В ресторане неподалеку от кладбища по христианскому обычаю был заказан зал, чинно прошла поминальная трапеза. Иначе трудно назвать эту церемонию, с торжественной переменой блюд. От обычного ресторанного застолья все отличалось только чуть меньшим количеством выпитого и траурными мотивами, которые звучали откуда-то с балкона. Видимо, близость кладбища накладывала свой отпечаток на характер заказываемых банкетов, и нашему заказу здесь не удивились.
И за столом я оказалась рядом с Надеждой Ростиславовной. Павел налил мне сок, и я благодарно ему улыбнулась. Говорили все, что полагается в подобных случаях.
После того, как налили по второй, мать Марины тихо наклонилась ко мне:
– Детка, вы ждете ребенка?
– Да.
Неожиданно она накрыла мою руку, затянутую в тонкую кружевную перчатку, своей:
– Я знаю, что моя дочь принесла вам много неприятностей. И прошу вас по-христиански простить и ее, и вашего мужа. Мне стыдно вам признаться, но получается так, что, догадываясь об их замыслах, я не нашла слов, чтобы отговорить ее от участия во всем этом. Понимаете, я никогда не поощряла в Марине стремления к обладанию деньгами и властью, но она такая родилась. Она была умной, сильной, страстной девушкой, умела ставить цели и добиваться их. Я думаю, это в ней от деда, недаром он так любил ее. Это хорошие качества, но в ней всего этого было слишком много. Кажется, Илья подогревал ее амбиции и стремления. Я знала, что все это дурно кончится…
Я подняла на нее глаза:
– Даю вам слово, что не держу зла, тем более, что сейчас оба они умерли. Я и сама во многом была неправа, и испытание, посланное мне судьбой, считаю заслуженным. – Пожав ее руку, я доверительно наклонилась к ней: – Очень сочувствую в вашем несчастье. Если захотите, я на днях позвоню вам, и мы можем встретиться, вместе сходим на кладбище. Вы мне очень понравились.
Она кивнула, с достоинством наклонив голову.
Я заметила обращенный на меня взгляд Павла, и поднялась. Мы тихо покинули ресторан.
Усевшись в машину, я сняла с волос кружевную накидку, тщательно сложила ее и убрала в сумочку:
– Все! Долги розданы, церемонии соблюдены. Отныне считаю себя свободной.
Он повернул ко мне голову и недоверчиво спросил:
– Правда?
Я легко выдохнула:
– Правда! – озабоченно огляделась: – Где бы мне переодеться? Хочу поскорее забыть обо всем этом. Хочу жить нормальной человеческой жизнью, хочу, чтобы маленький рос быстрее, хочу, чтобы был большой живот. – Пожаловалась: – Знаешь, меня почему-то не тошнит совсем. Вот всех тошнит, а меня нет. Я всем страшно завидую. Я даже врала девчонкам в больнице иногда, чтобы не задавались. Господи, и ничего-то у меня по-человечески не получается, даже такое простое дело, как родить ребенка. Но я теперь все-все про себя поняла, думаю, что у меня теперь все будет как надо.
Мы остановились на перекрестке. Павел, молчавший некоторое время, вдруг засмеялся.
Я насторожилась:
– Ты чего?
Он махнул на меня рукой, но смеяться не перестал, а даже, как будто, съехал на сидении, и продолжал хохотать.
Когда он отсмеялся, я сидела, отвернувшись к окну. Ничего особо смешного в событиях последних дней я не усматривала. Было обидно.
Все еще сдавленным голосом он сказал:
– Не сердись, это у меня нервное, наверно.
Тут я заметила, что мы едем к выезду из города.
Павел кивнул:
– Везу тебя на дачу. Там сейчас хорошо. Пока ты в больнице бока отлеживала, на вербе появились пушистые хвостики. И пахнет в лесу просто замечательно!
Я испугалась:
– Что, ты меня там одну оставишь?
Он покачал головой, осторожно покосился на меня.
– Если ты не будешь больше валять дурака, я останусь рядом.
– Да, но тебе ведь надо на работу!
– Во-первых, я забрал оставшиеся от отпуска дни. Во-вторых, договорился с Виктором, что после отпуска приступлю к новой работе. Кому-то придется теперь заняться банком, и мы решили, что это должен быть я.
