аквамарины цвета морской волны - и неисчислимое множество иных минералов и горных пород.
Странное чувство вызывала груда прозрачных полиэтиленовых пакетиков с ограненными, чуть голубоватыми бериллами. На каждом пакетике шариковой ручкой было написано "100 грамм". Но можно и в розницу: совсем крошечный рублей за пятнадцать-двадцать, а каратник выходил под двести долларов. Редкостные золотисто-зеленые демантоиды, самые ценные из всех разновидностей граната, добываемые только на Урале, стоили гораздо дороже по несколько сотен долларов. Зато всякая камнерезка из поделочного камня бусы, броши, серьги, вставки, подвески - распродавалась неимоверно дешево. Мелкие оптовики закупали их охапками. Женщины всех возрастов, составлявшие большинство среди посетителей ярмарки, примеряли кольца и сережки - и покупали, покупали, покупали, завороженные обилием, а главное, дешевизной предлагаемого товара. В принципе все это можно купить в Екатеринбурге на каждом углу, но здешние цены потрясали своей фантастической мизерностью. В дальнем углу примостились прибалты, торгующие изделиями из янтаря. Здесь цены были куда как круче, но и у них покупали охотно. Правда, опытный глаз мог заметить, что немалая часть янтарных вставок изготовлена из мутно-желтого прессованного янтаря, хотя продавцы божились, что в таком виде он и добыт.
Хрустальные и морионовые друзы продавались на вес. На рычажных весах могли отвесить и единичный кристалл величиной с месячного поросенка. Любителям ископаемой экзотики предлагались зубы мамонтов и акул, окаменелые кораллы, чертовы пальцы - белемниты, спиральные раковины аммонитов, в том числе и распиленные вдоль, открывающие изумленному взору свое агатовое нутро. И масса других окаменелых останков, ведомая только настоящему знатоку палеонтологии, свободно оперирующему заковыристыми латинскими названиями и миллионами лет геологических эпох.
Несколько прилавков были заняты литьем. Мельхиоровые кольца, темные, незачищенные, с торчащими проволочками литников лежали мешками. Пожалуйста, если хочешь, купи свой размер, потом полирни дома, купив тут же шлифованный кабошон-вставку, и все кольцо обойдется тебе втрое дешевле готового. Камнерезы брали килограммами фигурные бронзовые ножки для шкатулок, бронзовых ящерок, разные накладочки и ручечки. Литых собачек с удовольствием раскупали в розницу. Особенно усердствовали дети, вереща от требовательного восторга, пока мамаша не раскошеливалась на десятку - цена мороженки и бронзового пуделька примерно одинакова. Зато Христос распятый был взят оптом солидной дамой, и шустрый помощник её, кряхтя, поволок к выходу тяжеленный ящик. Распятие монтируется на каменное пасхальное яйцо, придавая ему законченность и особую умильность. Яйца, точеные из пестроцветной яшмы и темно-зеленого змеевика, продавались в соседнем ряду. Размером и формой они точно соответствовали крупным куриным и стояли на яичных картонных решетках, словно привезенные с какой-то самоцветной птицефермы. И хотя до Пасхи был ещё чуть ли не год, яйца шли нарасхват, прямо решетками по тридцать штук на каждой.
Вовец с трудом проталкивался сквозь людскую толчею, все время теряя Валентину. А та чувствовала себя как рыба в воде среди разноцветных россыпей минералов и бижутерии, затевала разговоры с продавцами граненых камней и солидной ювелирки. Те, чувствуя знатока, спешили распахнуть заветные плоские коробки, где на черном бархате лежало самое ценное, предлагали сумасшедшие оптовые скидки и сотрудничество на вечные времена. Похоже, серьезные покупатели, тем более оптовики, были здесь не частыми гостями. Видно, ювелирные фабрики продолжали по старинке работать с дешевыми синтетическими корундами, гордо именуемыми в ценниках рубинами и сапфирами, а натуральный камень казался им слишком мелким и несолидным. Или попросту денег не было.
