«А в жизни вы даже моложе, чем на снимках.» И я объяснила ей, что молодость тут вовсе не при чем, что с Виктором мы расстались, наверное, потому что он все-таки любил именно ее, Владу. И посоветовала ей забыть все плохое и попробовать наладить свою семейную жизнь заново. Она сначала не верила мне, но я рассказала ей, как проводила все вечера в одиночестве, рассказала ей о своей неудавшейся поездке в Испанию. Рассказала ей о ссоре, окончательно разбившей наши хрупкие отношения. В общем, когда Илья с врачом вернулись, они увидели, что я плачу, а Влада утешает меня. Тогда мы и договорились, что приедем с Ильей к ней в гости, это действительно не очень далеко от нас. Меня ужасно мучает мысль, что она видела эти карточки и думает, что на них – я!
– Можешь не беспокоиться насчет тех фотографий, – мрачно заметил я. – Влада видела вовсе не их. Кто-то подбросил ей снимки, ни которых были ты и Виктор.
Геля подняла на меня испуганные глаза.
– Не дергайся, там все вполне пристойно. Просто для Влады не должно было остаться никаких сомнений в том, что с Виктором вас связывают настоящие чувства, а не просто хороший секс. Теперь я понял, почему снимки, которые получил Виктор, так отличались по характеру от тех, что подбросили Владе.
Она искренне воскликнула:
– А я теперь уже вовсе ничего не понимаю! Ты догадываешься, кто все это затеял?
– Нет, пока я этого не знаю. Но его портрет для меня приобрел еще одну новую черту: например, знание человеческой психологии, умение использовать какие-то факты в свою пользу.
Геля замолчала, а я задумался.
То, что мы скрыли от Ильи причину болезни Влады, вчера могло закончиться трагедией. Ничего удивительного в том, что он потащил молодую жену знакомиться с сестрой, не было. Конечно, Влада вспомнила и узнала на снимках Гелю. Просто счастье, что все так сложилось! И неудивительно, что Виктор так благодарил Гелю, теперь над ним перестанет висеть дамокловым мечом мысль о том, что Влада может все вспомнить.
– Приехали, – хмуро буркнул я. – Вылезай, пойдем знакомиться.
Геля испуганно глянула на меня:
– Может, не надо? Я и здесь прекрасно подожду.
– Пойдем, пойдем! – затеребил я ее.
Я увидел Нину в толпе приехавших, махнул ей рукой.
Меня опередили: навстречу ей, неуклюже ковыляя, бросился мальчишка лет шести, она присела и обняла его. К ним присоединились две женщины, одна постарше, и вторая, удивительно похожая на Нину, наверное, сестра, решил я. Пока они обнимались, мы с Гелей стояли в стороне.
Наконец, Нина заметила нас, подошла. Я наклонился и поцеловал ее в щеку:
– Вижу, что Петер дурака не валял, а делал все, как надо. Вид у тебя, во всяком случае, совершенно цветущий!
Нина засмеялась и спросила, кивнув в сторону Гели:
– Помирились? А что я тебе говорила? – Она обняла меня за талию и погрозила ей пальцем: – Разве можно такого парня оставлять одного? Уведут, моргнуть не успеешь!
Мы получили багаж, я помог женщинам загрузить его в машину.
Сестра Нины с интересом поглядывала в нашу сторону, и Нина оттащила меня в сторону, быстро сказала, сияя глазами:
– Петер мне сделал предложение. Можешь не верить, но я согласилась! Он обещал договориться с отпуском и приехать за нами.
Я поцеловал ее руку:
– Что ж, кому счастье, как не вам.
Она скосила глаза в сторону Гели:
– Что-то не вижу в твоих глазах особой радости. Опять что-то не так?
Я прижал ее руки, поднес к своему лицу:
– Нина, я тебе потом все-все расскажу, хорошо? Ты мне завтра позвони, я подъеду и заберу документы на оплату лечения, как договаривались.
Уже на ходу я оглянулся и подмигнул ей:
– Не грусти, сестренка! Приедет Петер, еще попразднуем!
Геля помахала им рукой, повернулась ко мне:
– Красивая.
