Было счастье?
- Для меня его было немножко слишком. - сказал Гриша и поразился, как у него легко и просто получился складный ответ.
Свечи на столе догорели, дед Иван окончательно захмелел, а Заваров поднялся, заметив.
- Хорошо посидели. Ну, Гриша, завтра поутру за тобой заеду, подсажу к приятелю в попутку тебя на Ярославль. А потом... Уладишь свои дела, так возвращайся. Проводи меня до машины.
Гриша вышел следом за ним и они остановились возле черной иномарки, прижатой всем корпусом к земле так низко, что казалось у неё и колес не было. Дед Иван прошел сторонкой к сабачьему сараю и Гриша видел, как старик исчез за вротами - там и спал, видать. Заваров включил мотор машины, отрегулировал обороты и вылез из салона и сказал жестко.
- Виноватый ты или нет, Григорий, но в Ярославле будь осторожней. Сперва узнай что к чему, а уж потом вали в милицию с повинной.
- Да не в чем мне виниться!
Он сказал вразумительно.
- По федеральной сводке, Григорий, тебя не ищут как убийцу. Насколько я понял. Просто "разыскивается гражданин Нестеров Г.В." Но, чтоб спихнуть со своей шеи какую "мокруху", менты тебе вину найдут! Не волнуйся. Есть у тебя там какой-нибудь хороший знакомый?
- Есть... Санитар мой, Николай Кислов.
- Ну вот, пусть он в ментуру сходит, скажет что-нибудь будто тебя знает. Спросит похитрей, каких собак на тебя вешают. А если что-нибудь опасное, то сам не суйся, возвращайся сюда, подумаем, что делать.
- Хорошо...
- И будь осторожней. На вокзалы не рыпайся, обратной дорогой поедешь тоже по автотрассе, на перекладных. Вокзалы всегда под конролем, как и аэропорты. Деньги у тебя кажется, есть?
- Есть пока.
- Ну, до завтра. Или я сам приеду или человек от меня с машиной. Довезут. Бывай.
- Всего.
Они пожали друг другу руки и Заваров уселся в свою машину, которая плавно и, как показалось Грише, безшумно, скользнула в темноту.
Он поднялся по крыльцу в дом и вернулся в гостиную, где стол уже был прибран, в небольшом камине горели несколько щепок. Алла сидела в кресле, глядя на мерцание огня.
Длинный диван уже был застелен - белела подушка под теплым одеялом.
- Будешь здесь спать. - кивнула Алла.
- Хорошо.
Он опять застеснялся, не знал ни что сказать, ни что делать при этой отчужденной молодой женщине и сел на край дивана.
Молчание продоолжалось долго, щепки в камине уже начали дымить, огонь угасал, когда Алла спросила.
- Ты действительно хотел бы работать с моими собаками?
- Да... Только скрамливать им живых дворняжек не могу.
Она поморщилась, как от боли, и сказала неприязненно.
- Это идея Виктора. Он считает, что для бойцовых собак это необходимо. Они становятся агрессивней.
- А где они деруться? Разве не запрещено?
- Официально запрещено... А так... Сколько угодно.
- И много можно заработать?
- Зарабатывают на щенках от победителей... Я бы лучше пуделей разводила, а ещё лучше - лошадей.
Она вдруг улыбнулась осторожно и смущенно, отчего лицо потеряло жесткость черт.
- Были бы деньги, завела бы конюшню. Можно было устроить прокат... Парочку пони для детей и ещё обязательно осла!
Гриша подхватил обрадованно.
- Я тоже лошадей люблю! Отчим одно время в Риге служил при кавалерийском полку. Мы на купание коней гоняли... И ночью, на луг у реки. Сейчас кажется, что такой жизни никогда и не было.
Он примолк, чувствуя, что наивен и ненужно откровенен. Алла сказала отстраненно.
- Мы жили на Дону. Там и до сих пор культ лощади. Казак и конь символ мужества. - она посмотрела на него в упор. - Ты понравился моему Петру. Вот что странно. В первый раз ему кто-то нравится. Из мужчин.
- А... Отец?
- Отец погиб до его рождения... Рокер... Рвался к лаврам чемпиона мотоцикла.
Гриша пожал плечами, не зная, что ответить. Она проговорила так же ровно, почти механически.