Вовца удивило, что на прилавках практически не оказалось изумрудов. Асбестовские рудоуправления и геологические партии привезли в основном бериллы. Были ещё "Изумрудные шахты Урала", но у них и ещё у нескольких фирм все изумруды оказались ограненными и вставленными в изделия. Валентина только хмыкнула, глядя на тонкие золотые кольца с крошечными зелеными камешками. Можно подумать, ювелиры сэкономили на всем: на золоте, на камне и даже на дизайнере. Но, возможно, никто не хотел бесплатно давать дизайнерские идеи, вот и выставили простейшие формы. Только один перстень выбивался из общего ряда - отличного качества квадратный изумруд ступенчатой огранки в шесть каратов, окруженный мелкими бриллиантиками. На ценнике с трудом поместились нули - 1 899 000 рублей. Без малого шестьдесят тысяч долларов.
- Представляешь, сколько на самом деле стоят наши камушки, - сказал Вовец, склонясь к уху Валентины.
- Хочешь, я у них сторгую на пятьсот тысяч дешевле? - засмеялась Валентина. - А если ещё откинуть налог на добавленную стоимость, да акциз... Это они так, для рекламы выставили. А бриллиантишкам этим красная цена пятнадцать долларов в розницу, машинная огранка.
Зато искусственно выращенные изумруды заполняли целый прилавок, ведь именно в Екатеринбурге их производят в промышленных масштабах. Нарезанные для огранки кусочками по несколько каратов и разложенные в бумажные конверты вроде почтовых, камни отличного качества стоили четыре-пять долларов за карат, а плохонькие, сваленные в картонные коробки, продавались по цене трамвайных абонементов. Вот эти дешевые скупались горстями. Брали их в основном какие-то тетки сельского вида и девочки старшего школьного возраста. Вовец долго не мог понять, зачем они это делают, пока одна тетка не проговорилась, что хорошо вложила деньги. Две дамы строгого вида по ту сторону прилавка умело и бесшумно оперировали с ювелирными весами, помещенными в стеклянный аквариум. Движения их были профессионально выверены, точны и несуетливы. Позади них сидел милиционер в бронежилете, положив короткий ствол автомата в локтевой сгиб левой руки, а указательный палец правой держал на спусковом крючке. Рядом стоял штабель длинных деревянных ящичков, в которых плотными рядами, как картотека, стояли конверты с изумрудами. На каждом конверте имелся буквенно-цифровой шифр паспорт камня, понятный только специалисту: оттенок цвета, прозрачность, качество и так далее. Большинство активных покупательниц, намеренных спрятать в чулок на черный день парочку-другую каратов, и не подозревали, что роскошные изумруды выращены гидротермальным способом в автоклавах. Впрочем, они ничего не проигрывали, поскольку цены все равно были на порядок, если не на два, ниже мировых.
Через час у Вовца уже голова шла кругом, а Валентина как ни в чем не бывало пробивалась дальше через толпу: её интересовал инструмент, отрезные алмазные круги тонкого сечения. На прилавках лежала масса всякого хитрого железа: длинные конические и ступенчатые ригели для правки колец, плоскогубчики, надфили разных форм, тончайшие пилки для лобзиков, ручные тисочки и наковаленки, фильеры для протяжки золотой и серебряной проволоки, алмазные сверла, правочные молотки, штампы, штихели и многое такое, что Вовец видел впервые. Долларов за триста можно было купить ограночный станок - полный аналог японского. А за двести долларов предлагалась самая ценная часть к нему - квадрант с делительным кольцом. Имелись в продаже газовые и бензиновые горелки, шлифовальные и полировальные круги, тюбики с алмазными пастами, рулоны мельхиоровой проволоки - все для ювелира.