Я согласился:
– Очень. И человек замечательный. Этот мальчишка – ее сын, у него болезнь какая-то сложная. Нужна дорогостоящая операция, пересадка костного мозга. Я обещал помочь.
Геля вздохнула:
– Она тебе нравится?
– Нравится.
– Что-то мне подсказывает, что ты ей тоже очень нравишься. Не стоило тебе уезжать. Может быть, у вас все сошлось бы.
Я упрямо наклонил голову:
– А вот это ты оставь. Нина – замечательная девушка, и может составить счастье мужика, который ее будет любить по-настоящему. А использовать ее в качестве болеутоляющего – извини, просто непорядочно. И, кроме того, она собирается замуж за моего друга. Они там, в горах, познакомились. Я ведь до последнего надеялся, что ты согласишься поехать со мной, и Петеру обещал, что познакомлю вас. Он сначала так и решил, что Нина – та девушка, с которой я собирался приехать. А потом я уж увидел, что Нина ему нравится. Должен же хоть кто-то в мире быть счастлив?
Она неожиданно накрыла мою руку на руле своей.
– Павел, ты прости меня, пожалуйста, прости, если можешь…
Я кое-как съехал на обочину, повернулся к ней.
– Геля, я чего-то не знаю? Что еще случилось?
Она помотала головой, отвернулась, вытерла глаза.
Я подумал, что она рядом со мной, что стоит только протянуть руку…
Полез в карман за сигаретами, вышел на обочину и оперся на багажник.
Через некоторое время ко мне присоединилась Геля.
– Весна… Надо же, она все-таки наступила…
Несмотря на солнечную погоду, ветер был резким, обжигающим.
– Пойдем, а то простудишься, – вздохнул я. – Только этого и не хватало.
Выгрузив снаряжение из машины, я занес его в дом, убрал в кладовую.
Спустившись со ступеней, заметил Равиля, он занимался газоном.
– Здорово. Что-то тебя давно не видно? – спросил он.
– Дела, – пожал я плечами. – Может быть, на эти выходные приеду, не раньше.
Я кивнул на соседний дом:
– Привез Гелю. Ты уж присматривай.
Равиль сощурился, но вопросов задавать не стал.
Я уже собирался уехать, но он остановил меня.
– Слушай, вы, когда с Игорем приезжали, расспрашивали, не ходят ли на озеро посторонние. А я вот вспомнил, что в январе, уже после старого нового года, был тут один парень, расспрашивал, хорошая ли рыбалка, то, да се. Тогда я забыл про это…
– А сейчас почему вспомнил?
– Машина у него приметная. Я в субботу вечером мимо озера шел, там, где летние кафе стоят и пристань, опять видел его машину. Подошел, а в ней никого нет. Машина та же самая, не сомневайся, здоровущий лендкрузер.
Я озадачился:
– Может, хозяева кафе приехали осмотреться перед сезоном?
– Нет, я их всех хорошо знаю. Это чужой кто-то. Номер я на всякий случай записал, отдай Игорю, пусть пробьет.
Он пошарил по карманам, вспомнил:
– В охотничьей куртке оставил. Пойдем, отдам.
Ася вынесла нам куртку, и Равиль передал мне листок из записной книжки с карандашными каракулями.
Я сунул его в карман, пообещав передать Баталову завтра же.
С утра я закрутился. Приехали клиенты, и пришлось битых полдня потратить на них. Не знаю, что бы я делал без Алены!
Потом позвонила Нина. Мы пообедали вместе, она рассказала, что Петер звонит каждый час, уверяет, что скучает.
Я засмеялся:
– Совсем парень от радости с ума сошел! Ты бы уж побыстрее тут разбиралась с делами-то.
Я забрал у Нины договора и реквизиты счета, поцеловал ее и отбыл.
Серьезная, хмурая Алена готовила документы к завтрашней процедуре. Она сердито спросила:
– Где ты пропадаешь? Тебя все уже обыскались. Игорь Баталов – тот даже два раза заходил. – Она оторвалась от клавиатуры и спросила: – Отвез Гельку?
Я кивнул.
Набрал Игоря, но на месте его не оказалось, а перезванивать по сотовому я не стал. Решил, что он зайдет позже.
Листок, который мне отдал Равиль, так и остался лежать в кармане моей куртки.
