Если посмотреть на сумму компенсации, то ребята просто мелочились. И откуда там взялись емкости с горючими компонентами для производства лаков, тоже непонятно, у лакокрасочной линии свои склады, и для сырья, и для готовой продукции. Конечно, может, просто наш обычный российский бардак, но уж больно все кстати: полыхало так, что пожарные ничего уже сделать не смогли.
– А что там с погибшими? Может, следователь чего нарыл?
Игорь почесал переносицу:
– Тут вообще история непонятная. На заводе никто не пропадал, а в цеху два обугленных трупа. Одни головешки остались, температура там была очень высокая. Следователь предполагает, что это могли быть какие-нибудь молдаване или украинцы, рабочие строительной бригады. Но дело в том, что и директор строительной фирмы, и рабочие в один голос твердят: у них тоже никто не пропадал. На заводе пропускная система, посторонних быть не должно. Зарплаты там по нашим меркам приличные, люди за работу держатся, и присутствие чужих людей ночью на территории завода всем непонятно. Костя на всякий случай взял у парня телефон его приятеля, обещал свести с ним.
Я обдумывал сведения, полученные от Игоря, предостерег его:
– Смотри, чтобы до дирекции не дошло, что мы что-то вынюхиваем: Виктор с нас за самодеятельность шкуру снимет.
– Что я, без понятия, что ли? – обиделся Игорь. – Костя представился журналистом местной газеты. Ну, вроде он хочет написать о пожаре, о том, что погибли люди, а никто ответственность не понес.
– Ты еще что-нибудь узнал?
Игорь кивнул:
– Я посмотрел в налоговой реестр акционеров. Любопытная картина вырисовывается: в прошлом году произошло объединение двух фирм: «Омеги» и «Омеги-плюс». Второй фирмой руководил сын бывшего генерального, Андрей Одинцов. При слиянии фирм было произведено перераспределение пакета акций. В новой компании Одинцову-старшему принадлежал самый большой пакет – сорок процентов, его компаньону Ивченко М.А. – двадцать пять процентов, сыну выделили десять процентов, ну и у остальных по мелочам. Я просмотрел изменения, вносимые в реестр акционеров, и выяснил любопытные вещи: в течение года младший Одинцов методично скупал акции, в результате чего его доля возросла до восемнадцати процентов. Затем сообщается о переходе доли Ивченко М.А к его дочери Ивченко М.М. в соответствии с Уставом общества и законодательством о наследовании, а затем появляется вовсе любопытная запись: внесение изменений в связи с переменой фамилии.
– Неужто Ивченко стала Одинцовой?
– Правильно. Так что в мае прошлого года супруги объединили усилия, папу отправили в отставку, и генеральным стал Одинцов Андрей Викторович.
Я задумался.
– Знаешь, я когда-то был довольно хорошо знаком с Виктором Захаровичем, еще через наших с Ильей родителей. Замечательный был мужик, охотник страстный. А вот Андрей мне никогда не нравился. Я никогда не интересовался его личной жизнью, но знаю, что вторым браком он был женат на секретарше отца. Замечательной красоты была девушка, и помню, что очень любила своего шефа. Даже некоторое время жила в их семье, кажется, дальняя родственница жены, или что-то в этом роде. Поэтому я не удивился, что Женя и с новым мужем живет одной семьей с Виктором Захаровичем. Надо все-таки с ним поговорить.
– Зачем? Ты говоришь, что мужик он хороший, скорее всего, он не захочет обсуждать с нами сыночка и его делишки.
Я выбросил сигарету.
– И все-таки я чувствую, что мне нужно с ним встретиться. У меня нет его телефона, но я помню, где он жил раньше. Вечером и проеду.
Я стоял у кованой ограды. Окна в доме были темными, и на мой звонок никто не откликнулся. К калитке подошел большой светлый с темными пятнами сеттер, печально посмотрел на меня и вздохнул.
Я вспомнил: это была любимый охотничий пес Виктора Захаровича, кажется, Байкал.
Я окликнул его:
– Байкал, где же твой хозяин?
Собака посмотрела на меня, и понуро побрела к дому. По собачьим меркам он был уже немолод, переступал осторожно, и лопатки его при ходьбе выдавались.
