Виктор, потянув за собой Макса, направился к дальней стене, где располагались несколько диванов и круглых столиков.
– Говорят, сегодня какая-то городская группа выступать будет, – стараясь перекричать бухающие басы, крикнул Куликов. – Может, сразу место ближе к сцене займем?
– Нет! – Виктор старался говорить как можно громче. – Лучше за столик. Осмотримся немного, подождем нормальную музыку. Под эту только тараканов давить.
Макс фыркнул, и они сели на диван.
– Может, по пиву? – предложил Плеханов.
– Давай, я схожу! Там у стойки, кажется, Надя.
– Ладно! Возьми мне светлого!
Музыка внезапно оборвалась, и Виктор, который уже немного приспособился к уровню шума, подумал, будто оглох. Тишина была недолгой. Из динамиков полилась приятная мелодия, и знакомый женский голос запел по-английски.
Максим отправился к барной стойке. Плеханов не сомневался, что пусть его друг и Надежда расстались, под эту песню они обязательно станцуют. Виктор удивлялся, как Куликову удается сохранить хорошие отношения с девушками при расставании, однако Надежда – уже третье подтверждение этого правила.
Проследить за тем, верны ли его догадки, Виктор не успел. К диванам, где расположились уставшие от танцев пары, и сам Виктор, подошли три молоденькие девушки.
Две из них были, наверное, сестрами, по крайней мере, Плеханов подумал, что они очень друг на друга похожи: одинаковые, вспыхивающие в такт огонькам зеркальных шаров, глаза, чуть вздернутые носы, маленькие подбородки, светлые вьющиеся волосы и широкие скулы. Однако одеты «сестры» были неодинаково: одна нетерпеливо теребила широкий металлический пояс облегающих джинсов, на котором болталось, наверное, тысяча фигурок – кошечек, цветов, сердечек, полумесяцев, вторая, кокетливо подмигнув Виктору, демонстративно одернула короткую белую юбку.
Третья девушка на фоне белокурых «сестричек» ничем не выделялась. Средней длины юбка, простая блузка, неброский, как сумел разглядеть Виктор, макияж, темные, собранные в хвост волосы. Она явно была смущена и с любопытством, смешанным с беспокойством, оглядывалась по сторонам.
– Давай, пока посиди, – предложила «сестра» с металлическим поясом. – Не бойся, Тань, никто тебя не съест.
– Да, ты можешь тут посидеть, а мы пошли танцевать, – вторая сестричка махнула кому-то рукой и скрылась в колыхающейся в такт музыке толпе.
– Оля, побудь со мной, – робко попросила Татьяна.
– Мы для чего сюда пришли? – в голосе блондинки слышалось разочарование. – Давай, поднимайся! Иди, потанцуй! Вон, хотя бы с тем парнем.
Девушка кивнула в сторону Виктора, и тот поспешно отвернулся. Медленный танец закончился, за работу снова принялись барабаны, и Плеханов перестал слышать, о чем говорят незнакомки. К дивану подошел Макс.
– Вот твое пиво.
Виктор взял бутылку.
– За успешное начало сессии! – крикнул он, состязаясь в громкости с басами из динамиков.
– Присоединяюсь! Чтоб дальше было только легче! – Максим звонко стукнул горлышком своей бутылки о горлышко бутылки Виктора и сделал большой глоток. – Хорошее пиво.
– М-да. – Плеханов не очень любил пиво, пил только за компанию, поэтому не мог согласиться с другом. – Что сказала Надежда?
– Ничего, – Куликов подмигнул. – Мы немного потанцевали.
Виктор улыбнулся и оглянулся на девушек. Ни блондинки, ни ее смущающейся подруги Тани не было. Видимо, ушли танцевать.
* * *
Веселье длилось почти до рассвета. Виктор с удовольствием отдавался ритму, ему нравилось танцевать, и он умел это делать. Музыка, не спрашивая разрешения, врывалась в уши, устанавливая в голове свой порядок, не давая думать ни о чем, кроме отдыха.
Максим уже полчаса танцевал с какой-то брюнеткой в ярко-красном топике, и явно не торопился домой. Виктор тоже не торопился, чувствовал усталость.