- Наверное, в тебе есть что-то очень доброе... Хотя ты и убил двух человек.
- Двух? - вздрогнул Гриша.
- Да. Виктор сказал, что одного десять лет назад в вашем дурдоме, он его называет ООС. А второго в Ярославле, недавно. У Виктора одноклассник в милиции служит. У него точные сведения.
- Да нет! Это ерунда! - загорячился Гриша. - Я там просто попал в недоразумение... Меня подставили. Завтра я всё разьясню в Ярославле.
- Дай Бог. - Алла невесело улыбнулась. - Но я думаю, тебя опять посадят. Сейчас легко сажают. Долго не разбираются.
- Не может быть... С меня хватит. Я не хочу.
Алла повернулась к нему, спросила устало.
- Кто же хочет? Но если тебе удастся вывернуться - возвращайся. Дело не в собаках. Ты снова попадешь в какую-нибудь переделку... Ведь тебя легко обмануть, правда?
- Откуда же я знаю! - и вдруг горячо закончил. - Я обязательно вернусь! Обязательно! Или напишу...
- Напиши. Адрес запомни.
Она внятно продиктовала адрес и он словно впечатался в мозг Гриши.
Алла поднялась из кресла и шагнула к дверям, кивнув на камин.
- Вьюшку закроешь, когда вовсе прогорит. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. Можно мне ещё в Москву позвонить?
- Конечно. Да... Извини, что я твои документы вытащила и отвезла Виктору. У него полно дружков, с которыми следует быть поосторожней.
- Пустое.
И бесшумно исчезла. Она также ходила как и брат - звука шагов не было слышно. Но если братец своим внезапным появлением казался Грише чертом, выбитым из бутылки, то Алла была легким призраком, почти тенью...
Гриша три раза подряд набирал московский номер телефона Михаила, но там к аппарату так никто и не подошел. Гриша разделся и влез под одеяло.
Он проснулся даже сам не понимая от чего - наверное сработал тот сторожевой инстинкт, который когда-то спасал его от сумасшедшего душителя майора Смирницкого.
Алла, все в том же платье, присев у камина, вновь разжигала его. Негромко бросила через плечо.
- Какой-то вечер был... Как раньше. Давно так не получалось. Не хочется останавливаться. Оденься, посидим ещё немного.
Гриша вывернулся из-под одеяла и торопливо оделся.
Камин разгорелся. Света Алла не включала и стояла у камина, тонкая, неподвижная, в открытом платье. Потом щагнула к музыкальному центру и нашла в стойке граммпластинку. Полилась музыка - старый американский джаз. Алла спросила не поворачиваясь.
- Потанцевать не хочешь?
- Я разучился. - поежился Гриша. - Боюсь как-то...
- Совсем не умеешь?
- Да нет. Молодым, в Риге, я был королем чарльстона. А потом...
- Что потом?
Гриша попытался засмеятся.
- Я же десять лет не то что не танцевал, а даже руки девушкам не пожимал... Сестры, санитарки это как-то в стороне.
- Серьезно? - она подняла голову и шагнула к нему.
Гриша смутился.
- Ну, однажды, года три назад, когда я уже сильно на поправку пошел, санитар Кислов повел меня в компанию... К женщинам. Я думаю, ему так наш главный врач приказал. Но они оказались какие-то очень нахальные. Напились, песни орать начали. И танцевали, как обезьяны прыгали. Я домой, то есть в психиатрию попросился.
- Ну, давай, попробуем.
Она положила руки ему на плечи и Гриша сделал несколько поворотов. Он касался девушки с такой осторожностью, словно она была закипевшим и уже раскаленным самоваром.
- Возьми меня потверже, Гриша. - с легким капризом сказала Алла. - Ты же меня совсем не чувствуешь.Так по настоящему не танцуют.
Гриша старался не дышать, чувствовал тонкий запах духов и тела девушки и голова у него закружилась. Разгоревшийся камин бросал световые блики в комнату. Музыка мягко оборвалась, Алла не снимала рук с его плеч и сказала грустно.
- Постарела я, Гриша. И ничего прошлого уже не вернуть.
Гриша молчал, понимая, что возражать не следует, да и что тут возразишь? Он сказал, едва сдерживаясь.
- Я вернусь из Ярославля. Обязательно.