Мне стало тревожно.
Неожиданно в переулок свернул большой джип, и из него вышла девушка. Я вспомнил, что ее зовут Женя. В руках она держала какие-то пакеты.
Она вопросительно посмотрела на меня:
– Вы кого-то ищете? – Присмотрелась, и, кажется, узнала меня. – Если не ошибаюсь, Павел? Вот отчество, извините, не помню. Хотя, вы ведь сын Андрея Николаевича? Стало быть, Павел Андреевич.
Я улыбнулся:
– Склоняю голову. Ну и память у вас!
Она пожала плечами:
– Вы забываете, я ведь работала секретарем у Виктора Захаровича, это профессиональное качество. – Она внимательно посмотрела на меня: – И все-таки, что вас привело сюда?
– Я хотел встретиться с Виктором Захаровичем. Это очень важно для меня.
Она вздохнула:
– Виктор Захарович болен, у него проблемы с сердцем. Он уже месяц находится на лечении в госпитале. Волноваться ему совершенно нельзя. О чем вы хотели поговорить?
Я замялся: не слишком прилично расспрашивать женщину о ее бывшем муже.
Женя поняла мою заминку по-своему, она быстро проговорила:
– Ой, извините, ради бога, я даже не пригласила вас в дом. Заходите, я приготовлю ужин. Скоро должен подъехать мой муж.
Она отперла калитку.
– Вы не боитесь собак? Он не тронет.
Я улыбнулся:
– Да что вы! Мы с Байкалом даже побеседовали немного, пока вас не было.
Женя виновато присела перед собакой, погладила ее:
– Он очень скучает по своему хозяину. А у Виктора Захаровича тахикардия, на холодном воздухе ему становится хуже, и врачи ему категорически запрещают сейчас выходить на улицу. Я Байкалу пообещала, что возьму его с собой, и он все ждет.
В доме Женя сняла просторную куртку, и я заметил, что она ждет ребенка.
Я помог ей отнести пакеты в кухню. Она вынула овощи из холодильника, довольно сноровисто начистила картошку, выложила на противень замаринованное мясо.
Я с тоской подумал, что она мне чем-то напоминает Гелю. Видимо, перехватив мой взгляд, она присела напротив меня, участливо спросила:
– Может быть, я чем-то могу помочь?
Решившись, я изложил ей события, в результате которых я попал к воротам дома Виктора Захаровича.
Внимательно выслушав меня, Женя нахмурилась:
– Я не думаю, что Виктор Захарович помог бы вам, Павел. Уже почти год, как он не разговаривает с Андреем. Они ссорились и раньше, у обоих взрывные характеры, но в этот раз все оказалось слишком серьезно. А потом Андрей еще и затеял эту историю с выборами генерального…
– Я нахмурился:
– Подождите, Женя! Я думал, что причиной ссоры и было желание Андрея устранить отца от руководства фирмой.
Она посмотрела мне в глаза:
– Нет, причиной их ссоры была я. Вернее, наш с Андреем развод, и его последующая женитьба на Майе.
– Что, Виктор Захарович так не хотел, чтобы вы разводились?
Женя вздохнула.
– Это долгая история, и не думаю, что она может иметь какое-то отношение к тому, что произошло на заводе. Впрочем, Андрея эта история характеризует как крайне предприимчивого, целеустремленного человека, не брезгующего ничем для достижения цели.
– Скажите, Женя, вы – родственница Ирины Петровны, покойной жены Виктора Захаровича?
– Нет, я – просто дочь ее школьной подруги. Они дружили втроем, моя мама, Ирина Петровна и тетя Люба. Я училась в десятом классе, когда мама умерла, и тетя Люба написала Ирине Петровне, что я окончила школу с золотой медалью, просила помочь с институтом. Так получилось, что я осталась жить в семье Одинцовых, никто и не подумал меня отпускать в общежитие. Я выучилась, потом пришла на работу к Виктору Захаровичу. Потом случилось так, что Андрей расстался со своей женой, вернулся в семью. Он стал ухаживать за мной, и я видела, что Ирина Петровна очень довольна этим. Людей роднее их у меня не было, и, когда Андрей сделал мне предложение, я согласилась. Он вернулся в семью, восстановил отношения с отцом. Виктор Захарович помог ему организовать собственное дело. Единственное, что всегда меня огорчало – у нас не было детей. Я знаю, что Виктор Захарович мечтал о внуке, но он никогда даже словом не упрекнул меня. Андрей к детям был равнодушен.