– А как же твоя работа?
– Думаю, что Антон хорошо с ней справится. На первых порах ему Алена поможет, а потом сам. Кстати, они сегодня вечером к нам приедут, и Лену с собой возьмут. Все ждут от тебя объяснений. Они меня совершенно замучили, да ведь я и сам толком ничего не знаю.
Я озаботилась:
– Павел! Ты сошел с ума! Назвал полный дом гостей, а меня предупреждаешь в последнюю очередь.
Он махнул рукой:
– Выпивка есть, продуктов полный холодильник, я тебе помогу. Ты не увиливай, все равно придется рассказывать. Ты что, подруг своих не знаешь?
– Ну?! – требовательно спросила Ленка.
Все расселись у камина, причем Игорь устроился на ручке ее кресла. Кажется, подруга увлеклась на почве моего спасения и увязла в очередной бесперспективный роман. Конечно, Игорь – приятный парень, но он женат, а у меня теперь есть некоторый опыт, который настоятельно рекомендует мне воздерживаться от романов с женатыми мужчинами.
Я неодобрительно посмотрела на то, как он по-хозяйски поглядывает на Лену, и хмуро спросила:
– Что «ну»?
Она сердито сказала:
– Чего ты прикидываешься?! Всем интересно узнать, как ты догадалась обо всем. В конце концов, зря я, что ли, посуду мыла?
Я вздохнула. Действительно, этот подвиг место имел: посуду мыть Ленка, по ее собственному признанию, ненавидит, а тут я удивилась ее самоотверженности.
– То-то я думаю, чего это тебя потянуло на домашние дела? Грешным делом, решила, что это Баталов на тебя так повлиял в лучшую сторону.
Игорь недовольно покосился на меня, потому что Ленка оглянулась и согнала его с кресла. Он пересел поближе к камину, достал сигареты.
Алена спросила:
– Когда ты догадалась, что это Илья затеял все? До того, как вышла за него замуж?
Я удивилась:
– Конечно, гораздо позже.
Она убежденно сказала:
– И все-таки ты молодец, Гелька! Я, честно сказать, до последней секунды не догадывалась.
Я недоверчиво прищурилась:
– Не прибедняйся. Я видела давно, что ты его терпеть не можешь.
Алена пожала плечами и виновато посмотрела на Павла:
– Это не потому, что мне не нравился именно Илья. Мне просто хотелось, чтобы вы с Павлом были вместе. Я давно наблюдала за вами и четко понимала, что вот оно, твое женское счастье. А ты все чего-то металась, последние месяцы была сама не своя.
Антон засмеялся:
– И, как хорошая подруга, Алена все пыталась раскрыть тебе глаза.
Игорь заметил:
– Алена права, ты – молодец. Самое главное, что заметила слежку, мы потом уже просто распутывали клубок за ниточку, которую ты нам дала.
Я вздохнула:
– Молодец, как же! Понимаете, были вещи, на которые я должна была обратить внимание, и я даже замечала их, но отметала, как что-то несущественное. Например, Илья хорошо знал мои вкусы и привычки, а мне казалось, что это случайные совпадения. Он всегда покупал для меня свежий кофе в гастрономе на Тверской и мои любимые пирожные из кондитерской «Леди Мармелад», привозил мне детективы именно тех писателей, которые стояли на полках в моей квартире. Кстати, с кофе он прокололся: Илья привез меня в квартиру, где, по его словам, два года никто не жил, а кофе в кухонном шкафчике оказался на удивление свежим…
Лена всплеснула руками:
– Так ты из-за кофе сделала такие потрясающие выводы?!
Я потрясла головой.
– Понимаешь, я совсем плохо тогда знала Илью. Он подстроил нашу встречу в такой момент, когда на меня свалились неприятности, которым я не смогла противостоять. Он-то хорошо о них знал, потому что сам организовал их для меня! Сейчас я не понимаю, как могла так легко согласиться на этот брак? Думаю, Илья был великолепным психологом, он практически никогда не пережимал, подводил правильную логическую и психологическую мотивацию под мои поступки и ненавязчиво подталкивал меня в нужном направлении. – Я с горечью призналась: – Все, что я делала – делала сама. А через некоторое время я заметила, что во мне постоянно присутствует чувство вины. Вины за то, что не испытываю к нему чувств, которые должна испытывать. Ну, то есть, предполагалось, что моя благодарность со временем должна перерасти в нечто большее, а она все не желала перерастать…А через некоторое время я, все-таки, почувствовала, что он сам и поддерживал во мне это чувство.