- Возвращайся. - она быстро и сильно прижалась к нему, потом так же резко отодвинулась. - Ложись спать, Гриша. Про камин не забудь.
Гриша просидел у затухающего камина, пока угли не покрылись пеплом. Потом ещё раз позвонил в Москву Мише Фридману и опять безрезультатно, трубки в студиии "Ориент-Арт" никто не снял. Гриша разделся и лег спать.
...Да и не мог никто подойти к телефону студии "Ориент-Арт" по той простой причине, что вся эта производственно-жил-площадь была опечатана, на завтра предполагалось провести там доскональнейший обыск с пристарастием. А сам владелец квартиры Михаил Михайлович Фридман это поздний час уже нескучно проводил в изоляторе временного содержания районной милиции. Компания подобралась справная - парочка торговцев наркотиками (один цыганенок), трое айзербайджанцев (наводили свой "порядок" среди овощной троговли на рынке) и доктор наук, крепенько поколотивший свою любовницу (жена сдала его в милицию). Охрана относилась к ним снисходительно. После полуночи за небольшую мзду даже потихоньку принесли бутылку водки, не говоря уж про закуску. Бутылку выпили втроем: Михаил, Доктор и один из наркоторговцев. В газете, в которую была обернута принесенная бутылка водки, обнаружился кроссворд и после того, как повечеряли, принялись его разгадывать. Доктор в этом деле оказался полный лох, ничего не смог подсказать. И Михаил с Наркоторговцем минут за сорок почти полностью справились с кроссвордом. Потом увалились на жесткие нары поспать и, только смежив очи, Михаил вспомнил, что его исподволь тревожило весь день в этом приюте неунывающих.
Своего задержания он не боялся ни на грамм! Ни первый раз и наверняка не последний. Более чем штрафа и какого-либо административного наказание за копирование и всякое изготовление "пиратской" видео-продукции - не полагалось. Пока только поговаривали , что этот вид бизнеса будет караться по всей строгости международныъх законов. Тут Михаил знал твердо, что предельно - через семьдесять два часа выйдет на волю. А инкриминировать ему изготовление "порно-фильмов" - это ещё нужно суметь доказать. На месте преступления не пойман. Отснятых кассет с этой "сладкой" продукцией Михаил дома не держал. И, стало быть, если его, Михаила Ф., никто из дружков не продаст, то и такого обвинения ему не вчинят.
А тревожился он из-за того, что вдруг понял, что отправка Гриши Нестерова в Степановск - это чудовищная ошибка. Такую ошибку можно было свершить только с жестокого похмелья.
Только теперь до Михаила дошло, что он отправил к заведомо опасному Витьке Заварову человека неподготовленного, наивного и, в общем-то, совершенно беспомощного, при всей его физической силе! Шутки шутками, но ведь Гришаню и действительно можно было киллером пристроить, только умеючи "лапшу на уши повесить". Сказать, к примеру, что убийство требуется во имя высших интересов родины, или придумать ещё какую-нибудь идейную причину.
Когда эта мысль дошла до сознания в полном обьеме - Михаил даже застонал от огорчения, на что Доктор тут же подал голос.
- Бабы сняться?
- Да.
- Пошли их в жопу, от них одни беды.
Правильно, согласился Михаил, но вслух не высказал этой мысли. Потому что, опять же, любая сколь-нибудь сообразительная и соблазнительная дамочка, при определенных услових, могла сейчас из Гриши веревки вить.
Михаил решил, что нужно любыми путями выскочить из заточения завтра же. При первом же допросе устроить торговлю - сдать свой тайный склад пиратских видео-кассет, потребовав взамен немедленную свободу. Пусть его мурыжат и мучат сколько угодно, но - (под подписку о невыезде или ещё как) только не в стационарных условиях. При этом, конечно, потеряется склад с двумя тысячами видео-кассет подпольного качества, но это было небольшой потерей на фоне возможной беды с Гришкой Нестеровым.
...Примерно в это же время думал о Грише Нестерове и Заваров. Он гнал свой красный "сааб" по ночной трассе к Москве. Уверенно управляя машиной, Заваров спокойно прикидывал, что Григорий Нестеров в его жизни все же появился. Не мог не появиться, чего он, Заваров, все эти годы спокойно ждал. Нестеров обьявился и попытался было предьявить счет, но - не хватило духу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70