Женя поднялась, достала скатерть, накрыла стол.
– А потом начались неприятности. Два года назад умерла Ирина Петровна. Она всегда умела вовремя погасить огонь спора между мужчинами. Ее не стало, и они начали ссориться все чаще. Отца не устраивало то, как Андрей ведет бизнес, а Андрей все пытался вовлечь его в какие-то рискованные авантюры. В какой-то момент они примирились, отец даже решился на то, чтобы объединить обе фирмы. Это и было началом конца. Впоследствии мы выяснили, что все это время Андрей уговаривал акционеров продать акции, правда, не напрямую, а через подставных лиц. В последнее время, перед разводом, Андрей сильно изменился. Или я раньше его вовсе не знала? Неожиданно он стал упрекать меня в том, что у нас нет детей. Он стал грубым, часто не ночевал дома. Я скрывала все это от отца, у него тогда уже, особенно после смерти жены, начались проблемы с сердцем. А потом Андрей перешел к решительным действиям.
Лицо Жени раскраснелось, она достала сигареты, но закуривать не стала.
– Вскоре после нового года я заметила, что за мной следят. Вы ведь уже обратили внимание, что у меня хорошая память на лица? Так вот, я засекла этого парня, и рассказала о слежке Алексею Лесихину. Он с приятелем держал охранную фирму, арендующую офис в том же здании, что и наша компания. Мы были знакомы еще с тех времен, когда я работала секретарем Виктора Захаровича. Алексей удивился, но обещал помочь. А буквально пару дней спустя, Андрей затащил меня на какую-то вечеринку в клубе, его неожиданно вызвали звонком, и он отъехал. Потом позвонил и сказал, что дело оказалось серьезным, попросил добраться домой самостоятельно. Когда я вышла на крыльцо, какие-то придурки попытались затащить меня в машину. Неожиданно незнакомый молодой мужчина вступился за меня, твердо подхватил под руку. По законам жанра я оказалась в его машине, и мое романтическое приключение вовсю набирало ход. Мой спаситель шикарно улыбался, ослепляя меня своими великолепными зубами и бриллиантовыми запонками, поблескивавшими в манжетах дорогой рубашки, распахнутый ворот открывал мощную шею… Его облик дополняли все атрибуты настоящего мачо: брутальная щетина, ухоженные руки, роскошные волосы. Впрочем, он действительно был красив, но вот с туалетной водой наш плейбой явно переборщил: ее тяжелый сладкий запах, вместо того, чтобы окончательно заворожить и околдовать меня, вынудил меня приспустить стекло. Я твердо решила не знакомиться, не стала раздавать номера телефонов и, тем более, наотрез отказалась «посетить одинокую хижину», даже когда это приглашение было сдобрено обещанием напоить меня настоящим кофе. После этого мачо скис, довез меня до подъезда, и убрался.
Я засмеялся:
– Вот и спасай после этого красавиц, попавших в затруднительное положение!
Женя без улыбки посмотрела на меня:
– Вечером, на другой день после моего несостоявшегося приключения, я нечаянно услышала разговор мужа с каким-то парнем. Видимо, у него на сотовом оказалась нажатой кнопка последнего вызова, и он не заметил, что я ответила. Андрей ужасно ругался, упрекал собеседника в том, что тот послал придурка, который даже бабу завести не может. И посоветовал попробовать подвести ко мне Алексея Лесихина – мол, он давно в меня влюблен. Ему нужны эти фотографии, и чем скорее, тем лучше.
Она мрачно усмехнулась.