Засмотревшись на негров, Вовец потерял-таки Валентину, но уж больно зрелище было колоритное. Два африканца торговали малахитовыми бегемотами, каждый зверь с кирпич величиной и почти того же веса. По-русски они изъяснялись довольно сносно и на все лады расхваливали свой товар, утверждая, что лучший малахит только в Заире. Некоторые задетые за живое уральские аборигены совали им под нос вставки из шелкового тагильского малахита, доказывая, что настоящий сортовой камень должен иметь вот такой концентрический узор, но негры двумя руками поднимали в ответ своих толстых полосатых уродов, мол, наши зато ну очень большие. Какой-то мужик купил африканского гиппопотама, покрутил, примериваясь, словно пытаясь проникнуть взглядом внутрь камня, увидеть, каков тот изнутри, и, пряча покупку в объемистую хозяйственную сумку, подмигнул Вовцу:
- Наискосок пошинковать потоньше, пластин штук на двадцать шкатулок выйдет.
Приподнявшись на цыпочки, Вовец глянул поверх голов, пытаясь увидать в толпе рыжеватые кудряшки Валентины. И сразу наткнулся на знакомый внимательно-настороженный взгляд. Это был Саня - телохранитель Вани Кацмана. Его голова возвышалась над толпой, и он тревожно осматривался, словно жираф в саванне. Вовец стал протискиваться в его сторону и через минуту выбрался прямиком к Ивану. Тот был в светлом льняном костюме поверх цветной футболки, на шее горела плоская златая цепь в два пальца шириной, он благоухал французской туалетной водой и коньяком, возможно, тоже французским. Вовцу обрадовался, как старому другу, которого не видал сто лет.
- Понял, нету изумрудов? - широко ухмыльнулся и добавил хвастливо: Моя работа! - Дружески приобнял Вовца, притянув его голову к своим губам: Мы там глянули ваш кулек, короче, по весу сошлось. Давай, любое количество примем сразу и за наличку. Понял, да? - Отстранился и заговорил уже громко: - Ну, телефон друган твой знает. Пойду, поищу, может, кого не охватил еще, - Кацман прощально махнул толстой кожаной записной книжкой и, работая локтями, внедрился в людское месиво. Рослый Саня, прикрывая его со спины, двинулся следом.
Вовец, примеряясь к ритму потока покупателей, пошел вдоль прилавков в противоположном направлении. На ходу вертел головой, стараясь обнаружить Валентину. Но опять увидел знакомого, только уже совсем другого плана. В параллельном встречном потоке двигался по проходу меж прилавков подполковник ФСБ Косарев. Из толпы он не выделялся ни внешностью, ни одеждой, и Вовец его с первого взгляда даже не узнал. Но, скользнув взглядом по окружающим ещё раз, он наконец вспомнил его. В груди слегка ёкнуло, и Вовец уставился на Косарева, ощущая некоторую неловкость, переходящую в испуг. Он подумал, что сейчас подполковник подойдет и спросит тихо, но строго, о чем это можно шептаться с христопродавцем и предателем Родины неким Кацманом? Но Косарев окинул его безразличным взглядом, словно не видя, и отвернулся. Вовец с облегчением подумал, что ошибся, принял похожего человека за грозного чекиста, но потом сообразил, что подполковник, занимающийся драгоценными камнями, просто не может пропустить минерал-шоу, обязан посетить и посмотреть профессиональным взглядом. А что прикинулся незнакомым посторонним гражданином, так на то он и офицер госбезопасности, чтобы менять личины и скрывать свои связи и намерения. Другое дело, что встречу Вовца с обрезанным иудеем Иваном он мог просто не заметить в такой давке. Но настроение все равно испортилось.