Городская группа, о которой говорил Куликов, так и не выступила, зато организаторы устроили конкурс влюбленных. На сцену поднялись шесть или семь пар. Среди девушек Плеханов с удивлением узнал Татьяну – подругу «сестер». Темноволосая скромница, нашла себе кавалера и теперь под громкий смех зрителей выполняла первое задание. Организаторы вручили каждой паре воздушный шарик, который нужно было раздавить животом, прижимаясь к партнеру. Виктор вместе со всеми веселился, глядя, как одна за другой девушки попадали в объятья молодых людей.
Вторым был конкурс силачей. Юношам предлагалось взять свою вторую половину на руки и простоять как можно дольше. Это испытание несколько затянулось – парни попались на редкость выносливые. Относительно быстро с дистанции сошел только один. Виктор решил воспользоваться перерывом и отправился в туалет.
Из главного зала он свернул в небольшой коридорчик и через пару минут уткнулся в дверь с перевернутым треугольником. Коридор продолжался в обе стороны: налево располагалась дверь женского туалета, направо – дверь запасного выхода, которая всегда была на замке, чтобы в клуб не попали любители бесплатных развлечений
В коридоре было накурено так, что слезились глаза. Плеханов кашлянул, пытаясь приспособиться к обстановке, и, мысленно обругав владельцев заведения за неработающий кондиционер, протянул руку к ручке. Дверь внезапно распахнулась, едва не ударив молодого человека по носу, и наружу буквально вывалился толстый подросток со спущенными штанами. Он дико вращал глазами, одной рукой пытаясь подтянуть брюки, а второй уперся в грудь Виктора.
– Пожар! – выдохнул он и уже громче крикнул: – Горим!
Со стороны женского туалета тотчас послышался визг, дверь распахнулась, громко стукнувшись ручкой о стену, из дамской комнаты пулей вылетели три девушки.
– Пожар! – визжали они. – Пожар!
Плеханов отпрянул, пропуская дам, споткнулся о порожек у входа в мужской туалет и чуть не упал вовнутрь. Там уже во всю полыхало пламя. К сигаретному дыму добавился едкий удушающий запах бензина и паленого пластика.
Толстый подросток тем временем надел брюки и побежал вслед за девушками, вереща нечто невразумительное. В ночном клубе началась паника.
Виктор, закашлявшись, помчался в главный зал. Музыка оборвалась, блестящие шары под потолком погасли, помещение погрузилось в полную темноту. У дверей уже образовалась давка. Кто-то истерически всхлипывал, кто-то кричал.
От диванов, спотыкаясь о столики, пробирались отдыхающие, запах горелого добрался до толпы, кто-то закашлялся.
– Макс! – закричал Виктор, но его крик утонул в женском визге.
– Горим! Спасайся!
Быстро оглянувшись по сторонам, убедившись, что в полутемном помещении найти друга не представляется возможным, а в узкую дверь через сплошной поток народа не выйти, Плеханов направился к диванам. Если Максим там, и если он нечаянно заснул (исключать этого нельзя, учитывая, сколько пива он выпил), его нужно было спасать.
– Макс! – Виктор все же надеялся, что девушка в красном топике, с которой Куликов провел последние несколько часов, не оставила друга, и тот уже выбрался на улицу. Но лучше проверить.
Отшвыривая упавшие стулья, перепрыгивая через перевернутые столики, Виктор пробрался к диванам. В дальнем углу действительно кто-то спал, и если бы Плеханов специально не искал друга, ни за что бы не заметил в уголке худощавого паренька, лет пятнадцати. Он лежал на диване, вытянувшись во весь рост, рука его свешивалась до самого пола, за спинкой соседнего дивана его не было видно. Громкая музыка не помешала юноше заснуть, а истерические вопли не разбудили, значит, он сильно выпил.
Мысленно проклиная рекламу пива, Плеханов, размахнувшись, ударил паренька по щеке.
– Вставай! – прямо в ухо закричал он. – Пожар!
Молодой человек дернулся, с трудом разлепил глаза и непонимающе уставился на Виктора.
– Ты чего меня ударил! – возмутился он, едва ворочая языком.
– Горим, идиот! – разозлился Виктор и потянул парня за руку. – Встать сможешь?!