– Ну, не скажу, как я ко всему услышанному отнеслась. Все-таки мы прожили вместе почти семь лет, и он был моим мужем. Через пару дней мы отмечали в ресторане корпоративную вечеринку, Андрей куда-то отъехал, попросив Алексея отвезти меня на дачу. В машине я молчала, но у самого дома не выдержала, расплакалась и рассказала все Алексею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– А что там с погибшими? Может, следователь чего нарыл?
Игорь почесал переносицу:
– Тут вообще история непонятная. На заводе никто не пропадал, а в цеху два обугленных трупа. Одни головешки остались, температура там была очень высокая. Следователь предполагает, что это могли быть какие-нибудь молдаване или украинцы, рабочие строительной бригады. Но дело в том, что и директор строительной фирмы, и рабочие в один голос твердят: у них тоже никто не пропадал. На заводе пропускная система, посторонних быть не должно. Зарплаты там по нашим меркам приличные, люди за работу держатся, и присутствие чужих людей ночью на территории завода всем непонятно. Костя на всякий случай взял у парня телефон его приятеля, обещал свести с ним.
Я обдумывал сведения, полученные от Игоря, предостерег его:
– Смотри, чтобы до дирекции не дошло, что мы что-то вынюхиваем: Виктор с нас за самодеятельность шкуру снимет.
– Что я, без понятия, что ли? – обиделся Игорь. – Костя представился журналистом местной газеты. Ну, вроде он хочет написать о пожаре, о том, что погибли люди, а никто ответственность не понес.
– Ты еще что-нибудь узнал?
Игорь кивнул:
– Я посмотрел в налоговой реестр акционеров. Любопытная картина вырисовывается: в прошлом году произошло объединение двух фирм: «Омеги» и «Омеги-плюс». Второй фирмой руководил сын бывшего генерального, Андрей Одинцов. При слиянии фирм было произведено перераспределение пакета акций. В новой компании Одинцову-старшему принадлежал самый большой пакет – сорок процентов, его компаньону Ивченко М.А. – двадцать пять процентов, сыну выделили десять процентов, ну и у остальных по мелочам. Я просмотрел изменения, вносимые в реестр акционеров, и выяснил любопытные вещи: в течение года младший Одинцов методично скупал акции, в результате чего его доля возросла до восемнадцати процентов. Затем сообщается о переходе доли Ивченко М.А к его дочери Ивченко М.М. в соответствии с Уставом общества и законодательством о наследовании, а затем появляется вовсе любопытная запись: внесение изменений в связи с переменой фамилии.
– Неужто Ивченко стала Одинцовой?
– Правильно. Так что в мае прошлого года супруги объединили усилия, папу отправили в отставку, и генеральным стал Одинцов Андрей Викторович.
Я задумался.
– Знаешь, я когда-то был довольно хорошо знаком с Виктором Захаровичем, еще через наших с Ильей родителей. Замечательный был мужик, охотник страстный. А вот Андрей мне никогда не нравился. Я никогда не интересовался его личной жизнью, но знаю, что вторым браком он был женат на секретарше отца. Замечательной красоты была девушка, и помню, что очень любила своего шефа. Даже некоторое время жила в их семье, кажется, дальняя родственница жены, или что-то в этом роде. Поэтому я не удивился, что Женя и с новым мужем живет одной семьей с Виктором Захаровичем. Надо все-таки с ним поговорить.
– Зачем? Ты говоришь, что мужик он хороший, скорее всего, он не захочет обсуждать с нами сыночка и его делишки.
Я выбросил сигарету.
– И все-таки я чувствую, что мне нужно с ним встретиться. У меня нет его телефона, но я помню, где он жил раньше. Вечером и проеду.
Я стоял у кованой ограды. Окна в доме были темными, и на мой звонок никто не откликнулся. К калитке подошел большой светлый с темными пятнами сеттер, печально посмотрел на меня и вздохнул.
Я вспомнил: это была любимый охотничий пес Виктора Захаровича, кажется, Байкал.
Я окликнул его:
– Байкал, где же твой хозяин?
Собака посмотрела на меня, и понуро побрела к дому. По собачьим меркам он был уже немолод, переступал осторожно, и лопатки его при ходьбе выдавались.
Мне стало тревожно.
Неожиданно в переулок свернул большой джип, и из него вышла девушка. Я вспомнил, что ее зовут Женя. В руках она держала какие-то пакеты.