Неспешное движение толпы само вынесло Вовца прямо к Валентине. Она торговалась у прилавка, заполненного тонкими металлическими дисками с алмазными кромками. Хозяин всего этого пластиночного изобилия, унылый малый с вислыми, такими же унылыми усиками, не хотел уступать и рубля. Похоже, он приехал откуда-то издалека, заплатил за место положенные пятьсот рублей за день и, убежденный, что все тут с ума сходят по его дискам, пытался держать цену. Валентина хотела купить десяток маленьких пятисантиметровых дисков, но считала, что цена великовата. Вовец, прикинув в уме, предложил:
- А ты купи десятисантиметровые. Смотри, они всего процентов на тридцать дороже, а длина режущей кромки вдвое больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Странное чувство вызывала груда прозрачных полиэтиленовых пакетиков с ограненными, чуть голубоватыми бериллами. На каждом пакетике шариковой ручкой было написано "100 грамм". Но можно и в розницу: совсем крошечный рублей за пятнадцать-двадцать, а каратник выходил под двести долларов. Редкостные золотисто-зеленые демантоиды, самые ценные из всех разновидностей граната, добываемые только на Урале, стоили гораздо дороже по несколько сотен долларов. Зато всякая камнерезка из поделочного камня бусы, броши, серьги, вставки, подвески - распродавалась неимоверно дешево. Мелкие оптовики закупали их охапками. Женщины всех возрастов, составлявшие большинство среди посетителей ярмарки, примеряли кольца и сережки - и покупали, покупали, покупали, завороженные обилием, а главное, дешевизной предлагаемого товара. В принципе все это можно купить в Екатеринбурге на каждом углу, но здешние цены потрясали своей фантастической мизерностью. В дальнем углу примостились прибалты, торгующие изделиями из янтаря. Здесь цены были куда как круче, но и у них покупали охотно. Правда, опытный глаз мог заметить, что немалая часть янтарных вставок изготовлена из мутно-желтого прессованного янтаря, хотя продавцы божились, что в таком виде он и добыт.
Хрустальные и морионовые друзы продавались на вес. На рычажных весах могли отвесить и единичный кристалл величиной с месячного поросенка. Любителям ископаемой экзотики предлагались зубы мамонтов и акул, окаменелые кораллы, чертовы пальцы - белемниты, спиральные раковины аммонитов, в том числе и распиленные вдоль, открывающие изумленному взору свое агатовое нутро. И масса других окаменелых останков, ведомая только настоящему знатоку палеонтологии, свободно оперирующему заковыристыми латинскими названиями и миллионами лет геологических эпох.
Несколько прилавков были заняты литьем. Мельхиоровые кольца, темные, незачищенные, с торчащими проволочками литников лежали мешками. Пожалуйста, если хочешь, купи свой размер, потом полирни дома, купив тут же шлифованный кабошон-вставку, и все кольцо обойдется тебе втрое дешевле готового. Камнерезы брали килограммами фигурные бронзовые ножки для шкатулок, бронзовых ящерок, разные накладочки и ручечки. Литых собачек с удовольствием раскупали в розницу. Особенно усердствовали дети, вереща от требовательного восторга, пока мамаша не раскошеливалась на десятку - цена мороженки и бронзового пуделька примерно одинакова. Зато Христос распятый был взят оптом солидной дамой, и шустрый помощник её, кряхтя, поволок к выходу тяжеленный ящик. Распятие монтируется на каменное пасхальное яйцо, придавая ему законченность и особую умильность. Яйца, точеные из пестроцветной яшмы и темно-зеленого змеевика, продавались в соседнем ряду. Размером и формой они точно соответствовали крупным куриным и стояли на яичных картонных решетках, словно привезенные с какой-то самоцветной птицефермы. И хотя до Пасхи был ещё чуть ли не год, яйца шли нарасхват, прямо решетками по тридцать штук на каждой.
Вовец с трудом проталкивался сквозь людскую толчею, все время теряя Валентину. А та чувствовала себя как рыба в воде среди разноцветных россыпей минералов и бижутерии, затевала разговоры с продавцами граненых камней и солидной ювелирки. Те, чувствуя знатока, спешили распахнуть заветные плоские коробки, где на черном бархате лежало самое ценное, предлагали сумасшедшие оптовые скидки и сотрудничество на вечные времена. Похоже, серьезные покупатели, тем более оптовики, были здесь не частыми гостями. Видно, ювелирные фабрики продолжали по старинке работать с дешевыми синтетическими корундами, гордо именуемыми в ценниках рубинами и сапфирами, а натуральный камень казался им слишком мелким и несолидным. Или попросту денег не было.