Алена спросила тихо:
– Зачем ему это было нужно? Он что, действительно, был так влюблен?
Я пожала плечами и честно ответила:
– Этого теперь не узнает никто. Впрочем, относился он ко мне хорошо, искренне желал мне счастья и планомерно вел к нему, правда, позабыл спросить меня, нужно ли оно мне, то счастье, что придумал он?
Игорь засмеялся:
– Думаю, ты все время вносила коррективы в его планы. Например, он потащил тебя в больницу к сестре, с тем, чтобы добить ее. Представляю его чувства, когда он увидел, что ты плачешь, а его сестрица тебя утешает! Удивительно недальновидно с твоей стороны!
Павел хмуро покосился на меня:
– Видимо, за недостатком времени, он плохо подготовился к организации скандала с фотографиями, и вовсе не мог предположить, что мы выйдем на фирму-исполнителя. Так что и здесь у него не все сошлось. Впрочем, главного он добился, ты и ребенок оставались с ним. В принципе, думаю, это совпадало с его планами. Остальное могло подождать.
Игорь задумчиво сказал:
– Со снимками он все рассчитал верно. Ни Виктор, ослепленный ревностью, ни Геля, смертельно обиженная подозрениями, и не подумали бы проверять подлинность фотографий. Он просчитался с тобой: скажи, какой еще мужик, достаточно сильно влюбленный в женщину, полезет в историю ее ссоры с прежним возлюбленным и докопается до истинных причин? Твое вмешательство его удивило, потому что он твердо знал, что вы с Гелей не спите вместе, и с чего бы тебе проявлять чудеса героизма и сообразительности?
– А почему ему помогала Марина Проскурина? – полюбопытствовала Лена.
Игорь снисходительно посмотрел на нее:
– Отец устроил ее в банк, и Илья завел с ней роман. Думаю, что в планах нашей парочки были и смерть Влады, с тем, чтобы Виктор унаследовал все деньги семьи, да и безутешный вдовец тоже не зажился бы на этом свете, а наследница у него была всего одна. Но Илья не любил Марину, поэтому жениться не спешил. Она первой узнала о служебном романе своего отца, рассказала обо всем любовнику, тогда же они решили организовать слежку. И тут Илья познакомился с Гелей, может быть и не случайно…
– Нет, он впервые увидел ее на моей даче, а Геля решилась ехать со мной в последний момент. Помнишь, мы еще чуть не опоздали ко встрече нового года? – Я кивнула. – Но ты ему сразу понравилась, я это заметил. Да ладно тебе крутиться, чего уж теперь! Я даже не думал о том, что Илья мог быть замешан в ту историю с фотографиями, потому что считал, что он не знает о том, что ты с Виктором… А потом вспомнил: я был у него в кабинете в тот день, когда Осмоловский прилетел из Таиланда. У тебя горел свет, и ваша пылкая встреча проходила на наших глазах. Впрочем, Илья не показал мне и намеком, что узнал тебя, а я, понятное дело, обсуждать это не стал.
– Мне, как начальнику службы охраны, следовало бы заметить, что уже давно творится неладное, но вы с Виктором почему-то посчитали, что меня в это посвящать не следует. – Игорь неодобрительно посмотрел на Павла. – Все эти недомолвки и недоразумения привели к тому, что Илья вступил в сговор с Одинцовым– младшим, и они провернули дело с пожаром на складе. Опять же, им не повезло, на пожаре обнаружились два трупа, началось следствие, и всплыли некоторые обстоятельства. Мы уже встречались с господином Одинцовым, он сначала был в полной несознанке, но потом поговорил со своими юристами, прочувствовал, и проявил желание взять кредит на предприятие и погасить денежные недоразумения, возникшие между нами.
Павел поднял на меня глаза:
– Кстати, мы с Виктором заглянули в сейф Ильи, и нашли там номера счетов и банковские договоры. Короче, нашлись денежки, которые они с Мариной увели у нас в начале марта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32