Она вопросительно посмотрела на меня:
– Вы кого-то ищете? – Присмотрелась, и, кажется, узнала меня. – Если не ошибаюсь, Павел? Вот отчество, извините, не помню. Хотя, вы ведь сын Андрея Николаевича? Стало быть, Павел Андреевич.
Я улыбнулся:
– Склоняю голову. Ну и память у вас!
Она пожала плечами:
– Вы забываете, я ведь работала секретарем у Виктора Захаровича, это профессиональное качество. – Она внимательно посмотрела на меня: – И все-таки, что вас привело сюда?
– Я хотел встретиться с Виктором Захаровичем. Это очень важно для меня.
Она вздохнула:
– Виктор Захарович болен, у него проблемы с сердцем. Он уже месяц находится на лечении в госпитале. Волноваться ему совершенно нельзя. О чем вы хотели поговорить?
Я замялся: не слишком прилично расспрашивать женщину о ее бывшем муже.
Женя поняла мою заминку по-своему, она быстро проговорила:
– Ой, извините, ради бога, я даже не пригласила вас в дом. Заходите, я приготовлю ужин. Скоро должен подъехать мой муж.
Она отперла калитку.
– Вы не боитесь собак? Он не тронет.
Я улыбнулся:
– Да что вы! Мы с Байкалом даже побеседовали немного, пока вас не было.
Женя виновато присела перед собакой, погладила ее:
– Он очень скучает по своему хозяину. А у Виктора Захаровича тахикардия, на холодном воздухе ему становится хуже, и врачи ему категорически запрещают сейчас выходить на улицу. Я Байкалу пообещала, что возьму его с собой, и он все ждет.
В доме Женя сняла просторную куртку, и я заметил, что она ждет ребенка.
Я помог ей отнести пакеты в кухню. Она вынула овощи из холодильника, довольно сноровисто начистила картошку, выложила на противень замаринованное мясо.
Я с тоской подумал, что она мне чем-то напоминает Гелю. Видимо, перехватив мой взгляд, она присела напротив меня, участливо спросила:
– Может быть, я чем-то могу помочь?
Решившись, я изложил ей события, в результате которых я попал к воротам дома Виктора Захаровича.
Внимательно выслушав меня, Женя нахмурилась:
– Я не думаю, что Виктор Захарович помог бы вам, Павел. Уже почти год, как он не разговаривает с Андреем. Они ссорились и раньше, у обоих взрывные характеры, но в этот раз все оказалось слишком серьезно. А потом Андрей еще и затеял эту историю с выборами генерального…
– Я нахмурился:
– Подождите, Женя! Я думал, что причиной ссоры и было желание Андрея устранить отца от руководства фирмой.
Она посмотрела мне в глаза:
– Нет, причиной их ссоры была я. Вернее, наш с Андреем развод, и его последующая женитьба на Майе.
– Что, Виктор Захарович так не хотел, чтобы вы разводились?
Женя вздохнула.
– Это долгая история, и не думаю, что она может иметь какое-то отношение к тому, что произошло на заводе. Впрочем, Андрея эта история характеризует как крайне предприимчивого, целеустремленного человека, не брезгующего ничем для достижения цели.
– Скажите, Женя, вы – родственница Ирины Петровны, покойной жены Виктора Захаровича?
– Нет, я – просто дочь ее школьной подруги. Они дружили втроем, моя мама, Ирина Петровна и тетя Люба. Я училась в десятом классе, когда мама умерла, и тетя Люба написала Ирине Петровне, что я окончила школу с золотой медалью, просила помочь с институтом. Так получилось, что я осталась жить в семье Одинцовых, никто и не подумал меня отпускать в общежитие. Я выучилась, потом пришла на работу к Виктору Захаровичу. Потом случилось так, что Андрей расстался со своей женой, вернулся в семью. Он стал ухаживать за мной, и я видела, что Ирина Петровна очень довольна этим. Людей роднее их у меня не было, и, когда Андрей сделал мне предложение, я согласилась. Он вернулся в семью, восстановил отношения с отцом. Виктор Захарович помог ему организовать собственное дело. Единственное, что всегда меня огорчало – у нас не было детей. Я знаю, что Виктор Захарович мечтал о внуке, но он никогда даже словом не упрекнул меня. Андрей к детям был равнодушен.