Уже поздно вечером Игорь позвонил мне:
– Где ты пропадаешь?
– Да так, дела. А что, есть что новенькое?
– Костя встретился со вторым охранником. Помнишь, из той смены, что дежурили в ночь пожара? И тот рассказал любопытную историю. По регламенту, они дважды производят обход территории. Погода в ту ночь была отвратная, мерзнуть никому не хотелось, и все старались шустро обойти маршруты. Так вот, этот парень как раз проверял склады и обратил внимание на то, что одна из дверей была не заперта. Вернее, заперта, но только на обыкновенный английский замок, а перекладина висела свободно, и навесной замок отсутствовал. Существует определенный порядок, но парень замерз, возвращаться ему не хотелось. Он пошарил в карманах и нашел проволочку. Накинул планку, скрутил ее и решил, что утром доложит старшему по смене. А примерно через полчаса после обхода все и началось. Парень догадливый, понял, что в цеху кто-то был, но, сам понимаешь, рассказывать он никому не стал. Во-первых, он сам нарушил инструкцию, а во-вторых, похоже, что это он и запер там тех парней. Правда, обугленные останки нашли не у самой двери, но они могли заметить, что отхода нет, и пытались найти другой выход.
– Он никому об этом не рассказывал?
– Нет. Говорит, и не рассказал бы. Но уж больно подло их всех уволили. У него квартира съемная, и жена недавно родила, деньги нужны. Его сестра работает в бухгалтерии, она и рассказала ему о суммах страховых выплат. Он хотел сначала идти напрямую к директору, но потом раздумал. Работу он себе нашел, даже получше прежней: охраняет универсам. Говорит, там пересортица всякая, хозяин разрешает выписывать товар под зарплату, и получается даже больше, чем на заводе.
– Правильно сделал, что не пошел: там такие серьезные деньги, что лишние свидетели никому не нужны. Как думаешь, если мы его привлечем к делу, он даст показания?
Игорь задумался, а потом сказал:
– Знаешь, он на меня произвел хорошее впечатление. На рожон не лезет, но и не трус. Думаю, если мы пообещаем ему определенную помощь и прикроем семью, он согласится. Если надо, я сам с ним поговорю.
– Подожди. Думаю, нам надо идти к Виктору.
– А если он и сейчас откажется поднимать дело?
– Мы с ним поспорим, – резко подвел черту я.
Около одиннадцати часов утра, когда день только набирал обороты, я шел по коридору. Зазвонил сотовый. На дисплее высветилось имя Равиля.
– Павел, – тревожно выдохнул он. – Тут у нас непонятные дела творятся. Ты поезжай в поселковую больницу, я туда везу Гелю. А мне надо будет вернуться к озеру, сейчас милиция наедет, нужно будет дать показания.
– Что с Гелей? – заорал я, напугав немолодую тетечку с буклями, сидевшую в кресле, так, что она поджала ноги и прижала к себе сумку.
– Павел, ты особо не дергайся и не гони. Геля цела. Она попала в воду, сильно замерзла. Мы были на пристани, какая-то машина на наших глазах упала в воду, мы пытались вытащить водителя. Я сейчас везу ее в больницу. Все, до связи.
Круто развернувшись, я слетел вниз, к машине.
Уже на выезде из города опомнился, позвонил Илье:
– Там на даче что-то случилось. Какая-то машина свалилась в озеро, почему-то на пристани оказались Равиль и Геля. Они пытались вытащить водителя. Равиль говорит, она цела, но сильно замерзла. Он везет ее в больницу.
Илья тяжело молчал, потом с трудом выговорил:
– Ты где?
– Выезжаю из города.
– Давай, я подъеду в больницу.
Отключившись, я подумал и набрал Игоря. Коротко изложив ему то, что знал, отправил его к пристани. Пусть пообщается с бывшими соратниками по борьбе, а то у них потом хрен чего добьешься.
Конечно, к больнице я добрался первым, значительно опередив Илью.
В приемном покое я навис над столом дежурного врача.
– Громова? Такой больной у нас нет.
Я мысленно выругался:
– Она недавно сменила фамилию. Стрельникова Ангелина Сергеевна.
