана и про обещание Аллена.
— Да, я получил указание на этот счет, но меня просили подождать на тот случай, если Бауман забудет. Он действительно такой чокнутый, каким представляется?
— Он из тех политиков, про которых можно с абсолютной уверенностью сказать: «Что видите, то и получите».
— Ты хочешь увидеть, как работают настоящие асы? — Сангар погладил свой подбородок. — Которому из двух десятков моих подыхающих от скуки и безделья первоклассных специалистов я должен передать твое поручение? Кому сегодня быть моим любимчиком?
Он поднял телефонную трубку и передал запрос Джона «осчастливленному» сотруднику в другой комнате.
— Садись. Они подготовят твой список так быстро, как только смогут, наконец-то им удалось получить задание, которым не стыдно было бы похвастаться перед своими семьями за ужином — если бы только они не давали клятвы держать свои рты на замке.
— Надеюсь, твои парни не лентяи...
— Нет, мои парни — попусту растрачивающие свое время люди, — ответил Сангар.
— Удалось получить чего-нибудь?
— Мы получили тонны чего-нибудь! Ты видел эту стену сейфов? Набиты до отказа: копии допросов и судебных отчетов, секретные аналитические исследования. Один шкаф целиком посвящен изменениям погоды на той неделе и их корреляции с фазами луны.
— Что?
— Ну, не был ли этот псих спровоцирован полнолунием, — объяснил Сангар. — И все это суммируется и анализируется здесь и в Нью-Йорке. Пятьдесят лучших колов и аналитиков из разведки, сыщики из служб разведки и контрразведки во всем мире находятся в непрерывном ожидании хотя бы одного крохотного промаха или...
Он покачал головой:
— Или нам придется отправлять людей обратно в их разукомплектованные агентства, проявляя при этом осторожность, так, чтобы нас не распяли за прекращение расследования инцидента, который общество посчитало выходящим за рамки обычного террористического акта на американской земле. Черт подери, за прошлый год у нас было тридцать девять террористических актов на территории страны! И только этот заслужил создания специальной комиссии, которая теперь, похоже, никогда не закончит свою работу.
— Не крути, по твоему голосу я чувствую, что у вас появилось что-то интересное. Я прав?
— Бог мой, я думал, ты никогда не спросишь!
Сангар убрал ноги со стола и поманил Джона к компьютеру с огромным экраном. Сангар включил экран, вызвал многоцветное меню и набрал команду. На экране засветилась надпись: «TOP SECRET».
— Надеюсь, у тебя есть допуск к такой информации?
— Естественно.
— Сам понимаешь, чуть ослабил бдительность, а потом приходится тратить уйму времени, разыскивая по всему свету, откуда произошла утечка информации.
Он ввел кодовое слово.
Экран моргнул. На нем появилось изображение нью-йоркской улицы. Его пересекали широкие вертикальные полосы.
— Нью-йоркская полиция получила это со скрытой видеокамеры в ювелирном магазине, расположенном на противоположной стороне. Точнее, немного вниз по улице от Коркоран-центра. Черные полосы — это решетка на окне магазина. Смотри внимательно.
Сангар нажал кнопку, уменьшая скорость.
Мимо окна магазина прошел человек в черном пальто. Сангар прокрутил видеоролик до того места, где в кадре появился «датсун». Длинные волосы скрывали лицо сидящего за рулем, но даже сквозь эти космы, грязные стекла магазина и окна машины Джон различил розовую полоску губ.
— Судя по показаниям охраны, это был переодетый мужчина в парике, — сказал Сангар, вводя в компьютер очередную команду. — Однако забудь про «нее» на минуту. Смотри.
Картинка на экране изменилась. Изображение человека в черном пальто вновь появилось на стоп-кадре в тот момент, когда он проходил между двумя прутьями решетки ювелирного магазина.
Сангар выделил лицо человека белой рамкой, после чего весь экран заполнился этим лицом, точнее, той частью, которая была отчетливо видна между поднятым воротником пальто и развевающимися черными волосами.
— Это он, шесть к одному, — сказал Сангар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52