Вовца удивило, что на прилавках практически не оказалось изумрудов. Асбестовские рудоуправления и геологические партии привезли в основном бериллы. Были ещё "Изумрудные шахты Урала", но у них и ещё у нескольких фирм все изумруды оказались ограненными и вставленными в изделия. Валентина только хмыкнула, глядя на тонкие золотые кольца с крошечными зелеными камешками. Можно подумать, ювелиры сэкономили на всем: на золоте, на камне и даже на дизайнере. Но, возможно, никто не хотел бесплатно давать дизайнерские идеи, вот и выставили простейшие формы. Только один перстень выбивался из общего ряда - отличного качества квадратный изумруд ступенчатой огранки в шесть каратов, окруженный мелкими бриллиантиками. На ценнике с трудом поместились нули - 1 899 000 рублей. Без малого шестьдесят тысяч долларов.
- Представляешь, сколько на самом деле стоят наши камушки, - сказал Вовец, склонясь к уху Валентины.
- Хочешь, я у них сторгую на пятьсот тысяч дешевле? - засмеялась Валентина. - А если ещё откинуть налог на добавленную стоимость, да акциз... Это они так, для рекламы выставили. А бриллиантишкам этим красная цена пятнадцать долларов в розницу, машинная огранка.
Зато искусственно выращенные изумруды заполняли целый прилавок, ведь именно в Екатеринбурге их производят в промышленных масштабах. Нарезанные для огранки кусочками по несколько каратов и разложенные в бумажные конверты вроде почтовых, камни отличного качества стоили четыре-пять долларов за карат, а плохонькие, сваленные в картонные коробки, продавались по цене трамвайных абонементов. Вот эти дешевые скупались горстями. Брали их в основном какие-то тетки сельского вида и девочки старшего школьного возраста. Вовец долго не мог понять, зачем они это делают, пока одна тетка не проговорилась, что хорошо вложила деньги. Две дамы строгого вида по ту сторону прилавка умело и бесшумно оперировали с ювелирными весами, помещенными в стеклянный аквариум. Движения их были профессионально выверены, точны и несуетливы. Позади них сидел милиционер в бронежилете, положив короткий ствол автомата в локтевой сгиб левой руки, а указательный палец правой держал на спусковом крючке. Рядом стоял штабель длинных деревянных ящичков, в которых плотными рядами, как картотека, стояли конверты с изумрудами. На каждом конверте имелся буквенно-цифровой шифр паспорт камня, понятный только специалисту: оттенок цвета, прозрачность, качество и так далее. Большинство активных покупательниц, намеренных спрятать в чулок на черный день парочку-другую каратов, и не подозревали, что роскошные изумруды выращены гидротермальным способом в автоклавах. Впрочем, они ничего не проигрывали, поскольку цены все равно были на порядок, если не на два, ниже мировых.
Через час у Вовца уже голова шла кругом, а Валентина как ни в чем не бывало пробивалась дальше через толпу: её интересовал инструмент, отрезные алмазные круги тонкого сечения. На прилавках лежала масса всякого хитрого железа: длинные конические и ступенчатые ригели для правки колец, плоскогубчики, надфили разных форм, тончайшие пилки для лобзиков, ручные тисочки и наковаленки, фильеры для протяжки золотой и серебряной проволоки, алмазные сверла, правочные молотки, штампы, штихели и многое такое, что Вовец видел впервые. Долларов за триста можно было купить ограночный станок - полный аналог японского. А за двести долларов предлагалась самая ценная часть к нему - квадрант с делительным кольцом. Имелись в продаже газовые и бензиновые горелки, шлифовальные и полировальные круги, тюбики с алмазными пастами, рулоны мельхиоровой проволоки - все для ювелира.