Женщина укоризненно посмотрела на меня:
– Так бы сразу и говорили. Есть такая больная, полчаса назад определили ее в отделение патологии беременных. Это вон в том флигеле, – выглянув в окно, она показала в сторону окруженного старыми липами одноэтажного здания.
Около входа во флигель на скамеечках сидели молодые женщины, подставляя солнцу улыбчивые лица. На одной из скамеек пристроилась стайка девушек в белых халатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Можешь не беспокоиться насчет тех фотографий, – мрачно заметил я. – Влада видела вовсе не их. Кто-то подбросил ей снимки, ни которых были ты и Виктор.
Геля подняла на меня испуганные глаза.
– Не дергайся, там все вполне пристойно. Просто для Влады не должно было остаться никаких сомнений в том, что с Виктором вас связывают настоящие чувства, а не просто хороший секс. Теперь я понял, почему снимки, которые получил Виктор, так отличались по характеру от тех, что подбросили Владе.
Она искренне воскликнула:
– А я теперь уже вовсе ничего не понимаю! Ты догадываешься, кто все это затеял?
– Нет, пока я этого не знаю. Но его портрет для меня приобрел еще одну новую черту: например, знание человеческой психологии, умение использовать какие-то факты в свою пользу.
Геля замолчала, а я задумался.
То, что мы скрыли от Ильи причину болезни Влады, вчера могло закончиться трагедией. Ничего удивительного в том, что он потащил молодую жену знакомиться с сестрой, не было. Конечно, Влада вспомнила и узнала на снимках Гелю. Просто счастье, что все так сложилось! И неудивительно, что Виктор так благодарил Гелю, теперь над ним перестанет висеть дамокловым мечом мысль о том, что Влада может все вспомнить.
– Приехали, – хмуро буркнул я. – Вылезай, пойдем знакомиться.
Геля испуганно глянула на меня:
– Может, не надо? Я и здесь прекрасно подожду.
– Пойдем, пойдем! – затеребил я ее.
Я увидел Нину в толпе приехавших, махнул ей рукой.
Меня опередили: навстречу ей, неуклюже ковыляя, бросился мальчишка лет шести, она присела и обняла его. К ним присоединились две женщины, одна постарше, и вторая, удивительно похожая на Нину, наверное, сестра, решил я. Пока они обнимались, мы с Гелей стояли в стороне.
Наконец, Нина заметила нас, подошла. Я наклонился и поцеловал ее в щеку:
– Вижу, что Петер дурака не валял, а делал все, как надо. Вид у тебя, во всяком случае, совершенно цветущий!
Нина засмеялась и спросила, кивнув в сторону Гели:
– Помирились? А что я тебе говорила? – Она обняла меня за талию и погрозила ей пальцем: – Разве можно такого парня оставлять одного? Уведут, моргнуть не успеешь!
Мы получили багаж, я помог женщинам загрузить его в машину.
Сестра Нины с интересом поглядывала в нашу сторону, и Нина оттащила меня в сторону, быстро сказала, сияя глазами:
– Петер мне сделал предложение. Можешь не верить, но я согласилась! Он обещал договориться с отпуском и приехать за нами.
Я поцеловал ее руку:
– Что ж, кому счастье, как не вам.
Она скосила глаза в сторону Гели:
– Что-то не вижу в твоих глазах особой радости. Опять что-то не так?
Я прижал ее руки, поднес к своему лицу:
– Нина, я тебе потом все-все расскажу, хорошо? Ты мне завтра позвони, я подъеду и заберу документы на оплату лечения, как договаривались.
Уже на ходу я оглянулся и подмигнул ей:
– Не грусти, сестренка! Приедет Петер, еще попразднуем!
Геля помахала им рукой, повернулась ко мне:
– Красивая.
Я согласился:
– Очень. И человек замечательный. Этот мальчишка – ее сын, у него болезнь какая-то сложная. Нужна дорогостоящая операция, пересадка костного мозга. Я обещал помочь.
Геля вздохнула:
– Она тебе нравится?
– Нравится.
– Что-то мне подсказывает, что ты ей тоже очень нравишься. Не стоило тебе уезжать. Может быть, у вас все сошлось бы.