Молодой человек медленно поднял голову. Плеханов понял: такими темпами паренек рискует сгореть заживо. Он схватил ничего не соображающего мальчишку за грудки, резко дернул, ставя на ноги, взвалил на плечо худую слабую руку и потащил почти бесчувственное тело к выходу в вестибюль.
Большинство посетителей «ЭльГреко» уже выбрались на улицу, а те, кто остался, в проем двери уже видели оранжевый свет уличных фонарей, и не паниковали.
– Подержи его! – сказал Виктор высокому бритому лобастому парню с татуировкой на плече, и сунул ему вялое тело пьяного подростка. – Я проверю, может, там кто остался.
Лобастый, ни слова не говоря, подхватил юношу и обратился к стоящему рядом крепышу в цветастой рубашке.
– Слышь, сходи с ним. Может, блин, правда кто остался.
– Ты чего! Там же дым!
– Тогда держи этого!
Лобастый взвалил пьяного паренька, который непостижимым образом снова заснул, на плечи крепыша и мотнул головой.
Виктор снова вернулся в главный зал. Дышать было трудно. Он задрал рубашку и прикрыл полой нос и рот. Лобастый метался по задымленному помещению, даже заглянул за сцену. "Такой ничего не пропустит, – подумал Виктор и тут же откуда-то издалека услышал громкий вопль.
– Это из туалета, – крикнул лобастый и рванул в узкий коридорчик.
Виктор помчался следом.
Глаза щипало, дышать было трудно. Добежав почти до самого мужского туалета, лобастый закашлялся, согнувшись пополам.
– Блин, – прохрипел он, – дальше нельзя, – и повернул к выходу.
Виктор присел, стараясь держаться ближе к полу, и, пригибаясь, побежал вперед. Задыхаясь, почти падая, он добежал до мужского туалета и на секунду замер. Открыть дверь было невозможно – это верная гибель. Надо было сразу проверить, вдруг, там кто-то остался?! Но когда на него вывалился ошалевший от страха толстый подросток, Плеханову и в голову не могло прийти, что внутри может находиться кто-то еще.
Откуда-то слева послышался натужный кашель. Это из женского туалета!
Не думая о пожаре, стараясь вдыхать ядовитый воздух как можно реже, Виктор помчался налево. Дыма там было значительно меньше, но дышать все равно оказалось затруднительно. Распахнув дверь, Виктор влетел в дамскую комнату и сразу понял, что пришел вовремя. У двери одной из кабинок стояла девушка – одна из светловолосых сестричек, которые привели на дискотеку скромницу Таню. Девушка обессилено опиралась спиной о косяк и тяжело дышала. Глаза ее были красны от слез, тушь размазалась по щекам.
– Я застряла! – жалобно всхлипнула она и закашлялась.
Виктор подскочил к блондинке и увидел, что металлический ремень ее зацепился за задвижку двери туалета, толстые цепочки с кошечками и сердечками на концах, запутались, и девушка никак не могла разглядеть, что творится за ее спиной. Распутать же узел не глядя, у нее не получилось.
Времени на нежности не оставалось. Если они не поторопятся, загорится коридор, и тогда единственный путь к спасению будет закрыт. Окон в женском туалете не было. Плеханов изо всех сил рванул цепочки, но ни одна из них не разорвалась. Девушка охнула и заплакала.
– Снимай брюки! – приказал Виктор.
– Что?
– Живей! – Плеханов закашлялся.
Девушка торопливо сбросила с ног шлепки на тонкой шпильке, расстегнула молнию джинсов и попыталась высвободить ногу. Но у нее ничего не получилось – задвижка находилась на уровне пояса. Она поднялась на носочки.
– Но я не могу! Слишком высоко!
Виктор оглянулся в поисках стула или какого-нибудь ящика, на который девушка могла бы встать, но в туалете было пусто. Тогда он подхватил застрявшую девушку и поднял.
– Скорей!
Блондиночка, извернувшись, начала стягивать с себя джинсы. Хорошо «сестричка» была худой и легкой, иначе Плеханов вряд ли бы удержал ее достаточное время.
– Неудобно, – девушка снова заныла.
Нужно действовать иначе. Виктор опустился на колени и уперся руками в пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47