Женя поднялась, достала скатерть, накрыла стол.
– А потом начались неприятности. Два года назад умерла Ирина Петровна. Она всегда умела вовремя погасить огонь спора между мужчинами. Ее не стало, и они начали ссориться все чаще. Отца не устраивало то, как Андрей ведет бизнес, а Андрей все пытался вовлечь его в какие-то рискованные авантюры. В какой-то момент они примирились, отец даже решился на то, чтобы объединить обе фирмы. Это и было началом конца. Впоследствии мы выяснили, что все это время Андрей уговаривал акционеров продать акции, правда, не напрямую, а через подставных лиц. В последнее время, перед разводом, Андрей сильно изменился. Или я раньше его вовсе не знала? Неожиданно он стал упрекать меня в том, что у нас нет детей. Он стал грубым, часто не ночевал дома. Я скрывала все это от отца, у него тогда уже, особенно после смерти жены, начались проблемы с сердцем. А потом Андрей перешел к решительным действиям.
Лицо Жени раскраснелось, она достала сигареты, но закуривать не стала.
– Вскоре после нового года я заметила, что за мной следят. Вы ведь уже обратили внимание, что у меня хорошая память на лица? Так вот, я засекла этого парня, и рассказала о слежке Алексею Лесихину. Он с приятелем держал охранную фирму, арендующую офис в том же здании, что и наша компания. Мы были знакомы еще с тех времен, когда я работала секретарем Виктора Захаровича. Алексей удивился, но обещал помочь. А буквально пару дней спустя, Андрей затащил меня на какую-то вечеринку в клубе, его неожиданно вызвали звонком, и он отъехал. Потом позвонил и сказал, что дело оказалось серьезным, попросил добраться домой самостоятельно. Когда я вышла на крыльцо, какие-то придурки попытались затащить меня в машину. Неожиданно незнакомый молодой мужчина вступился за меня, твердо подхватил под руку. По законам жанра я оказалась в его машине, и мое романтическое приключение вовсю набирало ход. Мой спаситель шикарно улыбался, ослепляя меня своими великолепными зубами и бриллиантовыми запонками, поблескивавшими в манжетах дорогой рубашки, распахнутый ворот открывал мощную шею… Его облик дополняли все атрибуты настоящего мачо: брутальная щетина, ухоженные руки, роскошные волосы. Впрочем, он действительно был красив, но вот с туалетной водой наш плейбой явно переборщил: ее тяжелый сладкий запах, вместо того, чтобы окончательно заворожить и околдовать меня, вынудил меня приспустить стекло. Я твердо решила не знакомиться, не стала раздавать номера телефонов и, тем более, наотрез отказалась «посетить одинокую хижину», даже когда это приглашение было сдобрено обещанием напоить меня настоящим кофе. После этого мачо скис, довез меня до подъезда, и убрался.
Я засмеялся:
– Вот и спасай после этого красавиц, попавших в затруднительное положение!
Женя без улыбки посмотрела на меня:
– Вечером, на другой день после моего несостоявшегося приключения, я нечаянно услышала разговор мужа с каким-то парнем. Видимо, у него на сотовом оказалась нажатой кнопка последнего вызова, и он не заметил, что я ответила. Андрей ужасно ругался, упрекал собеседника в том, что тот послал придурка, который даже бабу завести не может. И посоветовал попробовать подвести ко мне Алексея Лесихина – мол, он давно в меня влюблен. Ему нужны эти фотографии, и чем скорее, тем лучше.
Она мрачно усмехнулась.
– Ну, не скажу, как я ко всему услышанному отнеслась. Все-таки мы прожили вместе почти семь лет, и он был моим мужем. Через пару дней мы отмечали в ресторане корпоративную вечеринку, Андрей куда-то отъехал, попросив Алексея отвезти меня на дачу. В машине я молчала, но у самого дома не выдержала, расплакалась и рассказала все Алексею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32