Я упрямо наклонил голову:
– А вот это ты оставь. Нина – замечательная девушка, и может составить счастье мужика, который ее будет любить по-настоящему. А использовать ее в качестве болеутоляющего – извини, просто непорядочно. И, кроме того, она собирается замуж за моего друга. Они там, в горах, познакомились. Я ведь до последнего надеялся, что ты согласишься поехать со мной, и Петеру обещал, что познакомлю вас. Он сначала так и решил, что Нина – та девушка, с которой я собирался приехать. А потом я уж увидел, что Нина ему нравится. Должен же хоть кто-то в мире быть счастлив?
Она неожиданно накрыла мою руку на руле своей.
– Павел, ты прости меня, пожалуйста, прости, если можешь…
Я кое-как съехал на обочину, повернулся к ней.
– Геля, я чего-то не знаю? Что еще случилось?
Она помотала головой, отвернулась, вытерла глаза.
Я подумал, что она рядом со мной, что стоит только протянуть руку…
Полез в карман за сигаретами, вышел на обочину и оперся на багажник.
Через некоторое время ко мне присоединилась Геля.
– Весна… Надо же, она все-таки наступила…
Несмотря на солнечную погоду, ветер был резким, обжигающим.
– Пойдем, а то простудишься, – вздохнул я. – Только этого и не хватало.
Выгрузив снаряжение из машины, я занес его в дом, убрал в кладовую.
Спустившись со ступеней, заметил Равиля, он занимался газоном.
– Здорово. Что-то тебя давно не видно? – спросил он.
– Дела, – пожал я плечами. – Может быть, на эти выходные приеду, не раньше.
Я кивнул на соседний дом:
– Привез Гелю. Ты уж присматривай.
Равиль сощурился, но вопросов задавать не стал.
Я уже собирался уехать, но он остановил меня.
– Слушай, вы, когда с Игорем приезжали, расспрашивали, не ходят ли на озеро посторонние. А я вот вспомнил, что в январе, уже после старого нового года, был тут один парень, расспрашивал, хорошая ли рыбалка, то, да се. Тогда я забыл про это…
– А сейчас почему вспомнил?
– Машина у него приметная. Я в субботу вечером мимо озера шел, там, где летние кафе стоят и пристань, опять видел его машину. Подошел, а в ней никого нет. Машина та же самая, не сомневайся, здоровущий лендкрузер.
Я озадачился:
– Может, хозяева кафе приехали осмотреться перед сезоном?
– Нет, я их всех хорошо знаю. Это чужой кто-то. Номер я на всякий случай записал, отдай Игорю, пусть пробьет.
Он пошарил по карманам, вспомнил:
– В охотничьей куртке оставил. Пойдем, отдам.
Ася вынесла нам куртку, и Равиль передал мне листок из записной книжки с карандашными каракулями.
Я сунул его в карман, пообещав передать Баталову завтра же.
С утра я закрутился. Приехали клиенты, и пришлось битых полдня потратить на них. Не знаю, что бы я делал без Алены!
Потом позвонила Нина. Мы пообедали вместе, она рассказала, что Петер звонит каждый час, уверяет, что скучает.
Я засмеялся:
– Совсем парень от радости с ума сошел! Ты бы уж побыстрее тут разбиралась с делами-то.
Я забрал у Нины договора и реквизиты счета, поцеловал ее и отбыл.
Серьезная, хмурая Алена готовила документы к завтрашней процедуре. Она сердито спросила:
– Где ты пропадаешь? Тебя все уже обыскались. Игорь Баталов – тот даже два раза заходил. – Она оторвалась от клавиатуры и спросила: – Отвез Гельку?
Я кивнул.
Набрал Игоря, но на месте его не оказалось, а перезванивать по сотовому я не стал. Решил, что он зайдет позже.
Листок, который мне отдал Равиль, так и остался лежать в кармане моей куртки.
Уже поздно вечером Игорь позвонил мне:
– Где ты пропадаешь?
– Да так, дела. А что, есть что новенькое?