Засмотревшись на негров, Вовец потерял-таки Валентину, но уж больно зрелище было колоритное. Два африканца торговали малахитовыми бегемотами, каждый зверь с кирпич величиной и почти того же веса. По-русски они изъяснялись довольно сносно и на все лады расхваливали свой товар, утверждая, что лучший малахит только в Заире. Некоторые задетые за живое уральские аборигены совали им под нос вставки из шелкового тагильского малахита, доказывая, что настоящий сортовой камень должен иметь вот такой концентрический узор, но негры двумя руками поднимали в ответ своих толстых полосатых уродов, мол, наши зато ну очень большие. Какой-то мужик купил африканского гиппопотама, покрутил, примериваясь, словно пытаясь проникнуть взглядом внутрь камня, увидеть, каков тот изнутри, и, пряча покупку в объемистую хозяйственную сумку, подмигнул Вовцу:
- Наискосок пошинковать потоньше, пластин штук на двадцать шкатулок выйдет.
Приподнявшись на цыпочки, Вовец глянул поверх голов, пытаясь увидать в толпе рыжеватые кудряшки Валентины. И сразу наткнулся на знакомый внимательно-настороженный взгляд. Это был Саня - телохранитель Вани Кацмана. Его голова возвышалась над толпой, и он тревожно осматривался, словно жираф в саванне. Вовец стал протискиваться в его сторону и через минуту выбрался прямиком к Ивану. Тот был в светлом льняном костюме поверх цветной футболки, на шее горела плоская златая цепь в два пальца шириной, он благоухал французской туалетной водой и коньяком, возможно, тоже французским. Вовцу обрадовался, как старому другу, которого не видал сто лет.
- Понял, нету изумрудов? - широко ухмыльнулся и добавил хвастливо: Моя работа! - Дружески приобнял Вовца, притянув его голову к своим губам: Мы там глянули ваш кулек, короче, по весу сошлось. Давай, любое количество примем сразу и за наличку. Понял, да? - Отстранился и заговорил уже громко: - Ну, телефон друган твой знает. Пойду, поищу, может, кого не охватил еще, - Кацман прощально махнул толстой кожаной записной книжкой и, работая локтями, внедрился в людское месиво. Рослый Саня, прикрывая его со спины, двинулся следом.
Вовец, примеряясь к ритму потока покупателей, пошел вдоль прилавков в противоположном направлении. На ходу вертел головой, стараясь обнаружить Валентину. Но опять увидел знакомого, только уже совсем другого плана. В параллельном встречном потоке двигался по проходу меж прилавков подполковник ФСБ Косарев. Из толпы он не выделялся ни внешностью, ни одеждой, и Вовец его с первого взгляда даже не узнал. Но, скользнув взглядом по окружающим ещё раз, он наконец вспомнил его. В груди слегка ёкнуло, и Вовец уставился на Косарева, ощущая некоторую неловкость, переходящую в испуг. Он подумал, что сейчас подполковник подойдет и спросит тихо, но строго, о чем это можно шептаться с христопродавцем и предателем Родины неким Кацманом? Но Косарев окинул его безразличным взглядом, словно не видя, и отвернулся. Вовец с облегчением подумал, что ошибся, принял похожего человека за грозного чекиста, но потом сообразил, что подполковник, занимающийся драгоценными камнями, просто не может пропустить минерал-шоу, обязан посетить и посмотреть профессиональным взглядом. А что прикинулся незнакомым посторонним гражданином, так на то он и офицер госбезопасности, чтобы менять личины и скрывать свои связи и намерения. Другое дело, что встречу Вовца с обрезанным иудеем Иваном он мог просто не заметить в такой давке. Но настроение все равно испортилось.
Неспешное движение толпы само вынесло Вовца прямо к Валентине. Она торговалась у прилавка, заполненного тонкими металлическими дисками с алмазными кромками. Хозяин всего этого пластиночного изобилия, унылый малый с вислыми, такими же унылыми усиками, не хотел уступать и рубля. Похоже, он приехал откуда-то издалека, заплатил за место положенные пятьсот рублей за день и, убежденный, что все тут с ума сходят по его дискам, пытался держать цену. Валентина хотела купить десяток маленьких пятисантиметровых дисков, но считала, что цена великовата. Вовец, прикинув в уме, предложил:
- А ты купи десятисантиметровые. Смотри, они всего процентов на тридцать дороже, а длина режущей кромки вдвое больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70