– Костя встретился со вторым охранником. Помнишь, из той смены, что дежурили в ночь пожара? И тот рассказал любопытную историю. По регламенту, они дважды производят обход территории. Погода в ту ночь была отвратная, мерзнуть никому не хотелось, и все старались шустро обойти маршруты. Так вот, этот парень как раз проверял склады и обратил внимание на то, что одна из дверей была не заперта. Вернее, заперта, но только на обыкновенный английский замок, а перекладина висела свободно, и навесной замок отсутствовал. Существует определенный порядок, но парень замерз, возвращаться ему не хотелось. Он пошарил в карманах и нашел проволочку. Накинул планку, скрутил ее и решил, что утром доложит старшему по смене. А примерно через полчаса после обхода все и началось. Парень догадливый, понял, что в цеху кто-то был, но, сам понимаешь, рассказывать он никому не стал. Во-первых, он сам нарушил инструкцию, а во-вторых, похоже, что это он и запер там тех парней. Правда, обугленные останки нашли не у самой двери, но они могли заметить, что отхода нет, и пытались найти другой выход.
– Он никому об этом не рассказывал?
– Нет. Говорит, и не рассказал бы. Но уж больно подло их всех уволили. У него квартира съемная, и жена недавно родила, деньги нужны. Его сестра работает в бухгалтерии, она и рассказала ему о суммах страховых выплат. Он хотел сначала идти напрямую к директору, но потом раздумал. Работу он себе нашел, даже получше прежней: охраняет универсам. Говорит, там пересортица всякая, хозяин разрешает выписывать товар под зарплату, и получается даже больше, чем на заводе.
– Правильно сделал, что не пошел: там такие серьезные деньги, что лишние свидетели никому не нужны. Как думаешь, если мы его привлечем к делу, он даст показания?
Игорь задумался, а потом сказал:
– Знаешь, он на меня произвел хорошее впечатление. На рожон не лезет, но и не трус. Думаю, если мы пообещаем ему определенную помощь и прикроем семью, он согласится. Если надо, я сам с ним поговорю.
– Подожди. Думаю, нам надо идти к Виктору.
– А если он и сейчас откажется поднимать дело?
– Мы с ним поспорим, – резко подвел черту я.
Около одиннадцати часов утра, когда день только набирал обороты, я шел по коридору. Зазвонил сотовый. На дисплее высветилось имя Равиля.
– Павел, – тревожно выдохнул он. – Тут у нас непонятные дела творятся. Ты поезжай в поселковую больницу, я туда везу Гелю. А мне надо будет вернуться к озеру, сейчас милиция наедет, нужно будет дать показания.
– Что с Гелей? – заорал я, напугав немолодую тетечку с буклями, сидевшую в кресле, так, что она поджала ноги и прижала к себе сумку.
– Павел, ты особо не дергайся и не гони. Геля цела. Она попала в воду, сильно замерзла. Мы были на пристани, какая-то машина на наших глазах упала в воду, мы пытались вытащить водителя. Я сейчас везу ее в больницу. Все, до связи.
Круто развернувшись, я слетел вниз, к машине.
Уже на выезде из города опомнился, позвонил Илье:
– Там на даче что-то случилось. Какая-то машина свалилась в озеро, почему-то на пристани оказались Равиль и Геля. Они пытались вытащить водителя. Равиль говорит, она цела, но сильно замерзла. Он везет ее в больницу.
Илья тяжело молчал, потом с трудом выговорил:
– Ты где?
– Выезжаю из города.
– Давай, я подъеду в больницу.
Отключившись, я подумал и набрал Игоря. Коротко изложив ему то, что знал, отправил его к пристани. Пусть пообщается с бывшими соратниками по борьбе, а то у них потом хрен чего добьешься.
Конечно, к больнице я добрался первым, значительно опередив Илью.
В приемном покое я навис над столом дежурного врача.
– Громова? Такой больной у нас нет.
Я мысленно выругался:
– Она недавно сменила фамилию. Стрельникова Ангелина Сергеевна.
Женщина укоризненно посмотрела на меня:
– Так бы сразу и говорили. Есть такая больная, полчаса назад определили ее в отделение патологии беременных. Это вон в том флигеле, – выглянув в окно, она показала в сторону окруженного старыми липами одноэтажного здания.
Около входа во флигель на скамеечках сидели молодые женщины, подставляя солнцу улыбчивые лица. На одной из скамеек пристроилась стайка девушек в белых халатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32